I am always with you.

В день, когда Тэхен теряет маму — он уверен — он видел Смерть. Перед глазами всё плыло; мир потускнел, стал мертвым и чужим, безжизненным. Точно как и руки его мамы, к которым Тэ прижимался мокрыми щеками. В один момент всё, что было важным, рухнуло под тяжестью новых обстоятельств. Весь его иллюзорный, трепетный мир разбился. Всё вокруг застыло, замерло. Умолкли скорбные речи, все лица остекленели и уподобились мраморным плитам на надгробиях. Даже птицы замерли в воздухе. Отрывая взгляд от тела матери, Тэхен цепляется за фигуру в толпе и тут же прячется за плащ отца, отпуская мамину руку. Какое-то пугающее предчувствие. И тут до него доходит: этот человек не замер. Мальчик осторожно выглядывает. Мужчина, который вызывает в нём такие смешанные чувства, очень молод, имеет тёмные волосы, бледную кожу и абсолютно отсутствующий взгляд — мальчику на мгновенье становится жутко. При других обстоятельствах Тэхен бы смог достойно оценить его внешность, но сейчас он понимал лишь, что происходит что-то непонятное. И он невольно стал частью этого. Ребёнок продолжает разглядывать парня и через мгновенье судорожно цепляется за рукав отца, понимая, что этот человек смотрит на него. Прямо на него, но в тоже время как бы сквозь. Тэхену даже кажется, что этот человек знает, о чём он думает. А потом, будто просыпаясь от сна, парень замечает взгляд мальчика, грустно усмехается, качая головой, и прикладывает палец к губам. «Это будет наш маленький секрет». Тэхен слышит чужой голос в голове и холодеет. Липкое чувство страха парализует его, ладони потеют и трясутся. Парень натянуто улыбается — Тэ почему-то кажется, что именно так должны улыбаться серийные убийцы — но в глазах его по-прежнему холодно и пусто. Кто этот человек? А потом Тэ вдруг явственно ощущает мамино присутствие. Почти чувствует, как она ласково треплет его по волосам, целует в щеку и голосом ветра нашептывает ему что-то; ощущает запах её любимых лимонных духов. Стая ворон взмывает ввысь. Всё вокруг отмирает. Люди оживают. Снова слышатся всхлипы и шёпот скорбящих, неожиданная какофония бьёт по ушам, и Тэхен крепко зажмуривается. А когда открывает глаза, то парня в чёрном уже нет. И матери, кажется, тоже. Наверное, глупо, но только сейчас он по-настоящему чувствует, что её душа ушла. После похорон Тэхен, цепляясь за ладонь отца, не может оторвать взгляд от могилы мамы и думает. Ему всего семь, и он пока мало что понимает, но абсолютно уверен, что видел Смерть. Тэхену всего семь, и он теряет близкого человека. — Пап, а мама ушла навсегда-навсегда? — Тэ ещё маленький, но выглядит пугающе взрослым, с этим его серьёзным лицом и опухшими от слёз глазами. В голове крутится навязчивое желание соврать, но отец понимает, что это будет нечестно. — Да, Тэ. Мама ушла на небеса. Навсегда, — глаза ребёнка опять наполняются слезами. — Но она с нами, слышишь? Она будет нашим ангелом-хранителем. Тэхен смотрит на небо и клянется быть самым послушным мальчиком на свете. — Я люблю тебя, мам. Позаботься о нас. И искренне надеется, что мама его услышала.

Спустя десять лет

— Джин-хён, имей совесть! Это вообще-то ты меня угощать должен, — возмущенно бурчит Тэ, видя, как хён заказывает курочку уже в третий раз. — Йа, Ким Тэ! Ты почему такой неблагодарный? — когда дело доходит до еды, Сокджин становится беспощаден, и Тэхен-то вообще это знает, но сегодня явно не его день. Куриная ножка, которой Джин настойчиво тычет ему в щеку, только доказывает это. — На вот, тоже поешь. И не говори мне потом, что я сам всё схомячил. Вообще-то, Тэхен хёна любит, он добрый и умный, даже шуточки его старперские вкупе с лошадиным смехом нравятся. Правда аппетит у него богатырский, один за троих ест. Ким честно не понимает, куда ему всё это лезет, а потом не знает, куда ему деваться на следующий день от нытья хёна, который искренне не понимает, почему он поправился, делает большие грустные глаза и «Ну почему едим вместе, а толстею только я?» Тут самое главное не допустить ошибки и вовремя объяснить Джину, что у него всё в порядке и худеть ему не нужно. Если, конечно, сам зелёную жижу есть не хочешь. Он ему как старший брат, хоть и не родной, но Тэ столько времени проводит у дяди дома, что соседи давно считают его младшеньким в дядиной семье. Хен по жизни спокойный и рассудительный, но вот он ест одновременно четыре куриных ножки, щеки в жире и специях, и Тэ, глядя на его счастливое лицо, совершенно не понимает, как этот человек может быть старше него. — Фто? Ты тоже дафай жуй. Ну да ладно, главное человек хороший. Ким решает всё-таки перекусить, потому как дома есть особо нечего. Отец через два года после смерти мамы устроился на хорошую работу и теперь постоянно в разъездах. Сначала Тэ на время отсутствия папы жил у дяди, но теперь был уже достаточно взрослым, чтобы оставаться одному в доме. К тому же дома он только ночевал. Сначала занятия, а после он сразу же шёл в бассейн. В воде Тэхен чувствовал себя защищённым, даже когда был совсем один. Папа сначала считал, что сын просто хочет отвлечься, занять чем-то голову, но со временем понял, что Тэ живёт этим, и не был против того, чтобы он всерьёз занялся плаванием. Если бы хён сейчас не затащил его в кафе, то сейчас Тэхен был бы уже в бассейне. — Всё, хён, мне пора, — Ким с нескрываемым ужасом смотрел на то, как пятая порция риса и наггетсов пропадала в желудке Сокджина. — Уже? Но, Тэ, я думал мы прогуляемся позже. — Прости, наверное, сегодня не получится. Сегодня отец возвращается, а у меня там реферат не сделан, ещё и английский. — Вот как… Стой, ты же вчера реферат сделал! — Пока, хён, жутко тороплюсь, — Тэ быстро задвинул стул и, послав Джину воздушные поцелуйчики, вышел из кафе. На улице накрапывал дождь, оставалось только надеяться, что он не перерастёт в ливень. Ну хотя бы пока Тэхен не окажется дома. Ким снял свою джинсовку и, придерживая её руками над головой, побежал домой. Отец скоро будет дома, а ему ещё прибраться в квартире нужно, и кошку покормить, и… Тэхен в спешке совершенно не замечает, что несётся прямо на парня и, сбивая его с ног, падает в лужу. — Чёрт, да что ж такое? — злится Тэ, ощупывая пострадавшую пятую точку и тут вспоминает про человека, которого сбил. — О, простите, я просто спешил и… Поднимает взгляд и замирает. Молодой темноволосый парень — Ким уверен, что не знает его, но что-то в его глазах кажется знакомым. Он смотрит испытывающе, с лёгким прищуром, и Тэхен вдруг выглядит совершенным идиотом, вот так сидит в луже и просто пялится на парня. Тэ неожиданно для себя краснеет, вот идиот, Господи, за что. «Красавчик», как его уже мысленно обозвал Ким, смотрит непонимающе и, конечно же, замечает его стремительно краснеющее лицо, но не комментирует. И на том спасибо. — Я прощу прощения, — сгибается напополам в извиняющемся жесте и уже собирается бежать дальше, но. — Он не вернётся, Тэхен. Ким застывает на секунду и резко оборачивается. В глазах темнеет. Никого. Парень, секунду назад стоявший рядом с ним, исчез. Тэхена захлестывает волна непонимания и необьяснимого страха. Откуда он знает его имя? Куда он подевался? Что… Кто не вернётся? Из головы не выходят слова парня, и Ким по инерции нащупывает телефон, набирая отца. Прикладывает телефон к уху и задерживает дыхание. Абонент недоступен. Тэ сбрасывает вызов и выдыхает, старается успокоиться. Сейчас он вернётся домой и будет ждать отца. И всё будет хорошо. С первым пунктом всё в порядке: Тэхен возвращается домой, трясущимись руками вставляет ключ в замочную скважину и на ходу снимает с себя вещи. Сначала в душ. Сначала успокоиться. Тэ залезает под тёплые струи воды, делает воду погорячее и прислоняется лбом к холодному кафелю. Отец не берет трубку потому, что он в самолёте. Совсем скоро он будет дома. Из мыслей его вырывает звонок, Тэхен резко открывает глаза и на негнущихся ногах идёт в гостиную. — Ким Тэхен? — Да, — Тэхен крепко зажмуривается и цепляется за столешницу. — Ваш отец летел сегодня рейсом Сидней-Сеул? — Ким до боли сжимает телефон и кивает, потом опомнившись выдыхает в трубку хриплое «да». — Примите мои соболезнования. Самолёт разбился. Спасатели ещё работают, но шанс найти выживших очень мал… — телефон выскальзывает из трясущихся рук Тэхена. «Он не вернётся, Тэхен» Он не вернётся.