Протеже

По венам течёт не кровь, а магия. В ушах звучат сотни голосов. В голове абсолютно пусто. Настолько, что единственное, что в голове есть, так это имя принца, отдающего команды. — Ваше Высочество, какие приказы? — У тебя что, нет сердца?! — в голосе лиса звучит такой холод и ненависть, что невольно сердце останавливается на секунду. Но потом она вспоминает, что его у неё нет. — Что делать с оставшимися? — светлые волосы чуточку поднимаются на ветру, длинные уши нервно дёргаются – лисичка совсем немного волнуется. И то, лишь потому, что напротив сидят непонимающее происходящего лисята. Она не помнит ни своего имени, ни своего происхождения. Она знает только то, что она девятихвостый воин и должна выполнять свой долг. Эти лисята напротив – предатели и мятежники. — Убей их, — взмахивает рукой Раэлис, не поворачиваясь к подчиненной. — Все равно они умрут страшной смертью. Магия может безболезненно развеять оставшийся от лисят прах. Казнить лисят в силах лишь меч. И отсутсвие сердца. У неё его нет. — Ну и проблемы у вас с телепортацией здесь... — лисьи уши дёргаются на необычный звук, и она оборачивается на причудливую круглую фигурку. — О, Лаура, а вот и ты. Ла-у-ра. Это имя ей кажется смутно знакомым. Кто это такая? — Что ты такое? — маг хмурится, смотря на этот необычный шарик, что прыгает туда-сюда. — Если ты навредишь принцу, то я тебя убью. Она не помнит своего имени. Но она знает, что является девятихвостым воином. — Идем за мной, — мир вокруг замирает, стихает, и лисичка вокруг не видит ничего, кроме тёмного дерева. Девушка делает несколько шагов следом за необычным существом, поскальзывается на оставшемся после боя кусочке льда, но удерживает равновесие и смотрит на зверька. — Лаура, нам пора возвращаться! А то вообще ничего не делаешь, кроме как всякой ерундой маешься. — Лаура? — переспрашивает девушка, осматриваясь вокруг. Никого, кроме лисицы и странного существа. — Как знакомо звучит... — Конечно же знакомо, это твоё имя! Я не знаю, может, у вас в деревне имена меняют в десять лет, но его ты носишь предположительно с рождения. Мир вокруг неожиданно бледнеет; звуки утихают; кожа перестаёт чувствовать каждую магическую волну. По венам вновь течёт обычная кровь. — Рёк?! — Лаура осматривается, потом оглядывает себя и глубоко вздыхает. — Как ты здесь оказался? — О, наконец очнулась. А то совсем как девятихвостая размышляла, уже не знал, что делать. Лауре кажется, что дворец Двух Лун выглядет роднее, чем должен. Она не считает это нормальным, ведь она родом из Тихой Гавани. Так почему её так тянет поклониться Джинрену? — Прости, — тихо произносит маг, поджимая к себе ноги и смотря на заходящее солнце с высоты башен Астериона. — Я не думала, что все так закончится. Иллюзия оказалась слишком сильной. Роан лежит на крыше и смотрит перед собой, но потом оборачивается на девушку. Лаура не улавливает, что такое мелькает в глазах стрелка, но оно не тянет её улыбаться. — Все в порядке, главное, что ты цела, и все закончилось, — наконец, отмахивается хранитель. — Ты не понимаешь, — неожиданно вскакивает девушка, перекрывая заходящее солнце. Роан инстинктивно готов броситься, чтобы её успеть поймать. — Там, в иллюзии... Если бы Раэлис приказал убить тебя, то я бы это выполнила. Лаура знает, что Ро совсем не понимает, почему для неё это так страшно и важно. Время, которое шло с их первой встречи, меняло в них обоих многое. Но, все-таки, Лауре кажется, что хранитель знает, что она в него влюблена. Наверное, так оно и есть. — Лаура, — медленно произносит Роан, выдыхая. — Мы бы никогда не смогли убить друг друга. Маг не понимает, почему тот в этом так уверен. Тогда, в тот самый момент, когда адреналин уже прошёл, а туман в голове все ещё перекрывал взор, она точно убила кого-то невинного. — Я... Я так не думаю, — уже тише и неуверенней бормочет девушка, вновь присаживаясь на крышу. — Мне тогда казалось, что это моя истинная сущность. Что я – это лисица, рождённая служить его величеству. Если бы она писала письмо, то наверняка непроизвольно написала бы обращение заглавными буквами. Лаура задумалась о том, как ей стоит теперь называть Джинрена. — Каждый из нас есть тот, кем он хочет быть, — Роан снова ложится на спину. — Каждая секунда делает из нас кого-то. Ты жалеешь о том, что испытала эту иллюзию на себе? Лаура смотрит на солнце, желая увидеть его отражение в своих глазах со стороны. — Ни капли. Если бы в этой иллюзии оказался Роан, то она бы точно его узнала – Лаура в том себе клянётся.