Протеже

— Что делать дальше, если ты потерял всех близких? — Роан всматривается в образ мага слишком внимательно, с капелькой отчаянья – казалось, в один миг весь мир разрушен. Девушка неуверенно рисует какие-то неведомые никому символы сапогами по песку. — Я не знаю, Ро; я не представляю, что ты сейчас чувствуешь, — она качает головой, отчего сердце стрелка сжимается. Ему и помощи то больше просить не у кого, кроме неё: как удивительно Лаура всегда оказывается рядом в самые нужные моменты. — Но я слышала, что они продолжают жить и после смерти. Может, я не права, но я думаю, что надо попытаться найти в себе силы жить дальше. Человек жив, пока память о нем жива. Она протягивает ему какие-то мелочи, вроде бус и перчаток, но хранитель принимает их бережно, поднося к губам и давя в себе очередные слёзы. Наверное, надо и вправду попытаться жить дальше. И найти способ за них отомстить. Какой бы болью и какими бы потерями эта месть не являлась. — Вы не видели Лауру? — стрелок оглядывается и цепляется взглядом за Эша. Потрёпанный воин даже не оборачивается к нему. — Она просила оставить её одну. Ты должен понять. Роан понимал, но оставить подопечную одну не мог. Роан понимал, почему она сбежала, едва битва окончилась. Роан знал, что она только что похоронила старшего брата. Он любил эту девчонку, как родную сестру. Любил её улыбку, доброту, понимание. Даже некоторую глупость и наивность – они были в ней живые и настоящие. Хранитель хранил не только секреты ордена, но хранил и забранную в большой мир девочку из тихой деревушки. Роан не понимал, когда она так выросла и изменилась. Роан неожиданно осознал, что никогда не видел её слез. Лаура нашлась на самой верхней башне крепости молота. Стрелок не видел ни глаз, ни сжимающих какой-то листок рук; он видел лишь непривычно сжавшуюся и напуганную девушку, которую привели в самый центр событий. Роану стало за это стыдно, ведь он знал: она шла, потому что шёл и он. Он присел рядом, повернув к ней голову. — Лаура... — Я... Я вправду хотела, чтобы мы вновь стали семьей, — она негромко, побито рассказывала о себе и о братьях, об ожиданиях и результатах. Слишком тихая и слишком напуганная, это была совсем другая Лаура, не та, которую всегда видел Ро. У каждого есть две стороны. Одну из них все предпочитают не показывать. — Я уверен, что он хотел бы, чтобы ты улыбалась, — хранитель чувствует, что от него поддержки нет никакой, и что маг не успокаивается. — Идём, нас ждут. Она кажется ему лёгкой, как перышко на крыльях, только вот шаги у неё тяжёлые, медленные. Роан делает несколько шагов вперёд, вслушивается в шум ветра над головой и оборачивается. Он не помнил, что заметил перед тем, как рвануть следом за девушкой вниз. Он не помнил, когда успел раскрыть крылья и подхватить бездумно летящую вниз фигуру. Роан помнил, что назвал её полной дурой. Лаура, кажется, даже на это не обиделась. Она долго плакала, дрожала и неразборчиво шептала что-то. После чего уснула. Ему было так проще донести потерянную в себе подругу до лагеря. У костра их сидит трое – он, Джет и Эш. Последний пусто вглядывается в языки пламени, палочкой мешая угольки. Роан все время смотрит в сторону палатки, где он оставил подругу. — Что случилось? — Джет даже не смотрит на подопечного, но Ро слышит в его голосе сочувствие и понимание – кажется, здесь все знают, насколько они не разлей вода. — Не хочу видеть её слезы, — это прозвучало как-то грубо, и Эш даже оборачивается к хранителю. — В смысле... Она не должна плакать, Лаура должна улыбаться. Смотреть на неё настолько побитую – сердце разрывается. Воин понимает, о чем говорит стрелок, когда с утра Лаура неуверенно, неуклюже, словно впервые, берет в руки свой меч и пытается колдовать. — Она напугана, — негромко произносит Эш, наблюдая за девушкой. Он тоже понимает, насколько стыдно ему смотреть на эту сторону мага. Ему кажется, что Лаура точно не хотела бы, чтобы кто-то видел её побитой. Они с Роаном находят её вновь вечером, стоящей на самом краю крепости. Она дорога им обоим. Каждому по-своему. Каждый готов броситься за ней следом, чтобы удержать и поддержать. — Я иду дальше, — она оборачивается к ним. На лице все та же улыбка, в глазах все тот же задорный огонёк. Роан неожиданно вспоминает, что же он заметил перед тем, как она упала со стены. Это были её глаза, холодные и пустые. — Простите, что дала слабину. Этого впредь не повторится. Роан неожиданно вспоминает её слова в его родной деревне. И стыдится, что не смог её поддержать в нужный момент.