Some Lie 4 Love

Sam Когда-то давно мать спросила меня, что я хочу получить на день рождения. Я сказала, что хочу поступить в художественную школу. Она посмеялась и подарила мне лупоглазую куклу, у которой через неделю отвалилась рука, а волосы из пакли сбились в нерасчесываемый колтун. А вскоре после того дня рождения она вообще ушла, оставив нас с отцом вдвоем в нашей маленькой квартирке на предпоследнем этаже многоэтажки на окраине города. И когда пришло это письмо, я, прочитав имя отправителя, не сразу поняла, кто это. - Сэм, что там у тебя? – отец высунулся из кухни, наблюдая, как я расшнуровываю кеды и кидаю их у тумбочки в прихожей. – Почта? - Внезапно, - саркастически хмыкаю и протягиваю ему конверт. Его глаза расширились от удивления. Он вскрыл письмо и с жадностью впился взглядом в написанные на листке строчки. Я бочком протиснулась на кухню и, стащив с тарелки последний, чуть подгоревший тост, намазала его маслом и аппетитно захрустела. - Ну, чего она там пишет? Отец показал мне лежащий в конверте чек. Да ладно, она вспомнила про алименты? - Думаю, на эти деньги мы сможем оплатить тебе занятия по рисованию, - улыбнулся он. – Ты рада? «Еще бы я была не рада», - вспомнила я тот диалог месяц назад, пока натягивала на себя любимую черную толстовку с капюшоном. Бросила быстрый взгляд на часы – опять опаздывает! Я схватила стоящую в углу специально для этой цели палку и что есть силы долбанула ей по трубе. - Том, выходи! – заорала я, открыв балконную дверь. Мой лучший друг Том живет прямо надо мной и предпочитает завтракать у меня в квартире, спускаясь по лестнице, соединяющей наши балконы. Точнее, он приходит и готовит мне завтрак. По двум причинам. Первая – отец уходит на работу очень рано, а потому ему некогда возиться на кухне, да и готовить он толком не умеет. Вторая – стоит мне подойти к плите, как сразу что-нибудь взрывается, подгорает, убегает, разливается и рассыпается тонким слоем по полу и прочим горизонтальным поверхностям. Так что, если б не он, я давно померла бы с голоду. Да-да, Том меня кормит гораздо чаще, чем отец. Послышался топот ног над головой, и на лестнице материализовался зевающий во весь размах челюстей Том, на щеке которого краснели вмятины от подушки. - Красавец, спору нет, - ехидно поприветствовала его я. – Пожалуйте на вахту, пост «кухня» сдан. - Пост принят, - он шутливо отдал мне честь. – Уже собралась? - Да я б успела добежать до школы и обратно раз двадцать, пока ты собирал в кучу свои ленивые конечности в попытке встать с кровати! - Будешь пререкаться, голодной останешься, - не замедлил огрызнуться невыспавшийся Том, замешивая в миске какую-то неведомую бело-желто-склизкую массу, которая теоретически должна была вскоре превратиться в нечто съедобное. Запыхавшись, мы почти одновременно влетели в класс, чуть не застряв в дверном проеме, и без сил рухнули каждый на свое место. Моя лучшая подруга Лори неодобрительно покосилась на меня: - Тебе надо сменить имидж, Саманта. Тебе 16, а ты все выглядишь, как пацан… - Еще раз назовешь меня Самантой, получишь в лоб от Сэм, - буркнула я, роняя голову на руки и готовясь хорошенько выспаться на первом уроке. Я не видела, но Лори наверняка страдальчески возвела глаза к небу, как она делает это обычно. Кстати, та непонятная гадость в миске в конце концов превратилась в довольно вкусный омлет. Сразу после школы мы с Томом забежали ко мне домой, где я вновь препоручила ему приготовление еды, а сама, чуть нервничая, начала собираться на свой первый урок рисования. Отец учил меня рисовать, но профессиональным художником он не был, хотя и хотел когда-то им стать. У него не было возможности посещать дорогие занятия в художественной школе. А у меня такая возможность появилась. - Ваше величество, обед готов, - Том поклонился и снял с головы глубокую суповую тарелку, предположительно призванную изображать шляпу. Что меня удивляет, так это то, как он из кучи на первый взгляд несъедобных продуктов может быстро приготовить что-то настолько обалденно вкусное, что не замечаешь даже, как моментально все съедаешь. - Тебе бы шеф-поваром работать в каком-нибудь ресторане, - чуть ли не промурлыкала я, доедая третий по счету кусок пиццы. – Нет, правда, почему бы и нет? - Я подумаю, - саркастически хмыкнул Том, перебрасывая за спину длинный хвост светлых волос, а в его серых глазах загорелся насмешливый огонек. – Ты, кстати, не опаздываешь? - Вот черт! – завопила я и, даже не попрощавшись, схватила рюкзак и пулей вылетела из квартиры, на ходу натягивая на ноги кеды. - Удачи! – донесся до моих ушей крик Тома за секунду до того, как захлопнулась дверь. Я неслась по тротуару с такой скоростью, словно участвовала в соревнованиях по бегу, а за поворотом была долгожданная финишная прямая. Чуть не сбив с ног охранника на входе, я вихрем пронеслась по лестнице на второй этаж и рванула на себя ручку двери нужного кабинета. - Простите, - я, тяжело дыша, стерла со лба катящиеся по коже капли пота. – Я сильно опоздала? Довольно молодая учительница приветливо улыбнулась: - Ничего страшного. Ты… - Сэм, - сразу сказала я. Ненавижу, когда меня называют Самантой. - Хорошо, Сэм, садись на любое свободное место, и мы продолжим занятие. Переведя дух, я уселась около стоящего у окна мольберта и приготовилась внимательно слушать. Jack В чём моя проблема? Наверное, в том, что я слишком честный. Так я размышлял, пиная Майка в живот и меланхолично выслушивая всё, что он пытался мне сказать, в то время как из его сломанного носа вяло текла кровь. Чаще всего он спрашивал меня о моей проблеме. Но я пнул его в лицо, и он перестал, захлебнувшись кровью и осознав, что спрашивать меня о чём-то, когда я в таком состоянии – плохая идея. Проблема была ещё в Майке. Я вытер носок кеды о его клетчатую рубашку, взял со спинки стула свой пиджак и покинул комнату, на ходу вытащив телефон и вызвав ему скорую. Главная же проблема была в том, что ещё десять минут назад этот улыбчивый в прошлом блондин был моим парнем. Пока я не увидел его целующимся с другим парнем. Я даже не спросил, почему, как, зачем он так со мной обошёлся – я пошёл и от души избил Майка. Настроение, как ни странно, от этого не особо поднялось. Спустя десять минут я сидел в кафе, пил чай и листал альбом со скетчами. Отвратительно. Майк в профиль, в анфас, вот гортензии, которые он так любил – мне хотелось вырвать рисунки и запихать их Майку в задницу. А, вот и картинка, где я нарисовал его задницу. Некоторое удовлетворение приносило мне то, что синяки будут сходить несколько недель, а нос придётся вправлять – красивое личико ещё долго таким не будет. - Повторить? – официантка вернулась и кивнула на мою опустевшую чашку. Я изобразил что-то вроде улыбки и кивнул. Девушка нагнулась, и вырез её декольте оказался прямо у меня перед глазами. Было совершенно очевидно, что делает она это намеренно – бюст у неё был размера четвёртого, есть чем гордиться. Разумеется, она не знала обо мне кое-чего, поэтому, когда я упал головой прямо в тарелку, последнее, что я помню перед тем, как отрубиться – её громкий визг. *** Потолок вынырнул из темноты, и я услышал звяканье тарелок и голоса за стеной. - Опять? – поинтересовался я. - Я уже второй год недоумеваю, за каким хреном ты поставил меня первым в своём контакт листе и приписал «звонить в случае потери сознания». Я неуклюже сел на поставленных вместе стульях и вздохнул. - Иначе я каждый раз просыпался бы в больнице. А из неё до дома полчаса пилить. А один раз я проснулся, и медсестра решила измерить мне темпе… - Да-да-да, я понял, - Логан, сидящий у окна, прищурил свои чёрные глаза и махнул рукой в сторону стульев. – Я почти дорисовал, ляг! Я повиновался и закрыл глаза. - Ты хоть собираешься что-то делать со своей сиськофобией? – поинтересовался друг. - Да. Я собираюсь завести нового парня. - Вы с Майком посрались, что ли? - Я видел, как он… - я прикусил губу. – Сигареты есть? - Сейчас, дорисую. Не собираешься же ты рядом с кухней курить? Кстати, я взял у той официантки телефон, поэтому я на тебя не сержусь. - Я знаю, как ты любишь… эти штуки, поэтому тебе они и звонят. - Хочешь сказать, что из-за твоих обмороков мы оба в выигрыше? - Ну да. Как ты их назовёшь в телефоне? Сиськи №24? - Вообще-то, сегодняшний случай всего лишь девятый. Так что Сиськи №9. Логан был одним из представителей вида «сиськолюб», и мы с ним уживались только по той причине, что меня не волновала его дикая популярность в школе и то, что он бросал девушек после первой ночи. Многие парни его просто ненавидели (как и многие девушки), но им нельзя было не восхищаться. Логан был идеален во всех смыслах – кроме любви к сиськам. Иногда мне было жаль, что такой парень пропадает, но я никогда не заговаривал с ним даже о возможности каких-либо отношений. - Готово, - объявил он спустя пару минут и кинул мне пачку Winston, которую я поймал на лету. Я скинул ноги со стульев, и мы покинули кафе (Логан поблагодарил официантку и даже поправил ей выбившуюся из причёски прядь волос, в то время как я старался держаться подальше). На улице я наконец-то закурил и вернул пачку Логану, который застегнул молнию на своей кожанке и тоже достал сигарету. - Дай прикурить, - велел он, наклоняясь ко мне. Я сжал сигарету зубами, чтобы ему было удобнее поджечь свою, и через пару секунд он отстранился, с удовольствием затянувшись. - Ладно, мне туда, - он кивнул мне и отправился в сторону перекрёстка. - Покажи набросок! – громко потребовал я. Логан хмыкнул, но даже не обернулся. Я некоторое время смотрел на его широкую спину и курил, привалившись к кирпичной стене здания кафе. Возвращаться в пустынную квартиру не хотелось – родители не появлялись дома уже пару лет и лишь высылали деньги. (Где они были? В Австралии? Неважно). Глянув на часы, я убедился, что уже точно опоздал на последний урок. Логан учился на одни пятёрки, хотя появлялся в школе только по праздникам. Мне же было достаточно являться туда один раз в неделю, чтобы преподаватели не заводили свою вечную волынку об исключении. Сегодня был как раз тот самый день. Я докурил, бросил окурок в ближайшую урну и отправился домой за набором для рисования. Недавно я записался в профессиональный кружок, чтобы хоть как-то реализовать свою потребность в занятии чем-либо. В квартире было чисто только по той причине, что там не было ничего, кроме кровати и холодильника. Штабели книг в дальнем углу и мольберт у окна – вот, собственно, и всё, что у меня было. Ненавижу бардак и ненужные вещи. Я скинул куртку и швырнул её на кровать, стоящую чуть ли не посреди комнаты. Она упала на мятые простыни, а я сел на пол и вытянул длинные ноги, в задумчивости смотря на вазочку с веткой жасмина. Майк принёс её позавчера, и уже вся квартира провоняла этим запахом. Выкинуть? Я протянул было руку, но тут зазвонил лежащий на полу домашний телефон. - Ты собираешься прийти сегодня?! Памела уже всыпала мне люлей из-за того, что я за тебя поручилась! Хватай манатки и тащи сюда свой тощий зад, ты, пидорастичное… – заорали на меня из трубки. Господи, Мелани чуть ли не разрывала своим голосом телефонные провода. Мы были знакомы с детства, и она держала свою грудь от меня как можно дальше, зная о моей слабости, так что отношения наши можно было даже назвать дружескими. - Уже иду, - буркнул я и бросил трубку, не собираясь выслушивать дальше. Художка была недалеко от дома, поэтому я дошёл за пять минут, довольный уже от того, что покинул пропитанную жасмином квартиру. Ветку я выкинул в окно. Я опаздывал уже на пятнадцать минут, поэтому, когда распахнул дверь кабинета, все уже были на своих местах. Преподавательница сидела за своим столом и что-то писала в толстой тетради. Я сглотнул, вспомнив, что уже один раз чуть не отправился к праотцам, когда она пыталась что-то мне объяснить, выставив перед собой восьмой размер и гневно размахивая указкой. Памела Адамсон подняла взгляд и уставилась на меня с самым что ни на есть голодным видом. - Ещё один опоздавший, - ехидно сказала она. – Рада, что вы решили почтить нас своим присутствием, мистер Дэйсон. Я бочком пополз к окну. На месте, где я всегда раньше сидел, оказался какой-то сморчок. Я ткнул его в плечо, и он повернулся ко мне, недовольно наморщив нос. - Это моё место, - заявил я. - Раньше нужно было приходить, - отпарировал он, а я почему-то уставился в его синие глаза и не сказал гадость, которая уже крутилась у меня на языке. Я даже сел рядом и покорно достал альбом с набросками. - Как тебя зовут? – спросил я, едва двигая губами. Парень вроде бы немного удивился, но всё-таки ответил: - Сэм. Я чуть улыбнулся и принялся за натюрморт. Сэм, значит. Отлично.