Новички

Шестой год в Хогвартсе ознаменовался для Ньюта тем, что он умудрился побить свой последний рекорд, вляпавшись в крайне скверную ситуацию уже на второй день учёбы. С другой стороны, в итоге эта ситуация так и осталась их с Литой общим секретом, так что, возможно, всё случившееся таким уж скверным на самом деле не было. А началось всё с того, что, случайно оказавшись в Лютном переулке (на самом деле случайно!), Ньют наткнулся на нелегального торговца всякой не менее нелегальной всячиной. Нелегальная всякая всячина Ньюту была не нужна, а вот живой огненный полоз, внезапно оказавшийся среди товаров, заинтересовал. Конечно, Ньют не смог пройти мимо. Конечно, он выторговал полоза за смешные два галлеона, у ничего не понимающего в змеях торговца. Очевидно полоз оказался у того по чистой случайности и он представления не имел, что же делать с этим чудищем. На самом деле, торговцу повезло, что Ньют оказался поблизости. В отличие от своих не волшебных собратьев, огненные полозы были ядовиты и очень опасны. Если бы не Лита, Ньют, наверное побил бы свой рекорд уже в первый день. Он привёз полоза с собой в Хогвартс и ему не терпелось выпустить того в Запретный лес. Но Лита, узнав о контрабанде, настояла на том, чтобы повременить, заметив, что сбегать к Запретному лесу сразу же после пира было бы странно и подозрительно, и Ньют после некоторых раздумий, неохотно с ней согласился. На опушке леса Ньют выпускал огненного полоза, соблюдая все меры безопасности: для начала усыпив его, он собирался поставить зачарованную клетку на расстоянии трёх шагов от себя, после чего развеять чары. И те, что были на клетке, и те, которыми он усыпил полоза. А потом случилось это. Сонные чары сумели усыпить его лишь на несколько секунд. После чего раздражённый и уставший огненный полоз, едва почуяв тень свободы, окончательно разволновался. И укусил Ньюта, проигнорировав защитные чары на клетке. Оказалось, что кое-чего об огненных полозах не знал даже Ньют. Укус коротко вспыхнул и яд огненной волной прокатился по венам. Ньют начал отсчитывать время. Подрагивающими руками, он всё-таки выпустил змею, и только после этого отыскал в кармане сквозное зеркало. - Лита! - вполголоса позвал он подругу, - Лита, пожалуйста, ответь! В зеркале возникло её несколько изумлённое лицо. - Что такое? - Яд огненного полоза, медовая вода, полынь, клыки чизпурфла, в моей спальне, постучать на мотив припева "Бладжер-убийца", - вместо ответа протараторил Ньют, - буду ждать тебя у выручай-комнаты, пожалуйста, поторопись. - Ньют, чтоб тебя, - воскликнула Лита и пропала. А Ньют, уже чувствуя приближение жара, старательно выравнивая шаг, двинулся в сторону замка. В больничное крыло путь был заказан. Противоядие от яда огненного полоза не было таким уж востребованным, да и хранилось недолго. И если медиведьме Ньют ещё мог навешать лапши на уши, то профессор Хипворт, которому, несомненно и поручили бы варить противоядие, прекрасно знал повадки огненных полозов. Ни один огненный полоз не выбрался бы из чащи леса добровольно, чтобы поискать приключений на свою треугольную голову. Ни один огненный полоз и близко бы не подполз к человеку, даже встреться ему этот человек в самой густой чаще леса. Ни один. На восьмом этаже никого не оказалось, но Ньют не успел испугаться - внезапно открылась дверь, которой ещё секунду назад не было, из неё высунулась Лита и втащила его в выручай-комнату. - Сколько? - спросила она. - Девятнадцать минут, - ответил Ньют. Лита выругалась, потащила его к столу с котлами и пробирками, и усадила на пол, прислонив к стене. - Ты лучше меня в зельях, - сказала она, - ты же у нас зельевар, как тебе не стыдно. - Ты не так уж плоха, - хмыкнул Ньют и прикрыл глаза. - Я знаю, - огрызнулась она, - но ты лучше. А если... эй, не спи! Командуй. - Ты и так знаешь... - Не знаю, это ты у нас любитель побродить по запретной секции, так что командуй. Ньют! - Лита залепила ему пощёчину, отчего в голове у него несколько прояснилось. - Ладно, - сказал он, - ладно. Сначала медовая вода, двенадцать капель. Нагревай полминуты. - Есть. Дальше? - Веточка полыни. - Что с ней делать помнишь? - Просто положить. - Уверен? Ньют нахмурился, напрягая память: - Да. Не путай меня. - Я тебя не путаю, я заставляю тебя думать. Дальше? - Настаивать двадцать минут. - Ньют! - с досадой воскликнула Лита, - но у нас их нет! Есть идеи что с этим делать? - Ускорить процесс... - Да? - Ускорить, - Ньют сглотнул и поразился тому, насколько у него пересохло в горле, - ускорить можно клочком неприятного воспоминания. Он попытался нащупать палочку, но Лита успела первой: - Тебе сейчас только с памятью колдовать, - отбирая у него палочку, сказала она, - я сама. Смотреть на то, как сосредоточившись, Лита вытаскивает клочок серебристого воспоминания из виска, было почему-то неловко. Как будто он подсматривал за чем-то личным. - Хорошо, есть воспоминание. Дальше? - Растолочь клык чизпурфла. - Это у меня есть, - согласилась Лита, - толкла, пока ждала тебя. - Всыпь его в котёл и помешай двенадцать раз против часовой стрелки. Спустя ровно двенадцать позвякиваний ложкой о котёл, Лита обернулась к нему снова: - И последнее? - Одна капля яда огненного полоза. - Есть! - торжественно объявила Лита, зелье вспыхнуло и погасло. Лита достала серебряный черпачок, перелила зелье в крошечную чашку и поднесла к его рту, - пей. И Ньют выпил. Теперь оставалось самое сложное - пережить ещё один час. Насколько же быстро как яд огненного полоза распространялся по организму, настолько же долгое время нужно было противоядию, чтобы полностью выжечь его из крови. Всё это он ей и сообщил. - Скоро я начну галлюцинировать, - добавил он в конце, - это нормально. Не давай мне заснуть. Лита тяжело вздохнула и подхватила его за плечо, понукая встать. - Ну же, Ньют, вставай, там есть постель. В ней будет удобнее. - Мне нельзя спать. - Ещё час, я помню, но стоять ты не можешь, сидеть тоже, а валяться на полу нам будет неудобно. Постель оказалась в несусветной дали, целых восьми шагах от его милого и уютного местечка на полу. Но лежать на ней оказалось действительно приятнее, тем более, что к нему сразу присоединилась Лита, уткнувшись лбом ему в висок. - Не спи, - приказала она. - Не сплю, - ответил Ньют и закрыл глаза. Лита фыркнула ему в ухо и щёлкнула пальцами по носу. - Я вижу. Не спи. Расскажи мне о чём-нибудь. - Мне жарко, - пожаловался Ньют, и под хихиканье Литы принялся высвобождаться из цепких объятий мантии. В конце концов ему это удалось. - Не молчи, Ньют. - Лита, - неожиданно сказал Ньют, после долгой, а может быть и нет, паузы, когда сумел вынырнуть в реальность. Хотя он был не уверен в том что ему это действительно удалось. - Что? - Лита очень красивая. И добрая. - Ты, наверное, единственный, кто способен назвать её доброй, - ответили ему. - Но она добрая, - возразил Ньют и даже немного обиделся на своего собеседника, - очень. Я о ней думаю. - Что ты о ней думаешь? - Разное. Всякое. Мы друзья. - Я знаю. - Это ужасно с моей стороны. - Что именно? - Так о ней думать, мы же друзья. - А как ты о ней думаешь? Ньют замолчал, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, с кем он говорит. Получилось не очень. - Жарко, - снова пожаловался он. К его губам тут же заботливо приложили стакан с водой, но позволили сделать всего пару глотков. - Больше нельзя, - сказал голос и снова спросил, - Ньют, как ты думаешь о Лите? - Как об Альбусе. - Альбусе? - мягко повторил голос, - даже так? И тут Ньюта озарило: - Ты же сам разрешил, я помню. Я отказался, но ты не запрещал. Ньют закрыл глаза и повернул голову набок, к Альбусу. - Ньют, не молчи, - попросили его. - Это очень плохо, что я думаю о вас с Литой? - Не знаю, - ответил Альбус, - а что ты думаешь? Распахнув глаза, Ньют уставился в лицо напротив. - Ты не Альбус, - сказал он. - Не Альбус, - согласилось лицо. - А кто? - Галлюцинация, - ответило лицо, - но это хорошо, помнишь? Это значит, что противоядие действует правильно. Ньют слабо кивнул и заморгал, пытаясь прояснить зрение. Как будто это могло избавить его от галлюцинаций. А потом решил - ну и ладно. Он не мог рассказать о таком настоящему Альбусу, зато с галлюцинацией говорить было не страшно. - Я думаю о вас, когда я один. И тогда всё завязывается в узел. Я думаю о волосах Литы, и её коже, и о том какая она на вкус, и о том какие на вкус пальцы Альбуса, и о том, как было бы здорово, стоять близко-близко к нему, так, чтобы ловить его дыхание, почти целовать, но не целовать... - Ньют перевёл дыхание и начал рассеянно теребить пуговицы рубашки - ему было жарко, - и какая Лита сосвем без одежды, если бы она разрешила себя изучать. Он перевернулся на правый бок, и лицо с голосом оказалось за его спиной. - Я думаю о них одновременно, - виновато сказал Ньют, вдохнул и выдохнул, длинно и глубоко, и попросил, - укуси меня. - Что? - Пожалуйста. За загривок. - Как нунду? Ты хочешь, что тебя покрыли как самку нунду? - спросил голос и Ньют почему-то засмеялся. - Да. Матрас рядом с ним прогнулся и голос-из-за-спины внезапно влажно выдохнул над ухом: - Кто я? - Что? - Кто я, Ньют? Кто ты хочешь, чтобы тебя укусил? Лита или Альбус? Кто я, Ньют? - Альбус... - выдохнул Ньют. И на его загривке с силой сомкнулись зубы Альбуса. Ньют захлебнулся воздухом на вдохе и выгнулся. По телу прокатилась волна мурашек и мелкой, неконтролируемой дрожи. Ощущений оказалось слишком много и они оказались куда больше его самого, они рвались наружу, а он не знал как их выпустить. Кто-то перехватил его рукой поперёк груди, прижимая к себе и унимая дрожь. - Тише, тише, - прошептал голос, - всё хорошо. Где сейчас Лита? - Разве она здесь? Она согласилась? - Здесь. Она согласилась. Где она сейчас? - Передо мной. - Что она делает? - Мы. Мы делаем. Мы целуемся. Я смотрю ей в глаза. И мои руки... - Что твои руки? - Я держу её за плечо, сжимаю пальцы сильно, она не признаётся, но ей это всегда нравится. Даже если остаются синяки. А второй трогаю её там, внизу, и смотрю в её лицо, и изучаю реакцию. А иногда она говорит, что делать и я запоминаю. Если я её попрошу, она согласится, чтобы я её поцеловал там? Кто-то тихо рассмеялся над его ухом: - Смотря, как ты её слушался. А что делает Альбус? Облизнув губы, Ньют улыбнулся и довольно протянул: - Всё. И позволяет всё. Всё, что мне придёт в голову. Всё, что я захочу, ему всегда интересно. Он немного сумасшедший. Как и Лита. Они оба сумасшедшие. Лите бы понравилось? Смотреть? - Да. - Откуда ты знаешь? - Я всё знаю. Успокоенный уверенностью голоса, Ньют удовлетворённо склонил голову. Рука всё ещё лежала у него на груди, он рассеянно погладил её и попытался понять что-то - сначала, почему так ныло и закручивалось что-то спиралью внизу живота, потом - что с этим делать. Мысли путались. - Эй, Ньют, не спи. Ещё немного, - сказал кто-то, убрал руку с его груди, и с силой нажал на плечо, переворачивая на спину. И тогда всё стало удивительно просто. Руки сами потянулись к пуговицам на брюках и сами сжали пальцы на члене. - Ох, - неожиданно растерянно сказал голос, который был его всезнающим проводником во всём этом безумии, - ладно. Так тоже можно. Должно помочь. Ньют широко распахнул глаза и посмотрел в лицо над собой. Наверное, они с голосом были одним целым. Ньют толкался в свои пальцы и пытался вспомнить, что это за лицо. Знакомое, красивое, темноглазое. Хватило малого, всего несколько толчков и на последнем он вспомнил: - Лита. И провалился в сон, больше похожий на маленькую смерть. Следующее утро было неловким. Когда Ньют проснулся, Лита, замотанная в одеяло на голое тело, бродила по выручай комнате и умоляла дать ей душ, или ванную, или хоть что-то, в чём можно было помыться. - Доброе утро, - осторожно сказал Ньют. - Ньют! - обрадовалась Лита, - попроси ты её, меня она не слушает. - Я, да... только, можно я сначала извинюсь? - За что? - За вчерашнее. За всё, что я наговорил, и... - Ньют, - резковато перебила его Лита, - не надо. Мы оба... - она закусила губу и отвела взгляд в сторону, - оба были не в себе. Давай просто забудем это, ладно? Сделаем вид, что ничего не было? На грудь словно опустился тяжёлый круглый камень, Ньют мимоходом подумал, что даже если бы она обиделась и начала на него кричать, камень не был бы таким тяжёлым, но усилием воли изгнал эту мысль. А тяжесть в груди послушно притворилась, что её на самом деле нет. - Ладно, - кивнул он, - тогда извини, за то, что пропустила из-за меня астрономию. - Выпроси у выручай-комнаты для меня душ, и я подумаю над этим, - довольно улыбнулась Лита. Так, собственно, и начался его шестой год в Хогвартсе.