Как я встретил вашу маму

Bastille – The Draw

*2037 год*

— Дети, я расскажу вам невероятную историю. Историю о том, как я встретил вашу маму. — Мы в чем-то провинились? — Это на долго? — Мне было тогда семнадцать лет. До самой первой встречи с вашей мамой, я был… не самым хорошим человеком. Школа, надо признать, занимала минимум времени в моем расписании, хотя я и проводил в ней большую половину дня. В основном моими занятиями были драки с Якудзами, просто невероятные вечеринки и… Скажем так, девушки. Надеюсь, вы уже достаточно большие, чтобы понять это, иначе вы — не мои дети. Про автобус Пенетраторов, в который я входил, вы наверняка уже знаете, и нет смысла останавливаться на всех тех временами нехороших делах, которые мы вытворяли. Основная моя компания, однако, состояла всего из трех человек, включая меня: Криса и Эвы. Они были моими друзьями, одноклассниками, иногда — соседями и, главное, семьей.

*2015 год*

Дядя Крис, нынешний семьянин и отец, только представьте, шестнадцатилетней девочки (хотя вы и так это прекрасно знаете), в молодости был, как бы это сказать… Беспринципным. И лишь по его инициативе каждый вечер, исключения составляли те дни, где мы не были в городе, мы заходили в бар неподалёку от квартиры, в которой я тогда жил. — Привет, Вы знакомы с Крисом? — именно так называлась моя любимая игра. Не поймите неправильно, ребятки, но мы были молоды и беспечны.Так мы и помогали друг другу знакомиться с девушками. И, знаете, почти всегода срабатывало. — Нет — нет, Вильям, мы не будем этого делать… Привет, я Крис… Я отошел на другую сторону барной стойки, дабы не мешать дяде знакомиться с его будущей женой. От нечего делать я заказал вторую кружку пива, чуть ли со стула со скуки не падая, как вдруг что-то непонятное заставило поднять меня глаза и обомлеть. Маленькая дюймовочка необычайной красоты, хотя Кристоферу она и показалось тощей и ничего не выдающей. С белоснежными, да, возможно и выкрашенными, но черт, как ей шел этот цвет, волосами, пронзительными серьезными серо-голубыми глазами и идеально накрашенными алыми губами.

Это и была ваша мама.

— Это все? Мы можем идти? — О нет, это, детки, только самое начало. Мы встретились с ней на следующий день. Оказывается, она училась в моей школе, только на два курса младше. А еще, к моему несчастью, и ваша мама, и тетя Эва дружили с тетей Вильде, с которой у нас тогда были не лучшие отношения. Я объясню. Понимаете, ребятки, в шестнадцать — двадцать лет вы беспечны, словно свободные птицы, и по большому счету нам всем все равно, как наши слова и поступки могут повлиять на других. Тетя Вильде, поступившая тогда на первый курс, была еще глупа и слишком наивна. Я не могу скрывать, что обладал божественной красотой, потому что это будет нечестно. И именно в мою внешность, в мою славу она и влюбилась, хотя по-настоящему даже и не знала меня, как и многие девушки с нашей школы, за что винить их ни в коем случае нельзя. Вся драма, однако, состояла в том, что меня Вильде Халлеруд совсем не интересовала, как девушка. Да, не отрицаю, я был тем еще козлом и просто воспользовался положением, переспав с ней и даже, черт возьми, подарив ей свитер. Но это было последнее, что я хотел бы запомнить в своей жизни. — Привет! — Привет? — Если ты думаешь, что я буду ходить, как какой-то живой трофей, то ты жутко ошибаешься, — честное слово, я сначала даже не понял, кто эта девушка и с кем я говорю, в то время, как в руки мне прилетела та самая толстовка с моим именем, выделенным красным. — Не придуривайся, ты знаешь, о чем я! — Как тебя зовут? — Вильде. — Хорошо, Вильде. Сделай глубокий вдох… Я думаю, это небольшое недоразумение. Я уверен, что это моя вина. Если ты думаешь, что я рассматриваю тебя, как трофей, ты ошибаешься. Потому что ты недостаточно хороша для этого. — Паршиво, зато откровенно. Ну не смотрите вы так на меня, я знаю, что плохо было так говорить, но… Я просто ещё не был знаком с вашей мамой — Ох, папа! Нельзя быть таким козлом! — Я был молод и глуп. Слушайте дальше… — Какой же ты офигенный, — Вильде ушла, пытаясь скрыть накатившиеся слезы, и я хотел было уже расслабиться, как вдруг вперед вышла та самая Дюймовочка с ярко-красными губами и развивающимися на ветру белокурыми волосами. — Кто ты? — Что случилось, что у тебя теперь такой большой комплекс неполноценности, что нужно обоссать чувства первокурсницы, чтобы почувствовать себя крутым? — я еле сдержал улыбку от умиления, поджав губы, — Никогда не получал поддержки, будучи ребенком? Мама никогда не хвалила твои рисунки? Или папа никогда не приходил на твой выпускной? У тебя не было волос на члене в седьмом классе, и над тобой смеялись? В любом случае, тебе стоит серьезно подумать об этом и начать вести себя, как человек, — однако вашей маме было совершенно не смешно, и я это понимаю. Обидь Мун моего Криса и будь она парнем, я бы и ей такое высказал. Но Эва была слишком хорошей девушкой. — Перестань ходить вокруг, как гребанное клише. Мне ничего не оставалось делать, кроме как с молчаливой улыбкой смотреть вслед её развивающемуся серому пальто и понимать, что когда-нибудь, совсем скоро, мы проснемся вместе, а к нам в кровать прибегут маленькие спиногрызы. Однако, до сих пор я не знал ни имени, ни фамилии таинственной незнакомки — ровным счетом ничего. Но для чего еще нужен лучший друг, как ни для поиска информации о девушке, на которую ты запал? И на следующий день, утром после душа я увидел оповещение с Facebook: «Нура Сатре приняла вашу заявку в друзья»

***

Тот день был до удивления солнечный, хоть и холодный — суровый климат Норвегии не давал о себе забывать. Я как раз шёл к машине, когда увидел двух сидящих первокурсниц, сплетничающих о какой-нибудь помаде, как сначала я подумал, но потом, когда ветер поднял вверх светлые волосы, я понял, что кто-кто, а они о помаде говорить не будут. Сатре что-то напевала с широкой улыбкой смотря на подругу. И этим чем-то был Бибер. Странно. Я тоже тогда так подумал. — You are my love, you are my heart and we will never ever ever be apart. Are we an item? girl quit playing, we’re just friends, what are you saying.* — заметив меня, она поспешила вынуть наушник и передать его Эве. И как бы не скрывала ваша мама, я видел стыд и смущение на её лице. — Джастин Бибер? Клево. — Это… Это не совсем то, что я слушаю, но…- Нура запнулась. Еще бы, ведь ей было ужасно стыдно за этот маленький прокол, но во мне все её слова вызывали лишь какую-то нежность и умиление. Хотя, надо сказать, поиздеваться тоже немного хотелось. — Это было, потому что… Забей. Во всяком случае я не должна объясняться тебе. Чего? Хочешь чего-то? — Пойдешь ко мне домой, чтобы сделать домашку? — Извини, <i>Вильгельм. — Вильям. — Это вполне отвечает на вопрос, ага? — Конечно, я знал, что моё имя прекрасно известно не менее вредной блондинке, однако небольшая обида все же кольнула меня в уязвимое место. — Что? — Я даже твоего имени не знаю, — Нура усмехнулась, и, о Бог, я влюбился в эту улыбку. Да, пусть она и смеялась надо мной, но… — Ты можешь называть меня, как хочешь. — Отлично. Тогда я предпочту назвать тебя… Мудилой. Тебе смешно? — Я ухмыльнулся, подмечая чувство её юмора и откровенную неприязнь ко мне. Что же, будем работать. — Ты придешь? — Я считаю, что ответила довольно ясно. Нет. — Дай мне знать, когда изменишь свое мнение. — Ага, иди домой и жди! На этом разговор наш закончился, и я поспешил уехать, всё же проверяя свою почту каждые пятнадцать минут.

***

У дяди Криса дела обстояли намного легче. Тетя Эва оказалась не такой гордой, как ваша мама. Вот, кстати, одна из их переписок. Только ему не говорите, что я показывал, а то придётся покупать пиво. *17:44* Му-ун

Что-о?

Мне скучно

Позвони Вильяму

Он на свидании с Нурой

Что?! Она же говорила, что пойдет на день рождения Эскиля

Ахахахах. Сатре в своем репертуаре. А где, ты говоришь, день рождения?

Подъезжай в шесть к моему дому.

Но я же не знаю, где ты живешь.

Не прикидывайся, Магнуссон давно проболтался, что ты следишь за мной

Буду в шесть, любимая

Идиот

Я тоже люблю тебя — Бьюсь об заклад, ваша тетя тогда сказала «Я тоже люблю тебя». Хотите покажу вам еще одну переписку? Только обещайте, что никогда не будете так делать. — Оке-ей — Это наша с мамой переписка. Одна из самых первых. Обожаю ее перечитывать. Мне нравится, что ты сидишь здесь и смотришь на меня

Я не смотрю на тебя

Ты все еще должна мне свидание. Пятница?

К несчастью не могу. Есть кое-что важное.

Что такое важное?

Автобусная встреча. Подготовка к выпускному. Самая важная вещь в мире.

Penetrator вечеринка в пятницу. Бери свою автобусную группу и приходи

Мы придем❤️

— Но разве вы тогда были вместе? — Нет, сердечко написала ваша тетя Вильде. Ты проиграла. — И почему мне нельзя так делать? — Потому что заставлять девушку идти на свидание — подло и не по-мужски. Но зато я помог вашей маме влюбиться в меня. В пятницу того же вечера состоялся разговор по телефону тети Вильде между мной и вашей мамой. Я расскажу вам о нем, но повторюсь, не делайте так, когда вырастите. — Я не могу перестать использовать Вильде, когда ты не отвечаешь. Мы бы не оказались в такой ситуации, если бы ты сдержала обещание. Напоминаю, ваша мама обещала сходить со мной на свидание, если я перестану общаться с Халлеруд. — Нет, у меня нет его номера, — Нура несла какую-то чушь, лишь бы девочки ничего не заподозрили. — Ты идешь со мной на свидание — я оставляю Вильде в покое. Договорились? — Хорошо. — Прекрасно! — И ваша мама сходила со мной на свидание на следующей недели. А потом еще. И еще раз. И еще сотни миллионов раз. Но потом появились вы, оболдуи, и вся романтика исчезла. — А это разве не вы завтра идете на двойное свидание с тетей Эвой и дядей Крисом? — Тссс, вы должны думать, что мы поехали по делам. Ну, а теперь идите, мне нужно помочь вашей маме помыть посуду.