История моей любви: сказка

Когда я впервые увидела его, мне было двадцать три года. Меня зовут Белль. Не Анабелль, не Изабелль, а именно Белль. Мой отец, сэр Морис, владел небольшим поместьем в Приграничье. До того года мы никогда не воевали. Земля в Приграничье не пользовалась особым спросом из-за близкого соседства с землями огров. Крестьяне не хотели селиться в сих местах, а торговые караваны старались проложить свои пути подальше от этой границы, так что наши доходы были весьма скромны. К тому времени, когда любой девушке из благородного рода надлежит выполнить свой долг и выйти замуж, выяснилось, что я почти бесприданница. Отсутствие средств не позволяло папе вывозить меня на балы, где я могла бы встретить достойного по положению человека. Вот так и получилось, что в двадцать три года дочь сэра Мориса все еще была не замужем. В шестнадцать лет меня это задевало до слез. Мне хотелось быть, как все. Я чувствовала себя обделенной. Отверженной. Но постепенно поняла, что мое положение не так уж плохо. По крайней мере, я была сама себе хозяйка, подчиняясь лишь отцу, который любил меня. Вся моя жизнь прошла в нашем замке. Он не был слишком большим или роскошным, но обладал одним, поистине самым дорогим для меня сокровищем – огромной библиотекой. Я с детства любила книги и часами просиживала там, у окна с очередным томом на коленях, переживая вместе с героями их приключения. Разумеется, чем взрослее я становилась, тем больше у меня появлялось обязанностей. Мама умерла давно, я помнила ее очень смутно. Не то, как она выглядела (в нашей галерее висел ее портрет, и папа говорил, что на нем она, как живая), а скорее свои чувства, ощущения, когда она была рядом. Но речь не об этом… Так вот, поскольку мамы уже не было, мне пришлось принять на себя обязанности хозяйки. Не могу сказать, насколько хорошо у меня это получалось, но папа был доволен. Эти обязанности отнимали уйму времени, хотя мне нравилось. Единственное чего я не выносила – это безделья. Даже не столько самого безделья, сколько скуки, которая его сопровождала. И каждую свободную минуту я по-прежнему проводила в библиотеке. Папа говорил, что я красавица, но я не очень-то верила его словам. Нет, он не лгал мне, он искренне верил в то, что говорил. Но он – мой отец и не может беспристрастно судить о внешности единственной и любимой дочери. Лично я, глядя в зеркало, не находила в себе ничего особенного, помимо того, что дают нам всем молодость и здоровье. Так что двадцатитрехлетие я встретила будучи старой девой, благородной, но бедной, живущей в мире выдуманных историй. В тот год отец таки нашел мне пару. Им оказался сэр Гастон – сын нашего соседа. Наша помолвка была продиктована исключительно политическими соображениями, а отнюдь не чувствами. Я и видела-то его всего пару раз, при том мы сказали друг другу не более десяти слов. Сэр Гастон любил охоту, поединки и турниры, и терпеть не мог книги, а потому поговорить с ним о чем-то, кроме оружия и лошадей, было практически невозможно. Не подумайте, что я не люблю оружие и лошадей, люблю и даже знаю о них, как выяснилось, намного больше Гастона. Надо сказать, его это задело за живое, после чего он объявил мне о своем видении места женщины в его жизни, и мне страстно захотелось тут же разорвать помолвку. Естественно, после этого наше личное общение практически прекратилось. К моей бесконечной досаде официальное общение нельзя было прекратить. Увы, брака было не избежать. Постепенно я привыкла к этой мысли и даже смирилась с ней. «В конце концов, сэр Гастон – не самый плохой вариант, - уговаривала я себя. – Он будет заниматься своими делами, а ты своими». Надо сказать, этот довод приносил несказанное утешение. Нет, я не собиралась изменять мужу. Если я даю слово, то всегда держу его. Отец воспитал во мне чувство чести и долга. Этому же меня учили все прочитанные мною книги. Герой должен быть храбрым, благородным и честным. А мне так хотелось стать героем! Ну, хотя бы раз! Увы, шансов проявить героизм у дочери бедного рыцаря в глуши Приграничья, занимающейся управлением замком и окрестностями, не было. Так я полагала тогда. А потом пришла война. Она началась как-то исподволь, незаметно. Сначала в деревнях стал пропадать скот, затем люди. Крестьяне винили огров и требовали защиты. Я знала, что мы не сможем победить - у нас не было ни армии, ни ресурсов - но отец испугался восстания и бегства крестьян, проявил слабость, пошел на поводу у советников, и удар был нанесен. Огры – очень злобный и мстительный народ. Вторжение разозлило их, и лишь тогда отец понял, что натворил. Разумеется, мы сделали все, чтобы подготовиться к ответному удару, но даже я понимала, что этого не достаточно. Отец потребовал моего отъезда, но я отказалась и на этот раз проявила упрямство. Война шла своим чередом. Кровь лилась рекой, мы несли потери. Конец был близок, и, увы, это был наш конец. В тот день мне не спалось. Распахнув окно, я смотрела туда, откуда на нас шла смерть. Я не тешила себя иллюзиями. Да, мы сделали все, что могли, но этого было недостаточно. Огры придут сегодня или завтра, и мы умрем, а с нами и все окрестные жители. И в этом виноваты отец и я. Он – потому что обязан защищать. Я – потому что должна была придумать, как это сделать. Но мы не исполнили свой долг и скоро заплатим за это. Как жаль, что платить придется не только нам. Меня не пугала смерть, но я не стремилась к ней. Я была молода и хотела жить. И я могла бы выжить, если бы подчинилась отцу и уехала. Но поступить так означало бесчестье. Я расчесала волосы, привычно подколола локоны у висков и надела парадное платье - желтое, с открытыми плечами и золотой вышивкой. Мое единственное выходное платье… И вот тут я вспомнила о нем. Румпельштильцхен. Темный. Самый опасный маг нашего королевства. О нем ходили легенды. Никто не знал, откуда он появился и сколько ему лет, но по слухам он мог выполнить любое желание. Крестьяне рассказывали о нем шепотом, осторожно оглядываясь по сторонам. Считалось, что для того, чтобы он появился, достаточно лишь назвать его имя, и если у тебя было то, что ему нужно, он приходил. Я не имела ни малейшего представления, как он выглядит, но слухи именовали его не иначе, как уродливым чудовищем. "Впрочем, какая разница, как он выглядит? Лишь бы откликнулся и помог одолеть огров, пока не стало слишком поздно", - подумала я. Я готова была заплатить любую цену и, думаю, мой отец тоже. И вот тогда, стоя у распахнутого окна и глядя на наливающийся кровавым заревом небосвод, я прошептала: - Румпельштильцхен… Если ты слышишь меня… Если можешь помочь… Помоги, прошу тебя. Тишина. Никто не ответил на мой отчаянный зов. Что ж… Еще одно доказательство того, что нельзя верить досужим слухам. Я грустно улыбнулась и отправилась к отцу. Услышав о том, что я попыталась сделать, папа вначале испугался, а затем рассердился. Но, увы, он, как и я, отчетливо понимал, что война проиграна, и если что-то срочно не предпринять, то нам всем и нашему народу придет весьма печальный и болезненный конец. А потому, когда я сказала, что темный не откликнулся на мой зов, то в глазах отца одновременно с облегчением, я прочла горечь и отчаяние. Мы собрались в малой гостиной. Дворец, который и в лучшие времена нуждался в капитальном ремонте, в связи с войной пришел в полное запустение. Большая часть помещений была заперта, за исключением самых необходимых, и малая гостиная теперь выполняла роль столовой, зала советов и еще много чего другого. - Господин, у меня новости с поля боя, - доложил советник. – Анволия пала. - О, Боги, - простонал отец. - Если бы только он пришел, - пробормотал Гастон. - Но его нет, - резко отрезал папа, одарив моего суженного гневным взглядом. – Огры – не люди, - в его голосе прозвучало отчаяние. Подойдя к трону, он устало опустился на него. – Мы должны что-то сделать, чтобы остановить их! Но их ничто не остановит. Я больше не могла этого выносить. Отец совсем пал духом, и это убивало меня. В книгах, что я читала, герои верили до последнего в свою удачу, в свою счастливую звезду. И она никогда их не подводила. Пока мы живы, наше сердце не должна покидать надежда, ибо она и есть свет. Я решительно направилась к отцу и присела у его ног, сжав ладонями его руку. - Он сейчас придет папа, - произнесла я с решимостью, коей совсем не чувствовала. - Слишком поздно, - пробормотал отец, взглянув на меня с нежностью и отчаянием. – Уже слишком поздно. И в этот момент раздался громкий стук в дверь. - Это он… Это должен быть он, - вскричала я и только потом поняла, что говорю вслух. Все вздрогнули и обернулись. Отец вскочил на ноги и быстро направился к двери. - Как ему удалось пройти мимо охраны? – пробормотал он на ходу и скомандовал страже: - Открывайте! Те молча сняли мощный засов и распахнули двери. Коридор был пуст. В немом изумлении мы шарили взглядами по стенам и полу… - Это было похоже на признание своей слабости, - раздался позади нас насмешливый голос. Я обернулась и увидела его. Он сидел на отцовском троне, вальяжно развалившись, словно это было его законное место. Странно, но он был совсем не похож на чудовище. Он выглядел как человек… и в то же время не как человек. Невысокий (подлокотники отцовского трона, в которые упирались его локти, были ему явно высоки) и худощавый, выразительное лицо с жуткими звериными глазами, искрящимися издевкой, длинным крючковатым носом, тонкие губы, изогнутые в злорадной усмешке. Волнистые волосы спутанными прядями, падающие на плечи, нервные подвижные пальцы с черными ногтями или, скорее, когтями. Я с молчаливым удивлением рассматривала темного мага, о могуществе которого ходили легенды, и не верила собственным глазам. Сидящее на троне существо внешностью и поведением напоминало не мага, а шута. И только его глаза… Их взгляд, словно пронзал насквозь, молчаливо свидетельствуя, что их хозяину ведомо все, кроме жалости и сострадания. Гастон тут же вытащил меч (он с удовольствием пользовался любой возможностью посверкать этой железякой и продемонстрировать свое, как он полагал, непревзойденное искусство фехтовальщика) и направился к темному. В тот момент я в очередной раз удивилась поистине безмерной глупости моего жениха. На маге была одежда из драконьей кожи, которая отличается потрясающей прочностью. На вид простая и совсем невзрачная такая одежда могла дать фору многим дорогим доспехам и была по зубам не каждому мечу. Во всяком случае Гастон с его железкой точно ничего не словил бы, кроме позора. Колдун, казалось, не заметил его манипуляций и, глядя в потолок, продолжал: - Вы послали мне сообщение. Что-то вроде: "S.O.S! S.O.S! Мы все умрем! Вы можете нас спасти?". И ответ на этот вопрос, - он поднялся с трона, небрежно отбросив в сторону меч Гастона (чем вызвал мое искреннее восхищение). – Да, могу. Я могу защитить ваш городишко, - повторил маг, неспешно прохаживаясь по залу. – Но!.. Не бесплатно, – черный коготь указал на отца. - Я отдам все золото, что у меня есть, - объявил тот. - А-а, - разочарованно выдохнул темный, останавливаясь. Я стояла за плечом отца, а потому мне отчетливо было видно лицо мага. - Видите ли, - продолжил тот, одарив нас еще одной ироничной усмешкой. – Я сам делаю золото. От вас мне нужно нечто особенное, - усмешка на его лице застыла, превратив его в маску. – Моя цена – она. Я вздрогнула и задохнулась – черный коготь колдуна указывал прямо на меня. Обернувшись, потрясенный папа тут же объявил: - Нет! Стоящий рядом Гастон шагнул вперед, свободной рукой отстраняя меня к себе за спину. - Эта леди помолвлена со мной! – торжественно провозгласил он очередную благоглупость. Темный лишь усмехнулся и развел руками. - Мне нет до этого дела! – все так же насмешливо ответил он, проходя мимо. – Мне не нужна ее любовь, - он неторопливо обернулся и посмотрел на моего отца. – Мне нужна служанка, которая будет прислуживать в доме и помогать управлять моими обширными владениями. Так что либо она, либо сделка не состоится! "Интересное предложение, - подумала я, невольно воспрянув. – И не такое уж ужасное. Что я потеряю, уйдя с ним? Ничего. Наоборот, мне не придется выходить замуж за Гастона. Кроме того, вот он – мой шанс стать героем! Да, это не то, о чем я мечтала, но, оставшись здесь, я тоже не достигну своей мечты и либо погибну в войне с ограми, либо стану женой этого зануды-солдафона и просижу всю жизнь в его замке, так и не увидев мир. А если я соглашусь, то… То спасу свой народ, отца, друзей… Даже этого остолопа Гастона. И, быть может, судьба вознаградит меня за это доброе дело. А если даже и нет, то разве герой не должен бескорыстно жертвовать собой во имя победы добра?" О, да, в то время я была очень наивной. Но чего вы хотите от девушки, воспитанной на книгах о приключениях и романах об истинной любви, и имеющей довольно смутное представление о жизни за пределами нашего маленького города? Подняв голову, я уже открыла было рот, но тут отец проревел: - Убирайся! Гастон тут же снова пихнул меня к себе за спину. Он всегда обращался со мной так, словно я - не живой человек, а разряженная кукла, существующая исключительно, чтобы выполнять его команды и желания. Однако, если маг и был разгневан или обижен, то никак не выказал этого. - Как пожелаете, - пожал он плечами и направился к двери. Это был мой последний шанс. Я поняла это так отчетливо, как если бы сама судьба прошептала мне на ухо. Мой последний шанс изменить ход событий и… мою жизнь. - Нет! Подождите! Он замер и неторопливо обернулся. Гастон попытался удержать меня, но я с силой вырвала ладонь из его пальцев и направилась к магу. Встав прямо перед ним, я посмотрела в звериные глаза и, отметая все сомнения, твердо произнесла: - Я пойду с ним. И кожей ощутила ошарашенные взгляды присутствующих. Умильно сложив ладони, Темный издал смешок: - Сделка! - Я запрещаю! Нет! - в один голос воскликнули папа и Гастон. Но мой выбор был сделан, и я не собиралась отступать. - Никто не будет решать за меня! – отрезала я, обернувшись к ним. – Я иду с ним. - Это навсегда, дорогуша, - пропел темный. Я снова посмотрела ему в глаза. - Моя семья, мои друзья, они будут жить? - Даю слово, - насмешливо поклонился маг. - Тогда я тоже даю слово, - поклялась я. – Я пойду с вами и останусь жить у вас навсегда. - Договорились! – радостно воскликнул маг, издав совершенно неподобающий мяукающий звук и едва не захлопав в ладоши. В тот момент он напоминал маленького ребенка, неожиданно получившего любимое лакомство. - Белль, ты не можешь, - отец пришел в себя и ринулся ко мне. – Белль, пожалуйста, ты не можешь уйти с этим… - он запнулся на мгновение, метнув в сторону темного взгляд, полный ненависти, и закончил, - …чудовищем! Он почти умолял, а в его глазах плескалось отчаяние. Мне было жаль его, но пути назад не было. - Папа, - я с нежностью коснулась его ладоней. – Гастон, - жениху достался куда менее любящий взгляд. – Я приняла решение. - Знаете, - раздалось у меня за спиной, и я едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть, впервые ощутив его присутствие так близко. – Она права: сделка состоялась. О, кстати, поздравляю с победой в заварушке! Его рука легла мне на талию и с неожиданной силой повлекла за собой. Развернувшись, я покорно последовала за своим новым господином и внезапно поняла одну вещь - это я призвала темного. Он пришел на МОЙ зов, а значит, сделка изначально была предложена мне. Не моему отцу, а именно мне. Вот только… Что я могла дать темному магу? Впрочем, быть может, ему действительно просто нужна служанка. Не такая уж плохая доля, особенно учитывая то, что в замке Гастона меня ожидало то же самое.