Ты совершил ошибку, Мурад...

Мурад Вот уже который раз он закрывал глаза и видел её заплаканное лицо. А в глазах - море боли и разочарования. Она его ненавидела. Снова и снова он вспоминал эту сцену, проворачивая её у себя в голове. В тот вечер, он словно был в кошмарном сне. Сначала отдал этот приказ, а затем наблюдал и... не чувствовал ничего. В голове была пустота, а в душе холод. Её крики эхом звучали в ушах, но он не мог и пальцем пошевелить. Только смотрел. Услышав о её беременности, он будто очнулся, открыл глаза. Как он мог так поступить с ней? Он и сам не понимал. И всё ещё слышал в голове свои пьяные слова, сказанные Мустафе: "Хотел задушить её, чтобы она умерла". В момент казни всё казалось таким правильным, будто так и должно было быть. А после неё... чувство вины, что терзало его, возросло в троекратном размере. Не её он пытался убить в тот день, а свою совесть, свою вину. Надеялся, что станет легче. Но стало только хуже, намного хуже. Всевышний не позволил совершить ему этот грех, защитил её. Но что бы было, если бы он успел её убить? Сейчас от этой мысли мурашки шли по коже - он представлял её холодное, безжизненное тело и мёртвого ребёнка внутри. От нарисованной в голове картины, ужас охватывал его с головой: сотворить такое с женщиной, которую когда-то обожал? Разве был он способен на такое? Он смотрел в зеркало и не узнавал себя, не узнавал своё отражение. Эти глаза безумца, горящие, словно два факела на лице, принадлежат ему? Когда он успел стать таким? Он пытался понять, но не мог. Фарья была права в своих горьких словах - в одну-единственную ночь его душа оледенела и погибла, он потерялся в том мраке, что сам и создал. Сражаясь с тиранами, сам стал одним из них. Был ли из этого мрака обратный путь? Ответ на этот вопрос был ему неизвестен. Фарья В столице проходили празднества - султан возвращался из похода с победой. Но девушка не была рада его прибытию. В ту жуткую ночь ... он убил её, убил все светлые чувства к нему. После его поступка в душе будто осталась выжженная пустыня. Боль, сдавившая сердце, превратила все чувства: сильные, страстные, нежные - абсолютно все превратила в пепел. Будто и не было ничего: ни жертв, принесённых во имя этой любви, ни пылких признаний, ни ночей, полных нежности и страсти. НИ-ЧЕ-ГО. Всё рухнуло, разбилось в один момент, словно никогда не было настолько крепким, чтобы удержаться под натиском вины и гнева. Сердце девушки, познавшее бескрайнюю любовь и столь же сильное предательство, очерствело и превратилось в камень, тянущий её на дно уныния и боли. От этой безысходности Фарью спасли её дети - малышка Сафие и маленький шехзаде Сулейман. Дети стали её жизнью, её новым дыханием. После их рождения в груди словно лопнула массивная цепь, сковавшая душу - она снова начала жить, начала чувствовать. Теперь весь смысл жизни султанши сосредоточился на них: все мысли были только о детях и всё, что она делала было только ради их благополучия. Даже склонила голову перед Валиде Султан, которая её так ненавидела. Кроме них для девушки больше никого и ничего не существовало. Поэтому, узнав о приезде некогда любимого человека, Фарья нисколько не обрадовалась, ведь она больше не видела в нём прежнюю любовь и защиту - теперь он был для неё угрозой. Она больше не доверяла этому человеку - она его боялась. Мурад Прошёл вот уже месяц, как он приехал с похода. У него родились дети. Его луноликая султанша Сафие и бравый шехзаде Сулейман. На радостях от победы в походе и рождения сразу двух детей, султан приказал палить из всех пушек и праздновать всему народу три месяца. Фарья... она так и не посмотрела на него ни разу, с момента его приезда. Мурад поздравил её с рождением детей, а она только сухо ответила: "Благодарю, Повелитель". Повелитель. Теперь она называла его только так, словно Мурад, прежний Мурад для неё умер - остался лишь султан, которому девушка была вынуждена подчиняться. Даже когда мужчина навещал детей, она смотрела только на них. Словно он был пустым местом, невидимкой. Равнодушие Фарьи больно пронзало его каждый раз, когда он видел её. Мурад вспоминал с какой нежностью и заботой она на него смотрела, с какой любовью обнимала и целовала, вспоминал ласку и тепло, что она ему дарила. Ничего этого больше не было. Каждую ночь он приглашал новых наложниц, надеясь утолить эту жуткую жажду, потребность в любви, однако ничего не удавалось - все девушки были одинаково покорны, старательно удовлетворяли его нужды и ни от одной из них он не чувствовал искренности. Только Фарья любила его так сильно, как он этого хотел. И своими же руками он эту любовь разрушил, раздавил. Не осталось больше ни единого человека, любившего его, все от него отвернулись. Через два месяца. Мурад Он не хотел себе в этом признаваться, но каждую ночь думал о ней. Она так расцвела после беременности. Формы стали ещё женственней и мягче - ушла та юношеская угловатость, что была у принцессы во время первой встречи с ним. Материнство пошло ей на пользу. Во время его коротких визитов, он старательно пытался не обращать внимание на красивую линию её декольте, выглядывающую из кружевного наряда и лебединую шею с дрожащей жилкой на ней. Воспоминание об увиденном образе приходило по ночам, когда он не мог уснуть, представляя её рядом с ним. Ни одна девушка не смогла заменить её. Ни одна женщина не любила его так пылко. Ни одна не могла сравниться с ней. Ни одна. Султан сидел в тяжелых раздумьях. Она его больше не любит. Это очевидно. Но ведь она его законная жена - она обязана быть с ним. Быть в его постели. Желание ощутить её рядом, перекрывало всё, даже вину, что он чувствовал по отношению к ней и мужчина принял решение прекратить эту пытку. Фарья - Фарья Султан. Повелитель позвал вас вечером к себе. Начните приготовления. Девушке показалось, что она ослышалась: - Позвал к себе? Ты уверена, Лалезар? - султан не звал её вот уже много ночей, чему она была несказанно рада. - Уверена, султанша. Он лично мне приказал оповестить вас об этом. Фарья с трудом выдохнула: - Скажи, что я больна. - Но султанша, вы ведь не больны... - замялась женщина. - Я никуда не пойду, Лалезар - коротко отрезала Фарья. Хазнедар тяжело вздохнула и отправилась к султану. Мурад - Повелитель, султанша не может придти, она приболела. Он скрипнул зубами: - Сегодня я приходил проведать детей и она была вполне здорова. - Я не знаю, Повелитель, но султанша отказалась идти, сказалась больной - потупила взгляд Лалезар. - Ясно. Можешь идти. На султана накатило раздражение. Он уважал её чувства всё это время, надеялся, что она одумается, сможет его простить. Ведь прошло столько времени. А она... как она посмела ему отказать?! Неужели забыла чья она жена?! Чувствуя, как гнев накрывает его, он направился в покои Фарьи. Автор Он ворвался в покои, разозлённый донельзя и тут же увидел, как жена убаюкивает их детей. Девушка, завидев его, испуганно поднялась и поклонилась. - Повелитель. - Мадам, - обратился он к калфе, - унесите детей в свои покои. Сегодня они будут ночевать у вас. - Как прикажете, Повелитель, - калфа аккуратно подняла детей и пошла к выходу. Сердце Фарьи сковал страх: что он намерен сделать? Снова попытается её казнить за непослушание? - Ты должна была придти ко мне, Фарья. Должна была - ведь тебя позвал не кто-то, а сам Падишах. - Я больна, Повелитель, - девушка натужно закашлялась. - Не лги мне, Фарья, ты более чем здорова. Ты больше не любишь меня - вот в чём истинная причина. - Раз знаешь, то чему удивляешься? - вспыхнула она, вновь став похожа на прежнюю себя, - разве я не сказала тебе в тот день, что убила всё, что связано с тобой? Разве не сказала, что убила все чувства к тебе?! - Сказала, Фарья, я это помню. Но ведь и я в тот вечер просил у тебя прощения. Отдал тебе гарем. Всё должно было наладиться со временем. Теперь ты мать моих детей, мы стали семьёй. К тому же, ты была, есть и будешь моей законной женой. Сегодня священный четверг. Ты должна быть в моих покоях. - А кто был в твоих покоях в остальные четверги? - неожиданно зло усмехнулась Фарья. - неужели ты ещё раз женился? "Её дерзость не знает границ" - разозлённо подумал Мурад, вспоминая, когда они в последний раз так пылко ссорились. "Кажется, когда эта персидская шпионка Санавбер пришла ко мне на хальвет" - пришло в голову султану. Тогда всё закончилось постелью. Тогда она ещё его любила. - Ты забываешься, Фарья! - он подходил к ней всё ближе, а девушка пятилась назад, - ты обязана выполнять мои приказы, даже если не хочешь этого! - Иначе что? Снова попытаешься меня казнить? - былая обида и боль всплыли наружу - в глазах у девушки были злые слёзы. На этих словах Мурад осёкся. Ответить ему было нечего. Он стоял уже совсем близко к ней. Фарья раскраснелась и тяжело дышала. Вырез на её сорочке... был слишком глубоким, чтобы оторвать от него взгляд. Мужчина начинал чувствовать, как твердеет его плоть. Он скучал по ней. Её запах дразнил его. Её губы манили его. Он держался из последних сил, чтобы не накинуться на девушку прямо сейчас. - Ты принадлежишь мне ни смотря ни на что! Ты - моя жена! Если я захочу, то ты будешь со мной. - Не буду! - зло выпалила девушка и попыталась оттолкнуть его от себя. Но мужчина схватил её за руки и крепко сжал их. Её сопротивление начало подстёгивать его ещё сильнее и он, не выдержав, швырнул её на кровать, и принялся неторопливо раздеваться. - Я не хочу тебя! Я не люблю тебя! Я презираю тебя! Ненавижу! - её крики эхом разлетались по комнате, - ты хотел меня убить в тот момент, когда я любила тебя больше жизни, ты предал меня! Ты не заслужил ни моей любви, ни моего тела! - мужчине хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать её отчаянных криков. Он не отвечал, а молча разрывал на ней ночную сорочку. Сегодня она будет ему принадлежать несмотря ни на что. Оставшись обнажённой, девушка принялась забиваться в самый дальний угол кровати, приговаривая: - Остановись, Мурад, остановись, умоляю. Но мужчина уже ничего не видел кроме её мягкого тела, её запах сводил с ума и последние остатки разума покидали его. Прижав её запястья к кровати, он принялся жадно рыскать по телу, целуя и кусая нежную кожу девушки, сжимая её полную грудь. Изо рта Фарьи доносились сдавленные всхлипы, она пыталась вырваться, но ничего не выходило. Наконец она затихла. Мужчина посмотрел на её лицо и увидел, что оно ничего не выражает: пустые и безжизненные глаза девушки смотрели вверх. Он схватил её за подбородок: - Фарья. Посмотри на меня. - но девушка молча продолжала разглядывать потолок. - ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!!! - яростно прорычал султан - она по-прежнему никак не отреагировала на него. Он почувствовал, как гнев накрывает его с головой, а к горлу поступает горький ком обиды - он снова был для неё невидимкой, пустым местом. С удвоенным усердием он принялся целовать её и ласкать, надеясь разбудить в девушке былую страсть, но она так и оставалась лежать неподвижно, не смотря на него. Из глаз её текли тихие слёзы. Отчаявшись, Мурад упал ей на грудь и принялся молить о прощении: - Прости меня, прости, прости. Умоляю! Я был не в себе в ту ночь, гнев и злость затуманили мой разум. Я не могу без тебя, не могу без твоей любви, без твоей ласки. Я готов умолять тебя до конца своей жизни о прощении. Только посмотри на меня, взгляни в мои глаза хоть раз. Фарья почувствовала как от его слов предательски начинает таять её обледеневшее её сердце. Нет! Она не попадётся снова в эту ловушку. Не полюбит его заново. Иначе он опять сломает её, предаст. "Единожды предавший, кто тебе поверит"*. Мурад опять посмотрел ей в лицо, надеясь увидеть хоть какой-то эффект от своих слов, но девушка, закрыв глаза, и сжав губы, только тяжело дышала. В глазах у мужчины начало темнеть: мысль о том, что она больше никогда не полюбит его, начала скрести изнутри, словно дикий, раненый зверь. Он одним рывком вошёл в неё и принялся неистово двигаться, стараясь не слышать её судорожных всхлипов. Закончив, он обмяк на девушке и попытался поцеловать её в шею, но услышал срывающийся голос: - Ты можешь брать меня, удовлетворять свои потребности. Но ты не заставишь меня снова тебя полюбить. Только не теперь. Ты совершил огромную ошибку, Мурад, и будешь расплачиваться за неё до конца своей жизни. - её речь снова становилась равнодушной. Мурад почувствовал как внутри него всё рухнуло и закрыл глаза.