see me right

Утром Гюри разбудила вдохновлённая китайская ругань этажом ниже. Прекрасная акустика дома позволяла расслышать и даже идентифицировать некоторые нелицеприятные обороты. Китайский напомнил Гюри о ненавистном бывшем. Стоит ли говорить, что день у девушки не задался с самого начала? Поздороваться с новым знакомым не получилось, удалось разве что заметить через окно два пересекающих двор силуэта. Один из них опасно пошатывался из стороны в сторону. Вид похмельного Тао, а судя по взлохмаченной чёрной шевелюре это был именно он, в лёгкой и серой зимней мороси нагонял на девушку хандру. Второй мужчина был даже выше, что повторно навеяло мысли об особенной сейсмической активности на территории чунмёнового общежития. Такая концентрация высоких людей на одно жилище казалась жуть какой аномалией. Чанёль, розоволосое чудо (в быту, как оказалось, Сехунни), Тао, вот теперь ещё этот блондин с идеальным затылком, осанкой и ногами (в противовес хоть и обаятельному, но кривоногому Чанёлю). И определённо безупречным вкусом, судя по тому, как он был одет. Мужчина обернулся, чтобы подождать отставшего Тао, и Гюри смогла лицезреть сурово нахмуренные брови, поджатые полные губы и метающие молнии глаза. Незнакомец оказался безбожно красивым что спереди, что сзади. Надо бы спросить у Чунмёна, кто это сошедшее со страниц модного журнала совершенство. Девушка мечтательно заулыбалась - красивые, высокие и мужественные парни в зоне видимости всегда повышали её тонус. Лишь бы не китаец. С китайцами покончено. Пока Гюри с удовольствием потягивалась, отстранённо отмечая на телефоне десять утра, в комнату постучали. Не дожидаясь ответа, Чунмён просунул голову в щель между дверью и косяком и приветливо улыбнулся. - Доброе утро. Как спалось на новом месте? - Ты имеешь ввиду до пьяного нашествия корейско-китайского ига или после? Доброго. Лицо парня приобрело одновременно виноватое и осуждающее выражение. Такие мимические трюки были подвластны только Чунмёну. Не выдержав его взгляда, Гюри послушно выдала: - Хорошо. - Хорошо, что хорошо, - тут же воодушевился оппа. - Я в университет на пару часиков, а ты не стесняйся. Можешь эксплуатировать Чанёля, пока меня не будет, он у нас шеф на кухне и самопровозглашённый экскурсовод везде. Чувствуй себя как дома. - Спасибо. Удачного дня. Чунмён ещё раз улыбнулся и скрылся за дверью. «Чувствуй себя, как дома», - сказал Чунмён. «Но не сильно усердствуй, конечно же, ведь это вовсе не твой дом», - добавила уже про себя Гюри. Девушка уселась на удобный, широкий подоконник и проводила взглядом удаляющуюся спину друга. Потом осмотрела совсем не кажущийся просторным двор. Небольшая каменная дорожка, несколько пустующих горшков из-под цветов. Тёмные и колкие веточки округлого кустарника вдоль изгороди напоминали иголки морского ежа. На пожелтевшей, сырой траве расположились небольшие кучки подтаявшего снега, не особо добавляя благовидности пейзажу. С ветвей чёрных, обнажённых деревьев неприятно капало при каждом дуновении ветра. Кто бы мог подумать, что в конце февраля обычно сухая сеульская зима может подкинуть столь неприятный сюрприз. Всё вокруг будто бы погрузилось под водную гладь – серую, тяжёлую и унылую. Но если на минуту представить, каково здесь может быть в тёплое время года… Гюри поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть, как трава наберётся земных соков и окрасит двор в яркий зелёный. Кустарник и деревья обрастут листвой, а опустошённые горшки приютят красивые садовые цветы, распускающиеся по весне. Можно сидеть на балконе Чанёля, попивать пиво и наслаждаться приглушённым шумом ночного города. Или же расположиться прямо здесь, на подоконнике, с кружкой ароматного какао, отвлекаясь от учёбы на барабанящий по крыше дождь. То, с какой лёгкостью она представляла свою жизнь здесь, насторожило Гюри. Девушка вздохнула и задумалась, чем бы можно себя занять, особо не отсвечивая. На голодный желудок мыслительный процесс шёл откровенно туго. Нарыв в сумке несколько припасённых на чёрные времена протеиновых батончиков, она решила попользоваться дармовым душем, а потом кое-как упорядочить самые необходимые вещи. Разбирать все завалы Гюри не спешила. Ей нравилась ванная комната (стоит ли благодарить за такое прекрасное наследство Тао?). Джакузи, если вдруг захочется понежиться после тяжёлого дня, и душевая кабина, когда на банные процедуры не будет много времени. Гюри долго размышляла, какой сантехникой воспользоваться, в результате незамысловатых вычислений детской считалочкой остановила свой выбор на душе. Собрала волосы, включила бодрящий утренний плейлист и полностью увлеклась. В отличии от многих людей, у девушки не было привычки петь, и слава Богу, а то любому человеку, у которого есть хотя бы зачатки слуха, её пение нанесло бы моральную травму. Зато пританцовывать – очень даже. Она уже вошла в раж под I Got A Boy SNSD, как дверь неожиданно открылась. В комнату расслабленно вошёл Бэкхён. - Доброе утро, - безмятежно поздоровался он, мельком глянув на застывшую в душевой кабине девушку. Гюри понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что с ней в одной ванной комнате находится малознакомый мужчина. С ней. Голой. Бэкхён. Истошный крик ознаменовал утро в чунмёновом логове разврата. - А у тебя внушительные связки, – слегка поморщился парень, нанося на лицо тканевую маску. - Убирайся немедленно! – Инстинктивно прикрылась девушка. - Сейчас-сейчас. – Самозабвенно расправлял складки холёными пальцами бесстыжий вторженец тем временем. - Эй, ты! Сейчас же! Немедленно! Я считаю до трёх! Раз! Два! - Три? – попытался обворожительно улыбнуться Бэкхён, но с маской улыбка получилась скорее несуразно пугающей. - А-а-а-а! – истерически затопала Гюри. – Уходи, не то я… - Что? Напугаешь меня головой натурой? - Ты… - девушка даже задохнулась от его наглости. - Ну вот, ухожу, зачем было так орать? И походкой каравеллы уплыл в закат. Гюри ещё минуту стояла, неверяще уставившись на открытую в её комнату дверь. Ей не хватало воздуха из-за лавиной накатившего гнева и слов, чтобы описать всё, что она сейчас думала о парне. В любом случае там не могло быть ничего цензурного и лестного. Она фурией вылетела из кабинки, наспех оборачивая полотенцем, желание затолкать что-то неприятное и большое в его нахально усмехающийся рот гнало её вперёд. - Стоп. Перед тем, как дёрнуть ручку, Гюри опустила глаза на мокрые следы, которые оставила за собой. Чёрт. Надо успокоиться, а не устраивать цирк. Пожалуй, такие экземпляры, как этот Бэкхён, подобного и добиваются. Цирка. Точно, Чанёль ведь говорил. «Успокоиться и привести себя в порядок», - повторяла про себя девушка, делая дыхательные упражнения. Но видит Бог, ей безумно хотелось вцепиться ногтями в бэкхёново лицо и хорошенько оттаскать его за крашеные волосёнки, не отходя от кассы. Когда Гюри спускалась, злость её была контролируемой и разумной, по крайней мере желание членовредительства отступило. Но когда она услышала соловьём заливающегося Бэкхёна, её дзен несколько пошатнулся. - Но я всегда пользовался ванной Тао. - Всё равно это неправильно, неважно, к чему ты там привык, комната уже не принадлежит Тао, - увещал Чанёль, шумя какой-то посудой. - Слушай, твоя вдруг проснувшаяся солидарность это прекрасно, но я не собираюсь изменять своим привычкам из-за какой-то там временной подружки Чунмёна. Какой-то там. Временной. Подружки. Да за кого он её принимает? Бэкхён вальяжно расположился за барной стойкой, помешивая ложкой кофе и просматривая что-то на своём айфоне. Заметив её, он радушно улыбнулся, будто только что не этими же улыбающимися губами снисходительно о ней отзывался. Поразительное лицемерие, с отвращением подумала Гюри и сразу же пошла в нападение: - Ты вообще знаешь, что такое личное пространство? - Доброе утро, - поздоровался Чанёль, но его приветствие осталось без ответа. Гюри упёрлась тяжёлым взглядом в Бэкхёна. - Личное? – деланно удивился парень. - Это бывшая комната Тао – твоё личное пространство? Насколько я помню, чтобы оно стало твоим, тебе нужно мне понравиться. Совет там, демократия, решение большинства. У тебя неплохие ножки, но поправиться… ну, в этой области, - Бэкхён рукой обозначил область груди, - тебе бы не помешало. Думаю, тогда я бы был точно «за». Не люблю излишне худосочных девушек. - Ты вуайерист? – пропустила мимо ушей возмутительные комментарии по поводу своей внешности Гюри, в конце концов, за матовой стенкой душевой кабины он всё равно ничего не мог рассмотреть. – Если бы к тебе так просто ворвались, тебе бы понравилось? - В обнажённом теле нет ничего постыдного, не стоит быть такой ханжой. Я совершенно не против поделиться прекрасным с миром. Скоро, кстати, намечается фотовыставка, там можно увидеть мою натуру. Приглашаю, - обратился он к Чанёлю. - Нет уж, увольте, - отмахнулся ушастый, проверяя рисоварку. - В общем, я всеми конечностями за свободное выражение сексуальности и всем своим телом это демонстрирую, - воодушевлённо закончил Бэкхён. - Ещё и эксбеционист, просто прекрасно. - М-м-м, а ты знаешь толк в сексуальных извращениях. - Так всё-таки извращениях? Я думала, ты за свободное выражение сексуальных желаний, ан нет, такая же ханжа. Видимо, позиции хватает только на удовлетворения потребности в оголении. - Ключевое слово – сексуальные, - проигнорировал её изящный (ладно, слегка прихрамывающий) выпад парень, продолжая безмятежно улыбаться. Гюри отстранённо отметила, что ей хочется протереть его будто приклеенной ухмылкой все унитазы этого дома. Она уже было открыла рот, дабы отвесить очередную колкость, как услышала звук шаркающих шагов позади. - Почему вы так орёте с утра пораньше? Моя голова. На кухню, держась за свою нежно розовую и буйную головушку, прошаркал Сехун. Зрелище он представлял себе весьма живописное – бледная, зеленоватого оттенка кожа, на которой особенно сильно выделялись серые тени под опухшими, несчастнейшими глазами. Ужасы какие творят ночные попойки с молодым, красивым организмом. Да, даже в таком состоянии чудо оставалось красивым. И когда нелепо мыкалось в поисках стакана тоже. Всё ещё безумно милый ребёнок. - Это ты во всём виноват, хён, - плаксиво заметил он, когда Чанёль сжалился и налил ему воды самостоятельно. - Это я-то? – возмутился высокий. - Нет, это он. – Сехун обижено тыкнул пальцем в Бэкхёна, а потом заторможено посмотрел в сторону от него, прямо на застывшую между праведным гневом и умилением Гюри. – У меня глюки? - У тебя похмелье, дурачина, - отозвался Чанёль, пока Бэкхён, оставив кофе и смартфон, решил донимать мелкого то потрепав по щеке, то по и без того растрёпанным волосам. На любые поползновения со стороны хёна Сехун морщился и капризно кривил тонкие губы. - Что она здесь делает? - Это подружка Чунмёна. Он хочет её оставить, но если она тебе не нравится, мы можем её выгнать. Как будто Гюри – какое-то взятое с улицы животное! - Меня зовут Юн Гюри и я могу сварить для тебя лучший хэджангук в мире, если в этом доме есть косточки. - Хм, хорошая стратегия, подлиза. А сбегать мне за пивом не хочешь? – хохотнул сбоку Чанёль. Девушка смерила его уничижительным взглядом, на что парень примирительно поднял ладони: - Косточек нет, но я могу купить. Магазин недалеко. - Я с тобой, через пять минут буду готова. – Сорвалась с места Гюри, не дав ушастому и шанса передумать. Находиться в одном помещение с крашенной белокурой дрянью было выше её сил. Это был вовсе не побег и не капитуляция перед его нахальной невозмутимостью. Точно. - Так суп в силе? – вдогонку как-то совсем жалко. Господи, разве этому ребёнку хоть кто-то способен отказать? Гюри точно нет, только вот с готовкой она определённо погорячилась. Знать рецепт и приготовить по нему блюдо это ведь не одно и то же? Наверное, всё-таки, нет. «Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления», - подумала девушка, наспех натягивая на себя спортивные штаны. Она искренне надеялась, что одна из них, прямо сейчас сидящая на кухне, исчезнет сама по себе аккурат к её возвращению. - Ты уверен, что Сехуна можно оставлять на… этого? – с сомнением спросила уже в коридоре Гюри, слыша страдальческое бухтение младшего из кухни, где его начали упорно и беспощадно тискать. - Бэкхён свою кровиночку на растерзание похмелью не даст, не переживай. У него свои, неоднократно проверенные на собственном опыте методы. Суп даже не понадобится. Что к лучшему, ты же не умеешь готовить, да? – без обиняков спросил Чанёль, обуваясь, и продолжил, не дождавшись ответа: - Я решил сходить только потому, что у тебя был такой вид, будто ты готова убывать. Ой, - глубокомысленно изрёк он, скинув с полки чьи-то ботинки. - Смертоубийство - не самое лучшее начало совместной жизни, согласись. И эй, не позволяй ему вот так запросто выбить тебя из колеи! Под сие напутствие болтливое ушастое бедствие вывалилось на улицу. Гюри тяжело вздохнула и поставила упавшие ботинки на место. - Тут есть минимаркет через два квартала, куда мы и направляемся. Обычно там можно найти всё самое необходимое, дорогу запомнить несложно. Если нужно что-то более специфическое или же просто затариться на неделю, мы едем в супермаркет. Авто есть у меня и у Чунмёна, я оставляю своё на платной стоянке недалеко от дома. У Бэкхёна тоже есть, но у него нет водительский прав, так что тут он бесполезен, - разглагольствовал самопровозглашённый экскурсовод по дороге. - Зачем ему в таком случае машина? - Цитирую – «она просто красивая». - Ну да, конечно, как я сама не догадалась… Содемун-гу был очень спокойным и уютным районом. Прошлым вечером Гюри не смогла оценить все достоинства местонахождения своего нового временного пристанища. GPS бездушно вещал о хорошей развязке и близости выбранного девушкой университета, но умалчивал об ухоженных улочках, красивых европейских коттеджах и домиках в традиционном стиле. За то время, что они с Чанёлем шли, мимо проехало только два автомобиля, зато то тут, то там играли дети в ярких дождевиках. Идеальное место для семейных людей, вдали от шумных магистралей и многоэтажных коробок. До минимаркета оказалось всего десять минут пути среднем для девушки ходом (у Чанёля, конечно, был не шаг, а шажище, но он то и дело останавливался, чтобы подождать её). Гюри посчитала, что самое то. Если ей захочется какой-то безумно вредной, но вкусной дряни, это не настолько далеко, чтобы стало лень идти, но достаточно, чтобы пробежаться в процессе и сбросить наеденные калории. Ассортимент магазина, конечно, не поражал разнообразием, но, как и говорил парень, всё самое необходимое там было. В процессе выбора продуктов Чанёль рассказывай, кто из домочадцев что предпочитает. - А что любит Бёкхён? – с пакостной улыбкой спросила девушка. - Он почти не ест дома, так что цианид подсыпать не получится. - Но он пьёт кофе. И зачем так радикально? Я думала для начала что-то вроде слабительного. - Детсадовский уровень, Гюри-я. Таким Бэкхёна не проймёшь. Для того, чтобы задеть его, тебе придётся придумать что-то пооригинальнее. Он крепкий орешек. Кроме того, нужно действовать исподтишка, чтобы уж точно не попасть под подозрения, иначе в отместку он превратит твоё проживание у нас в сущий ад. Бэкхён в этом плане безумно изобретательный. Ты будешь с нежностью вспоминать тот безобидный случай, когда он просто зашёл к тебе в ванную без стука. Потому что дальше всё будет только хуже. Слушая то, как Пак расхваливал талант соседа портить жизнь окружающим, Гюри задала вполне закономерный вопрос: - Ты от него без ума, да? - Он мой лучший друг. - Серьёзно? - Со средней школы, - не без гордости сказал Чанёль. - Сочувствую. Столько лет терпеть его ужасное чувство юмора. И тупые подкаты. Особенно подкаты. - Ко мне он не подкатывает, - рассмеялся парень. - Ты разве ни разу не был свидетелем его пикаперского мастерства? Вот поэтому и сочувствую. - В любом случае, каждый подкат, свидетелем которого я был, всегда проходил более чем успешно. Раз он слишком тупой, то это не делает чести девушкам, что на него ведутся, не находишь? И раньше Бэкхён был немного другим. - С не сожжёнными пергидролем волосами? – предположила девушка, перебирая пакетики с желейками, ей были жизненно необходимы именно в форме медвежат. Седоволосый великан застыл и оценивающе посмотрел на Гюри, тыча в неё кабачком, который выбрал после пятиминутного придирчивого осмотра. - Слушай, а вы друг друга стоите. - Это ни черта не комплимент, Пак Чанёль. Я знаю его меньше суток, а он бесит уже так, будто успел за это время увести у меня бойфренда, любимую массажистку и стоянку возле торгового центра в воскресенье. – Парень задорно заулыбался на её слава. - Я вижу, тебя совсем не оскорбляет моя антипатия к твоему, минуточку, лучшему другу со времён средней школы. - Бэкхён умеет быть засранцем, не стану отрицать. - Не хочу тебя расстраивать, но он и есть засранец. - Это часть его очарования. - Ты просто фанючка, признайся, - поставила точку в споре девушка. Чанёль на её заявление лишь закатил глаза и остановился возле молочных продуктов. Парень оказался на удивление хозяйственным. И дружелюбным. Хотя это было понятно ещё с первых минут знакомства. Гюри тоже знала его меньше суток, но чувствовала себя в общении с ним так свободно и легко, будто они дружат по крайней мере с пелёнок. Девушка не стала льстить себе, она прекрасно понимала, что всё благодаря Чанёлю с его простой и непосредственной манерой поведения. Вот кто заводил новые знакомства с полпинка, даже не заморачиваясь по поводу того, что о нём могут подумать. Достойная восхищения способность. - И часто у тебя уводят парней другие парни? – неожиданно заинтересованно спросил он возле кассы. - Нечасто. Было заметно, что ответ Чанёля не особо удовлетворил, но тему он развивать не стал. Нет, ну правда, совсем нечасто. Одна муторная ситуация с не светлой и не вечной китайской любовью, но до «уводят» так и не дошло. Её бросили из-за девушки, а не парня. По дороге назад пакеты нёс мужчина. И пусть они, эти самые пакеты, совсем лёгкие, менее приятно от сего факта не стало. По приходу обратно Гюри значительно замешкалась в коридоре, напряжённо прислушиваясь. Чанёль заметил её настороженный вид и снисходительно потрепал по голове. - Бэкхён уже ушёл, не трясись. - Ещё чего придумаешь! – тут же возмутилась девушка, сбрасывая руку парня. – Я просто… не знаю, что я просто. А! Он меня нервирует. Поскольку я забочусь о своей нервной системе, для меня важно, находится ли раздражающий фактор поблизости. Вот. Гюри выжидающе уставилась на соседа. Он должен сейчас же продемонстрировать глубочайшее осознание того, что она совсем не боится какого-то там Бэкхёна. Подумать только, какая околесица. - Ага, - издевательски поддакнул он, не скрывая широкой улыбки. Чанёль улыбался совсем бессовестно, так, что не улыбнуться в ответ казалось кощунством. Девушка поджала губы во избежание и ретировалась по той же причине. А то мало ли ещё каких глупостей нагородит. В гостиной, кое-как сжавшись, чтобы поместиться на диване, обнаружился Сехун. - Ты почему спишь здесь? – удивилась Гюри. - Боюсь, что умру в комнате, а вы даже не заметите. - От похмелья ещё никто не умирал, Сехунни! - Будь потише, - раздражительно цыкнул мелкий, а потом совсем тихо добавил: - Хён. Вроде не особо вежливый, но и не грубиян. Стоило бы взять такую манеру общения на вооружение. Пусть Гюри могла рассказать рецепт хэджангука, даже если бы её разбудили посреди ночи (склазывалось буйное прошлое в Штатах), но готовкой занялся Чанёль Вначале он ещё спрашивал Гюри по тому или иному поводу, но спустя пару минут понял, что в кулинарном деле девушка непреодолимо тупа. Свою мысль он не постеснялся озвучить, за что получил пластмассовой лопаточкой для жарки по лбу. Сехун несколько раз неодобрительно мычал и заклинал их быть потише, но чувства такта Чанёля было таким же непреодолимо тупым, поэтому старший послал макнэ в свою комнату. Макнэ посыл проигнорировал и перекочевал к ним на кухню, усевшись за барной стойкой прямо в простыне, в которую замотался. Гюри охарактеризовала его действия как «логика, умри», за что получила звание самой вредной нуны в истории О Сехуна. Аккурат перед тем, как они (на самом деле один Чанёль) закончили готовку под еденькие комментарии измученного похмельем мелкого, вернулся Чунмён. - М-м, а тут даже пахнет чем-то съестным. Привет. - Сегодня ведь Чанёль на кухне, ничего удивительного, - отозвалось розоволосое чудо. - Как ты себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался старший, подходя ближе. - Премерзко, - пожаловался Сехун, позволяя хёну обнять себя и погладить по спине. Гюри подумалось, что этого маленького нахала слишком сильно здесь балуют. С другой стороны, она сама была бы не против приласкать ребёнка. И всё равно, что ребёнок на самом деле высокий и привлекательный юноша, почему-то его помятый, несчастный вид будил в окружающих желание оберегать и заботиться. - Разве Бэкхён тебе ничего не дал? – удивился Чунмён. - Дал. Именно поэтому я тебя всё ещё не заблевал. - Мило, - прокомментировала девушка. - Надеюсь, что теперь, Сехунни, на собственном опыте узнав, чем чревато пьянство, ты станешь остерегаться алкоголя. Так, как и советовал тебе хён. – Чунмён не был бы самим собой, если бы сразу же не пустился в поучения. - Да-да, всё это просто прекрасно, но если хочешь получить свою еду, иди мой руки, - тут же вклинился Чанёль, оттесняя старшего из кухни. - Это что, твоя первая пьянка? – поинтересовалась Гюри, вытаскивая посуду из шкафчика. - И, надеюсь, последняя. Просто вчера был важный день, мы решили отпраздновать, ведь я был в университете… а ты ведь тоже там была. - Полагаюсь, мы с тобой теперь сокурсники. - Ты не тянешь на первокурсницу. - Прискорбно. - Вообще-то невежливо говорить девушке о её возрасте, - вставил свои пять копеек Чанёль, накладывая рис в тарелки. - Чья бы корова о вежливости мычала, - шутя осадила его Гюри. - Эй, я вообще-то твою честь защищаю, - возмутился парень. Пришёл переодетый в домашнее Чунмён, и они наконец приступили к еде. - Как прошло ваше утро? Сехунни понятно, а у вас? - Сходили в магазин, приготовили еду, вот Бэкхён залез к Гюри в душ, - как ни в чём не бывало перечислил Чанёль. - Что? - Что? Парни уставились друг на друга. - Никто ни к кому в душ не лез, - решил прояснить ситуацию Сехун, пока Гюри с Чунмёном находилась в крайней степени удивления (оказывается, даже в душ залез, а она и не заметила; скоро случившееся обрастёт ещё более интересными деталями, о которых сама девушка ни сном, ни духом). – Просто хён в своём репертуаре. Он привык пользоваться ванной комнатой Тао, потому что на первые этаж спускаться далеко, а от Кёнсу за это можно и по морде схватить. Он предпочёл забыть, что в комнате Тао теперь живёт не Тао. Ну, как Бэк обычно и делает – забывает неудобную для него информацию. А там как раз Гюри душ принимала. Вроде все живы, но она очень сильно кричала. - Спасибо за исчерпывающий ответ, Хунни. Я обязательно с ним поговорю по поводу случившегося, - Чунмён был крайне раздражён, хоть и пытался это скрыть. В какой-то мере забота оппы польстила девушке, но ей безумно не хотелось показаться несостоятельной даже в такой мелочи. Хватает уже того, что она не может заплатить за собственное жилье. По крайней мере с одним раздражающим фактором она должна справиться сама. - Ой, да подумаешь! – неожиданно воскликнула Гюри. – Мы с Бэкхёном уже во всём разобрались. - Правда? – не преминул деланно удивиться Чанёль. – Когда успели? - Или разберёмся. Я сама с ним разберусь. - Ой ли? - Нет, я серьёзно. Я уже сталкивалась с подобным типом людей. Чем раньше ты начнёшь его игнорировать, тем скорее ему надоест. Не стоит раздувать из произошедшего большую проблему. - Бэку не надоест. Да и я не уверен, что ты как раз из тех, кто сможет его игнорировать. Чунмён, они друг друга стоят. - Оппа, пожалуйста. Пока Чунмён смотрел то на Гюри, то на Чанёля, взвешивая решение, пепельноволосый повернулся и прошептал: - Я вообще-то тебе пытаюсь помочь. - Ябедничая старшему, словно мамке? – в тон ответила ему девушка. - Да вы просто сама беспалевность, - съязвил Сехун, наблюдая разворачивающееся перед ним представление. - Хорошо, но если Бэкхён перейдёт черту, ты скажешь мне, ладно? – Чунмён предпочёл не заметить их препирательство. После благополучного окончания совместной трапезы шеф-повар местного разлива сбагрил мытьё посуды на хёна. Сехун ловко умыл руки, ссылаясь на своё плачевное состояние, хотя после съеденного супа успел порозоветь щеками. Вот же маленький симулянт. Гюри осталась помогать оппе, на прощанье успев перекинуться парочкой взаимных подколов с ушастой шпалой. - Вы прям спелись, - прокомментировал обмен любезностями Чунмён, намылимая тарелку. - Угу. - Мне нужно начинать волноваться? Вот так пару раз уйду на работу, а звание самого любимого оппы стремительно перекочует к Чанёлю. Он тебя уже и защитить стремиться. Девушка улыбнулась и заверила, что самый любимый оппа за своё звание может не волноваться. - А кто это ушёл вместе с Тао? – принимая наименее заинтересованный вид из всех возможных, спросила Гюри чуть позже. - Крис. Его директор. - Крис? Он иностранец? - Да, переехал из Канады. - М-м-м, - удовлетворённо промычала девушка. - Кто-то говорил мне, что в ближайшем будущем у неё нет времени на представителей мужского пола. - И не в ближайшее тоже нет, но разве меня можно осуждать? Кто вообще в здравом уме способен противостоять почти двум метрам канадского совершенства? Чунмён пропустил вопрос мимо ушей, а на его лице застыла очень характерная, не сулящая ничего приятного улыбочка. - А знаешь, какая у него фамилия? - И какая же? - Ву. - Что-то такое… - Китайское? - Чёрт, - не успела Гюри почувствовать всю силу своего разочарования, как Чунмён припечатал: - И он открытый гей. - Это не так обидно. Кто я такая, в конце концов, чтобы мешать светлой, лазурной любви. - Национальность не выбирают. Твои шовинистские наклонности вызывают у меня опасения, Гюри-я. - Зато ты можешь быть уверен, что я не гомофоб. Девушка без зазрений совести показала оппе язык, что было самым сильным и неоспоримым аргументом в их спорах последние лет десять. Остаток дня Гюри провела за скомунизженым у якобы недееспособного Сехуна ноутбуком, разбираясь со своим небольшим интернет-магазином. Деньги не лились в её кошелёк водопадом, но капля за каплей на счету собиралась небольшая сумма, что в любом случае лучше, чем ничего. Отец искренне полагал, что она вернётся в самом скором времени, поджав хвост, но не тут-то было. Пока у неё есть такие люди, как Чунмён и Ённи, а ещё собственная голова и руки, которые можно задействовать, Гюри так просто от своей цели не отступится. Неважно, насколько это будет тяжело. Несмотря на свой настрой работать до изнеможения, если потребуется, девушка слишком легко согласилась на предложение Чанёля устроить репетицию перед традиционным турниром в Мортал Комбат. Оказывается, в конце каждого месяца жители общежития устраивали состязания. Заставляли участвовать даже индифферентным к играм Чунмёна и загадочного, уже несколько раз упомянутого Кёнсу. Победитель освобождался от дежурства по кухне и получал ещё несколько преференций. Услышав шум из гостиной, через пару минут к ним присоединился старший и совсем оклемавшийся к вечеру мелкий. Они сидели на диване и занимались своими делами (кто талмуды заумные всякие читал, кто бездумно шарился в социальных сетях), пока Гюри устраивала шумные разборки с Чанёлем по поводу каждого своего проигрыша. Через полчаса ей в конец надоело быть девочкой для битья, и она предоставила приставку в распоряжения настоящих гуру. Девушка яростно поддерживала Сехуна в отместку. Чанёль негодовал и всё равно выигрывал, зараза, будто бы издеваясь. Чунмён посмеивался, время от времени отвлекаясь от своего серьёзного научного труда. И было что-то в этом такое… уютное. Да, именно уютное, подумалось Гюри. Маленькие традиции общежития, уклад, который они выстроили за время совместного проживания, такие вот ни к чему не обязывающие, но очень тёплые по ощущениям посиделки. Когда совершенно разные люди, с ворохом специфических привычек и недостатков, в конце дня собирались и проводили время вместе. Просто потому что им было хорошо и весело. Внезапный шум с улицы ворвался в эту идиллическую атмосферу. А потом и толпа разодетых, не кристальной трезвости людей – в чунмёнову гостиную. Немую сцену прервал Бэкхён: - Little party never killed nobody! Висящий на его шее Тао с ужасающим акцентом вторил приятелю, поднимая над головой початую бутылку шампанского. Идиллия? Какая ещё идиллия? Покой им только снится…