Пока часы не пробьют полночь

       Уже несколько недель у Луи сдавали нервы. Парень старался себя чем-нибудь занять, но неприятные ощущения и страхи подкрадывались к нему, пронзая тело холодными иглами волнения. Остальные, исключая мачеху с дочерьми, тоже не могли найти себе места. Казалось, ещё чуть-чуть и у них будет коллективная шизофрения. Дождь за окном только усиливал ситуацию, максимально нагнетая атмосферу. Холодные и тяжёлые капли ударялись о крышу, рассыпаясь более мелкими брызгами. Ливень писал свою мелодию искусстно, гипнотизируя разум. Луи стоял в окружении уже близких ему людей и нервно кидал взгляд на большие часы, стрелка которых будто издевалась над всеми, замедляя время. Маргарет и девушки сидели на кресле. Двое из них казались отстраненными и совсем не заинтересованными в этом, а вот от Элеанор Томмо часто ловил на себе взволнованные взгляды. Возможно, именно эту девушку ещё можно будет спасти от мрака, в который её погружают сестра и мать. На плечо парня упала рука домохозяйки. Женщина тепло улыбнулась ему, стараясь не выдать своё отчаяние. "Где... Где же ты, отец. Боги, пусть с ним всё будет хорошо. Пусть всё будет хорошо," — про себя молился шатен, закрыв глаза.       В комнате стояла удушающая тишина, сквозь которую были слышны тяжёлые шаги и громкий стук кулаком об дверь. Маргарет поднялась со своего места, запуская нежданного гостя в дом. Мужчина, одетый в строгий костюм, оглядел всех присутствующих. Сердце голубоглазого налилось кровью. — Здравствуйте. Мне очень жаль, но Даниэль Дикен пропал без вести, а их корабль пошёл ко дну, — после этих слов что-то, что находилось внутри Луи, этот твёрдый стержень сломался, а из глаз беззвучно покатились слёзы. Все присутствующие были удивлены, но не все сочувствовали и испытывали такое же горе.        И Луи сбежал. Он позорно сбежал с этой гостиной, оставляя всех позади себя. Он не знал, зачем бежал, не жалея своих сил. Он старался убежать от этой новости, от этого ужаса, от этого горя, от своего прошлого и будущего и, в конце-концов, от самого себя. Это не могло быть правдой... Это не могло быть правдой, — уверял себя шатен, падая на землю и уткнувшись носом в согнутые колени. Но это было чёртовой правдой. Злой усмешкой судьбы. Разве боги могут быть настолько жестоки? Сначала забрать у него мать, потом отца, оставив одного с этой злобной мачехой.

В эту ночь Луи плакал. Он осознал всю свою слабость. Всю свою боль. Всю свою зависимость от женщины, которая его ненавидит.

***

Разрушенный человек не может пасть ещё ниже.

       Всё было даже хуже, чем Томлинсон себе представлял. Маргарет досталось всё, что когда-то принадлежало его отцу. В каком-то смысле этой женщине достался и юноша, которого тут же превратили в слугу без собственного мнения и прав. Теперь всю работу по дому выполнял именно он. Было противно чувствовать себя игрушкой, маленькой мареонеткой, запутавшейся в собственных нитях. Он прислуживал Марго и её дочерям. Даниэль теперь совсем не смотрела на своего сводного брата, каждый раз кидая презрительные взгляды, тут же убираясь подальше, словно Томмо был заражён какой-то смертельно-опасной болезнью. Эль вела себя более мягко. Девушка иногда могла перекинуться с юношей парой фраз, пока голос мачехи не разносился на весь дом.       Всё, что осталось у Луи — это его верные друзья. Птицы, которые будили его рано утром, чтобы парень успел приготовить завтрак и отнести его Марго, Элеанор и Дани. Мыши, появившиеся в его жизне совсем недавно, повсюду следовали за шатеном, иногда рискуя своей жизнью. Все как-то, но помогали парню со всем хозяйством. Животные всегда тянулись к Лу.

А как не тянуться к свету, когда в остальном мире сплошная тьма?