***
— Утро. Пожалуй, это единственная постоянная вещь, на которую к тому же можно положиться, ибо она всегда придёт. Как же лень вставать! — бурчала Хромия на своей кровати, не потрудившись даже слезть. — Хромия, спи. Только семь утра. Сегодня суббота! — раздалось с первого яруса. — Это ты можешь позволить себе дрыхнуть до полудня. А у меня дела, — сказала девушка, переваливаясь на другой бок, ещё дальше от лестницы. — Кто, кроме тебя решится встать в такую рань? — недовольно спросила Арси. — Без понятия. Но со мной им придётся подняться! Голубоволосая с видом героя спустилась на пол и пошла приводить себя в порядок, задевая всё и вся, что встречалось на пути. В конечном счёте она, естественно, оделась и, взяв телефон и кошелёк, ушла. Но девушка оставила после себя невообразимый погром, на который с возмущением поглядывала черноволосая. Винди лежала и молча осознавала, что всё придётся убирать ей. На помощь Элиты и Арси она даже не надеялась. — Но вы-то, надеюсь, никуда не убежите? — поинтересовалась Виндблейд. — А куда? Это у наше драгоценной Хромии дел по горло, а мы ещё дурью маяться будем, — заверила подругу Арси. — Это хорошо. Тогда я начну убираться. Девушка поднялась с кровати и, второпях пригладив волосы, расставляла вещи на свои места, попутно смахивая многодневную пыль на пол. После, она достала пылесос. Включив его, она собрала остатки пыли с пола и сна у подруг. Неприятный шум отвратительно резал слух, и девушки лежали, заткнув уши одеялом. Всё равно работу устройства было слышно. Когда Винди убралась, подруги с облегчением вздохнули. Черноволосая девушка недовольно на них глянула, но ничего не сказала и пошла превращать себя в человека. Через четверть часа она вернулась обратно в комнату. Её подруги ещё не встали, и девушка недовольно подошла к их кровати. Синеволосая хмуро посмотрела на Виндблейд, на что та ответила таким же взглядом. — Хватит буравить друг друга таким серьёзным взглядом, девочки! Не маленькие ведь! — сказала Элита. — Кто бы говорил! — огрызнулась Винди. — Ай-яй-яй, кого это родители не воспитали? — Кого смогли воспитать, того воспитали! — глаза черноволосой неожиданно покраснели, и через несколько секунд по бледной щеке поползла слеза. Девушки изумлённо на неё посмотрели. Неожиданно. Виндблейд бросилась к себе на кровать и громко зарыдала. Удивлённые, чуть испуганные подруги поднялись со своих постелей и подошли к ней. Черноволосая плакала тише, но не отрывалась лицом от подушки. Скверное, поганое чувство появилось где-то внутри, будто сделал что-то не то, что совершенно не надо делать. Арси наклонилась над ней. Ласковым, успокаивающим голосом она прошептала: — Успокойся, Винди, всё будет хорошо. Ничего страшного. Девушка согнулась и снова громко зарыдала. — Они говорили так же…***
Большая и просторная комната. Большой красный диван стоит посередине неё, перед ним лежит пушистый коричневатый ковёр, а ещё дальше весит большой чёрный телевизор. Девочка сидит на этом ковре и играет в игрушки, придумывая очередную историю. Все трудности обязательно преодолевались, все её истории обязательно кончались хорошо, и герои жили счастливо. Таков был негласный закон каждой игры. Она — ещё малышка, едва пяти лет от роду, — встала, подошла на слабеньких, уже худеньких и тоненьких ножках к дивану и заползла на него. Она взяла пульт и включила телевизор. На экране высветилась студия новостей, и серьёзная женщина начал рассказывать о происшествиях, произошедших сегодня. Девочка недовольно, что казалось забавным на её маленьком личике, выпятила губу и чуть писклявым голосом изрекла: — Кого может интересовать такая чепуха? — Когда есть мультики — не знаю. Малышка обернулась на голос. В комнату зашла знакомая ей с рождения женщина — её мама. Мать подошла к девочке и, усевшись на диван, посадила её к себе на колени. Её дочь была такая же черноволосая, как и женщина. Такие же голубые, чуть близко посаженные глаза с искорками задорства. Женщина обняла её, крепко прижав к себе. Девочка поёрзала на коленях матери и негромко спросила: — А где папа? — С братом учит уроки, малютка, — улыбнулась она. — Как только разберутся с математикой, придут. — А мне тоже надо будет их учить? — тревожно спросила девочка. — А что, думаешь, в школу ходить и учить уроки — страшно? Малышка слабо пожала плечами. Если честно, она сама ещё не определилась — хочется ли в школу или нет? Девочка увереннее кивнула головой и посмотрела на маму. — Успокойся, Винди, всё будет хорошо. Ничего страшного. «Успокойся», — одного этого слова, произнесённого маминым сладким голосом, хватало, чтобы успокоить её. Ничего страшного… Послышался частый стук детских ножек по лестнице, и через секунды в гостиную вбежал черноволосый мальчик. Ему было явно больше лет, чем Виндблейд – где-то около семи. Он бесстыдно запрыгнул на диван через спинку, чем вызвал лёгкую ухмылку на лице женщины. Вслед за мальчиком в комнату зашёл высокий мужчина — глава, отец семейства. — Папа! — воскликнула Винди и бросилась к нему. Мать повернулась к мужу и с беззаботным счастьем посмотрела на него, а он — на неё. Мальчик положил голову маме на плечо и улыбнулся. — Оптимус, ты чего на моё место забрался? — малышка, получив свою долю объятий, захотела сесть обратно. — Кто встал, тот место потерял, — улыбнулся мальчишка. — Ма-ам, па-ап… — затянула она. — Тише, тише! — начал успокаивать её отец. — Сынок, будь добр, уступи своё место сестрёнке. Ей тоже хочется посидеть с мамой. Оптимус показательно-обиженно фыркнул и переполз в другую сторону. Малышка бросилась на освободившееся место и заняла его. К ней придвинулся брат, а с края сел папа. Они все спокойно замолчали, наслаждаясь минутой. Вдруг в дверь постучали. Мужчина поднялся с места и негромко сказал: «Я сейчас вернусь». Он вышел из комнаты в коридор и подошёл к двери. Его дети и жена остались сидеть в гостиной, ожидая его. Входная дверь открылась. Они слышали несколько грубых голосов, обращённых к папе. Мужчина отвечал негромко, коротко и сдержанно, его голос звучал очень мягко. Пару минут они разговаривали, но о чём, из комнаты было не слышно. Потом молчок. Грубый голос с вопросом. Отрицательный ответ отца. Молчание, чтобы после последовал выстрел. Винди тихо заплакала, Оптимус полез к маме и уткнулся к ней в блузку. Женщина покрылась холодным потом и, отодвинув от себя детей, встала. Мальчик и девочка посмотрели на неё. Мама слабо им улыбнулась и тихо сказала, разбивая последние, ещё не оформившиеся в голове надежды: — У нас никогда не было оружия. Значит, стрелял не папа. Стреляли в него. Теперь заплакал и Оптимус. Малыши с испугом посмотрели на женщину, и Виндблейд протянула к ней свои две маленькие ручки. Мать слабо улыбнулась и выпрямилась, сказав: — Успокойся — всё будет хорошо. Ничего страшного. Ещё один оглушительный щелчок, и кровь брызнула во все стороны, испачкав телевизор, ковёр, диван, игрушки… Кровь слилась по цвету с коричневато-красным ковром. А раньше мама гадала, какого он оттенка! Оттенка крови... Дети ужасно побледнели и замерли. Там, где секунду назад была живая мама, лежало неостывшее тело с пробитой насквозь головой. Кровь сильно била, била ручьём, била потоком. У Винди затряслись руки, губы задрожали. Оптимус несмело обернулся и увидел несколько мужчин, выносящих всё ценное куда-то на улицу. Мальчик испуганно утянул сестру вниз, на пол, стараясь не выдать себя громкими звуками. Девочка громко зарыдала, но никто не обернулся, никто не обратил на плач внимание. Мужчины опустошали гостиную, как стервятники. Они не оставили ничего нужного, и вышли в соседнюю комнату. Двое маленьких детей остались совершенно одни, рядом с мёртвой, а в коридоре — теперь они не сомневались — лежал второй труп. — А ведь всё будет хорошо…***
— Отстаньте! — разрыдалась Виндблейд. — Я в порядке! Черноволосая вскочила с кровати и бросилась за дверь в коридор. Элита и Арси молча переглянулись, удивляясь поведению подруги. Ничего не объяснила, просто убежала. Да и кто эти «они»? — Может, Оптимус будет разговорчивее? — Ты когда с ним гулять идёшь? — спросила Арси. — В три, вроде. Сейчас посмотрю. — Девушка взяла небольшой блокнот. — Точно — в три часа, то есть пятнадцать ровно. — Отлично. Может, ты попутно узнаешь, что так пугает Винди во фразе: «Успокойся, Винди, всё будет хорошо. Ничего страшного». — Постараюсь. Девушки снова обменялись озадаченными взглядами. Слишком многое в этой истории было им непонятно.