«Рецикл»

*** Билл бесцельно бродил по коридорам тюрьмы. Его волновало множество вопросов, на которые очень трудно было найти ответы: что же будет дальше с ним, куда забрали Тома, смысл ему жить вообще в этом мире, полном коварства и ужасов, которые становились с каждым днём всё хуже и хуже. Волна смятения и негодования захлестнула молодого писателя. Конечно, у него были идеи и планы как ему дальше быть, и стоит ли вообще желать встречи с Сильвией. Девушка была хорошей героиней до того момента, пока жизнь не превратила её в несносную дьяволицу, требующую только своё. Почему, когда считаешь, что удача у тебя в кармане, что-нибудь обязательно всё испортит? Обязательно, не сомневайтесь. Не верьте тем людям, которые без умолку говорят всем, что их жизнь – это рай и наслаждение, не знающее горя и переживаний. Простите, это абсурд. Не суть важно, кто ты: богатый человек, который может позволить себе долгосрочный отпуск, обычный работник кафе или домохозяйка – всех рано или поздно настигают проблемы, окутывающие с головой, унося в иной мир, заставляя забывать думать о хороших вещах. Даже засыпая человек, имеющий множество проблем, да даже одну, всё равно будет долго лежать и думать как бы всё разрешить, чтобы получилось лучше. Нет, у каждой проблемы есть выход, у каждого несчастного случая есть положительные черты, стоит только остепениться и продолжать жить, стараясь отвлечься от негативных мыслей. Биллу не нужны были собеседники, чтобы поделиться своей проблемой. До этого момента, ему вполне хватало Тома, с которым можно было поговорить обо всём, не скрывая мимолётного страха или ярко выраженного смущения. Этот человек, его персонаж, понимал писателя лучше его родителей. Друзей, знакомых. Да, даже лучше себя самого. Это привлекало Зальцманна, ему хотелось быть намного ближе к этому человеку, но пугало другое: что если всё получится, Сильвия снова станет доброй, как же тогда Билл останется с Томом. Рано или поздно ему всё равно придётся вернуться в свой мир, ведь такое не бывает долговечным. Да, в крайнем случае, это просто походило на страшный сон, в котором писатель играет главную роль. Играет… По-настоящему. Как жаль, что это все правда, а не сказка и не сон. - Можно было бы снять захватывающий фильм, сюжет которого привлёк бы всех, - в сердцах подумал парень и невесело усмехнулся, провожая взглядом пролетавшее мимо привидение без головы. То самое, с которым боролся Каулитц, стараясь сохранить себе жизнь, для помощи писателю. Странно было всё. Никто его не трогал, лишь провожал плотоядным взглядом или же просто отворачивался, предпочитая заниматься своими делами. Раньше ведь было наоборот: за ним охотились, старались убить, поймать, не оставить без внимания, а сейчас – полная апатия, будто и нет писателя, будто и не нужен он больше никому. Что же задумала Сильвия? А Сильвия ждала. Ждала, когда непослушный писатель позовёт её, согласившись на её условия. Том молча смотрел на монитор компьютеров, в которых мелькал Билл с низко опущенной головой. Хотелось крикнуть Биллу, что он здесь, что жив, что Сильвия не причиняла ему вреда, только лишь привязала к трубе наручниками, не давая ни воды, ни еды, но это всё пустяки, по сравнению с тем, что сейчас испытывал писатель. Одиночество – главный враг каждого человека на планете и в других параллельных мирах, навряд ли существующих. Позвать Бога на помощь? Простите, писатель, да и сам Том атеисты, им это не поможет. Они оба были яро уверены, что Бога нет, и не будет. Каулитц не верил, потому что не понимал, как Бог, если он есть, допускает то, чтобы он убивал и издевался над своими жертвами. Билл же не верил в существование Бога, так как не мог понять суть смерти своих родителей. Они были добрыми и отзывчивыми людьми, как раз то, что и нужно Богу, так почему же он допустил их смерть? Зачем, спрашивается, для чего? Чтобы сделать писателю больно? Прекрасно, у него это хорошо получилось. Правда, без драм, суицида и прочего, но получилось. Все заблуждаются. Поэтому не стоит осуждать парней, каждый сам отвечает за свои поступки и это стоит принять. - Ну, что? – коротко задала вопрос Сильвия и посмотрела на Томаса, который сидел на стуле, гордо выпрямив спину, и смотрел на девушку свысока. - Ничего, - Каулитц улыбнулся, но эта улыбка скорее походила на хищный оскал, ежели на настоящую и искреннюю улыбку. Сильвия тихо рассмеялась и подошла к парню, заглядывая в его глаза. - Не дерзи, Томас, ты сейчас не у себя дома и не на своей работе. Ты сейчас моя жертва. Давай помучаем Билла, а? Может, он тогда и согласится на мои условия, а то вон, ходит как неприкаянный и не знает, что ему делать. Давай подскажем? - Не трогай Билла. Он походит и придёт к тебе, я уверен в этом, - Том опустил голову, тяжело вздыхая. Его грудь плавно опускалась и поднималась, выдавая разочарование и смущение парня. Девушка цокнула языком и, подойдя к столу, на котором стоял какой-то сосуд с полупрозрачной жидкостью, выпила его до дна и шумно выдохнула, будто это дарило ей жизнь. - Что это? – Каулитц кивнул на сосуд. - Это моё лекарство. Понимаешь, у меня глаз нет, поэтому тяжело приходится, - глухо отозвалась девушка. - Как же ты тогда видишь? - Я не вижу, но хорошо чувствую, благодаря этому лекарству. Его изобрёл Вольтер. Он у меня умный мужчина. - Смотря для кого, - иронично заметил парень. Сильвия громко и мерзко расхохоталась, три раза хлопнув в ладоши. На том месте, где она минуту назад стояла, появились четыре силуэта, постепенно становясь более похожими на людей, кроме кота, конечно. - Вы звали, мисс? – Вольтер поклонился в услужливом поклоне, искоса поглядывая на Тома и щурясь, будто что-то попало в его глаз. - Да, - девушка кивнула, - Уважаемые, я хочу, чтобы вы проследили за писателем, когда он будет здесь. - А он будет здесь? – Люцифер удивленно посмотрел на госпожу, дергая нервно усами. - Будет! – прикрикнула Сильвия, - Он будет дописывать рассказ. Вы знаете, каким он должен быть и вы приглядите за тем, чтобы писатель дописал его как следует. В противном случае – я убью Томаса, - при последних словах Сильвия метнула пронзительный взгляд на Томаса и растянула губы в издевающейся улыбке. - Ты тварь, - коротко отрезал Каулитц и отвернулся, взглядом впиваясь в экран одного из мониторов, на котором был Билл. Он озирался по сторонам, а затем, горько вздохнув, беззвучно позвал одними губами ненавистное имя. Имя того человека, которого Том готов был убить здесь и сейчас, но, увы, ему не давали цепи. Сильвия вздрогнула и радостно улыбнулась, бросаясь к этому монитору. Через несколько секунд она исчезла, а на её месте появился сам Билл – потерянный и испуганный. - Том! – счастливо завопил парень и бросился к Каулитцу, но его бесцеремонно схватили за руку, отдёргивая от Томаса. - Ты чего творишь? – Гера немигающим взглядом уставился на писателя, - Не шуми так, и мы поможем вам. - То есть, как поможете? – вместо писателя спросил Каулитц. - А вот так, - Азазелло пожал плечами, - Мы за то, чтобы Билл дописал так, как считает нужным, нам очень важна наша судьба, и мы решились на это, только ради нас самих же. - Вы хорошие, однако, - писатель улыбнулся, неожиданно резко обняв Геру и Азазелло, но что Том, скрипя зубами, отвернулся. Кот, увидев это, усмехнулся и подошёл к Каулитцу, проводя пушистым хвостом по его лицу. - Ревнуешь? – мурлыкнул Люцифер, блестя своими озорными глазами. - Тебя это не касается, - глухо проговорил Томас, отворачиваясь. - Значит, ревнуешь, - сделал умное заключение кот и поднял лицо парня за подбородок, - Любишь? - Похоже на то, - выдохнул Каулитц в пушистую лапу кота, обдавая горячим дыханием. Кот мягко улыбнулся, почти дружелюбно и, наклонившись к уху парня, прошептал: - В таком случае, у вас всё получится. Нет ничего сильнее, чем любовь.