Дервиш-паша - визирь Османской империи.

Сафие-султан, услышав о предстоящей свадьбе Айше-султан и Гюзельдже Махмудом-пашой, не поверила своим ушам и пошла к повелителю. У дверей покоев султана стоял Дервиш-паша. - Госпожа, - поклонился паша. - Дервиш, может Вы, объясните Нам, что происходит? - О чем Вы госпожа, - удивленно сказал Дервиш. - В гареме говорят о свадьбе Нашей дочери с Гюзельдже Махмудом-пашой. - Повелитель сегодня объявил о свадьбе Айше-султан с пашой, Махмуд-паша, доказавший преданность династии, награжден падишахом. Сафие-султан сурово взглянула на Дервиша, понимая, что он смеётся над ней. Дервиш победил в этой схватке и неугодный ему брак был отменен. Паша сам не мог отказаться от этого брака и нашёл способ, чтобы повелитель отменил их свадьбу. Сафие-султан была в бешенстве. - Я говорил Вам госпожа, что не смогу быть достойным зятем и не оправдаю Ваших надежд, - дерзко добавил паша. - Мы хотим увидеться с внуком. - Он ожидает Вас, - улыбнулся Дервиш и, поклонившись, пропустил Сафие-султан в покои Ахмеда. Когда Сафие вошла к Ахмеду, она увидела на полу большой сундук. Дервиш подошёл к сундуку и открыл его. В сундуке было золото. - Это вся сумма, которую Вы одолжили султану, чтобы раздать бакшиш солдатам, - сказал Дервиш и посмотрел на Ахмеда. Султан протянул ему договор, заключенный с Сафие-султан. - Госпожа, - сказал повелитель, - Вы должны немедленно уехать в старый дворец. Дервиш протянул султанше договор, но она его не взяла и гордо подняла голову, тогда паша разорвал его и бросил в сундук. - Ахмед, - гордо сказала Сафие-султан, но султан развернулся к ней спиной и, не выслушав, вышел на балкон. - Дервиш-паша, - обратилась она к паше, - Вы сделали свой выбор, теперь Вам остается только надеяться, что он правильный… - Госпожа, - почтительно поклонился Дервиш, - мой выбор был сделан давно, я лишь следую этому выбору, не отклоняясь не на шаг… Султанша поняв, что она проиграла, отправилась собираться в дорогу. Выходя из покоев Сафие-султан чуть было не столкнулась с Хандан. - Вы должны по достоинству оценить Вашего Дервиша, хасеки с родинкой, если бы не он Вы давно бы оказались на моём месте. Но рано или поздно Вы лишитесь своего защитника, и тогда я вернусь в этот дворец. Хандан вошла в покои сына, не понимая, от чего госпожа вышла такая злая. Дервиш, увидев Хандан поклонился, и хотел выйти. - Дервиш, - остановила его султанша, - что происходит? - Валиде, - вернувшись с балкона, поприветствовал госпожу султан, - Дервиш вновь доказал свою преданность мне. Визирь поклонился. - Повелитель, позвольте, я пойду к себе, у меня есть ещё дела требующие решения сегодня. Султан одобрительно кивнул и паша ушёл. Хандан вопросительно посмотрела на сына. - Дервиш собрал деньги для возврата долга Сафие-султан, и она немедленно отправится в старый дворец. - Я слышала, что Вы объявили о свадьбе Айше с Махмудом-пашой… - Дервиш не стал пользоваться привилегией брака с членом нашей династии, в ущерб счастья Айше-султан, и просил меня устроить её брак с Махмудом-пашой. Хандан-султан глотала ком в горле, поняв, как она сегодня с утра обидела верного и преданного Дервиша. Выйдя из покоев султана, Хандан брела по коридору. Проходя мимо комнаты капудана, она остановилась. Вдруг дверь открылась. Увидев Дервиша, сердце султанши бешено забилось. - Султанша, - поклонившись, сказал паша и хотел выйти из покоев. - Дервиш, я хочу поговорить с Вами. - Я думал сегодня утром, Вы уже всё сказали… - Дервиш, давайте зайдем в Ваши покои, пока нас не увидели. Наставник Ахмеда зашёл внутрь, и госпожа прошла за ним. - Дервиш, Вы отменили свою свадьбу… - Я думаю, так будет правильно. Лучше два человека будут счастливы, чем четыре несчастны. Хандан закрыла глаза и опустила голову, визирь смотрел на неё, не сводя глаз. - Дервиш, - нежно сказала госпожа и прикусила губу, - прости меня… Она положила руку на его грудь, но паша выпрямился как струна, пытаясь не поддаваться чувству. - Сегодня мне приснился сон, и я испугалась, что поступаю не так. Испугалась, что это знак. Я пыталась сделать выбор. Я думала, что выбрав Вас, я потеряю сына. - Если Вы разделяете меня и Вашего сына, то Вы уже проиграли. Моя судьба неразрывно связана с судьбой повелителя. За мной есть грехи, грехи прошлого, которые возможно меня погубят. Вы даже не знаете, кем я был до службы бостанджи, как я жил. Но когда родился Ваш сын, я поклялся, что стану ему защитником и я полюбил его как сына, потому что это Ваш сын. Я забыл прошлое и посвятил свою жизнь служению Вам, и никто не сможет подкупить меня деньгами или высокими постами. Да, я честолюбив, но мне достаточно того, что мне дает повелитель Ахмед. Его враги стали моими врагами и как бы не была сильна Сафие-султан, я не склоню голову перед ней. Вы боитесь, что Халиме закружит мне голову? Да, госпожа давно вьется около меня, но она никогда не займет место в моём сердце, потому что только Вам там есть место. Вы думаете, я не видел Вас, тогда на балконе, когда Вам показалось, что я заигрывал с Халиме? Я Вас заметил гораздо раньше и эту игру я начал только потому, что Ваше платье предательски виднелось из-за колонны, и умная Халиме, увидев Вас на балконе, давно бы уже сопоставила факты и уловила моё отношение к Вам. Она давно бы устроила нам ловушку, но она не может заглянуть мне в душу и сердце, поэтому и делает эти попытки расположить меня к себе. Каждый раз, сомневаясь во мне, Вы делаете мне больно и, наверное, Вы правы, мы не должны продолжать эти отношения, так как мы ходим по кругу, и эти отношения не приведут нас никуда. Я прошу Вас уйти. Дервиш подошёл к двери и замер. Султанша смотрела на капудана, в её глазах появились слезы. Она подошла к паше вплотную, и положила руку ему на спину. У Дервиша замерло сердце. - Дервиш выслушай меня… - Султанша, - повернувшись, продолжил паша, - не мучайте меня. Я устал. - Я люблю тебя, - тихо сказала Хандан. У Дервиша зашумело в ушах. Госпожа приблизилась губами к его губам и попыталась поцеловать. Дервиш хотел уйти от поцелуя, но сзади его была дверь. Султанша уловила его попытку сбежать и испугалась своего неподобающего поведения. Она опустила глаза, ощутив холодность, которой её обжёг Дервиш. Они продолжали стоять в напряжении, не знаю, что сказать друг другу. - Я люблю тебя, Дервиш. - Мы не должны… Госпожа коснулась рукой губ паши, чтобы он замолчал. - Скажи мне Дервиш, скажи, что не разлюбил меня… - Это не возможно, султанша, но я вновь прошу Вас, не мучайте меня надеждой. Лучше умереть один раз в Ваших объятьях, чем мучатся каждый день в надежде на Вашу благосклонность. Оттолкните меня сейчас, и больше я никогда не заговорю с Вами о своих чувствах или подарите мне свою любовь. - О как мне страшно Дервиш. Страшно за Вас, страшно, что сын узнает всё. В любой момент нас могут уличить, нам негде укрыться, некуда спрятаться. Вы рискуете, спускаясь в гарем, а я рискую, приходя в Ваши покои. Если бы было место, где мы были бы собой, а не султаншей и пашой, но это невозможно… - А если я найду такое место? Если я найду место, где мы, без страха быть обнаруженными, сможем бывать наедине? - Неужели это возможно? - Скажите только «Да», скажите, что Вы хотите быть со мной… - Дервиш. Да… Дервиш, наконец, улыбнулся. - Султанша идите к себе, я дам Вам знать, когда придумаю что-нибудь. Хандан-султан нежно посмотрела на возлюбленного, но смутилась вновь проявить навязчивость и поцеловать его, но Дервиш всё понял сам. Паша притянул к себе госпожу и, крепко прижав, страстно поцеловал. - Султанша, в гареме станет тише, Сафие-султан и Айше-султан уедут, но не забывайте про притаившуюся змею Халиме, какое то время она не выползет из гнезда, но со временем она постарается вновь укусить. Хандан качнула головой и вышла из покоев паши. Дервиш подошёл к зеркалу, посмотрел на себя и подумал: «Да, Дервиш, с женщинами сложнее, чем в открытом бою с мужчиной… Паша, ты затеял опасную игру, если ты проиграешь, то лишишься головы, но результат того стоит. Главное не потерять голову от власти и успеха. Ты долго к этому шёл, до цели ещё один только шаг…» Дервиш пристально всматривался в детали своего образа, чтобы понять свои слабости. Его каменное лицо и стеклянный взгляд были, как броня и если бы кто-то сейчас смотрел на него со стороны то, как и раньше, не смог бы понять, что творится у него внутри.