Drugs You Should Try It

Чонгук бежит сломя голову в многоэтажный дом. Быстро пробегается по лестницам вверх, игнорируя лифт и тот факт, что ноги уже заплетаются от усталости. Сердце бьётся в бешеном ритме — вот-вот выпрыгнет из груди, — а в то время в голове бьётся на репите одна и та же мысль: «только не это, только не снова». На этаже темно; от фонарей во дворе света мало. Внутри всё ещё таится какая-то надежда — Чонгуку хочется верить, что в темноте глаза обманывают его. Но нет. Его квартиры снова нет на месте. «Блять, какого чёрта это опять повторяется?!» — парень негодует, и ему хватает пары минут, чтобы отдышаться, а потом снова бежать. Только на этот раз вниз и снова по лестницам — лифт в таких случаях не работает. Чонгук медленным шагом идёт к платформе на вокзале. Самому уже смешно от этой нелепицы: часто случается так, что дверь в квартиру пропадает. Но ведь Чонгук не сумасшедший (на самом деле просто не хочет в это верить). Трель сотового заставляет вздрогнуть и, наконец, ощутить прохладный ветерок. Чон с ужасом видит на экране любимое «Хён» и пытается отвечать как ни в чём не бывало. — Ты где, блять? — это самое любимое «хён» как всегда в своём репертуаре. — Дома, — от иронии Чону хочется ржать в голос, но конфликты с его же тараканами в голове не должны никого волновать. — Ты идиот? Я слышу, как поезда ездят. «Чёрт» — зубы тут же прикусывают нижнюю губу, а в голове бьётся судорожное «найди отмазку». — Короче, едь ко мне, психопат. У Чонгука просто нет выбора, по сути. И хоть он немного побаивается Юнги, словно старшего брата, ему остаётся только согласиться с его словами и топать в соседний район. Юнги уже давно в курсе, какая херня творится с внутренним миром его донсена. Не зря учился три года на психолога, хоть и бросил потом. Научное название этой проблеме дать так и не удалось, но звонить каждый вечер и спрашивать «где ты?» уже вошло в привычку. И Чонгук всегда врёт, когда вместо радостного «хён!» на том конце связи тишина. У Юнги дома хоть и воняет сигаретами, но уютно до мурашек по коже. Ночник всегда включен, а кровать, которая занимает почти всё место однушки, как-то комфортно смята. Видимо, Мин спал, но волнение о мелком взяло верх над сном и послало Морфея с его царством куда подальше. Чонгук, сидя на краешке, жмётся от сквозняка из форточки, которая открыта 24/7 и находится прямо рядом с кроватью. Тайна, почему Юнги любит кофты больше футболок, разгадана. Чон снова и снова ведает хёну историю о том, как спешил домой, но опять его двери в квартиру не оказалось. Снова и снова жалуется и не может понять, почему всё так? За что его лишили своей собственной святой обители, в которой могло бы быть так же уютно, как у старшего дома? Юнги же только крепче обнимает своего засыпающего донсена, пытаясь подавить в себе ужасное чувство, когда в сердце словно втыкают несколько ножей разом. Потому что квартира Чонгука уже давно сгорела. Потому что он один остался в живых. Потому что он не помнит, что проходил лечение, и Юнги — единственный, кто может приютить его у себя.