Альтернативная история

В конце марта состоялся суд над пятью террористами. Теперь они стояли вместе, держась за руки, ветер трепетал рваные балахоны, что нацепили прямо поверх голого тела. Царские свиньи могли с ними сделать все что угодно, но жить или умереть Перовской и Желябову предстояло вместе. Осужденные молча выдержали весь процесс, грозно посматривая на судей. Когда же их приговорили к казни, даже трусливый Михайлов принял эту новость достойно. Возможно он многое обдумал, сидя в камере: больше заняться было нечем. Правда Кибальчич нарисовал на стене карцера реактивный двигатель, но изобретения террориста теперь уже не волновали ни кого. За день до казни, Александр сам пришел к Желябову. Он попросил конвой удалится в соседнюю комнату, когда ржавую решетку со скрипом отворили. Желябов все меньше походил на городского жителя, грязные волосы беспорядочно свисали и путались на лбу. Когда он услышал поворот ключа, нехотя повернул голову и тут же вскочил на ноги. Серые штаны подняли за собой столб грязи, пыли и остатков колючего сена. - Да неужто сам царь пожаловал! - разъяренно выдавил Андрей соображая при этом, не мерещится ли ему все это. Александр ни на сантиметр не опуская осанки, держал руки за спиной и устало глядел на человека, который в течении двух лет устроил ему четыре покушения. - За что... - наступила пауза. - За что вы все время пытаетесь меня убить? За что так ненавидите?! - За что?! - истерически переспросил Желябов и слюна разбрызгивалась вокруг него в разные стороны. - Вы подписали свою бумажку и думаете, что ваша совесть чиста? Крестьяне теперь страдают, а вы и ваши толстопузые министры на этом богатеете. - Неправда. Я всегда любил народ, я думал, что так будет лучше... - начал оправдываться император, отчего сам себя начинал ненавидеть. Отчитываться еще перед этим подлецом?! - Вы никогда не дадите на свободы. Я скоро умру, но великое дело революции не остановится. С этими словами Желябов вытянул вперед истесанную и грязую руку. Император не в силах больше отвечать отвернулся и медленно зашагал прочь от, прикованного длинной цепью к стене, Желябова. - Зачем вы приходили? - вырвалось у этого человека. - Хотели посмеяться над беззащитным врагом? Ну так посмейтесь... Какой же вы ЖАЛКИЙ! Александр остановился, а затем медленно переглянул через плечо. - Через несколько будет издан указ о принятии конституции. Да, мне жаль, что...вас там уже не будет. Оторопев, Желябов припал к каменной кладке, медленно сполз по стене и секунду спустя ударил кулаком по каменному полу, в кровь разбив костяшки. Император спал, неуютно переворачиваясь, ему снилась юность. Папа, дворец и Адлерберг, бегущий вперед напрегонки, и этот огромный каменный фонтан. Картинка переменилась и на этот раз он увидел умирающего отца, который, сжав кулак, во всю оставшуюся силу кричал: "Держи их, вот так держи!" Потом появился Каракозов. "Я стрелял в царя, потому, что он обманул народ. Дал слишком мало земли". Внезапно император увидел нещадящее сияние. Что-то воздушное, но в то же время с признаками живого объема. - Прости их. - сказала белая фигура, чье лицо не было видно, как Александр не пытался разглядеть. - Они хотели меня убить и погрузить Россию в анархию. Я не могу... - прошептал он в ответ, удивленный таким неожиданным ему заявлением. - Прости их не как государь, а как человек. Зло лишь зло и пораждает. Император хотел было ответить, но в тот же миг фигура исчезла, утащив с собой и сияние. Он вздрогнул и проснулся. Тихо, чтобы не разбудить Юрьевскую, накинул мундир и вышел из покоев. Он вошел в давно забытую всеми комнату. Это был кабинет отца. Здесь висел его портрет и диван на котором он скончался... - Всю жизнь, папа, - обратился Александр к очертаниям огромных глаз, нарисованных маслянной краской. - ты учил меня держать подданных в страхе, быть мудрым и рассудительным, теперь ты наверно проклянаешь меня с того света. Но я не могу иначе. Я решил. Я дам России свободу. Дам то, чего ты отдать не решился. Минуту император стоял совершенно неподвижно, снова и снова проварачивая в голове слова Кости. Огонь на канделябр судорожно погас, Николай первый почтил его своил присутствием. Назад он вернулся тем же путем, в покоях его уже ждала сонная супруга. - Как я перепугалась. Куда ты ходил, Саша? - спросила она и приподнялась на локте. - Катя ты хотела бы поехать в Ниццу? - В Ниццу? Подожди, почему так скоро? На сколько? Красный луч скользнул по мраморному лицу императора и он опустился коленями к ее ногам. - Навсегда. На рассвете третьего апреля народовольцы взошли на эшафот. Соня и Андрей вновь пытались держаться за руки, хотя их вели по отдельности. Двоим уже натянули мешку, Перовская стала третьей. Сквозь темноту и запах пыли она услышала резкий топот лошадей и отчеканенный голос зачитал новый приговор. "Осужденные помилованны и немедля должны быть отправленны в ссылку..." - Святой - прошептал Желябов. Грузный Михайлов тут же потерял сознание, сотрясая липкие доски. - Сегодня я отрекаюсь в пользу твоего отца, а когда-нибудь и ты станешь императором. - сказал Александр, прощаясь перед отъездом с маленьким Никки, потрепав его по голове. - И я верю, что твоя судьба будет намного лучше моей.