***
Далеко не всё зверьё можно было вывезти в другие леса. Слабые, старые, или ещё неокрепшие детеныши - все они не пережили бы путешествие через трассы и уродливые города из бетона, полные людей. Как бы Дипперу ни хотелось спасти всех, в лесу осталась пятая часть его обитателей. Некоторых, как лисят, Билл вывозил самостоятельно, как можно дальше, пропадал при этом на целые дни, но даже он не мог помочь всем. Можно было выслать оставшихся прочь, однако Диппер знал по себе, чувствовал: встретить смерть дома было страшным, но лучшим из всех имеющихся вариантов. Опустошение леса занимало всё время духа, но, хочешь-не хочешь, краем глаза он продолжал присматривать за тем, как упорно его человек ошивается вокруг стройки. Билл всё искал варианты, как же остановить процесс строительства, но одного человека было слишком мало для такой многосоставной машины. Для целого механизма, несущего гибель. Диппер подозревал, что Билл может зайти слишком далеко и навредить себе, но, будучи занятым, доверился, оставив пока разбираться с происходящим самостоятельно. Каждое выкорчеванное дерево отзывалось тупой болью в груди. Человеческое тело было насыщенно нервными окончаниями и воспринимало эту боль так полно, что Диппер пытался прятаться от неё за разными обличьями. Он становился птицей - у птицы подламывались крылья. Оленёнок спотыкался на ровной земле, едва не переламывая тонкие ноги, а волк грыз себя за бока и лапы, словно то, что пронзительно ныло внутри, можно было вынуть из-под звериной шкуры. Однажды в лес пришёл Стэнфорд. Старый друг, и Диппер едва не проглядел его проявление - но человек пришёл не к нему. С некоторым удивлением Диппер подслушал их разговор: Стэнфорд говорил о колоссальной стоимости железного механизма, поднимающего грузы на умопомрачительную, выше самых высоких елей, высоту и на всю предполагаемую площадь стройки. Если вывести кран из строя, объяснял он, строительство получится задержать. Новую махину быстро не выпишут и не привезут, а на починку потребуется время. Люди принялись рассуждать, каким образом можно сломать нечто столь прочное и хорошо охраняемое, и Диппер, нахмурившись, тихо отвёл глаза от места их встречи. У Билла появятся неприятности - это было очевидно, как никогда. Способ, наверное, был хороший - Стэнфорд не посоветовал бы плохого - но люди имели слишком мало шансов на успех. Диппер не мог просить своего человека, своего замечательного, храброго, любящего человека о таком риске. Но попробовать воплотить план в жизнь, пожалуй, стоило. Насколько Диппер понимал, Билл воспринял предложение серьёзно. Практически постоянно был тих и задумчив, не замечал, что и как ест и даже отвечал невпопад. Однажды дух застал его за чисткой ружья, испугался и начал задавать неудобные вопросы, пока Билл не сдался. - Если я застрелю того же прораба, из-за следствия стройка встанет минимум на месяц, - признался он. Это прозвучало так честно и страшно, что Диппер, посмотрев ему в глаза, похолодел. - Ты готов убить человека? - зачем-то уточнил он. Голос нелепо дрогнул. - Это только в первый раз страшно, - улыбнулся Билл и придержал рукой задёргавшийся уголок глаза. Порядок действий в голове стремительно укреплялся, обрастал деталями, становился чётко сформированным планом, тянуть с которым Диппер себе позволить никак не мог. Он коснулся ладонью его тёплой щеки. Кожа, мясо, кровь... Он всё ещё смертен, его человек. Смертен и понимает, что это такое - быстротечность людского существования. И Билл готов отнять эти жалкие крохи у другого - лишь бы духу стало легче дышать. - Почему ты меня так любишь? - тихо спросил Диппер. - Если бы я только знал, - грустно вздохнул Билл, откладывая ружьё и усаживая Диппера себе на колени. - Я не хочу, чтобы ты убивал для меня, - шепнул тот человеку на ухо. - Это хуже. Хуже всего. Поверь мне, ладно? - Меня убивает то, что я ничем не могу тебе помочь. Лучше бы мы вместе умирали, чем... Бесполезное бревно, - зло выплюнул Сайфер, укладывая голову Дипперу на грудь. - Каким же я дураком был. Думал, что всё в этой жизни зависит от меня. - Ты и сейчас дурак, - честно ответил Диппер и погладил свою пару по волосам. ...Стальная махина была уродливым нагромождением крепежей и перекладин, каркас походил на клетку. Диппер пришёл рано утром. Первая смена рабочих уже копошилась рядом, занятая делом, и это было прекрасно - Диппер хотел, чтобы у случившегося были свидетели, и никто не подумал на странного охотника, вот уже с полгода живущего в лесу и неделями шатающегося вокруг огороженных территорий. Он отвёл глаза посторонних и легко взлетел по колючему забору вверх. Перемахнул через ограждения и быстро скользнул за высокие ящики, прячась от снующих повсюду рабочих. Отвод глаз помогал, но его не хватило бы, столкнись он с кем-то из людей в упор. Диппер с сомнением оглядел конструкцию, которую следовало вывести из строя. На самом верху, на стальном изломе, располагалось нечто вроде небольшой кабины. Наверное, там находилось сердце машины. Что-то, что позволяло людям внизу управлять её страшным размахом. Диппер затаился, и под землёй поползли, бугрясь, прочные корневища, готовые выкорчевывать, уродовать, ломать железного монстра. Эта электроника не была хрупкой, но что-то наверху заискрило, когда кран с жутким скрежетом, больно ударившим по чувствительным человеческим ушам, накренился, а взмывшие по перекладинам корни вырвали с внешней стенки кабины короб, напичканный непонятными Дипперу механизмами. Человека, падающего следом за кабиной, он разглядел, когда до земли кабине оставалось буквально полтора метра. Диппер даже испугаться не успел - остановить падение тем более. Человек с громким и донельзя жутким звуком стукнулся о землю, а Диппера в тот же момент скрутило болью. Болел позвоночник, болели руки, болели ноги, голову будто раскололи пополам - безымянный мужчина умер, но вся боль, которую он испытал во время смерти, отошла убившему. Сверху ломалось, сыпалось. Диппер, скрутившийся на земле и задыхающийся чужой болью, не успел увидеть, как металлический штырь при падении задел другого несчастного. Этого - не насмерть. Не сразу. Сломанный позвоночник скрутил духа в человеческом теле. Ослепил и разлил агонию по каждой клеточке. Диппер царапал землю короткими ногтями и выл бесшумно. Мыслей не было. Не было ничего, кроме боли, столь же страшной, сколь в прошлых жизнях, когда огонь лизал его кожу и пожирал родной, ставший домом лес. Диппер не помнил, как уползал к деревьям. Происходящее воспринималось фрагментарно: вот он, еле-еле справляясь с собственными конечностями, отползает к кромке деревьев, а всё, что ниже поясницы - сплошной комок боли. А вот он уже в лесу, свернулся клубком в корнях огромной старой сосны, а пара волков носится рядом, очевидно, паникуя. Мысли путались, сознание балансировало на самой границе помешательства, и дико хотелось пить, но до воды Диппер ни за что не добрался бы. Хотелось позвать Билла, но Диппер не решился. Где-то вдали слышались крики, но скоро затихли. Им на смены пришли сирены, а когда не стало и их, солнце было уже в зените. Любимый лес, так долго хранимый своим защитником, сейчас тщетно пытался унять боль. Трава вокруг Диппера пожухла так далеко, на сколько хватало глаза. Листья желтели и увядали, будто в конце осени - блеклым охровым покрывалом они выстелили землю вокруг. Старенький барсук, тревожно выползший из норы, лёг у хранителя в ногах и почти сразу издох. Диппер свернулся в комок, ткнулся лицом в свалявшуюся сырую шерсть и расплакался навзрыд. Он не мог точно сказать, сколько времени провёл вот так, оглаживая пахнущую жиром и мускусом шерсть остывающего животного. Уснул он незаметно, как ребёнок, обессиленный истерикой.***
Билл проснулся ближе к обеду. Умылся, позавтракал, побродил рядом с хижиной, снова поел. В голове было пусто. Если физическая выносливость ещё до того, как он нахапался дармовой силы от лесного духа, никогда его не подводила, но выносливость моральная оставалась ненамного выше средней. Безысходность последних дней давила, не переставая. Рядом с Диппером становилось чуть легче, даже получалось отвлечься, но после отчаяние возвращалось. К этому ощущению нельзя было привыкнуть. Остаток дня Билл маялся от безделья. Съездил в город, накупил всякой сладкой и вредной дряни - Диппер обожал всякие зефирки-карамельки-мармеладки, вернулся, снова погулял по лесу... Беспокойство появилось только ближе к вечеру, когда Диппер так и не объявился. Билл попробовал его найти, но просветы между деревьями стремительно наливались подступающей темнотой. Мужчина вернулся к дому и какое-то время молча сидел, дожидаясь невесть чего. Тревога не проходила. Чернота плескалась по углам хижины, заползала на колени, следила из-под кровати умными, но равнодушными глазами. Билл понял, что его трясёт, только когда фонарик выпал из рук. Из хижины его вынесло малоосознанным, но сильным порывом: бежать, бежать не оглядываясь. Не разбирая дороги, бежать, куда ноги понесут. Билл остановился, приводя сбившееся дыхание в порядок, и покрутил головой по сторонам. Тьма облепляла луч фонарика, как могильная земля. Билл сделал глубокий успокаивающий вдох, напоминая себе, что он взрослый, умный и сильный мужчина, и зашагал в направлении самой сильной темноты. То, что происходящее как-то связано с Диппером, он не сомневался. В этом лесу ни один листик с дерева без его ведома не падал. Чем дальше он уходил от дома, тем страшнее становилось. Темнота давила со всех сторон и, кажется, мешала дышать, забивая носоглотку сладковатым, гнилостным запахом. Билл несколько раз останавливался, чтобы перевести дыхание, но в последний раз случайно наступил на что-то мягкое, перепугался до крика, и решил, что лучше двигаться без отдыха. Над головой не было видно звёзд. Это пугало сильнее всего. Он попытался позвать духа по имени. Его вскрик увяз в темноте, как в липком мазуте, и в шаге вперёд растаял. Биллу показалось, будто он слышит, как от ветра рядом тихо шелестит листва, но никакого ветра он не ощущал. Отчаяние сводило с ума. В какой-то момент он был почти готов сдаться. Чувство собственной беспомощности, нагнетаемое в нем изо дня в день, сейчас будто достигло пика - каждый шаг сквозь зияющую чернотой топь давался через силу. Билл в очередной раз больно зацепил плечом дерево, тихо выругался и вдруг застыл - темноту разрезала бледная, тонкая, чуть уловимо мерцающая золотая нить. Нить эта брала начало в его ладони и вела вперёд - будто мифическая к выходу из лабиринта. - Дисней какой-то, - фыркнул Билл и пошёл по указанному пути, поминутно спотыкаясь о всякие коряги. Нить слабо мерцала, иногда почти угасая, иногда наливаясь мягким свечением. Мужчина почти не смотрел по сторонам - старался не нагонять на себя лишней жути, но не мог не заметить, что трава под ногами совсем осенняя, сухая, а стволы деревьев, выхватываемые из темноты светом фонаря, выглядят так, будто вот-вот рухнут. Билл не удержал тихого "твою мать", когда мерцание нити выхватило из мрака клубочек, в котором чутьём безошибочно угадался лежащий на земле дух. Золотое свечение вело прямо к нему и гасло у живота. Диппер не шевелился - он вообще не подавал признаков жизни, насколько можно было судить в кромешной темноте. - Эй, - тихо позвал Билл, подходя ближе. Дух выглядел отощавшим и ослабленным, будто долгое время голодал. На неприятно серой коже отчётливо проступали совсем тёмные вены, пальцы скрючились, а вокруг глаз залегли тёмно-фиолетовые синяки. Сердце пропустило несколько ударов. Билл рухнул рядом с Диппером на колени и осторожно погладил безвольно качнувшуюся голову. - Диппер, малыш, - голос едва слушался. Было тихо и тяжело, Диппер казался ледяным, как труп, но под кожей окоченевшего запястья, под острой линией челюсти угадывался неровный, блеклый пульс. Билл гладил духа по свалявшимся кудряшкам и едва мог дышать от ужаса и горя. У него не было ни единой четкой догадки о том, что могло случиться и как помочь его мальчику. Вытащить из леса? Даже если бы у него получилось, где гарантии, что это не убьёт Диппера на месте? Ведь его дерево осталось здесь, и... Его дерево. Его сердце. Золотая нить будто угадала мысли. Скорее всего, так оно и было, потому что мерцание тут же повело куда-то направо и чуть назад - нить была прочной, яркой. Диппер совсем чуть-чуть не успел доползти до источника своей силы. Билл вздохнул, подхватил практически невесомого духа на руки и устало побрел туда, куда вела путеводная полоса. Билл не мог точно сказать, сколько времени заняла дорога. Дерево Диппера вынырнуло из темноты неожиданно - настолько, что Билл чуть не врезался в него. - Сейчас тебя подлатаем, - сказал он, вместе с Диппером на руках сползая по дереву вниз на землю. Он прекрасно знал, что тот его не слышал, но из-за тишины вокруг было настолько жутко, что перехватывало горло. Сайфер выключил фонарик и прикрыл глаза, прислушиваясь к собственному пульсу, мерно бьющему по барабанным перепонкам упругими волнами. Диппер был всё таким же холодным и почти что мёртвым, а Билл запоздало вспомнил, что на той поляне, где он нашёл духа, лежало несколько мёртвых животных. - Господи, если ты меня слышишь, - прошипел Билл, даже не заметив, как по щекам покатились горячие злые слёзы. - Если ты меня слышишь, пожалуйста, пусть он выживет. Я не знаю, что с ним случилось, не знаю, как ему помочь... Помоги ему. У меня нет права ничего у тебя просить, я конченый человек, но если только ты меня слышишь... Билл ещё ни разу в жизни не чувствовал себя настолько сломленным. Он не мог знать, что в четырёх милях от них в местном госпитале раненный рабочий наконец-то тихо, не приходя в себя, умер ровно в тот момент, когда Диппер болезненно вскрикнул, вскинулся и схватился за грудь. Изо рта потекла струйка тёмной, почти чёрной крови. В таких же чернеющих глазах застыло страдание. Дух тяжело задышал, обнял себя за плечи. Судя по всему, он был дезориентирован и даже присутствие Билла рядом заметил не сразу. - Диппер! - Заорал Билл чуть ли не на весь лес и нервно хихикнул, вцепившись в плечи духа мёртвой хваткой. - Грибов особенных нажрался, что ли? Над деревьями медленно прояснялось. Диппер забултыхался в его объятиях безвольной куклой, прежде чем слабо, будто бы неверующе вцепился костлявыми лапками в плечи. - Б-Билл?.. - Он самый! - Каркнул мужчина в ответ и зашёлся судорожным, лающим смехом. Его снова начало трясти. - Ты настоящий? - вопрос прозвучал так глупо, что почти издевательски. Голос у Диппера, правда, дрожал при этом вполне серьёзно. - Настоящий, - кивнул Билл и будто бы сдулся. Обмякли плечи, округлилась спина, сжатые до белизны в костяшках пальцы расслабились, легли мягким, обволакивающим теплом. - Что с тобой случилось? Диппер слабо всхлипнул, продолжая цепляться за него из последних сил. - Я убил людей. - Что? - не поверил Билл своим ушам. - Тех... рабочих. На стройке. Я не хотел! Пытался разрушить их машины, но что-то пошло не так, я не... - Стоп. - Билл потянул Диппера на себя, укладывая его голову себе на грудь. - Расскажи всё с самого начала. Я ничего не понимаю. Диппер тихо заплакал, прижимаясь щекой к его груди. - Я убил двоих человек и умер за каждого из них. Так заведено - если такой, как я, отнимает жизнь, он забирает боль, забирает страх, забирает смерть, - прошептал он едва слышно. - Не проси рассказать больше, я не могу. - Вот оно что, - Билл надолго замолчал. За грудиной тянуло. Противная ноющая боль не имела никакого отношения к физиологии, а потому воспринималась даже острее. - Как ты сейчас себя чувствуешь? - Ты пришёл. Лучше, - всхлипнул Диппер. Небо над их головами было пасмурным, хмурым, но рассвет пробивался сквозь низкий свод туч, и больше не было этой кромешной, пугающей первобытной тьмы. - Я так виноват... - Тише, Диппер, - Билл широко огладил его голую спину. - Попробуй заснуть. Я никуда не уйду. - Отнеси меня в твою хижину. Ты помог наладить связь с деревом, быть здесь больше не нужно. Хочу быть... подальше. Подальше от стройки. - Ну, тогда держись, - улыбнулся Билл, поднимаясь на ноги, и побрёл в нужную сторону, размышляя: Диппер неправильно сказал. Это не его, это их хижина.***
Диппер выглядел из рук вон плохо. По пути до дома он трижды терял сознание, а ближе к крыльцу и вовсе впал в беспамятство - бредил, горячечно шептал что-то и слабо рвался от Билла прочь. Уже в доме его накрыла горячка. В больном ознобе духа колотило под одеялом и прошибало холодной испариной, пока Билл не лёг с ним рядом и не обнял, согревая своим телом. Он шептал всякую успокаивающую чушь, наверное, больше для себя, гладил Диппера по сбившимся в один большой колтун волосам, по спине, и ни о чём, кроме своей бесконечной усталости, не думал. В конечном итоге ожидаемо пришёл к мысли: так нельзя. Это дорога в никуда. Диппер сгинет здесь, а он без Диппера... Зачем он без Диппера? Зачем он тогда нужен, да хоть бы себе самому? Билл осторожно выпутался из обжигающих лихорадкой объятий духа, накрыл того одеялом и мысленно пообещал вернуться очень скоро. Вооружился небольшой ручной пилой, карманным топориком и лопатой и со всем этим грузом, от усталости едва переставляя ноги, направился обратно к Сердцу леса. Видеть то, что творилось вокруг, было больно. Часть деревьев иссохла, будто выпитая до капли, часть, напротив, дочерна сгнила. Зверей было не разглядеть, не слышно стало пения птиц. Изредка под ногами хрустели тонкие косточки, на глаза попадались оперенные и мохнатые трупики. Те редкие звери, что ещё остались в лесу, были больными, слабыми особями. Не все из них сумели пережить эту ночь. Билл не знал даже, как сам пережил её. У дерева он сделал всё необходимое очень быстро. Отсек пару молодых ветвей, отодрал в одном месте кусочек коры и набрал мешочек земли у самых корней. Любой ботаник закатил бы глаза при виде его изысканий, но Форд чётко дал понять, что именно нужно забрать от Сердца, а сам Билл ощущал интуитивно: он всё делает правильно. - У меня совсем крыша поехала, скоро песнями изъясняться буду, - пробормотал он, обращаясь к дереву, когда закончил паковать набранное. Выпрямился, похрустел затёкшей шеей и уже громче сказал: - Саженцы и кора могут не прижиться. Не знаю, как у вас, волшебных деревьев, всё устроено, но я человек простой и я думаю о вариантах. Есть способ подстраховаться? Не знаю... что-то, что при любом раскладе прорастёт? Дерево - удивительно - молчало. Не шевельнуло ни единой иголочкой и в целом казалось воплощённым памятником немой насмешке. - Ладно, - Билл потёр ладонями ноющие виски. На что он вообще рассчитывал, в самом деле. - Ты очень старое и наверняка устало от жизни. Твоё право, согласен, кто я вообще такой, чтобы тебя осуждать? Но Диппер... с ним что будет? Ты просто так позволишь погибнуть тому, кто весь этот сумасшедший срок вашей жизни заботился о тебе? О лесе? - Голос нехорошо дрогнул. Билл Сайфер очень устал и хотел только одного: хорошенько выспаться со своим духом в обнимку, и чтобы дух был таким же, как в первую их встречу - сильным, бойким, смешливым мальчишкой, а не тенью самого себя на последнем дыхании. И ещё, наверное, гамбургер. С шестью говяжьими котлетами. И накормить чем-то подобным Диппера, который обожал человеческую еду всем сердцем. Или, может быть, лучше стейк? Размером с Калифорнию. - Хорошо, я понял. Бывай, старая сволочь. Чего я вообще ждал... Прямо на макушку ему приземлилась крупная шишка. Билл удивлённо посмотрел на землю, а после на него градом посыпались другие. Он ойкнул и прикрыл голову руками, когда особо крупная шишка шмякнула его по лбу. Дерево надменно нависало над головой и делало вид, будто ему всё параллельно. Шишки были качественные, не объеденные белками, с тщательно приглаженными чешуйками. Билл закинул в мешок сразу штук двадцать и напоследок, не удержавшись, с благодарностью коснулся дерева ладонью. Оставалось только надеяться, что Диппер не узнает о его плане до того, как тот будет приведён в действие. Когда он вернулся, Диппер уже не спал. Они столкнулись на одной из лесных троп неподалёку от дома. Мальчишка, красуясь полным отсутствием одежды и нездоровой худобой, сидел на корточках перед выводком ежат и ласково перефыркивался с ними о чем-то - видимо, на ежином. Он обернулся на звук шагов и ласково, грустно улыбнулся Биллу: - Ты выглядишь ужасно. Подойди, тебя надо подлатать. - И не думай, - хмыкнул Билл, который выглядел только немногим лучше несколько раз почти умершего духа. - Предлагаю скататься в соседний город. С виду это казалось почти безобидным предложением. Диппер сам говорил, что теоретически может отлучаться из леса на небольшие расстояния. Ненадолго, с рядом ограничений, лишенный магических сил, но может - главное, вернуться до того, как лес зачахнет без своего духа, а зачахнет он очень быстро. Диппер чуть нахмурился, но кивнул. Это было его потрясающей маленькой особенностью: доверившись Биллу, он не сомневался в его заявлениях и предложениях. Раз захотел скататься - значит, есть причина. Значит, безопасно. - Как раз заберём ежат, - согласился он. Нотка недовольства в голосе всё же прозвучала. Он был слаб, чувство вины изнуряло сильнее прожитой смерти, и каждая секунда дома перед окончательной гибелью казалась на вес золота. ...Даже зная, что совершает этот поступок во благо, Билл не мог отделаться от крайне мерзопакостного ощущения. Можно было попробовать договориться, убедить Диппера уехать, но Билл, как обычно, выбрал путь наименьшего сопротивления. Ему казалось, что чем больше будет расстояние между духом и его лесом, тем легче Дипперу будет принять это непростое решение. - Я попробую найти тебе какую-нибудь одежду, - кивнул Сайфер и улыбнулся. - Это будет как настоящее человеческое свидание, - вдруг мягко улыбнулся дух. - Люди часто устраивают такие, да? Будет интересно попробовать. Сайфер почувствовал себя худшим человеком на планете. Он оставил почти все свои вещи в хижине. Полноценные сборы вызвали бы у духа вопросы, которых Билл надеялся избежать. Он забрал только документы, пару любимых ножей, бумажник с наличкой и вещи им с Диппером на одну смену. Все это поместилось в рюкзак, на дне которого уже лежал набитый пакет с землёй, шишками и щепками для их нового дома. Диппер, усаживаясь на пассажирское кресло рядом с водителем, какое-то время подозрительно оборачивался на рюкзак. Едва ли не принюхивался, чуя неладное, но отвлёкся совсем скоро. Ему было хорошо. Впервые за последние недели - хорошо по-настоящему. Забылась на время человеческая смерть, и чувство вины пошло на убыль, а что до собственной судьбы... Ответ терялся и таял. Дипперу было всё равно. Солнце клонилось к горизонту и багрянцем вылизывало уродливую серость дорожного полотна. Дух подумал, что сам похож сейчас на это солнце - впереди его ждал закат, но он ждал каждого из живущих, и ему повезло встретить последние дни вот так. Сегодняшнее солнце тоже умрёт, завтрашнее погаснет, когда звездная карта сделает тысячу оборотов и змеёй укусит себя за хвост. В такой смерти была неизбежность. В неизбежности - смирение и покой. Билл сидел с ним рядом, уверенно рулил вперёд, а его железный монстр о четырёх колёсах казался настоящим домом, способным перемещаться в пространстве и останавливать время. Мир расширился от родной локальной вселенной до тысяч прочих. Диппер не был один, Диппер был до боли влюблён, и это чувство казалось прекраснее всего, что он испытывал прежде. Ежата, беспокоясь, фырчали у него на коленках. Диппер гладил неокрепшие мягкие иголки, гладил по плечу Билла и зачаровано глядел в окно на проносящиеся мимо пейзажи. На его губах блуждала лёгкая, умиротворенная улыбка. Он вдруг подумал, что зря скептически отнёсся к этому предложению. Ему оказалось нестерпимо приятно нестись куда-то далеко с Биллом, видеть другую жизнь, представить на минуту, что это не он умрет совсем скоро. Не он больше не увидит лица своего человека, не он больше не поцелует и не услышит, как бьётся его прекрасное и сильное человеческое сердце. Не он перестанет дышать своим лесом и миром вокруг, не он не пересчитает снова звезды на глубоком и дальнем небе. Всё это будет с кем-то другим - а он застынет в моменте движения, будто мушка в капле тягучей смолы. Будет только Билл с его умными и усталыми глазами, которого можно будет взять за руку и поцеловать, будет дорога и будет солнце, которое вновь станет литься алым к далёкой границе горизонта, но никогда её не коснётся. Чушь. Чушь, ерунда - но Диппер думал об этом и улыбался счастливо. Он никогда раньше не пытался мечтать о чем-то подобном, а сейчас мечтал, и ему это очень нравилось. Диппер довольно долго не замечал подвоха. Даже когда стемнело, а Билл продолжал уверенно вести автомобиль по пустынной трассе. Даже на следующее утро. Ему даже в голову не пришло поинтересоваться, почему они едут без остановок почти сутки, а Билл, обычно вполне разумно реагирующий на сигналы тела, только молча тёр всё сильнее наливающиеся краснотой глаза и продолжал цепляться за руль. Взволновался Диппер лишь ближе к следующему обеду. Они сделали небольшой перерыв в придорожном кафе. Воняло дешёвым пластиком, потом и горелым жиром, но кофе и пережаренные тосты всё равно показались духу очень вкусными. После обеда они снова уселись в машину и выехали с парковки, когда Диппера вдруг кольнуло под ребра острой, пронзительной тревогой. - Нужно назад, - сказал он тихо. - Началось. - Что началось? - Сайфер, по самый кадык залившийся эспрессо, был дёрганым, но к Дипперу повернулся с самой добродушной улыбкой. Диппер крупно сглотнул. Даже сейчас, далеко от дома, смерть каждой живой детали в его лесу остро вгрызалась в сердце, отзывалась тупой и ноющей болью. Радостное возбуждение исчезло, не оставив и тени. К глазам подкатили слезы. - Вырубка, - горько ответил он. - Прости. Мне нужно быть там. - Не могу с тобой согласиться, - улыбка Билла стала натянутой. Он снова вперился мутноватым взглядом в дорогу. - Билл?.. - Я тут подумал, - мужчина снова мотнул головой к пассажирскому сидению, но не выдержал внимательного взгляда. - После вырубки тебе будет негде жить. Я могу продать свой дом. Мы могли бы жить где-то далеко от города. Может быть, даже у воды. Любишь озёра? Или предпочитаешь реки? Взгляд из настороженного стал совсем другим - наполненным страхом. Диппер всё прекрасно понял, но верить ещё отказывался. - Билл, - жалобно позвал он. - Зачем ты так говоришь? - Только бы эту кучу дерьма Тимми посадить не успели, - фыркнул Билл. - Он помог бы выправить тебе документы. Фамилию можешь заказать заранее. - Это не смешно, Билл! Разверни машину! - Нет. Голос у Диппера зазвенел от страха и отчаяния. - Но там мой лес! Я умру вместе с ним! Билл, ты никак не можешь повлиять на это, но одумайся, прошу тебя! Ты не сможешь спокойно жить дальше, зная, что заставил меня умереть вдали от дома. Так... так нельзя! - Прости меня. - На виске у Билла проступила вена. - Ради всего святого, прости. Но умереть тебе я не позволю. Ни вместе с лесом, ни по отдельности. Ты будешь жить, чего бы мне это не стоило. - Ты... - Диппер задохнулся. - Предатель! - Потом меня забодаешь, - попытался отшутиться Сайфер, сворачивая с основной трассы вправо. Так им не придётся ехать через город. Диппер отчаянно вскрикнул и схватился за виски. - Нет! Нет-нет-нет! - запричитал он, раскачиваясь на месте. - Нет, нет, нет! Только не так! Рывок в сторону окна был стремительным и резким. Диппер вложил в удар остатки своей нечеловеческой силы, и машину качнуло в сторону. Битое стекло посыпалось прямо в салон, вспороло тонкую кожу рук. Пальцами, залитыми алым, Диппер схватился за один из крупных осколков. Он слабо понимал, что делает. В голове металось полубезумное - он не может позволить этому закончиться вот так. Дух леса не может жить, если лес мёртв. Одного без другого не бывает, так нельзя! - Диппер! - Испуганно вскрикнул Билл, резко затормозив. Из-за этого руку с осколком мотнуло в сторону и этой секунды Биллу хватило, чтобы перехватить запястье духа. Диппер не успел остановить движение, полоснул острым краем по сжавшей тонкие косточки руке, и сам же испугался вида чужой крови. Они встретились взглядами. Лицо Диппера исказил ужас настолько животный, нечеловеческий, что в нем едва ли можно было узнать сейчас прежнего молодого, красивого юношу. Он вскинулся с отчаянным гортанным криком - машина снова вильнула, и Билл резко ударил по тормозам. Перед глазами белой вспышкой взорвалась подушка безопасности - она больно ослепила Билла пощёчиной, и для измученного отсутствием сна и стрессом тела этого оказалось достаточно, чтобы свет померк, и сознание уплыло куда-то в сторону. Диппер выскочил на дорогу прямо через разбитое окно, даже не заметив, как до крови ободрал кожу на локтях и животе. На самом деле, сейчас сил бежать у него было не больше, чем у обычного человека. Каждый удар топора там, дома, отзывался во всём теле болью. Дух поплёлся вперёд, еле волоча ноги. Сейчас животная его часть пересиливала всё разумное и человеческое, что в нём оставалось. Это можно было бы назвать инстинктом - то, что влекло его к верной смерти. Дух погибает вместе с лесом и вместе с ним возрождается, если так будет угодно судьбе. Если же смерть окончательна - так тому и быть. Диппер не имел права спорить с тем, как обстоятельства решили поступить с его жизнью. С обстоятельствами спорят люди, а он не человек. Билл налетел на него со спины и сразу же повалил на асфальт. Диппер не знал, как далеко успел уйти. Из лёгких выбило воздух, руки больно заломили за спину. Он по-звериному зарычал и забился, тщетно пытаясь выдраться из сильной хватки. - Прости-прости-прости-прости-прости, - шептал Билл, не останавливаясь, пока тащил Диппера обратно к машине. Дух сопротивлялся, но сил не хватало. Даже на пороге полного истощения Билл был сильнее. Очень скоро Диппер завыл уже от беспомощности. Билл не придумал ничего лучше, чем спрятать окончательно слетевшего с катушек духа в багажник. Диппер брыкался, кусался, выдрал ему пару клочков волос, но Билл чувствовал - надо просто переждать. Руки Дипперу пришлось связать за спиной, и Билл не был уверен, что тот, выворачиваясь, не повредит хрупкие запястья. Он захлопнул багажник и с тихим стоном рухнул обратно в водительское кресло. Подушку безопасности пришлось выкорчевать и выбросить. Руки дрожали. Билл закрыл лицо ладонями и, кажется, ненадолго отключился снова.