Всего лишь одна великая любовь за всю жизнь оправдывает беспричинные приступы отчаяния, которым мы подвержены. Альбер Камю
Утро Эдварда начинается не с кофе, не с завтрака и даже не с сонного ворочания в тёплой кроватке. Нет, только не сегодня. Сегодня, будто специально решив пошутить над Эдом злую шутку, утро начинается с непростительно громкого в томной предрассветной тишине звонка мобильного телефона и слегка напуганного голоса в трубке, сообщающего о том, что Бутч Гилзин и Табита умудрились сбежать. На удивление, Нигма не кричит в телефон, не бросает его в стену с яростью потревоженной кобры. Он лишь тихо ругается на "болванов" и "идиотов", которые не могут справиться с "парочкой тупиц" и приказывает тщательнее разыскивать их. После бросает трубку и кладёт телефон рядом с собой на кровать, накрывая его рукой. Взгляд устремляется в потолок. Сегодня что-то не так. Что-то изменилось. И Эдвард пока что ещё не совсем понимает, что именно, но он уверен, что поймёт, как только прокрутит в голове все события вчерашнего дня. Он вспомнил, как они с Освальдом разговаривали возле памятника его матери, и Освальд сказал ему, что единственное, чего он ещё мог бы пожелать — это кого-нибудь рядом, чтобы разделить с ним своё нынешнее счастье. Он вспомнил нападение Красных Колпаков и то, как ему безумно хотелось защитить Освальда, уберечь его и от физической и от моральной травмы. Вспомнил, как они вместе пытались найти малейшую зацепку, которая привела бы их к преступникам. Вспомнил, как раскрыл Бутча, и как внутри от презрения и негодования стало почти физически больно. Освальд совсем не умеет разбираться в людях, доверяет предателю, пока тот строит козни за его спиной! Благо, у Эда есть умные мозги, которые помогут ему вывести ублюдка на чистую воду. Вспомнил он и вечер, когда новый мэр города говорил свою речь и был прерван подстроенным покушением. Не бойся, птенчик, твой друг не даст тебя в обиду, твой Эд ещё не забыл, насколько ты дорог ему. Далее в памяти Эдварда четко отразилось нападение на него Бутча, удушение. Ещё немного, и он был бы мёртв, уже готов был отключиться, но чьи-то тёплые, уже почти родные руки растормошили его, схватили уверенно и вырвали прямо из костлявых лап смерти в последнюю секунду! Освальд... Первое, что увидел Эдвард — было счастливое, улыбающееся лицо Освальда. Пожалуй, раньше никто и никогда не смотрел на Эда настолько счастливыми глазами, в которых даже поблескивали слёзы. И последним, но ничуть не менее важным воспоминанием был их разговор тем же вечером, но уже дома, у камина. Столь уютная и тёплая атмосфера окутала их, что они оба ощутили себя немного ближе друг к другу. По крайней мере, так казалось Эду, когда он произносил "Я сделаю для тебя всё". Это звучало совсем как признание в любви. Нет, это было признание. Он чуть приблизился к лицу Освальда, тот тоже будто бы подался навстречу, готовый принять их первый поцелуй, и не было ни малейшей лишней детали, что могла бы помешать им. Миллиметр за миллиметром они сокращали расстояние от дружбы до любви, пока... Пока Освальд, будто так и было задумано, не отклонился в сторону, чтобы заключить своего хорошего друга в крепкие объятия. — Спасибо, — произносит он, сминая ткань рубашки на спине Эдварда и прижимая его к себе покрепче, в то время как сам Нигма будто бы действительно такого не ожидал. Он и сам теперь уже не уверен в том, чего вообще он ожидал, но точно не этих объятий и тёплой благодарности. Теперь уже ничего не поделаешь... Эдвард возвращается из своих воспоминаний в реальность и тут же берёт телефон, чтобы проверить, не слишком ли он замечтался, но к счастью ещё довольно рано. Спасибо сбежавшим пленным, из-за которых его разбудили ни свет ни заря, давая тем самым возможность пофилософствовать и покопаться в себе. Пора на работу. Эдвард знает, что он обязан сделать сегодня. Эдвард знает, что у него нет другого выбора, даже если Освальд не ответит взаимностью. А,судя по вчерашнему вечеру, он и правда не ответит, даже если захочет, даже если пожалеет лучшего друга, что внутренне переживает такую странную бурю эмоций. Она захватывает его. Нигма старается вести себя как можно естественней, когда видит Освальда, но когда тот открывает дверь и подходит к Эду, тот невольно смотрит на него, как влюблённый мальчишка, как верный пёс на хозяина. Спасибо плохому зрению за то, что через очки, отсвечивающие от утреннего света, трудно разглядеть этот взгляд, и Освальду он не покажется странным. И всё равно, стоило бы Освальда лишь немного присмотреться и задуматься, он с легкостью бы понял все чувства Эдварда. Сейчас их было просто невозможно скрыть. Всё что нужно — это отвлечься на работу сразу после утреннего приветствия. Эдвард старается угодить настолько, насколько это возможно, одаряет друга комплиментом, заявляя, что ему ещё многому нужно учиться у мэра, а после всё же сообщает и новость о побеге Бутча, однако, к его счастью, Освальда это не сильно расстраивает. — Прости, что подвёл тебя. — Нет, что ты, ты не сделал ничего такого. Без тебя я был бы потерян! — и эти слова с уст мэра Кобблпота звучат так приятно и тепло, что вызывают на лице Эда искреннюю улыбку. Такого честного (в самом странном смысле этого слова) человека, как Освальд, он вряд ли когда-либо встречал в своей жизни, и эта уникальность заставляет помощника мэра вновь вспомнить утренние мысли. Освальд прекрасен по-своему. Его эмоциональность, целеустремленность, искренность и душевное тепло к близким людям — всё это тянет Нигма к нему, как никогда ни к кому не тянуло. Что-то похожее разве что было с Кристиан, но... нет, всё же это ощущается немного иначе! Но это не столь важно. Молчаливая пауза затянулась на пару лишних секунд. Нужно сказать ему... - На самом деле... Есть кое-что, что мне нужно сказать тебе...— начинает Эдвард, и тут же понимает, что его гениальный мозг впервые дал сбой, и нужные слова как-будто кто-то пинком вышвырнул подальше из головы, велев никогда не возвращаться. Но отсупать поздно — внимание Освальда уже полностью сосредоточено на помощнике. — Кое-что очень важное. Освальд внимательно смотрит на Эдварда, в ожидании каких-то особенно важных слов, а тот в ответ, не произнося ни звука, смотрит на своего друга и ловит обрывки фраз в своём сознании, стараясь составить нечто цельное и осмысленное, незаметно мнёт бумагу руками и не замечает сам, как затягивает с ответом на чересчур долгое время.кажется, ещё немножко, и всё в голове гения взорвется к чертям, стоит лишь чему-то вмешаться в сложный процесс. — О чём ты, Эд? — нетерпеливо перебивает весь этот мысленный коллапс Кобблпот, заглядывая в глаза Эду, словно нарочно. Бум! — Представляешь, я забыл! — засмеялся Нигма, взмахнув стопкой файлов и выронив пару бумажек, которые он тут же и кинулся собирать, лишь бы не стоять дальше истуканом под этим зачаровывающе-прожигающим взглядом мэра, который теперь был обескуражен и, кажется, совершенно растерян. — Не припомню за тобой такого раньше, — всё ещё не особо понимая суть происходящего, произносит Пингвин, чуть отступая, чтобы не мешать помощнику подобрать последнюю бумажку. — Да, сам от себя в шоке, надо бы попить витаминов... для памяти, — всё ещё пытаясь обратить ситуацию в шутку и неловко посмеиваясь, Нигма чуть дрожащими руками поправляет все файлы и неловко суёт их в папку. — Так, кхм, определимся с маршрутом на сегодня... Эдвард ответил будто бы заученной фразой что-то о школе и добавил, что лучше поторопиться, а после поспешно покинул кабинет, не в силах больше оставаться наедине с мэром. Как же глупо и неестественно выглядела вся эта чушь с попыткой признания! Наверняка Освальд теперь думает, что Эду прочистили мозги в Аркхеме, и теперь он ведёт себя как дурачок. Нет, это определённо необходимо исправить! Эдвард просто обязан изменить ситуацию. Если он уже решил признаться, то отступать нельзя. Осталось только подобрать другой удачный момент. Один удачный момент... Всё время, пока они с Освальдом посещали школу, общались с учителями и детьми, Эдвард не мог выкинуть из головы мысли о признании. На это нужно было, необходимо было решиться. Сегодня или никогда. Навсегда остаться позорным трусом или выйти храбро и рассказать о своих чувствах. Но момент всё никак не представлялся, а нетерпение внутри росло, росло и бурлило. Нет, так нельзя. — Этого парня надо было просто приободрить, вот и всё, — подмигивает Эду мэр, весело улыбаясь, а Эд даже толком не понимает, о чём-то только что сказал его друг, но не может удержаться от очередного комплимента. — Я продолжаю восхищаться тобой, Освальд, — даже как-то слишком влюблённо произносит он, чем, кажется, смущает Пингвина... смущает? Это ли не шанс? — Кстати говоря, я тут хотел... обсудить с тобой кое-что в более личной обстановке, — начинает говорить Нигма, пока внутри нарастает своеобразная паника, но он уже не остановится. — Не против поужинать сегодня вечером, в восемь? Мэр простодушно кивает, как бы говоря "почему бы и нет", улыбается в ответ. — Конечно, Эд. Я захвачу с собой вина. Эдвард, кажется, светится изнутри, и теперь уж точно будет сложно терпеть до вечера, но нужно держаться. Как же прекрасно это чувство — влюбленность. Возможно, Эдвард впервые подсознательно задумался об этом. Раньше, с Кристиан, влюблённость не была такой лёгкой и приятной. Даже те недолгие дни счастья, что они разделили, были слишком долгожданными и больше страстными, чем легкими. Никаких крыльев за спиной, никаких бабочек в животе. Сейчас же состояние Эда казалось ему наиболее похожим на то, о чем можно в красочных выражениях прочитать в любом бульварном романе на сотню страниц. Влюбиться в лучшего друга — это ли не безумие? Да ещё и безответно. Эдвард смеётся над собой, но смеётся легко и счастливо. — Что такое, Эд? — Освальд не понимает, почему его помощник смеётся, но от того, насколько это искренний смех, тоже начинает улыбаться. — Нет, нет, просто шутку вспомнил. Расскажу по дороге в кондитерскую, в которую мы сейчас направляемся по плану, — уворачивается от ответа Эдвард, и они вместе идут дальше пункт за пунктом, чтобы лишь к вечеру освободиться и вместе встретить вечер за тем самым важным разговором...***
Айви Пеппер никогда не бывает скучно среди своих растений, ведь они все — живые. Кто сказал, что человеку обязательно нужен человек? Бред какой! Айви вполне хватает и того, что её окружают живые и, как ей самой кажется, разумные существа. С ними можно поговорить, их можно потрогать, за ними нужно ухаживать. У каждого из них свой характер и свои особенности, и совсем не важно, что они не могут ответить на человеческом языке, ведь для общения есть гораздо больше способов. Айви наслаждается запахом цветов, и в своей обители, темноватой, но достаточно удобной и для неё и для её любимых видов, чувствует себя совсем не одиноко, а наоборот — хорошо и уютно. Ей никто не нужен. И уж тем более ей не нужны внезапные непрошеные гости, которые сегодня спрятались в её доме, твёрдо уверенные, что в таком заросшем "гадюшнике" точно никто не живет, и ни один нормальный человек сюда не полезет. Айви не любит внезапных гостей. И они скоро об этом узнают... Половицы слегка поскрипывают под ногами, когда девушка переступает босиком по холодным доскам. Она прислушивается к каждому шороху. Эти двое о чем-то говорят... — ...А что потом? Просто убить его будет слишком просто! — Не кипятись, Бутч, конечно он так просто не отделается, помучаешь его сколько влезет, но нам нельзя надолго оставаться здесь, — отвечает женский голос. — Так что растягивать тоже нельзя. Пеппер понимает, что уже где-то слышала эти голоса, они кажутся ей безумно знакомыми. Любопытство становится все сильнее, и она вплотную подходит к двери, за которой спрятались вторженцы. — Значит, берём его сегодня же. Это голос того самого толстяка, что вчера вечером напал на помощника нового мэра! — План помнишь? А это точно та девка, что помогала ему! Айви как-то странно восторженно улыбается, вспоминая ту ночь и всю их потасовку. Вот это да! Самые отъявленные бандиты Готэма прямо у неё дома! И явно что-то задумали... Нет, просто так отравить их будет не интересно, а как же азарт и прочее? Айви потирает ладошки. Намечается некоторое веселье.***
— Когда одна особь одного вида видит другую особь того же вида, иногда происходит такое... Чёрт, что ты несёшь, Эдвард... — Эд отчаянно хлопнул себя по лбу ладонью, останавливаясь. Провёл рукой по лицу, будто снимая с себя все бредовые мысли как маску, и начал вновь ходить вдоль большого стола, уставленного всевозможной едой и напитками. — Помнишь, Освальд, когда ты был ранен, и я принёс тебя к себе домой, я сказал что-то про судьбу. Вернее... Я спросил тебя "Вы верите в судьбу?".. Нет! — окончательно замотавшись по комнате, Эд наконец бухнулся в кресло и схватил в руку пустой бокал. — Освальд... Сегодня весь день одна очень важная вещь не давала мне покоя. Я целый день думал о том, как сказать тебе о том, что я чувствую. Я должен спросить тебя... Мы друзья. Не так ли, Освальд? Потому что со вчерашнего дня я чувствую, что... У меня появилось неопределённое желание стать больше, чем просто мэр и его помощник. Стать больше, чем друзьями... Наступившую тишину нарушил громкий выдох и звон поставленного на место бокала. Он знал: он был готов. Прямо сейчас. — Я люблю тебя, Освальд, — с самой искренней улыбкой произнёс Эд, глядя перед собой. И как же жаль, что в этот момент кресло у противоположной стороны стола, совершенно пустовало.***
Освальд очнулся с пакетом на голове в каком-то темном помещении, ощущая явный сквозняк и неприятную прохладу на теле. Он сразу начал пытаться выбраться, но руки его были крепко связаны и привязаны сзади к стулу. Попытался закричать, но его никто не услышал. — Э-эй! Кто-нибудь! Что здесь происходит?! — постепенно впадая в панику не сдавался с криками новый мэр, пока кто-то не засмеялся рядом чересчур знакомым заливистым смехом. — Табита?! — Проснулся, красавчик? — это, конечно же, была она. И не стоило большого труда догадаться теперь что здесь происходит и кто с ней. — Вот и настал наш черёд отыгрываться, — Бутч сорвал пакет с головы Освальда, как совсем недавно Нигма сорвал с него красный колпак. — Ну что, где твой верный пёсик, готовый защитить тебя от любой беды, а, Оззи? — Не теряй времени, Бутч, у нас его и так мало, — посоветовала Галаван, погладив своего партнёра по плечу. А тем временем Освальда переполняли злость, обида и ужас. Панический ужас. Здесь и сейчас его убьют. Просто возьмут и убьют именно тогда, когда он наконец-то обрёл своё счастье, достиг всего, чего хотел, у него отнимут все за один миг какой-то паршивый Бутч, годный лишь на то, чтобы чистить ботинки и подчищать хвосты, и отвратная Табита, которую уже давно следовало убить в отместку за мать. Горе и ужас. И ничего кроме. У Освальда в этот раз не было ни шанса на счастливое спасение. Или всё-таки был?..