Мир, который повернулся вспять

- У меня такое ощущение, что я что-то пропустил, и что в моём дворце гораздо больше людей, чем я позволил. - Ты действительно многое пропустил, мой дорогой друг, - Гендальф улыбнулся и изобразил подобие поклона Королю Рохана. - Самое время нагнать упущенное. Теоден по-прежнему выглядел шокированным. Но его взгляд уже начинал проясняться. Король несколько раз оглядел людей, стоявших перед ним, свой трон и своё собственное одеяние, которое на мгновение показалось ему чужим. Как раз в этот момент девушка, что до этого момента находилась в крепкий объятиях Арагорна, рванула с места и упала в ноги Королю. Волшебники посмотрели на неё, как на полоумную. Они ведь не кидались в ноги Дамблдору каждый раз, когда тот возвращался в Хогвартс после длительного отсутствия. Теоден сначала настороженно, потом более дружелюбно осмотрел подошедшую к нему девушку. Та почти плакала, сдерживая эмоции внутри, и позволила появиться лишь улыбке. - Эовин... - наконец изрёк Король. - Ты Эовин... - Дядя! - воскликнула девушка и бросилась обнимать дорогого родственника. Теоден позволил десятку глаз стать свидетелями этого трогательного момента. Затем Эовин помогла ему встать и поправила на голове корону. Король Рохана вернулся. Стража тут же опустилась на одно колено в знак почтения. Это же сделали Леголас и Арагорн. Гимли склонился последним. Всё-таки не зря говорили, что гномы - самый упрямый народ. Волшебники же без лишних слов повторили за Гендальфом, который первым отдал честь Королю. В конце концов, им уж точно проблемы были не нужны. - Где мой сын? Кто-нибудь видел моего сына? - в отчаянии спросил Король. Но ему никто не ответил. В самом деле, лучшим ответом в данной ситуации могло стать только молчание. Казалось, смысл этого молчания в зале понимали все, кроме Гарри, Рона и Гермионы. Но и они уже успели догадаться. Подобное молчание могло означать только смерть... - Убили, Ваше Величество, - наконец нашёл в себе силы высказаться начальник стражи. - В походе. Пал от руки орка. - Как это могло случиться? - протянул Король. Он был всё ещё слишком слаб, чтобы злиться. - Кто ответственен за этот поход?! - Грима Гнилоуст, Ваше Величество, - неуверенно ответил начальник стражи. Глаза всех присутствующих мгновенно переместились на Гриму, который тем временем пришёл в себя и уже разгребал упавшие со стены полки, чтобы встать на ноги. Гарри потянулся к волшебной палочке в кармане, но Гендальф жестом дал ему понять, что магия здесь больше не потребуется. Двое стражников получили сигнал Короля и схватили Гнилоуста под руки. Эовин помогла дяде спуститься с возвышения, на котором стоял трон, и добраться до главного входа во дворец. Стражники вышвырнули Гриму, и заговорщик прокатился вниз по крутой лестнице, пока не оказался у её подножия на земле. Арагорн поспешил к нему, чтобы не дать злодею сбежать. Но когда нуменорец попытался поднять Гриму на ноги, тот плюнул ему в лицо и вырвался из хватки. Однако он не убежал. Грима обратил свой взор на Короля, который, всё ещё опираясь на стражников, смотрел на него сверху в низ с болью в глазах. - Я надеялся на тебя Грима. Но ты оказался шпионом Сарумана! Ты отнял у меня моего сына! - Вашего сына у Вас отняла находчивая рука орка, что держал в руках секиру! - крикнул Грима. Казалось, он ни о чём не сожалел. Но грусть всё равно читалась в его глазах. Как и боль совершённого предательства. - А где мой племянник Эомер? Где Эомер? - продолжил допрос Король, хотя все понимали, что ещё одну шокирующую новость его сердце не перенесёт. - Он уже очень далеко отсюда, - с ноткой печали процедил Грима. - Возможно, уже мёртв! - Довольно выдумок! - встрял Арагорн. - Владыка, Ваш племянник жив! Мы встретили Эомера и его всадников по дороге во дворец. Он великодушно уступил нам трёх лошадей, но сам отчаялся вернуться в Ваш дом ибо больше не был здесь желанным гостем. - Ты отдал приказ, Грима? Отвечай! - повысил голос Теоден. Грима лишь опустил голову вниз. Очевидно, это был положительный ответ. Король с отвращением посмотрел на своего старого союзника и давнего друга. - Что пообещал тебе Саруман? - потребовал объяснений Гендальф. - Не деньги, конечно. Но что он обещал? Грима с тоской в глазах взглянул на Эовин, которая стояла чуть позади Короля. Она нахмурилась, после чего прервала этот зрительный контакт. Гендальф удовлетворился этим ответом. - Довольно высокая цена за злодеяния, не правда ли? - спросил маг, но скорее сам себя, чем кого-либо из остальных. - Я изгоняю тебя, Грима Гнилоуст. Ты больше никогда не переступишь порог моего дома. Отправляйся в нору Сарумана! - Но, Владыка, - снова вступил в дискуссию Арагорн, - не стоит ли нам убить его в плату всех совершённых злодеяний? Теоден долго осматривал Гриму, как будто пытался оценить его в денежном эквиваленте. Гнилоуст не шевелился. Его плечо нервно подрагивало, а сам он выглядел довольно напуганным. - Пусть живёт. Он больше не сможет навредить моей семье. Пока некоторые из стражников при поддержке Арагорна пытались оспорить принятое Королём решение, Грима пустился наутёк. Предатель вскочил на первого попавшегося коня и ускакал прочь. Ни у кого не возникло сомнений, что он спешил к Саруману. Но до этого никому не было дела. Кроме, разве что, троих волшебников, которые за время дискуссии не проронили ни слова. Но думали они об одном и том же: о том, как быстро пустилась наутёк Белластриса Лестрейндж, когда исполнила свою миссию и подожгла Нору. Всем троим хотелось тогда, что бы это было её последнее путешествие. Оставалось надеяться, что и Грима получил билет только в один конец. - Где Теодред? Где мой сын? - спросил Король, и его незамедлительно отвели в помещение, где хранили мёртвые тела перед их захоронением. Гости понимали, что в такой момент Короля лучше было оставить одного. Гендальф же, логично рассудив, что теперь ему позволено командовать служащими замка, начал распоряжаться об организации еды и выпечки. А это, учитывая ситуацию, могло означать лишь одно - похороны. Волшебники никак не рассчитывали, что их безумное путешествие будет включать в себя визит на похороны лица королевской крови. Здешний обряд похорон сильно отличался от того, что проходил в Англии. Но Гарри, Рону и Гермионе никогда и не приходилось бывать на похоронах. Поэтому сложившаяся ситуация была для них экзотической. Пока Король оплакивал сына, Гендальф руководил служащими, подгонял поваров с едой. Для Гарри и Рона занятия не нашлось, так как во дворце и так хватало мужских рук для тяжёлой работы. А вот Гермионе досталась важная миссия по поджиганию факелов и по разводу огня в большом камине тронного зала. Когда Теоден знакомился с волшебниками, Гендальф представил их как своих учеников из Ордена. Потому Теоден не задавал вопросов относительно магии и волшебных палочек. Но если бы он был лучше осведомлён об устройстве Ордена, он бы знал, что магам нельзя было брать себе учеников. Но волшебники обещали сохранить тайну. Кем они только ни были за время путешествия! Но это всё равно был театр одного актёра - Гендальфа Серого, переменившего псевдоним на Гендальф Белый. А Гарри, Рон и Гермиона были лишь массовкой. Гарри не знал, какая атмосфера царит обычно на похоронах. Но он отлично знал, что представляет из себя кладбище. До сих пор ему порой является во снах то самое захоронение Реддлов, которое стало свидетелем возрождения Тёмного господина. Волшебник помнил надгробия, высеченные на нём имена и скульптурные изваяния, которые оживали по велению магии. Но роханское кладбище оказалось не таким устрашающим. Оно вообще не походило на кладбище. Но может в Средиземье так было принято. Членов королевской семьи из поколение в поколение хоронили на кладбище на территории дворца, на границе со степью, у самых скал. Могилами служили земляные насыпи, засыпанные сеном, которое в коре перенимало и сменялось настоящей зелёной травой. Таким образом природа охранялся усопшего. Король не стал отходить от традиции даже в отношении собственного сына. - Мой дед и мой отец похоронены здесь. Когда-нибудь я буду лежать вместе с ними. Но сегодня к моим предком присоединится мой сын. Это была абсолютно стандартная речь Короля перед погребением, но если бы Теоден мог отойти от "протокола", он бы это непременно сделал. Его глаза уже давно блестели от слёз, а кожа стала мертвенно бледной. Слишком большое горе постигло его род. Родители никогда не должны хоронить своих детей. После речи придворного чтеца о подвигах и доблести Теодреда Роханского было разрешено зажечь факелы и в последний раз осветить погибшего воина. С этим блистательно справилась Гермиона, использовал всего пару взмахов волшебной палочки. Рон плакал навзрыд, хотя и в глаза не видел сына Короля. Гарри пришлось одолжить другу носовой платок. Вскоре тело Теодреда передали земле, закопали и обложили сеном, но факелы ещё долго тлели вокруг могилы, пока в воздухе витала песня скорби. Эовина, двоюродная сестра усопшего, племянница Короля, залилась мольбой об обретении покоя. Гарри никогда не слышал таких песен на похоронах в Англии. Но в этой песне было столько боли, столько страданий, что Эовина едва могла сохранять нужный мотив. Если бы она позволила себе сломаться, зарыдать, её примеру бы последовали все присутствующие. Но она держалась, хоть всхлипы и вздохи изредка прерывали скорбную песнь. Гарри не узнавал языка, но как правило, эмоции не нуждаются в переводе. Волшебнику казалось, что он понимал каждое слово. Все гости и служащие потихоньку начали стекаться обратно во дворец. Там их уже ждали обильные кушанья и напитки на любой вкус. Поэтому "поминки", а иначе это было не назвать, обещали быть весёлыми. В конце концов и гостей стоило поприветствовать. Но Король Теоден не спешил покидать могилу сына. Он ещё долго стоял над своим чадом, роняя последние слёзы на засохшее сено могилы. Его скорбь прервал Гендальф, который поспешил спровадить Короля во дворец. Длительного траура Теоден просто не снес бы. А волшебники тем временем ждали дальнейших указаний на краю кладбища. Они долго наблюдали за Теоденом, хотели как-то его поддержать, но лучшей поддержкой сейчас могло быть лишь молчание. Хорошо, что Гендальф разрядил обстановку. Затем он обратил внимание и на своих "учеников". - Что ты сказал ему? - спросила Гермиона, когда маг подошёл к ним. - Не было похоже, что он собирался на пиршество. - Я сказал ему, что потери сопровождают нас на протяжении всей жизни. А нынешние времена не позволяют нам предаваться отчаянию. Он переживёт смерть сына. Ему нужно просто в этом помочь. - Зачем ты привёл нас сюда, Гендальф? - задал вопрос Гарри, и его Гендальф явно ждал. - Ты ведь знал, что будут похороны. Ты... - Мне хотелось, чтобы вы осознали, что такое потеря. Но потеря не близкого и не родного человека, а того, кого вы едва знали или не знали вообще. Вы не знали Теодреда Роханского, но вы узнали, скольким людям он был дорог. А его смерть изменила не только их жизнь, но и вашу тоже. Таких смертей будет много в вашей войне. Вы лишь должны быть к этому готовы. - Мы уже пережили много потерь... - протянула Гермиона. Волшебники мгновенно вспомнили о Дамблдоре. - Да, но извлекли ли вы что-нибудь из них? Скорее всего, одно лишь бремя. - Что нам делать дальше? - поспешил перейти к делу Гарри. - Я думаю, сейчас самое время подвести ваши приключения к логическому завершению. - Что ты имеешь в виду? - не понял Рон. Его настороженность была объяснима: когда Гендальф говорил подобные вещи, он всегда имел в виду что-то плохое. - Вы должны исполнить свою миссию и вернуться в своей мир, чтобы начать борьбу со вселенским злом. - Мы не охотники на привидений, мы не боремся со вселенским злом. - Заткнись, Рональд! - шикнула на друга Гермиона. - Я думаю, ты меня понял, мой рыжий друг. Вы все меня поняли. Ваше путешествие по Средиземью подходит к концу. - Но почему именно сейчас? Почему не раньше? Ты же знаешь, мы не можем контролировать перемещение маховика времени, потому что сами не знаем, куда в следующий раз переместимся. - Вы готовы. Ваш путь в Средиземье почти окончен, и вы помогли нам в нашей борьбе. После использования вашей магии, наш мир уже никогда не будет прежним, и у нас появилась надежда на то, что Саурон будет сокрушён. - А до нас надежды не было! - буркнул Рон, сложив руки на груди. - Надежда была всегда, но никто не знает, как может повести себя время. В вашей миссии вы встали на сторону добра, и Вселенная учтёт это. Ведь в Средиземье есть своя тайная магия, которая контролирует события, и которой служит мой Орден. Саурон лишь навязывает ей войну. Ваша магия пошатнула устои древних сил нашего мира, и совсем скоро всё изменится. - Ты же не знаешь, в чью сторону будет перевес, - напомнил Гарри. - Саурон всё ещё силён. - Да, он силён. Но вы сделали НАС сильнее. Гарри, Рон и Гермиона улыбнулись, хотя не до конца поняли, что именно Гендальф имел в виду. За магом вообще часто замечался грешок пафосного разговора, по которому главное значение придавалось не смыслу слов, а одной интонации. - Когда нам стоит переместиться? - спросила Гермиона, чувствуя, что этот разговор и без того затянулся. - Лучше всего в середине вечера, когда все достаточно выпьют. Мне будет нелегко объяснить исчезновение моих "учеников", но я постараюсь. "Уж Гендальф-то точно что-нибудь соорудит. Ему всегда почему-то все верят", - заметил про себя Гарри. Но у волшебников не было повода отступать от плана. Вечер начался, а им оставалось дождаться лишь его середины. Служащие и гости были подозрительно бодры и веселы. Все в мгновения ока забыли, что каких-то полчаса назад хоронили наследника Роханского трона. Но скорее всего это безудержное веселье и напитки были лишь поводом забыться. Саруман успел всего на мгновение добраться до Рохана, а потерь уже было не счесть. И если не предпринять меры, возможно, война будет проиграна ещё до начала. Это понимали и волшебники. Но их ожидала последняя миссия. По словам Гендальфа, маховик знал, куда их нужно перенести. Он всегда это знал, по своей ли воле, по воле ли Дамблдора. Но он всегда знал. Поэтому волшебникам нужно было довериться. Они благополучно дождались середины вечера. А середина наступила после того, как Теоден облился тёмным пивом. Да и Леголас уже был не настолько трезв, как до начала пиршества. Гермиона сразу увидела в этом знак, так как всегда считала, что эльфы не пьют. Не в алкогольном смысле. Арагорн всё ещё держался, но его неуверенные шаги от стола ко столу говорили о многом. Волшебники благополучно попрощались со всеми своими друзьями, даже не надеясь, что они потом вспомнят эти прощания. Напоследок они нашли глазами Гендальфа, который мигнул им правым глазом и поднял кружку эля. После чего волшебники незаметно выскочили из дворца, скрылись за ближайшем бугром, и Гермиона запустила маховик времени. Спустя несколько секунд они исчезли, отправившись в своё последнее путешествие по Средиземью.