Fear of being alive or "Welcome to Hell"

Чимин.       Утро началось раньше чем обычно. В палатах нет окон, но даже без них мои внутренние часы кричали от негодования и недосыпа. Спросонья я даже не понимал, что именно происходит.       Двери с громким щелчком распахнулись, и последовал приказ встать у входа своих палат. Я только и успел привстать с кровати и зевнуть, как меня силком подняли и швырнули на пол.       Сон как рукой сняло, а вместо него пришла боль от каменного пола. Не дожидаясь, пока я оклемаюсь, меня подняли за шкирку и прижали лицом к стене. — Какое слово из команды "подъём" ты не понял, сопляк? — мерзкий голос охранника отозвался звоном в голове. — Тащи свою задницу в коридор!       Меня вытолкали из комнаты, не дав и слова вставить. Это не было похоже на каждодневный поход к умывальникам. Стройным рядом нас повели в противоположную сторону, и уже через пару коридоров я понял, что мы шли к процедурным. Очень плохой знак…       Впереди шло какое-то распределение по спискам от чего наша колонна замедлилась. Тут мой взгляд поймал высокую фигуру в белом халате и маске. — Твою мать, — процедив сквозь зубы, я быстро опустил голову вниз. Но было уже поздно, неспешные шаги приближались именно в мою сторону. — Пак Чимин, — Намджун подошёл вплотную и, сдавив подбородок сильной рукой, поднял мою голову вверх. — Пришло время познакомиться поближе.       Он вывел меня из строя и оценивающе осмотрел лицо, затем, немного отклонившись назад, одним махом разорвав все пуговицы на рубашке, осмотрел торс. Словно тряпичная кукла, я не сопротивлялся, утоляя его странный интерес к моей персоне. Всё так же ничего не говоря, он наклонил меня лицом вперёд и заглянул за шиворот. — Так я и думал. — он вновь вернул меня в вертикальное положение. Он достал из кармана шприц и вытянул мою руку вперёд. Содержимое растеклось по моим венам. Затем подвёл к столу впереди, где один из врачей занимался распределением. — Этому 10 ударов плетью, затем на гидро-ванны. И температуру побольше. — Что?! Какого ху… — не успел я закончить мысль, как последовал удар в живот, от которого в глазах потемнело. В следующее мгновение меня подхватили за руки и потащили в отдельную комнату спиной вперёд. Сквозь мутный рассудок в толпе я углядел лицо Тэхёна, он смотрел на меня отсутствующим взглядом, а его губы быстро шевелились, но что-то услышать было уже невозможно. Тэхён.       Амелия разбудила меня за пару минут до начала этого кошмара и как раз вовремя. Раздалась команда, двери распахнулись. — Я вернусь за тобой, — спрятав Амелию в одеяло, я безоговорочно послушался охранников. Это впервые за очень долгое время, когда мне приходится оставить мою дорогую Амелию одну, но выбора не было. Не уверен, что смог бы обратно вернуться с ней. Кто-то шептал мне на ухо, что так надо.       В коридоре царил хаос. Охранники будто с цепи сорвались, не сдерживая силу, они вышвыривали пациентов из палат, избивали их, пинали и ставили в строй. Стоял дикий гул, крики со всех сторон, плачь и мольбы о пощаде.       В паре метров от меня промелькнула рыжая шевелюра, без лишних нежностей вышвырнутая из комнаты. Чимин, как можно быстрее, встал на ноги, чтобы не отхватить ещё ударов. На дрожащих худых ногах, он шёл чуть впереди меня.       Время процедур? Это был именно тот коридор, нет сомнений. Чувствую, что что-то случилось этой ночью. Где Джин? Он, конечно, тоже псих, но несоблюдение режима бы не допустил.       В конце коридора каждого осматривали, заносили в какой-то список, а после отправляли в разные места. Намджун, который проходил мимо, заострил взгляд на Чимине и выудил его из строя. Это чертовски всё странно. — Так я и думал. Этому 10 ударов плетью, затем на гидро-ванны. И температуру побольше. — Что?! Какого ху… — удар, тело утаскивают в соседний коридор.       Я вышел чуть вперёд и начал читать защитное заклинание, быстро выговаривая слова на мёртвом, забытом языке и направляя их в сторону Чимина. Очень надеюсь, что это хоть как-то поможет. — Встать в строй! — меня толкнули, и я не стал сопротивляться, договаривая последние слова уже оттуда.       Лишь бы подействовало… Намджун.       Захватить управление над клиникой не составило труда. Написать письмо, подделать подпись. И теперь Ким Сокджин на неопределённый срок покинул территорию больницы, оставив за главного Ким Намджуна.       А теперь, пора заняться отсеиванием. Я решу эту маленькую проблемку с перенаселением клиники. Надо лишь провести экстремальные процедуры и устранить слишком слабых. План начали приводить в действие уже на следующий день с раннего утра. Я дал волю охране, чтобы уровень стресса поднялся выше обычного.       Проходя вдоль строя пациентов, я уже мог сказать, кто не вернётся обратно в палату. На глаза попали рыжие волосы. В голове пронеслось досье.       Этот, как заноза в заднице, постоянно мелькает в гуще событий. Много раз предпринимал попытки сбежать, и многочисленно подвергался избиению и насилию. Помнится, совсем недавно была попытка покончить с собой. А ты живучий, засранец.       Пока я медленно шёл к цели, меня посещали интересные мысли. Надо было точно всё проверить.       Пациент не предполагал попытки к сопротивлению, что значительно облегчило осмотр. Интересно. В медицинской карте помечено, что плетью его избивали больше, чем кого-либо, но на теле всего лишь еле видимые отметины. На лице тоже без шрамов, что могло значить лишь одно.       Мои эксперименты уже второй раз дают положительный результат!       Приятно, ведь на этого я ничего не ставил. Всего делов-то, подсыпать моё изобретение в общую еду каждый день. Доза маленькая, никаких видимых результатов не предполагалось. Но у этого подопытного видна предрасположенность к быстрой клеточной регенерации.       Я дал дозу посильнее и распорядился отправить подопытного на более изощрённые процедуры. Сразу после плети, его поместят в гидро-ванну такой температуры, что свежие раны должны запечься, причиняя максимальную боль. Вместе с тем, при отсутствии должного медицинского лечения, должна развиться инфекция, что стопроцентно и очень мучительно убьёт пациента уже в течение пары дней.       Но если я прав, то он не только выживет, но и шрамов не останется. Ну-с, проверим-проверим… Юнги.       Новости разносились быстрее, чем галдят бабки на базаре. В то, что Ким Сокджин уехал, я сразу же не поверил. Последний раз я его видел спускающимся в лаборатории, а затем туда спустился Намджун. Что же там произошло на самом деле?       О новом приказе я тоже уже знал. Ужесточили наказания, добавили ненужные процедуры и никто не понимает для какой цели. Вот же ублюдок. Он явно ведёт собственную игру.       Я, конечно, не отрицаю, что тоже садист, но если их убивать целыми пачками, то рано или поздно это заметит начальство, и полетят головы. И тем более, над кем прикажете издеваться потом. Он мне всю малину портит, угх.       Интересно, выживет этот мелкий или нет… Так. Отбросить эти мысли. В первую очередь, я — военный. Меня не должны волновать жизни такой швали, как он.       Но всё же…схожу проверить, кто уже вернулся.       Я пришёл как раз вовремя, вели часть пациентов в блок с палатами. Все истерзанные, грязные, побитые, кто-то еле перебирает ногами, а кто-то прикрывает свежие раны. Рыжих волос не наблюдалось.       Внезапно один упал, с трудом дыша и держась за грудную клетку. Охранник недолго думая, достал пистолет и застрелил беднягу прямо в коридоре. Послышался плачь и стоны остальных, но прикрикнув и пригрозив им, процессия двинулась дальше.       Что. За. Хуйня.       Ёбанный труп.       Посреди ёбанного коридора.       Мозги разбрызганы по ёбанной стене.       Ебануться.       Сдаётся мне, что в должности меня не восстановят, а свидетеля явно не отпустят живым. Пора валить. И как можно быстрее.       Но тут впереди два охранника потащили знакомое полуживое (?) мокрое и в кровавых потёках тело. Ноги сами повели меня в том же направлении.       Дождавшись, когда охрана выйдет, я незаметно проник в коридор с палатами и направился к хорошо знакомой мне комнате.       Как можно бесшумнее, я зашёл внутрь, закрывая за собой дверь. На кровати сидел Чимин, с опущенной головой. С мокрых волос капала вода, а часть чёлки прилипла ко лбу. Рубашка на спине разодрана в клочья, белая ткань впитала красную жидкость со свежих ран. Дрожащие руки лежали на коленях ладонями вверх, вокруг босых ног растекалась лужа. — Так смешно, — он даже не пошевелился, продолжая смотреть на свои запястья. — За последний месяц всё на моём теле зажило, какими бы глубокими порезы не были, а именно эти — нет.       Я подошёл к Паку и поднял его, уставший от всего этого дерьма, взгляд на себя, держа лицо за подбородок. Но сказать я ему ничего не смог. Просто не смог. Я столько издевался над ним, столько раз причинял боль. И вот, когда он сидит сломленный передо мной, такой разбитый, уставший, потерявший надежду, у меня просыпается желание помочь. И это впервые в моей грёбанной жизни. Чонгук.       Самое отвратительное, что я всё помню. Помню, что творил с тем бедным мужчиной и, самое страшное, это то, что я не испытывал никакой жалости или сочувствия.       Я сидел всё в той же комнате, забившись в угол. Мёртвое тело, а точнее то, что от него осталось, было разбросано по комнате, запачкав кровью весь пол и часть стен. Стояла дикая вонь, от которой кружилась голова и стоял тошнотворный ком в горле.       Намджун что-то забрал с собой, кажется, это была рука. А через какое-то время принёс мне тарелку сырого мяса. Меня стошнило тут же.       Скривившись, он лишь оставил её на полу, а сам вышел, заперев дверь. Когда это было? Сколько времени я тут уже сижу?       Не могу смотреть на это кровавое месиво, но надо как-то выбираться. С трудом я поднялся, придерживаясь за стену. Приступы рвоты остались, но блевать уже давно нечем.       Дойдя до двери, попытался её открыть, но ручки не было. Кажется, её можно открывать только с другой стороны. Вентиляции тоже не наблюдалось. Из мебели только хирургический стол и подносы.       Я подошёл ближе, перебирая инструменты, лежащие там, в надежде, что что-то сойдёт за оружие, и мне повезло. Спрятав скальпель в складках сорочки, я сел в углу рядом с дверью, выжидающе смотря на неё.       Я готов дать отпор. Я обязательно выберусь. Я смогу.