Fear of being alive or "Welcome to Hell"

Юнги.       Этот пидр всё говорит и говорит. Сейчас сдохну, господи. Ненавижу утренние планёрки. Кажется, мне сейчас сделали замечание? А-а-а, похуй. Хочу спать. — Сегодня к нам поступает новый пациент и впредь, надеюсь, их число не будет становиться меньше, — напоследок сказал Джин, поправил галстук, любуясь собой в отражении окна, а затем вышел из помещения. Вслед за ним все без особого энтузиазма медленно начали расползаться по своим делам. Скоро подъём, и мне надо отвлечься.       Почти неделю меня мучают кошмары. МЕНЯ. НАЧАЛЬНИКА. ОХРАНЫ. МИН. ЮНГИ. Бесит… как же бесит. Но… они так реальные. И там постоянно этот рыжий, как его там, аргх, хрен с ним. Это всего лишь сны, не более.       Пациентов отвели умываться, я подождал минут 10, потом отдал свой пиджак подчинённому и вошёл в парилку. При виде меня, больные тут же забирали свои вещички и уматывали по добру по здоровью. Такая дисциплина мне нравилась.       Шум воды стих, и мои шаги стали заметно отдаваться эхом в помещении. Я не торопясь дошёл до последней кабинки, где меня уже ждали.       Бледноватая кожа, стройное тело и мокрые рыжие волосы, чёлка которых прилипла ко лбу парня. Упрямый взгляд дикого зверя, которого так и хочется сломать.       Но тут перед глазами встала картина, как я трахаю это желанное тело, впечатываю его в кафель душевой кабинки, а потом перебарщиваю, не сдержав себя, и слишком сильно прикладываю его головой о плитку. Кровавые потёки на стене, тело падает замертво, я брезгливо споласкиваю руки и ухожу. Снова душевая, снова секс, он меня оскорбляет, я забиваю парня до смерти. Опять душевая, я просто избиваю парня, оставляя его кашлять кровью и ухожу. Душевая, секс, я убираю прядь волос со лба рыжего парня, ухожу.       Это всё пронеслось в голове, как мимолётное видение, одно за другим. Буквально пару секунд. Когда я вернулся к реальности, я прижимал к себе тело мокрого парня. Будто он самое дорогое в моей жизни, то, что я потерял когда-то.       Поняв, что происходит, я с силой оттолкнул его, впечатав в стену спиной. Он зашипел от удара и схватился за бок, потом поднял на меня недоумённый взгляд, ничего не предпринимая. Я молча развернулся и вышел из помещения.       Что за хуйня. Чимин.       Твою мать, и что это сейчас было?       Он просто…обнял меня?! Что за нахуй. Так не бывает. Но…это странное чувство. Я хотел в его объятия..?       Бред какой. Нет-нет, он садист и убийца. Показалось. Да. Именно, показалось. И плевать на эти дурацкие сны.       Я спокойно вышел из душевых, спина всё ещё немного ныла, но впервые я так легко отделался от Мин Юнги, ахринеть. Зато пропустил завтрак, красотень какая, мда. — Кто-нибудь! Помогите! — крики раздавались из палаты напротив моей. Неужели уже кого-то подселили, быстро они.       Я приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. На кровати лежал черноволосый парень, привязанный к ней ремнями. О, и правда, новенький! Я зашёл полностью, радостно вбирая в грудь воздух, собираясь поприветствовать его коронной фразой. — Добро пожаловать в ад… — я замялся, ухмылка слетела с моего лица. Это тот парень, без сомнений.       Я в два шага преодолел расстояние между нами и вскочил на него сверху, беря парня за грудки и вглядываясь в его лицо. — Твою мать… — сказали мы одновременно. Тэхён.       Она мертва. Мертва. — Ха-хаХа-хаха-ХАха…       Я обнимал руками колени, качаясь и пытаясь себя успокоить. Кукла лежала на полу, смотря на меня своими безжизненными пуговицами. Именно. КУКЛА. — ГДЕ МОЯ АМЕЛИЯ? ОТВЕЧАЙ! — я подбежал к ней, хватая игрушку и тряся её в воздухе. — Ты мертва…       Стоп. Это сегодня. Это же сегодня! Он придёт сегодня…       Новичок. Рыжий. Садист. Рептилия. Охрана. Собаки. Тоннель. Пистолеты. Выстрелы. Кровь. Трупы. Много трупов…       Я схватился руками за голову. — Прочь… ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!!!       Смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.мерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть.смерть. смерть.смерть.смерть.смерть. — Они каждый раз умирают. Да, именно. Умирают. Ха-ах… Они уже мертвы… Намджун. — Тебе снятся сны? — Угх… сны? — парень лежал привязанным к операционному столу. — Да, сны. — Иногда… — он говорил с трудом, но не отвечать не мог. За неповиновение следует наказание. — Что тебе снится в последнее время? — я подошёл ближе, надменно смотря на ничтожное тело подопытного, наполовину покрытого чешуёй. Опыт практически удался. — Рыжие волосы…пахнут фиалками. Радостная улыбка и…тоннель. Холодно. Сыро. Страшно. Больно… — Хм-м-м. Кого ты там видел, кроме рыжего? — Умх… — он закашлялся, всё его тело ныло от боли. Сколько он уже здесь…месяц? Два? Потерял счёт времени. — Глава охраны…кукла и…чёрные волосы…новичок? Убить…       Получив желаемый ответ, Намджун ввёл новую дозу, оставляя парня корчиться в агонии в одиночестве.