hanahaki

Хосок сидит облокотившись об спину своего возлюбленного, гипнотизируя самолётики на обоях. Большое количество марихуаны, запитой алкоголем даёт о себе знать, туманя разум и расплывчатой картинкой. Его метка стала всех оттенков синего и фиолетового, напоминая синяки (или это они и есть?). Недавно, он, как и Тэхён, потерял своего соулмейта. Они не любили их, нет, но осадок остался, а чувство вины давило большим грузом, не давая спать. Пройдя взглядом по низкому столику у кровати, где царил дикий бардак из уже пустых бутылок, пакетиков и окурков, Хо понял, что чистые шприцы закончились, а организм требует следующую дозу. Когда он встаёт, направляясь в ванну за новыми, Тэ падает на кровать, от чего та громко скрипит, раздражая слух. Видимо, он уснул, что редкость для них в последнее время. Становясь напротив раковины, над которой висит шкафчик с зеркалом, Хо смотрит в своё отражение, которое не видел, наверное, месяц. Под глазами начали появляться круги, а на шее остались тёмные следы от пальцев. Он же просил не оставлять их на видных местах. Измученно вздохнув, Хоуп открыл шкафчик, доставая шприцы. Перед глазами промелькнули картинки, от чего он сильно зажмурился, хватаясь за голову и цепляясь за шкафчик, нечаянно снося оттуда всё содержимое. Баночки с таблетками полетели с грохотом вниз, рассыпаясь причудливым узором. На этот раз картинки мелькали дольше, чем обычно, все они были искажёнными, с помехами, будто Чон смотрел их с экрана старого дедовского телевизора; слова в ушах быстро меняли тональность с высокого до баса. Картинки всегда были одни и те же. Хоуп отказывает Юнги, но тот, вместо того, чтобы ответить «Спасибо», как было тогда — начинает кричать. Вместо видеоигр и страшилок, когда они, будучи мелкими, ночевали у него — Мин целует его. На похоронах, на которых Юнги и Чонгука не могли расцепить, поэтому положили вместе, Мин смотрит на него и говорит что-то, даже когда закрывают крышку гроба. Когда Чона уже отпускает, он слышит крик проснувшегося и злого Тэхёна. — Хосок! Я говорил тебе не уходить! Я убью тебя! — доносится злой крик Тэ до Хоби и тот понимает, что зря отходил. Забегая в ванну и снося всё на пути, Ким быстро находит Хоупа. Капилляры в глазах лопаются от злости, а руки сами тянутся к шее, прижимая Чона к стене и сжимая сильнее. Хоуп уже не сопротивляется (он никогда не сопротивлялся), повиснув в его руках как тряпичная кукла. Тэхён сжимает шею, выкручивая, забирая жизненно необходимое у Хо, ведь единственное, в чём должен нуждаться Хоби — это Тэ. Он должен дышать им, впитывать его в себя и разум. Так считает Ким. Тэхён приходит в себя только тогда, когда Хо уже на грани потери сознания. Он мягко валится вместе с ним на холодный кафель и обнимает его крепко, будто он растворится, исчезнет. — Прости меня, пожалуйста, Хосок-и. — всхлипывает Тэ, продолжая прижимать его к себе. Впервые он так далеко зашёл. В первый и последний раз.

***

-Хоуп-и, ты дома? — навеселе, буквально пропел Ким, снимая и проходя в гостиную, где на диване лениво лежал Хосок, досматривая фильм. Уже два месяца Тэхён ходит к психологу и устроился на хорошую подработку. После того случая он выкинул все наркотики в унитаз, завязав с ними навсегда. Теперь они строили планы на будущее и даже запланировали ремонт, о чём свидетельствовали содранные старые обои и банки с краской. Повесив куртку на крючок, Тэхён немного растерялся. Обычно Хоби выходил встречать его, несмотря на его лень, что частенько к нему приходит. -Хоуп-и, ты чего молчишь? — дрожащим голосом спросил Тэхён. Несмотря на то, что внешне он выглядел здоровым — он был ещё болен. Подходя медленно к дивану, он заметил что Хо мирно спит, посапывая во сне, иногда морща носик; Тэ облегчённо вздохнул, обходя диван и присаживаясь рядом на колени. Он вглядывался в каждую черту лица, влюбляясь снова и снова, томно вздыхая как какая-то девица. Его присутствие разбудило Чона из-за чего он медленно открыл глаза. — Доброе утро. — Сейчас же вечер. — Есть что-нибудь покушать? — проигнорировав, сказал Тэ. Тяжело вздохнув, Хосок встал и прошёл на кухню, что соединена с гостиной, студийной, так часто можно было свободно любоваться задом Хоби. — Нас пригласили в караоке… На групповое свидание. — голос Чона дрогнул, заставляя вспомнить тот день. Ким, нахмурившись, моментально поник. Молчание резко заполнило квартиру, разливаясь в ней густым мёдом, заглушая уши. — Ну так давай сходим.

***

Снова громкая музыка, выпивка, но Хо с Тэхёном не пьют. Они зареклись больше не ввязываться в подобные дела, поэтому прямо сейчас они сидели обнявшись и просто смеялись вместе с друзьями. Они быстро вливались в компанию и рассказывали свои шуточки. Им было легко. Пока Хосок рассказывал интересную историю, дверь в их комнату открылась и в неё зашёл Мин Юнги.

***

Тэ валялся на диване щёлкая передачи с мыльными сериалами и глупыми шоу. Смотря диванный магазин, он пытался угадать, что же ему пытаются впихнуть. — Хоби, давай купим эту… Хенд-ре-лакс-мастер. — по слогам прочитал Ким, слегка щурясь от расплывчатой картинки телевизора. — Тэхён-и, — вдруг послышалось за спиной. Обернувшись через плечо, он увидел голого и мокрого Хо и невольно проследил за каплей воды, что упала с мокрой чёлки. От его тела шёл пар и было видно множество ожогов. — Скажи Юнги-хёну, чтобы он не кричал и дал мне спокойно помыться.

***

Сидя на кожаном диване, Чон удивлённо наблюдал за маятником Ньютона. Шарики размерно бились друг о друга, что удивляло и успокаивало его, несмотря на напряжённую обстановку в кабинете. — Ты уверяешь, что видел своего друга? — скорее утверждал, чем спрашивал доктор с красивой фотографией и надписью «Джин.Психиатр.» на бейджике. Он внимательно следил за поведением Хосока иногда что-то подмечая. Хоби, заволновавшись, лишь кивнул и перевёл взгляд на свои руки, что лежали на коленях, теребя ткань джинс. — А сейчас ты его видишь? Хосок резко поменялся в лице, сидя уже с милой улыбкой на лице. Он поманил доктора пальчиком и прошептал на ухо. — Он сзади вас, бегите. — и тихо хихикнул в ладонь.

***

— Проходите. — говорит санитар, впуская Тэхёна в маленькую комнатку с белыми стенами, одним столом и двумя стульями. На другом конце, как кажется Киму, самого длинного стола в мире, сидит его Хоби в белой рубашке с длинными рукавами, что завязаны за спиной. По сравнению с его последним визитом к Хо, его взгляд стал осознанным, родным и тёплым. Таким, каким он был когда-то очень давно. Таким, в какой его взгляд он влюбился. Только глаза были красные и круги снова появились на лице. — Привет. — только сказал Тэ, как у Чона глаза уже на мокром месте. — Хей, ты чего плачешь? Что случилось? Они тебя избивают? — взволновавшись за своё чудо, повалил вопросами Тэхён, а Хосок только больше заплакал, мотая головой. — Те сны и видения. Помнишь те сны и видения? — чуть не в истерике всхлипывал Хоби. — Я постоянно не мог услышать, что они мне говорят. Не мог, понимаешь?! Чон неожиданно сорвался на крик. Ким уже думал было звать санитаров, но Хо продолжил. — Сегодня я слышал всё чётко, будто они были рядом, будто я не спал вовсе. И знаешь, они просили передать, они так сильно просили передать! Что мы не виноваты ни в чём. Такое родное и привычное молчание, впилось в кожу, прорастая в неё шипами роз. Стало больно, невыносимо больно в области грудной клетки, будто намертво сдавили, залили бетоном, не позволив дышать. — Тэтэ, ты не виноват. Так его называл только Гук и только когда они были наедине, поэтому галлюцинации и бредовые сны казались уже не сумасшествием. Он зарыдал, зарыдал навзрыд выплёскивая всё, что накопилось. И становилось легче. Хо с облегчением улыбался, плача вместе с Кимом. Это всё закончилось. Но они никогда не забудут этих двух чудиков.