***
— Император. — Тень? Сигнал был не четкий. Прерывистый, часто переключающийся на посторонние шумы, помехи и колебания среды. Связь требовала большой концентрации, но Сейджуро никогда не жалел. Прикосновение к своему ментальному телу, осторожное, бережное, всегда предупреждающее… Акаши иногда казалось, что он жил именно ради этих моментов. Коротких временных отрезков, когда реальность сворачивалась, уменьшаясь до нескольких точек на периферии сознания. Которые Акаши вполне рационально и логично переводил на вторые позиции приоритетов. Мгновения, когда ничего не имело такого значения, как отзвук собственной души, переложенный на волны разной длины и амплитуды.***
— С вами всё в порядке? — Да. Они оба ощутили словно частота их общения завибрировала, наполняясь отголосками эмоций. Грусть. Усталость. Вымотаность, граничащая с отупением. Раздражение. Неловкость. Вина. Сомнение. И синхронное этому: Внимание. Терпение. Забота. Тепло. Уверенность. Усталость. Нежность. Поддержка и вновь уверенность. Акаши никогда не интересовался кем именно был Тень. К какой расе принадлежал, в каком мире родился, где и кем, а главное как воспитывался. Им и так было не просто. И даже не расстояние было тому причиной. Которое, как ни пытался, Акаши так и не смог высчитать.***
— Капитан. Тихий, предупреждающий голос Маюзуми Чихиро прервал сеанс пси-анализа поступающих от «Ракузан» данных. — Маюзуми, — сухо сглотнув и на мгновение закрыв глаза, произнес Акаши. Перед глазами всё ещё плыло и рябило, а тело переживало острую, пусть и быструю фазу сенсорного отката. Собственные способности молодой капитан Звездного флота Земной Конфедерации порой ненавидел. Чихиро поставил перед капитаном поднос с чаем и закусками. — Это не твоя обязанность, — ровно заметил Акаши, из полуприкрытых век наблюдая за одним из своих помощников и замов. Губы собеседника дрогнули, сознание Акаши быстро зацепилось за это движение и спустя доли секунд, расшифровало. Самоирония. Насмешливый интерес и… Акаши сцепил зубы крепче, приказывая пси-способностям снизить уровень вычислительно-аналитической части сознания. Сразу же стало легче, терпимее и спокойнее, если так можно сказать. — Старшие офицеры Хаяма, Мебучи и Небуя так не считают, — почти равнодушно заметил Маюзуми, отдавая какие-то команды на интеркоме. — Альфа-смена начнется через два с половиной часа. Вам стоит хотя бы попытаться отдохнуть за это время. — Маюзуми, — предостерегающе ответил Акаши, сжимая подлокотники сенс-контактного кресла сильнее. Кресло было удобное, но отвратительное в плане дизайна и… некоторых устойчивых ассоциаций. Со времен учебно-исследовательского корпуса прошло восемь лет. — Благополучного отдыха, капитан. Двери каюты с едва слышимым звуком закрылись, оставляя Акаши в одиночестве. Устало откинувшись в кресле, мужчина наконец-то, дал себе расслабиться. С «Ракузан» всё было в порядке. Все системы реагировали и действовали в пределах своей нормы и даже выше. Шинтаро в своё время искренне считал, что педантизм и перфекционизм друга не знает границ, как и его стремление всё контролировать. Впрочем, Мидорима Шинтаро и Акаши Сейджуро не совпадали по пси-сигнатурам, хотя коэффициент и у первого, и у второго был почти равен. Было много вещей, в которых им сложно понять друг друга. Но это не мешало им быть друзьями. И Акаши действительно любил порядок. Он успокаивал. Почти также как не частые, прерывистые волны сознания его соулмейта.***
— Ваше имя? Наименование? -… — Ваше самоназвание? -… — Хорошо. Вид вашей расы? -… Шинтаро одним жестом руки аккуратно отключил сенс-очки, которые послушно обратно свернулись в микроимплантант под кожей. И устало потер переносицу, немного откинувшись в кресле. Сенс-контактное кресло он считал приемлемой, но не самой лучшей альтернативой пси-контактного пространства, которое, между прочим, можно самостоятельно и произвольно конструировать. Пси-контактное пространство подразумевало больший арсенал атакующе-пассивных и защитных возможностей. Как и больший риск, на который сознательно не каждый решался. Неизвестное и потенциально высоко разумное антропоморфное существо всё также пожирало Шинтаро своими светло-карими глазами. И молча улыбалось. Искусственной, лишенной эмоций улыбкой.***
Первый контакт с представителями неизвестной ранее расы начался с прецедента. «Кайджо» бороздя пределы Аридед, альфы Лебедя, наткнулся на область локальной аномалии. И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не первый, спонтанный контакт. Зная Касамацу Юкио, капитана «Кайджо», Мидорима ставил на вмешательство одного неугомонного блондина. Обычно рассудительный и весьма способный Касамацу мог пойти на авантюру, только доверившись своему Асу, а точнее его чутью. В «Кайджо» только Кисе обладал достаточным пси-коэффициентом, чтобы инициировать контакт с неизвестной доселе расой, а то и самой аномалией. И при этом не сойти с ума. Генерал Ниджумура в последнем разговоре, вполне ясно указал, что только природная, почти аномальная адаптивность и пластичность ментального тела и спасли Кисе от выгорания. Мидорима внутренне содрогнулся. По долгу службы ему приходилось иметь дело и с таким. И воспоминания от встречи с выгоревшими, неприятно горчили на языке. Слишком многие превращались в пустые, безжизненные, лишенные воли оболочки.***
Импульс с корабля иноземцев за три минуты и двадцать пять секунд снял все энергетические щиты с «Кайджо» и повредил большинство защитных систем. И по всему виду, корабль, только что вышедший из зоны странной пространственной аномалии, готовился вновь атаковать. На что ещё способны оружейные системы неизвестных было совершенно не ясно. — Мое имя, — раскрытая ладонь Шинтаро коснулась его груди. — Мидорима Шинтаро. Сенс-образ, должный интерферировать его как Мидориму Шинтаро, вышел у главного специалиста по ксенопсибиологии машинально. И… Был поглощен. А после реплицирован обратно. Несколько иначе. Быстро, как-то даже хлёстко, будто бы нетерпеливо. Шинтаро был так ошеломлен, что несколько секунд растеряно смотрел на знакомое облако сенс-образа, визуализированное иноземцем без помощи и каких-то проблем. Знакомое, но между тем невероятно чуждое. Исполненное разумом и пси-способностями совершенного иного порядка, незнакомыми ещё никому в Конфедерации. «Кажется, теперь понятно, что и как получилось у Кисе». Прикрыв на мгновение веки, Мидорима успокоил разум, обдумал решение и… Открыл свое ментальное тело, создавая дополнительное преддверие-пространство, куда и пригласил это невероятное существо. Карие, соколиные глаза несколько раз быстро моргнули, считывая информацию. А потом тонкие, бледные губы расплылись в широкой, но уже не обезличенной улыбке.***
— Тише… тише. — Капитан Акаши! Акаши не чувствовал ничего, кроме ошеломительной, ужасающей боли, которая сносила все попытки Сейджуро закрыться, выстроить блоки и щиты. Всё это было тщетно. И даже периферия, на которой тревожно бились мысли о «Ракузан» не могли пробиться к агонизирующей, сжигаемой пси-сенсорным шоком составляющей сознания. — Тише, Император. Успокаивающая низкочастотная волна пробивается через этот океан боли, словно невидимый фантом, обходящий противника. Очаги агонии тухнут, а после всё словно замирает от… — Все… все… буд. ет.. хорошо… Акаши хочется кричать, хочется достучаться, заставить перестать его делать, то что… Акаши Сейджуро теряет сознание ровно в тот момент, когда пространство вокруг корабля вспыхивает небесно-голубым светом. Резонанс настолько высок, что трясет весь «Ракузан». Гипер-прыжок получается так, как никогда не получался. Ни у кого. Даже у Акаши Сейджуро, одного из самых перспективных и талантливейших капитанов и пилотов Конфедерации. Такое невозможно. Немыслимо. Нереально. Будет сказано много слов о том, что корабль «Ракузан» со всем своим экипажем должен был погибнуть. Что «Тоуо» не могли прийти на помощь, а даже если бы успели, то спасать было бы нечего. Гравитационная аномалия близ Сириуса не оставила после себя ничего, кроме космического мусора и долгого эха, следа смерти. Каким образом «Ракузан» смог, несмотря на все повреждения гипердвигателя, отказ большей части систем жизнеобеспечения и щитов, благополучно уйти в прыжок и выжить… Неизвестно. Эпилог Посещая своих подчиненных в медкорпусе Звездного флота в центре Токио, Акаши молча выслушивал слова благодарности. Из двухсот разумных, когда-то попавших под ответственность Акаши, погибло сорок. Остальные выжили, хотя большинство до сих пор оставались в тяжелом состоянии. Но… Маюзуми Чихиро, взявшего на себя обязанности капитана в момент, когда он боролся с собственным выгоранием, Акаши нашёл на крыше. Развалившись у защитного ограждения, пепельноволосый старший офицер и коммандер Маюзуми Чихиро что-то читал, бережно перелистывая страницы самой настоящей раритетной книги. — Это ранобэ, — Чихиро тихо обозначил тот факт, что приход капитана был замечен. — Вот как, — спокойно произнес Акаши и прищурив глаза посмотрел на молочно-голубое небо, виднеющееся за спиной собеседника. Пронзительно-голубое. — Я слышал вы подаете в отставку. — Да, это так, — Акаши было неприятно это говорить, но… — Зря. — Что? Маюзуми-сан наконец-то оторвал взгляд от печатных строк и смерил пока ещё своего капитана испытывающим взглядом. — Это не проигрыш. И не поражение. Сейджуро промолчал, но в ментальном теле что-то болезненно отозвалось. Когда-то ещё совсем недавно, но между тем невероятно давно, кое-кто говорил ему о чем-то похожем. — Вы… не самый плохой человек, Акаши-сан. И станете ещё лучшим капитаном, когда научитесь доверять своей команде. — Нельзя постоянно всё и всех контролировать, Император. — … Разве ты не понимаешь? Кто-то же должен. — Командная игра, как и стратегия строится на компиляции сильных сторон всех участников. — А как же недостатки, Тень? — Доверие, поддержка и вера, как и хорошее планирование помогают нивелировать слабые стороны. Вместе люди всегда сильнее. — А такие как ты, Тень? — … — Я думаю, генерал Ниджимура вполне разделяет мою точку зрения. Акаши против воли добродушно усмехнулся. Несмотря на то, что творилось на его душе. — И… — Маюзуми помедлил. — Я уверен, что с вашим соулмейтом всё будет в порядке. Серые глаза заглянули прямо в ярко-красные, расширенные глаза Сейджуро. — Думаю, у нас всех ещё будет возможность высказать ему свою благодарность. И вместе с этими словами, коммандер Чихиро вновь уткнулся в свое… ранобэ. Оставляя Акаши наедине со своими мыслями и почти пси-трансом, во время которого капитан «Ракузан» пытался осмыслить всю информацию. Возможно ли, что… — Спасибо, Маюзуми-сан. Акаши немного запрокинул голову вверх и улыбнулся. Он будет верить. В конце концов, метка - это сложное сплетение сигнатур и полей в его ментальном теле, померкло… Но не стерлось.***
— Моё имя… Моя родная планета… — пришелец проговаривал слога медленно, но в конце всё равно сбивался на непонятную быструю трескотню, состоящую из присвистов, ультразвука и почти птичьего клекота. Мидорима терпеливо вздохнул. Карие глаза посмотрели на него слегка обиженно, а сенс-образ, полученный Шинтаро состоял из разных сложных образов, понятий, терминов, расшифровать которые учёный-врач сходу никак не мог. — Ваш… язык… такой… Така'о, как в ходе первого полноценного диалога выяснилось, мужчина, эмоционально всплеснул руками, на которых местами четче проступили темно-коричневые очертания перьев. Странная то ли татуировка, то ли свойство биологии. В любом случае это было ещё одним пунктом в бесконечную копилку того, с чем только предстояло разобраться. — Ваш язык не лучше, нанодайо, — совершенно непрофессионально и тоже весьма обидчиво высказался Шинтаро. За что был награжден искренней и ослепительно яркой улыбкой, от которой сердце в груди Мидоримы замерло и чаще забилось. С этим… им тоже придется разобраться, мужественно решает Шинтаро.