Hero's Pay

Лазер скользил, клетка за клеткой вырисовывая очертания руки, наращивая кости, на кости — ткани, на ткани — кожу. Рука возвращалась к жизни такой, какой Лен ее помнил — с теми же пальцами и просвечивающей сеткой голубовато-зеленых венок. Только кожа была мягче, нежнее. Внимательный взгляд цеплялся за исчезнувший с мизинца шрам. Не все Гидеон могла возвратить, и Лен пока не знал, к худшему это было или к лучшему. Это словно переписать собственную историю, пусть и частично. Лазер все еще скользил по ладони, заканчивая операцию по восстановлению кисти. С каждой секундой чувствительность в руке увеличивалась, та по-настоящему становилась частью тела, единого организма. Все, набившие медотсек, с любопытством наблюдали за технологией из будущего, пока Рип показушно скучал, меря комнату большими шагами. Но больше всех от скуки далеки были их друзья из STAR Labs. Кейтлин маячила за креслом Лена, и ее дыхание время от времени касалось затылка, Циско зависал над лазером, обходя кресло то с одной стороны, то с другой. Лену показалось даже в один прекрасный момент, что Циско готов уже был взобраться к Лену на колени, чтобы получше рассмотреть устройство. И только предупреждающие взгляды Лена его останавливали. Единственным человеком, не раздражавшим Лена, оставался Барри. Он сидел на стуле по здоровую руку Лена и, как и всегда, даже не пытался скрыть собственных эмоций. Лен не мог перестать наблюдать за его подвижным, светлым лицом, и это зрелище было поинтереснее лазера, восстанавливавшего кисти рук. Все выражения его лица Лен запечатлел с величайшей достоверностью (но на случай, если воспоминания начнут тлеть, он попросил Гидеон записывать на видео Барри). Все мысли и чувства были написаны на лице Барри. Когда Лен только добрался до медотсека после легкого завтрака, за которым Барри делал вид, что ненамеренно присел по соседству и совершенно случайно толкал колено Лена своим под столом, Барри прибыл вслед за ним. На самом деле, Лен почувствовал себя неуверенно под его внимательным взглядом, разматывая бинты. Благо, Барри не поморщился, увидев обрубок руки, но лицо его отчетливо передавало желание обхватить Лена и зацеловать до полусмерти. Не то чтобы Лен был против. Хотя лицо Барри могло показать совсем другие чувства, увидь он плоть Лена сразу после случившегося: мерзлое мясо с кристалликами льда, которые спустя десять минут начали подтаивать. Талая вода и кровь, перемешавшись, лились из Лена, и... в общем, зрелище не из тех, что хочется повторить. Сейчас все выглядело благопристойнее. И становилось лучше с каждой секундой. За восстановлением руки Барри наблюдал так, словно на его глазах взорвалась сверхновая. Его глаза блестели уже не от слез, а от восторга, и Лен... боже, как сильно Лен хотел его трах-... — Мистер Снарт, готово, — оповестила Гидеон в самый подходящий момент, предотвращая у Лена появление эрекции. Не хотелось бы подтверждать теорию Сары о том, что он запал на Гидеон и трахается в каюте с ее голограммой. Лазер отъехал в сторону. Лен с интересом взглянул на свою новорожденную руку и только отвернулся, чтобы успеть захватить улыбку Барри, как доктор Сноу, обскакав даже Циско, цепанула его за руку, ощупывая и рассматривая. Лен поежился — блять, почему все норовили коснуться его? Когда прикосновения ему были неприят-... В этот момент его снова коснулись. Деликатно, нежно, осторожно — кончики пальцев на плече. — Кейтлин, Циско, дайте ему отдохнуть, — проворчал Барри заботливо, что было непривычно для Лена. Но куда привычнее, казалось бы, должна была прозвучать следующая фраза Барри, произнесенная на ухо и шепотом, обещавшим познакомить с Раем: — Жду не дождусь, когда твои прекрасные пальцы окажутся во мне, Лен.

***

Это было словно сон — самый восхитительный из всех, что Лен когда-либо видел. Он искренне надеялся, что Гидеон продолжала тайно снимать Барри, потому что Лен хотел видеть это каждый день, раз уж ему не дано чувствовать наяву. Они снова прятались от остальной части команды в каюте Лена, на его койке, только в этот раз потел и льнул к рукам не Лен, нет. Лен чувствовал себя просто замечательно. Собранно и уверенно. Кто и был полнейшим беспорядком, так это Барри. Стоявший на коленях, цеплявшийся за простыню, подушку, одеяло. Он пытался даже зацепиться за стены, но те были отвратительно гладкими, и к насмешке Лена Барри разочарованно хныкал каждый раз, когда его руки снова соскальзывали. Барри был практически раздет: футболка задрана до груди, чтобы Лен мог беспрепятственно касаться мокрой спины, проводя ребром ладони между острых лопаток, штаны Барри с бельем болтались в коленях, сковывая движение. Штаны не позволяли ему раздвинуть ноги, и он только импульсивно дергался, когда пальцы Лена проникали в него. — Как дела? — с усмешкой спросил Лен, добавляя третий палец. Барри запрокинул голову, испуская громкий стон. — Вижу, что неплохо, — усмехнулся Лен снова, загоняя пальцы по костяшки и оставляя их внутри, в горячем, сжимающемся нутре, пульсировавшем и влажном от смазки. — Нравятся мои новые пальцы, Scarlet? Барри застонал, роняя голову между плеч. Чтобы выбить из него ответ, потребовалось хорошенько его шлепнуть по ягодице и крутануть пальцами внутри. — Да-да! — вскрикнул Барри, сдаваясь. — Очень нравятся! — Отлично, — мурлыкнул Лен, медленно вытягивая пальцы на себя и наблюдая, как дырка прекрасно их обнимает. — Но знаешь что забавно? Чтобы ты мне позволил растянуть твою задницу, мне всего лишь потребовалось лишиться кисти. Что же тогда мне нужно будет сделать, чтобы трахнуть тебя? Барри вскрикнул, когда пальцы Лена снова скользнули в него, растягивая, кажется, до предела. Наверное, поэтому он не мог дать внятного ответа, бессмысленно бормоча и всхлипывая в свои предплечья. Его член, зажатый между ног, был твердым, и Лен готов был поклясться своей рукой, что Барри уже готов был кончить, не прикоснувшись к себе. И Лен, хоть и был парнем плохим, не был злодеем: он принялся быстрее трахать его пальцами, так, что смазка начала громко и пошло хлюпать внутри, и вдруг Барри замер, выгибаясь в спине. Его дырка плотно сжалась вокруг пальцев, и Лен сам тихо охнул от того, как туго было внутри Барри. Он не мог дождаться момента, когда внутри Барри окажется его член. Барри кончал неожиданно тихо: он скулил, с его языка соскальзывало тихое «Блять», и всего его трясло и колотило, пока его член выстреливал спермой, обляпывая все бедра, колени Барри и немного одеяло на койке Лена. Восхитительно. Помня про сверхчувствительность после оргазма, Лен осторожно вытащил пальцы, глядя на вкусно припухшие края дырки. Он хотел бы ее вылизать, но Барри обессиленно рухнул на постель, бормоча что-то себе под нос. Лен его разрушил. В самом прекрасном из смыслов. И теперь Снарт, обтирая салфетками свои пальцы, чувствовал себя так, будто он только что провернул кражу века. И как приятно было полировать украденные драгоценности после успешной кражи, так же приятно было раздевать Барри, обтирать влажной тканью его размякшее тело, прослеживая своими восстановленными пальцами изящные линии его длинного тела. И еще приятнее было опуститься, наконец, рядом, накрывая их обоих одеялом (чистым, конечно же) и приспуская собственные штаны, чтобы нашарить ладонь Барри и притянуть к собственному члену. Барри вскинул на него глаза и на мгновение крепко-крепко стиснул пальцы Лена в своей ладони, прижимая их к своей груди. Туда, где билось сердце. И только после этого принялся вкусно, с оттяжкой, дрочить Лену. Опять же, Лен очень надеялся, что Гидеон все еще снимала.