На моей луне

— Только посмей надеть хоть что-то ещё, я тебе глаза вырву, — говорила Ребекка, когда я примеряла ее платье, подобранное специально для меня. Она хотела, чтобы я выглядела на все сто, раз уж я собираюсь «ошиваться поблизости неё весь вечер». Болотное платье, с пышной юбкой и голой спиной пришлось мне по вкусу. Каждая девчонка в детстве мечтала стать принцессой, и я никогда не была исключением. Она собрала руками мои волосы в высокий, расслабленный хвост и довольно усмехнулась моим видом. В тот момент она была уверена, что я пойду на бал в таком виде. И я, собственно, тоже так думала. А потом явился Кол… Бесцеремонно начал выбивать дверь нашего дома, сыпал угрозами, что если не впущу его, он мне брюхо вспорет, как только я переступлю порог наружу. Делать было нечего, да и я не страшилась запускать его. А может следовало бы. Будь маман дома я бы, конечно, задумалась над этим предложением, а так как я находилась в доме в совершенном одиночестве (что меня безумно радовало, пока не явился этот вампир) пришлось его пригласить. — Решил побыть твоим принцем и феей-крестной в одном лице, Синдерелла, — говорит он, торжественно вручая подарок. — Так и быть после двенадцати можешь оставить его себе. Он принёс мне красное платье, которое подошло бы разве что для похода в клуб, но никак не на бал. В отличие от платья Бекки оно не было пышным и элегантным. И простой вопрос обязательно ли мне в нем идти, чуть не лишил меня жизни. Кол готов был убить меня взглядом и этого было достаточно, чтобы перестать задавать такие глупые вопросы вслух. Примерив его, оно не показалось мне таким ужасным, но я все ещё сомневалась в нем идти. Я была меж двух огней. С одной стороны Ребекка, которая убьёт меня, если я не пойду в её платье, и с другой — Кол, который тоже убьёт меня, если я не пойду в его платье. Дерьмо. Платье не скрывало, можно сказать ничего, и если бы я пошла в одном нижнем белье не было бы абсолютно никакой разницы. Верх — с овальным вырезом без рукавов отлично открывал вид на мою грудь, показывая, что она у меня все-таки имеется, — был в несколько слоёв плотнее юбки. Уже с талии она шла вниз одним кружевом, а по бокам до самых краев шли вырезы то ли для красоты, то ли для более удобного хождения. В общем, трусы мои она знатно просвечивала. И Колу, походу, это ой как нравилось. — Я не могу в этом пойти, — на свой страх и риск озвучиваю мысли вслух. — Ребекка убьёт меня и ты вовсе останешься без пары. Можно, я лучше сама себе что-нибудь подберу. Как говорится, ни вашим, ни нашим, — все моё нытьё он пропускает мимо ушей. Понятно. Может, самоубийца по-тихому, чтобы мне не пришлось выбирать? Хотя если можно было бы, я уже знаю, в чем бы пошла на этот гребанный бал, но так как Кол — мой кавалер, придётся сделать выбор в его пользу. — Ты отлично выглядишь, — шепчет он мне на ухо, обхватив руками мои бёдра, и прижимает к своему паху. Я осматриваю себя в зеркало. Откидываю голову на плечо Кола, позволяя ему прикоснуться к губами к голой шее и выдыхаю. Выглядела я неплохо, не спорю. — Не слишком… вульгарно для бала? — В самый раз, — подмигивает в отражении, и губами прихватывает кожу и слегка посасывает ее. — Как же хочется прокусить эту нежную шейку и почувствовать твой вкус, — мурлычет он, носом проводя по изгибу, и блаженно прикрывает глаза. — Может устроить тебе кровопускание, пока вся вербена не испариться? — У меня уже есть шрамы, — безразлично отвечаю я, собрав руками волосы в хвост. — Одним больше — одним меньше, — пожимаю плечами. Поворачиваю голову в бок, смотрю как я выгляжу с собранными волосами и вновь распускаю. Слегка кудрявые, они волной ложатся на плечи и лицо Кола, который раздраженно откидывает их, а после отходит от меня вовсе. — Ну, а вообще, — я чуть стыдливо улыбаюсь и поворачиваюсь к нему. Беру его руки в свои, чуть виляю из стороны в стороны, будто мы уже кружим в танце на балу. — Я соврала тебе. — Да неужели? — приподнимает бровь, а на лице и намёка-то на удивление нет. Он легко усмехается, будто довольный этим. Кружит меня вокруг себя один раз, резко притягивает к себе и щёлкает зубами перед моим лицом. — Откушу когда-нибудь твой язык, — его рука скользит на мою поясницу, а второй он берет мою ладонь в свою. Я сжимаю его плечо свободной рукой. — Я на самом деле не пью вербену, — говорю я, и мы начинаем кружить на месте. — Но защита от внушения у меня есть, — он в открытую переворачивает мою руку в своей, проверяя кольцо на пальце или браслет на руке, а затем скользит глазами по моей ключице на наличие ожерелья. Не обнаружив ничего такого, он щурится — как обычно это делает, когда усмехается, — и переводит взгляд за мою спину. — Пирсинг? — предполагает, и я игриво пожимаю плечами. — У тебя сегодня хорошее настроение, да? — Возмо… — я даже договорить не успеваю, когда он подхватывает меня на руки и мы в один миг оказываемся на моей кровати. Он держит мои руки по обе стороны от головы и нависает сверху. Наше дыхание едва заметно сбилось. — Люблю красный, — почти что шепчет соблазнительным голосом. — Кровь или вино — на твоём платье будет не так заметно выделяться, — его глаза начали становиться чёрными, а под ними выступили ужасные вены и стали проявляться клыки. Я не дернулась. — Можно потрогать? — с интересом спрашиваю я, и он кажется даже удивляется этому, но освобождает мою руку, и я тяну ее к его лицу. Провожу большим пальцем по венам под глазами и морщусь от того, как это неприятно. — И ты называешь себя самым обаятельным вампиром? Я на такое не подписывалась, — хмыкаю, подстегивая его, и он принимает человеческий облик. Падает на спину рядом и вздыхает, положив руку тыльной стороной на лоб. — Не поверишь, — поворачивает ко мне голову и оглядывает то ли сочувствующим, то ли понимающим взглядом, — я тоже. — Ты сейчас меня имеешь ввиду? — уловив тонкий намёк в его голосе и взгляде, спрашиваю я. — Кого же ещё, детка, — подмигивает и улыбается так, будто сказал мне что-то очень приятное, а на деле не скрывает, что я большая ошибка в его жизни. Может, из-за своей честности мне так нравятся первородные? — Ты всегда можешь уйти, когда захочешь, — поворачиваюсь к нему боком и кладу руку на его грудь, как бы приобнимая. Интересно, выглядело это двусмысленно со стороны или я на подсознательном уровне, где-то глубоко внутри, не хочу его отпускать? — Да могу, — говорит он вот так просто, а сам кладёт свою руку поверх моей. — Так что же такому обаятельному вампиру понадобилось от простой девчонки вроде меня? Какие цели ты преследуешь? — задаюсь вопросами, заинтересованная в ответах. — Кто знает, — пожимает плечами и улыбается, как всегда прищурившись. — А чего хочешь ты? Я давно уже просто плыву по течению. Хочу ли я чего-то? А есть ли ответ на этот вопрос? За дверью послышались громкие шаги на лестнице. На секунду представилось, как довольная Кэр бежит ко мне в комнату, чтобы поделиться со мной чем-то, что знать мне, разумеется, «не положено». — Луу! — зовет она меня, предупреждая о скором бесцеремонном визите в мою обитель. Я улавливаю в её голосе нотки недовольства и гнева. Переглядываюсь с Колом и принимаю положение полусидя, опираясь локтями в кровать. — Ты можешь уйти? — спрашиваю его, так как знаю, что ей его присутствие в доме, а тем более — в моей постели, просто снесёт башню. — Неа, — как довольный кот, отвечает он, и в ожидании концерта, располагается поудобнее: закидывает руки за голову и кладёт ногу на ногу. На заметку: пора научиться закрывать дверь на замок. — Ты не одна? — спрашивает она за дверью, уловив своим супер-слухом его голос. Ого, неужели есть способ остановить ее, чтобы она не вламывалась в мою комнату? — Угадай с кем, — приятно смеётся Кол и его голос такой бархатный в этот момент, что меня неожиданно расслабляет. Кэролайн медленно, словно мы в фильме ужасов, открывает дверь. Она противно скрипит и бьет по ушам, насовсем стирая из памяти отголоски смеха вампира. — Привет, сестрёнка! — радостно салютует ей, наслаждаясь данной ситуацией. — Выглядишь помятой! Её без того растрёпанные волосы, будто готовы были ожить и стать дыбом или обернуться в змей, чтобы превратить вампира в камень. А заодно и меня, чтобы я не приносила столь много неприятностей и не приглашала незваных вампиров в дом. Ничего-ничего, если она так боится первородных, то ей следовало бы сто раз подумать прежде чем приглашать самого «кровожадного» из них — Никлауса. Может, ещё Ребекка хочет прийти к нам? Я бы с радостью впустила её. — Так, — восклицаю я, прежде чем она успевает сказать хоть что-то, и принимаюсь сталкивать Кола с кровати, — тебе пора. — С чего это, — опять смеётся он, не больно-то сопротивляясь моим жалким попыткам прогнать его. Я почти подтолкнула его к краю, а он вцепился в меня, притянул к себе и вместе со мной полетел вниз. Хорошо, что прежде чем познакомиться с твёрдой поверхностью, он оперся рукой и ногой в пол, тем самым смягчив и замедлив наше с ним падение. — Так не честно, — жалуюсь я, ударив его кулаком в плечо. — Это не на мне раны за секунду исчезают! — наигранно обиженно надуваю губы и он словно умиляется этому: притягивает к себе и целует в уголок губ. — Прости, детка, — трется носом о мою щеку, — я специально. — Так! — приходит ко мне осознание и я прерываю эту милую сцену. В моем представлении она выглядела именно приторно-милой. Я пытаюсь оттолкнуться от него руками, а он наоборот сильнее прижимает меня к себе, не позволяя вырваться. — Путии, — невнятно говорю я, так как мои губы плотно прилегали к его грудине. — А вдруг я уйду, а ты в тыкву превратишься? — Если ты сейчас же не свалишь из этого дома... — раздается строгий и грозный голос Кэролайн, а после она, не прилагая усилий, выдёргивает меня из чужих объятий и ставит на ноги, — я тебя сама в тыквенное рагу превращу! Она злобно смотрит на него, пока я пытаюсь уравнять равновесие, а он медленно подымается с пола и отряхивается. Он качает головой, цокая. — Злая сестра у тебя, — говорит он мне, смотря исподлобья. — Мать тоже не любит тебя, Синдерелла? Кэролайн закрывает меня своей спиной и отходит в сторону от двери, а затем указывает на неё пальцем. — Вон, — даёт она короткое наставление и я, выглянув из-за неё, складываю руки в просящем жесте. Он угрожающе щурится, хрустнув пальцами, и совсем не мило улыбается. — Ладно, — все же соглашается, встряхнув волосами. — Увидимся завтра, детка, — подмигивает и в мгновение исчезает. И кажется мне, что завтра он не будет вести себя со мной так мило. Я тяжко вздыхаю. Мы с минуту стоим в ожидании, а после она с каким-то разочарованием обращает ко мне лицо и качает головой. — Так что ты… — она испаряется вслед за Колом, и следующее, что я слышу — звук захлопывающейся входной двери, — хотела? И я остаюсь одна. Как всегда.