Пособие по выживанию в магическом мире (рабочее)

Очнулась я всё в том же тайном коридоре, однако лежать мне было неожиданно удобно. Чуть позже я поняла, что лежала я на каком-то пледе в окружении подушек, одна из которых была положена на колени, на которых я лежала головой. Колени, как ни странно, принадлежали Эйвери, а сам он с совершенно спокойным выражением лица (словно на его глазах каждый день девочки в обмороки падают, понижая температуру) читал какую-то книгу. – О, ты очнулась, – констатировал Эйвери, закрывая своё чтиво. – Ты немного меня испугала, я едва успел тебя поймать, было бы обидно, если бы ты расшиблась о каменный пол, да и температура у него весьма и весьма неприглядная. Я вызвал своего домовика, не волнуйся, никто ни о чем не узнает. – С-спасибо, – я немного растерялась. – Долго я была без сознания? – Не очень, час максимум. Я не смог тебя разбудить, так что пришлось организовать зону комфорта, – пожав плечами, отозвался слизеринец. – То есть для тебя нормально, что практически незнакомая девочка лежит у тебя на коленях? – удивилась я. – О, нет, что ты. Но я тоже темный, я чувствую, что ты не так проста, как хочешь казаться, и мне интересно, к чему всё это приведет. Слова Блэк о малолетних некросах довольно интересны, особенно вкупе появления той Сущности перед тем, как ты потеряла сознание, но я понимаю, что это опасный секрет. И с сущностями могут не только некросы контактировать, однако мне интересно, почему Блэк решила, что ты именно некрос, по одной окраске магии многого не понять, – я с интересом слушала размышления Эйвери. У него был довольно приятный голос и интересные мысли, однако меня это всё отчего-то убаюкивало, и я чувствовала странное жжение в том месте, где меня коснулись пальцы Сущности. – У меня случайно ничего на лбу не появилось? – обеспокоилась я. – Ну… Определенно, что-то появилось, но я без понятия, как это трактуется. Похоже на узор, может быть, это какой-нибудь мертвый язык, тебя всё же коснулось высшее существо, жившее очень давно, – «порадовал» меня Эйвери. – Очень заметно? – Тебе придется либо менять имидж, отращивая челку или надевая какие-нибудь повязки, либо учить косметические чары, либо смириться, узоры телесного цвета, их не так просто разглядеть. Но выглядят как ожоги, – поделился со мной своим мнением Эйвери. – Слушай, Эванс, раз уж тут такая ситуация, можешь мне объяснить, почему моя невеста так меня не любит? Я же вроде стараюсь быть джентльменом. – Думаю, причина не в тебе, а в её семье, всё же она довольно свободолюбивая, а тут навязанный брак непонятно из-за чего. Да и ещё слухи ходят, что у тебя дар страшный, вот она и беспокоится, – сдала я подругу совершенно спокойно. – Советуешь оставить попытки подружиться с ней? – Ты сможешь стать ей другом исключительно после разрыва помолвки, но это надо сделать элегантно, а не в лоб, иначе будет задета девичья честь, а это очень жестокая смерть от родового проклятья от нескольких Гампов, – посоветовала я. – Хм, я приму к сведению, спасибо, – кивнул мне слизеринец. – Что ж, думаю, ты уже пришла в себя? Не хочу потом получить обвинение в покушениях на твою честь, так что думаю, пора идти обратно. – Спасибо, – я аккуратно поднялась и, придерживаемая Эйвери, пошла туда, куда он меня вёл. Вроде бы в сторону выхода из этих потайных лабиринтов. Меня немного пошатывало от слабости, так что я, предварительно спросив у Эйвери разрешения, решила признаться Шарлотте, что упала с лестницы, когда та меняла направление, а Эйвери помог мне уцелеть. Это объяснило бы мою потрепанную одежду и не очень аккуратный внешний вид, а также поддержку от чужого жениха (уводить чужого жениха - моветон, караемый жестко и сурово. А вот парня отбивать можно, как ни странно). В итоге на ужине надо мной «кудахтало» три «курочки»: Лиззи, Шарлотта и Феликс, который поздравил меня со вступлением в клуб равенкловцев-читающих-на-лестницах (оказывается, с них постоянно кто-то из наших падал, увлекшись книгой, так что моя история неожиданно стала ещё более правдоподобной, а помощь слизеринца была понятной по нескольким причинам: во-первых, у равенкловцев с ними союз-нейтралитет, во-вторых, я была девочкой, а над ними особо не издевались, иначе бы кто вынашивал потомство? В-третьих, я была подругой его невесты, так что было логично, что жених зарабатывал баллы в глазах невесты через её окружение). Про заговор Крауч и Блэк я никому ничего говорить не стала: так я была уверена в том, что со мной собирались сделать, иначе могла пропустить угрозу, чего бы мне совершенно не хотелось бы. И я с нетерпением ждала, когда же свершится «мстя» от двух леди. И это произошло настолько буднично, что я почувствовала даже разочарование. За завтраком совы приносили почту, если она была, так что для меня, никогда не получавшей писем в Большом Зале, стало неожиданностью то, что передо мной опустился какой-то филин, грозно на меня посматривая. Я ткнула Шарлотту, и она удивленно охнула. – Как бы кто письмо не проклял, – заметила я невинно, отметив, что Крауч немного сильнее обычного поджала губы. Видимо, такая идея всё же была. – Я могу проверить, – успокоила меня Шарлотта и начала махать палочкой, проговаривая едва ли не шепотом латинские слова. В итоге с её палочки слетели разноцветные искры и подлетели к свертку в лапе филина, вспыхнули и исчезли. – Всё чисто, можешь брать. – Спасибо, давай откроем вместе после занятий, вдруг кто-то ошибся, тогда можно будет перенаправить письмо к его истинному адресату или и вовсе отправить обратно, – предложила я. Шарлотта не отказалась, а Лиззи решила присоединиться, ей не терпелось проверить какие-то новые определительные чары. В итоге школьный день пролетел как-то непонятно, сумбурно, подгоняемый любопытством троих девочек (да, мне тоже хотелось посмотреть на загадочный артефакт), так что к изучению свертка мы приступили прямо в гостиной, где нас ненавязчиво окружили старшие, готовые подстраховать в случае какой-нибудь небезопасной неожиданности. И их помощь нам действительно понадобилась, дошло даже до вызова декана, который чуть не упал в обморок, увидев артефакт в послании, адресованном одной из самых безобидных учениц (то бишь мне). – Мисс Эванс, кажется, я вынужден конфисковать эту вещь, – сказал профессор, указав палочкой на медальон, упакованный в красивую коробочку. – Это темномагический артефакт, запрещенный в середине четырнадцатого века, он делает из любого мага сквиба, буквально высасывая из него магию, за счет которой уничтожает магическое ядро и магические каналы в жертве, из-за чего она медленно и мучительно умирает. Настоящее преступление против магии. Равенкловцы помрачнели: даже если я грязнокровка, я не заслуживаю такой участи. Да и к преступникам против магии относятся отрицательно, считая, что те не заслуживают жизни, раз могут делать такие гнусности. И так считали даже те, кто не одобрял моё поведение, всё же я была своей, равенкловкой, и бунтарский дух у меня тоже был в духе моего факультета. А вот месть я собиралась выполнить в духе своего учителя и слизерина, отправившись в ванную глубокой ночью и запершись там. До того, ожидая посылки, я листала записи учителя, пытаясь отыскать достойный ответ, который не будет откровенно жестоким и не приведет ко мне. Ритуал, который нельзя отследить, с отсроченным действием. Я не наивная грязнокровка и не могу простить покушения на свою суть, на свою магию. Я запускаю воду, позволяя ей стекать на пол, начиная зачитывать своеобразную молитву к Госпоже. Я взываю ко Тьме, жажду отмщенья и предлагаю свою магию, свою кровь в качестве оплаты. И я чувствую, как впадаю в транс, как в помещении замерзает вода, как покрывается инеем кожа, как блекнут краски, среди которых отчетливо выделяется моя рыже-седая шевелюра. «Я слышу тебя, маленький адепт,» – оглушающе прозвучало в моей голове, и я почувствовала, как стало тепло: не выдержав напряжения, из носа потекла кровь. – «Ты ещё не готова, но Я помогу тебе, ведь покушались на Моё дитя, чего Я простить не могу. И платой будет Твоё дитя, которое ты отдашь мне в своё время. Ты согласна, маленький адепт?» Вероятность рождения у некроса ребенка очень мала, и всё же я не колебалась, когда говорила «да». Я отдам Тьме хоть весь мир, ведь она заботится обо мне, заботилась ещё тогда, когда я была маленьким огоньком перед Сущностями. И я чувствовала себя обязанной. Скорее всего, мой ребенок просто станет таким же, как и я. Некросом. И Тьма улыбнулась мне, принимая в свои объятия, шепча о том, что я всё делаю правильно, что я молодец, что я справилась, что она гордится своим маленьким адептом. И моё тело больше не принадлежало мне, как не была свойственна мне и мощь, испускаемая мной-не-мной. Я отдалась под контроль своей Госпоже, и именно она завершила ритуал, позволив мне отомстить, наверняка добавив что-нибудь и от себя. И это было даже хорошо, это было правильно, поскольку Тьма была слишком мощной для меня, поэтому на меня подозрение точно не падет. Ритуал закончился моими порезанными венами, и всё вернулось на круги своя: вода испарилась, краны закрылись, и лишь я не осталась прежней. Чувствуя слабость из-за кровопотери, я лишь благодаря Госпоже и её силе дошла до своей кровати, чувствуя, как покрывается инеем пространство вокруг меня, как сгущаются тени и как шепчет ночь. А утром я не проснулась.