Пособие по выживанию в магическом мире (рабочее)

Как бы я ни волновалась, день рождения Тома прошел на удивление гладко, хоть он и не оценил мои старания и особые указания насчет заказа (вылавливать подарок пришлось из каши, так что я смогла полюбоваться на недовольного друга). Правда, сам подарок привел его в состояние восторга, так что меня простили довольно быстро. Подарила я, как ни странно, книгу. Если точнее, то гримуар, написанный, если верить учителю, одним из пробудившихся потомков фейри. Своеобразное руководство по эксплуатации своей силы, профессиональные секреты и прочее. Правда, существовал один веский довод в пользу бесполезности данной книги для обычных магов: полноценные знания пробуждала только кровь фейри (за знания приходилось расплачиваться кровью и магией, поэтому тем, у кого не пробудилась сущность фейри, приходилось нелегко). Обычно эти книги использовались для того, чтобы похвастаться своей коллекцией, однако Эйвери был полноценным фейри, так что мог не просто поставить книгу на полку, но с минимальными потерями со своей стороны прочесть её. Правда, восторги по поводу подарка я услышала только на следующий день, поскольку мой подарок Том открыл только в своей комнате, оставшись в одиночестве, а отпраздновали мы только на выходных. Домовик Тома позволил нам провести пикник на вершине Астрономической Башни в комфортных условиях. Было весело (хотя спускаться обратно было страшно из-за темноты и сонливости). Но больше праздников не было, и учеба поглотила нас обратно. Буквально переселив библиотеку в собственную башню, равенкловцы готовились к июню и экзаменам, которые должны были начаться именно тогда. Паника и предвкушение захватили всех, без исключения. Даже я бегала в ужасе, не зная, как успеть не только повторить старое и выучить что-то новое, не забросить занятия в клубе Феликса, но и встретиться с друзьями, которые начинали обижаться за то, что я уделяю им меньше времени, чем книгам. И если Шарли встречалась со мной часто (всё же соседки не только в башне, но и за партами), а Оливия не успела привыкнуть ко мне (а у Лиззи были свои проблемы, она тоже мало чем отличалась от меня), то вот слизеринцы… Не понимающие того, что равенкловцы сдвинутые на учебе, они обижались и мешали заниматься. И если Северуса я могла понять (несмотря на то, что мы вроде как подружились, времени общаться у нас практически не было), то Эйвери оставался для меня загадкой. В итоге приходилось составлять расписание и раздавать его всем участникам, потом выслушивать комментарии по поводу своей…неординарности и нездоровой страсти к библиотеке, изменять его (не всех устраивало количество времени, которое я могла им уделить) и пытаться выжить. В итоге я получила почетное звание не только кружка «читающих-на-лестницах», но и «читающих-за-столом-Большого-Зала». Шарлотта смеялась и говорила, что к концу обучения я вступлю во все кружки Равенкло, но помогала отбиваться от нападок тех, кто не понимал важность обучения. На этом фоне как-то мимо прошло и сообщение о том, что какого-то ученика чуть не покусал оборотень, а также все шутки дуэта Поттер-Блэк (они начали издеваться над учениками, не способными ответить им. Страдали преимущественно магглорожденные и полукровки без влиятельных родственников, но иногда жертвами становились и чистокровные). Поэтому представьте моё удивление, когда однажды, следуя из библиотеки в гостиную своего факультета, на меня с обвинениями набросился какой-то странный субъект. Субъект носил значок факультета хаффлпафф, был мне абсолютно не знаком, но пройти не давал. – Прости? – прервала я экспрессивную речь незнакомца. – Я так и не поняла, на каком основании вы мешаете мне пройти. – Ах ты… грязнокровка! – наконец родил этот умник мысль. – Это не новость. Чем ещё порадуете? Если ничем, то прошу простить, у меня нет времени на подобные глупости, – я только собралась обойти беднягу, как тот совершил ошибку. Схватил меня за руку. – Я тебя не отпускал. Из-за тебя моя сестра плачет, и я не допущу, чтобы это осталось безнаказанным! – незнакомец громко возмущался, что, на его несчастье, привлекло внимание проходившего мимо старосты Слизерина. Да-да, того самого, который Малфой. – Я вижу, молодую леди обижают? – с ласковой улыбкой поинтересовался он у сдувшегося хаффлпаффца. – Вы не пострадали? – Благодарю, ничего особенного сделать мне ещё не успели. Правда, я так и не поняла, отчего этот незнакомец так взъелся на меня, – я грустно вздохнула и вырвала-таки свою руку, невозмутимо отряхнула рукав и мило улыбнулась. Хотя вряд ли это заметили, улыбка у меня была слишком непродуманной, незаметной. Всё не хватает времени научиться улыбаться шире. – Что ж, полагаю, молодой человек с радостью поделится тем, отчего же он пристал к первокурснице с Равенкло, – несмотря на доброжелательность в голосе, хаффлпаффец как-то занервничал. – Она обидела мою сестру, толкнула её на лестнице, – как-то не особо уверенно начал он. – Прошу прощения, но я не хожу обычно в одиночестве, и мои спутники внимательно следят, чтобы я не потерялась, не пострадала и никого не толкнула, особенно на лестницах. А когда я одна, то не читаю книг, а значит, внимательно слежу за обстановкой. Ваши обвинения не имеют смысла. – Ты врешь! – и, забыв о старосте, хаффлпаффец толкнул меня так, что я чуть не упала. – Минус десять баллов с Хаффлпаффа за нападение на ученицу другого факультета, – спокойно заявил слизеринец. – Если не поторопитесь, то опоздаете и не успеете дойти до своего факультета до отбоя. – Благодарю за напоминание, мистер Малфой. До свидания, – я слегка кивнула и, игнорируя бурчащего барсука, поторопилась удалиться, пока тот психованный еще чего мне не сделал. А за завтраком Шарли мне объяснила, когда я показала ей на обидчика, что это брат одной из самых ярых поклонниц Поттера, так что она, заметив, что он периодически пытается ко мне подкатить, решила избавиться от соперницы с помощью своего родственника. – Что за…отвратительная ситуация! – с трудом не выругалась я, но образ не позволял употреблять ругательства (а жаль, иногда их не хватало). В остальном апрель прошел довольно мирно, а в библиотеке теперь со мной бывали мои друзья как вместе, так и поочередно, опасаясь, что я опять во что-нибудь вляпаюсь без их чуткого руководства. А вот в мае мандраж перед будущими экзаменами (первыми в нашей жизни, вообще-то) захватил практически всех. Спокойным остался только Том, но ему положено, он же вроде как переживал экзамены слишком часто (боюсь даже представить число). И теперь на меня не смотрели как на ненормальную, а стол Равенкло радовал остальные факультеты значками «читающих-за-столом-Большого-Зала». Вскоре студенты (в основном, первокурсники, остальные уже более привычные) привыкли к тому, что в любом месте замка можно встретить кого-то с Равенкло в обнимку с книгой или конспектами, перестали вздрагивать при виде полуживых (времени не так много, июнь близко!) равенкловцев, научились не обращать внимание на экстраординарность выползших на свет умников. В принципе, май был веселый. Все суетились, бегали, волновались, готовились, но июнь всё равно настал неожиданно. Теперь засуетились все, вспоминая, что вообще-то они в Хогвартс не развлекаться приехали. Даже гриффиндорцы начали читать за завтраком (особенно если после него был экзамен). Так как первокурсники были самыми младшими, экзамены у нас были до второй половины июня и освобождались мы раньше остальных. Некоторые предметы (История Магии и УЗМС) сдавались только теоретически и были поставлены на соседние дни. Полеты на метлах вообще были оценены автоматически как зачтенный предмет у всех, а остальные следовало сдавать и теоретически, и практически. Зельеварение, как и Трансфигурация, совмещали теорию и практику в одном дне (после завтрака мы сдавали теорию, а после обеда следовала оценка практических навыков), а вот Травология и Астрономия захватывали по два дня. Заклинания сдавать было приятнее и проще всего: ты вытягиваешь билет, рассказываешь всё, что знаешь и помнишь о заклинании, что тебе досталось, а после демонстрируешь его. После обеда ты уже свободен окончательно и бесповоротно. Первого июня нам устроили выходной (а официально стоял зачет по Полетам), второго была История Магии, третьего - УЗМС, четвертого нам дали отдохнуть (и подготовиться к Зельеварению), пятого был экзамен по Зельям, шестого - отдых и подготовка к Трансфигурации, седьмого - Трансфигурация, восьмого была сдача теории по Травологии, девятого - теоретический зачет по Астрономии, десятого стояла оценка практических навыков по Травологии, а одиннадцатого - по Астрономии, двенадцатого нам сделали перерыв (и дали возможность освежить память перед экзаменом по Заклинаниям), а тринадцатого мы сдавали последний экзамен и после обеда собирали вещи. Четырнадцатого июня начались мои летние каникулы. Табель с оценками обещали прислать вместе с письмом, но я и так не особо волновалась, понимая, что оценки не скажут о том, чего я знаю или не знаю, умею ли я пользоваться знаниями или просто заучиваю наизусть непонятные вещи. Учитель и вовсе считал эти проверки бесполезными, так что получить порицание, если что-то пойдет в табеле не так, я не боялась. У меня впереди два с половиной месяца блаженной тишины. По крайней мере, я надеялась на это, но, как и всегда, моим планам не было суждено сбыться. Добро пожаловать домой, Лили, наслаждайся спокойствием, пока можешь!