Пособие по выживанию в магическом мире (рабочее)

Я окончательно запуталась и уже не пыталась хоть как-то объяснить поведение Себастьяна, решив, что со временем все само расставится на места. Ну захотелось этому большому ребенку поиграть со мной в джентльмена, его проблемы, в принципе. И это меня успокоило и позволило переключиться на более важные дела. Каникулы тем временем подошли к концу, а я наконец закончила составлять алфавит мертвого языка. Ну, как алфавит… Просто собрала все знаки, которые встречаются, и попыталась найти им аналогию. Пока получалось не очень, но я не сдавалась. В конце концов, какая разница, кто был для меня самым выгодным партнером, если мне всего четырнадцать? И я с чистой совестью забила на эту проблему, занявшись более важной: Хогвартс. Возвращалась я туда с большим нежеланием, а держалась и не срывалась ни на кого лишь из-за присутствия рядом с собой Тома, который прекрасно понимал меня и мои чувства и, отвлекая, помогал мне никого не убить. В Хогвартсе рутина снова захватила меня, заставляя путешествовать от библиотеки до башни с поправками на приемы пищи и посещения лекций. Я пыталась поддерживать высокий уровень оценок, но иногда срывалась и получала Удовлетворительно. Правда, только по Трансфигурации, с которой я так и не поладила. Незаметно прошел мой пятнадцатый день рождения, отличающийся от предыдущих не только изменением в моей компании, но и подарком от Себастьяна. Этот гений не придумал ничего лучше, чем оставить подарок под дверью в мой замок, чтобы один из моих огоньков передал его мне. Было довольно приятно, не спорю, но это было настолько безответственно, что после я отругала его, когда он пришел в мой сон. Конечно, он обиделся, потому что я не оценила его стараний. А если бы меня раскрыли? Глупый-глупый Себастьян, совсем не ценит моё инкогнито. И ведь даже не специально, что обидно. Подарок Себастьяна я все же, после недолгих раздумий, надела на себя, и тонкий серебряный браслет с маленькими аккуратными колокольчиками занял своё место на моей правой руке. Мне нравился их тихий перезвон, и иногда я специально трясла рукой, чтобы послушать, как звучит мой браслет. Однажды за этим занятием меня застал декан и пригласил составить ему компанию за чаем. – Ты очень умная девочка, Лили, но тебе стоит быть осторожней. Не все будут рады, обнаружив, что ты скрываешь, – начал мой декан, когда мы прошли в его кабинет и сели за специальный столик для чаепитий. Профессор предложил мне вкусное овсяное печенье и медово-имбирный чай, от которого я не смогла отказаться. – Что Вы имеете в виду, профессор Флитвик? – удивилась я, а браслет, когда я потянулась за печеньем, тихо звякнул. – Твой браслет. Знаешь ли ты, что это такое? – увидев мое удивление, Флитвик тихо выругался и потер переносицу. – Это артефакт. Я узнал его, потому что его изготавливали гоблины для Феи Морганы. Это проклятая сталь, и носить её могут лишь те, кто связаны со Смертью. Можно сказать, что это табличка, говорящая о том, что ты либо некрос, либо потомок некроса, причем ребенок или внук, если некрос был сильным. Но не дальше. – Но… – Ты не знала, верно? Вряд ли тебя хотели подставить, потому что обычно вам, некросам, не приходит в голову, что существуют предметы, которых могут касаться лишь отмеченные Смертью, – профессор усмехнулся, и его нечеловеческие черты лица стали ещё гротескней. – Не волнуйся, мы с директором разгадали твой секрет ещё на первом курсе и прикрывали тебя от особо рьяных искателей правды. – Но…почему? – Потому что ты ребенок, Лили, и заслуживаешь право на детство, которого была бы лишена, воспитываясь только своим Наставником. Мы заметили, что твоя магия стала сильнее, когда последний некрос Англии умер. Это был твой Учитель, верно? – Да. Вы даже не показывали, что знаете о том, что я… – Лили, мы с профессором Дамблдором очень старые маги, видели много и еще большее предпочли бы забыть. Один необученный некрос вполне нам по силам, и ты была бы обезврежена, если бы стала пользоваться своей силой во вред другим студентам Хогвартса, но ты пыталась жить нормальной студенческой жизнью, и потому претензий к тебе не возникло. А мистер Поттер сам виноват, полез к некросу в разгар его эмоциональности, вот и получил роль жертвы инициации. Я была удивлена. Конечно, Лили, опускайся на землю. Тебя раскрыли, поэтому все твои уловки были бесполезны. Но мне оставили жизнь, позволили разыгрывать из себя обычного студента. Значит ли это, что я и сейчас в безопасности? Могу ли я доверять своему декану и директору? – Браслет все же лучше спрячь, он еще фигурирует в очень старых рукописях, поэтому кто-нибудь может и заинтересоваться. – А почему гоблины не забрали этот артефакт обратно, как другие, изготовленные ими? – Сталь проклята, и никто из гоблинов не сможет его коснуться. Среди моего народа не встречаются некросов. Вообще. И магия у гоблинов другая, не похожая на человеческую. После того разговора я немного успокоилась и спрятала так понравившийся мне браслет в своем замке, отдав появившемуся огоньку футляр с артефактом. Тому я рассказала о разговоре с деканом, и тот оказался совсем не удивлен. – В некоторых вероятностях директор Дамблдор выступал за то, что каждый имеет право на второй шанс, а также пытался сделать некросов такими же членами магического общества, как и другие маги. – Немного наивно. – Он политик, но при этом не самый худший вариант для того, чтобы быть директором. Своеобразно, но он заботится о детях. Хотя светлые маги, по моему мнению, довольно специфически мыслят. Я лишь посмеялась. Время потекло быстро, и я совсем не заметила, как настал день рождения Тома. Отпраздновали его мы вдвоем, сидя на Астрономической Башне. Я слушала его рассказы о самых необычных параллелях, а он в ответ выслушивал моё описание Темноты и Госпожи. Особенно его заинтересовало то, что там некросы появляются в виде огоньков. – Это олицетворение личной силы? – поинтересовался он, а я задумалась. – Думаю, да. Тьма гораздо больше, чем всё. Она и есть то, где мы встречаемся. Это сложно описать. – Не хватает слов? – Пожалуй. Там же в основном ощущения, – я смущенно улыбнулась, вспомнив, как избивала ложноножками Себастьяна. Мирный день в мирном Хогвартсе, который перестал меня так яростно отрицать. Может, мне помогло знание того, что директор и декан в курсе моей природы и совсем не возражают против моего присутствия среди других, нормальных, детей?