***
— Сорин, ты ли это? — внезапно раздался удивленный возглас, совершенный низким громким голосом, едва мы вышли из леса на открытую местность перед базой местных охотников на всякую нечисть. Обладателем голоса оказался невысокий, но крепкий мужик. Он направлялся в нашу сторону, убирая за спину стандартный имперский лук, какими поголовно были вооружены лучники Легиона в Солитьюде. Похоже местный дежурный, охраняющий подходы к Залу. Первым, что бросилось в глаза при взгляде на него, это длинные бакенбарды и густые брови какого-то мышиного серого цвета, из-за которых он довольно сильно напоминал Саблезуба из известного фильма. Одет он был в такую же мантию с капюшоном, как и встреченный мной здесь в прошлый раз данмер, правда без доспехов под ней. — Ты наконец убедилась, что Изран просто упертый параноик? И все же решила вернуться к нам? А кто это с тобой? Твой новый единомышленник? Ты по-прежнему возишься с двемерским мусором, — произнеся все это дозорный громко расхохотался. — Да, это я, Морик, — ответила девушка, когда мы подошли достаточно близко. И, видимо, узнав встречающего нас мужика, кисло скривилась и, сжав рукоять булавы, продолжила. — И я совсем не рада снова видеть твою заросшую рожу. Я здесь только для того, чтобы встретиться с хранителем Каркеттой. Она уже вернулась в штаб? У меня для нее есть важные новости. А это Герман, но тебя не касается, кто он. — Меня зовут Морик Сидри, имперец, — поравнявшись с нами, представился мужик. На что я представился в ответ, пока Морик с интересом оглядывал висевший за моей спиной в специальном чехле блочный лук. Дозорный же удовлетворив любопытство уже серьезно произнес: — Вы вовремя прибыли, мы вернулись несколько часов назад из Рифта. Там опять обосновались эти даэдровы культисты из Моровинда. Лезут в Скайрим постоянно, будто им тут медом намазано! В этот раз среди них оказались маги, Стендарр их покарай. И хранительнице пришлось возглавить отряд. Было жарко, мы потеряли пару новеньких в тех проклятых пещерах, — дозорный поморщился. — Так, что у вас за дела к Каркетте? Снова вампиры? — Да будет Аркей к ним милостив, — произнесла Сорин, услышав о потерях ордена. — Нет, на этот раз угроза реальна, Морик. Мы с Германом возможно нашли причину кошмаров, которые беспокоят жителей Данстара. И об этом я хочу рассказать главе дозора. — Да, хранительница в Зале, ты наверняка найдешь ее в подвале, — махнув рукой в сторону главного здания и еще больше нахмурившись, проговорил Сидри. — Она там помогает лечить раненных. Да прибудет с вами милость Стендарра. База ордена решительно изменилась по сравнению с моим прошлым визитом. Если раньше при взгляде на постройки создавалось ощущение заброшенного дома в горах, то теперь здесь было оживление. Больше десятка человек и эльфов крутилось во дворе перед комплексом. Они распрягали коней, заводя тех в конюшню, рубили дрова, таскали ведра с водой. В небольшой кузне стояла суета, местный кузнец с помощниками правил оружие. Над главным зданием и маленькой пристройкой, видимо баней, вился белый дымок. В общем жизнь кипела. На нас по большей части не обращали внимания. Всего пара дозорных, не отвлекаясь от своих занятий, махнули приветственно руками бретонке. При постройке главного здания Зала Дозора, похоже руководствовались планом стандартной скайримской таверны, а может строение и являлось когда-то в прошлом трактиром, во всяком случае сразу за дверью мы очутились в просторном зале, заставленном длинными столами, вдоль которых стояли лавки. Справа от входа обнаружился большой открытый прямоугольный очаг из камня, топившийся по черному, но как ни странно дыма и копоти в помещении было мало, вытяжка в высоком косом потолке над жаровней работала отменно. В стене напротив входа было несколько закрытых дверей, видимо ведущих в жилые и служебные помещения. Слева же вдоль невысоких деревянных перил, ограничивающих лестницу, уходящую в подвал, стояла знакомая по тавернам Данстара и Солитьюда стойка. Правда здесь на ней обнаружился алтарь Стендарра, окруженный различными подношениями. Такой я видел в Солитьюде, в храме богов, куда как-то заходил из любопытства. Перед алтарем стояло несколько длинных деревянных лавок, на которых, видимо, собирались дозорные, проводя службы своему богу. В зале находилось в данный момент пятеро монахов, которые сидели за ближайшим столом и, что-то тихо обсуждая, выпивали. Наше появление не осталось незамеченным, и все пятеро, резко замолкнув, принялись нас нерадостно разглядывать. — Журар, кого ты сюда притащила? Своего очередного дружка из этой… как ее?.. А, точно, Стражи Рассвета, — довольно грубо поинтересовался давешний данмер. — Я уже говорил ему, чтобы он катился в Обливион. — И я рада тебя видеть, Нелот, — с ядом в голосе поприветствовала эльфа девушка и, не обращая внимания на взгляды, отправилась в сторону лестницы в подвал, по пути спросив одного из нордов. — Каркетта внизу? — на что получила молчаливый кивок. Подвалом базы дозора оказалось просторное, хорошо освещенное, помещение, сильно напоминающее склад, совмещенный с лазаретом. Сразу перед лестницей располагалось несколько коек, на двух из которых сейчас лежали двое нордов. Один совсем юный с традиционно светлыми длинными волосами лежал, отвернувшись к стене, и похоже просто спал. А вот второй уже постарше и рыжеволосый с аккуратно подстриженной бородой, на которой были заметны подпалины, бодрствовал и, лежа на спине, молча разглядывал потолок. Верхняя часть его тела, на груди и руках, была покрыта странными ожогами. Рядом с его койкой стояла немолодая женщина в стандартной мантии дозорных. Она, слегка наклонившись над, по-видимому, пациентом, сосредоточенно водила вдоль его тела руками, сияющими ярким, почти слепящим, золотистым светом. Этот свет, словно стекая почти незаметной дымкой с рук женщины и постепенно истаивая, окутывал мужчину. Отчего площадь ожогов на его теле медленно, но уверенно уменьшалась. И все это действо сопровождалось легким, на грани слышимости, хрустальным перезвоном. Мы оба, вместе с Сорин, почтительно замерли чуть в стороне, ожидая, когда целительница закончит процедуру лечения. Наконец, сияние погасло, женщина устало распрямилась и встряхнула руками, будто сбрасывая скопившееся напряжение, повертела головой и плечами, разминая шею, а затем, обернувшись, заметила нас и, оглядев внимательным твердым взглядом, поприветствовала: — Да пребудет с тобой милосердие Стендарра, Сорин, и с тобой, имперец, — хранитель Каркетта оказалась слегка уставшей женщиной лет пятидесяти с короткими светлыми волосами, чуть тронутыми сединой. Одета она была, как и все дозорные, в мантию. Но, судя по едва заметным жемчужным переливам изредка пробегающим по ткани, облачение хранительницы и главы Дозорных Стендарра было зачарованно мощной магией. Ее спокойный голос звучал негромко, с нотками скрытого недовольства, но с той самой интонацией, которая присуща людям, привыкшим отдавать приказы. — Зачем ты вернулась, Сорин? Я все уже сказала, когда ты покинула нас вместе с Израном. — Я здесь с тревожной вестью, хранитель Каркетта, — немного смущенно, не зная куда деть глаза, начала бретонка, но потом встряхнувшись, продолжила уже твердо. — Мы возможно выяснили причину кошмаров, которые тревожат жителей Данстара. В старом фо… — Не здесь, Сорин, — оборвала рассказ девушки нахмурившаяся женщина, оглянувшись назад, где у постели норда ее сменила высокая эльфийка, сейчас дающая мужчине какие-то зелья. — Пойдем ко мне в кабинет, там ты познакомишь меня с молодым человеком и подробно поведаешь все, что выяснила. В небольшом, весьма аскетично обставленном кабинете, представляющем собой спальню, совмещенную с библиотекой, на основном этаже здания Сорин поведала хранительнице историю наших раскопок в старом форте. Услышав о барельефе с изображение Вермины, сильно фонящим магией, Каркетта ненадолго вышла из комнаты, а, вернувшись, сообщила, что отправила отряд дозорных все проверить, а заодно предупредить стражников Данстара о том, что дозорные будут вести раскопки в заброшенной имперской крепости, ведь форт находится почти в черте города. Дальше уже я говорил о причинах, побудивших меня посетить Дозор. Рассмотрев амулет, женщина отыскала в шкафу, стоящем тут же, книгу, в которой обнаружилось довольно подробное изображение именно этого артефакта. Текст с описанием подтвердил, что я стал обладателем даэдрического тотема Клыка и Когтя. — Этот тотем реликвия племени скаалов. Это небольшое нордское племя, которое проживает в деревне на северо-востоке Солстхейма. Амулет является неотъемлемой частью, проводимой ими ритуальной охоты под названием Ристааг. По слухам эта охота проводилась в третьей эре, и тогда Нереварину удалось расстроить планы Хирсина, — пояснила Каркетта, когда убедилась, что амулет подлинный. — Я чувствую в нем сильные чары. Полагаю, что нападение на тебя медведей было вызвано именно им, Герман. И чем дольше ты будешь его хранить у себя, тем чаще будут случаться эти нападения. Вероятно, что как и любой даэдрический артефакт мы вряд ли сможем его уничтожить, но и хранить его здесь весьма опасно, — покачала она головой и надолго задумалась. А затем оценивающе принялась меня разглядывать. — Сейчас уже поздно, скоро начнется сезон штормов, и мало какой капитан согласится плыть на этот почти забытый северный остров. Так что я заберу у тебя этот тотем, — я было облегченно перевел дух, но тут женщина меня огорошила поручением. — Но следующей весной, если надумаешь вступить в наш орден, то я пошлю тебя отнести амулет шаману скаалов. Ведь ты сказал, что надолго застрял в Скайриме? Я подтвердил не особо вдаваясь в причины, что действительно застрял здесь, а затем вежливо отказался от чести вступления в орден и задания плыть к черту на рога. Достаточно скомкано попрощался и спешно покинул базу Дозора, отправившись в Данстар. Сорин же осталась у дозорных, желая принять участие в будущих раскопках.***
Едва Дозорные, получив обещание не чинить препятствий от ярла Белого берега Скальда, начали раскопки подземелий форта, как в Скайрим пришла осень. Море Призраков полностью оправдывало свое название. Над его водами сгустилась стена непроглядного тумана. И вот уже неделю, не переставая, свирепствовал ветер; на море он поднял шторм, а в небо согнал хмурые свинцового цвета тучи. Высокие серо-черные волны, взяв разбег где-то в тумане, с нерастрачиваемой яростью штурмовали скалистое местами побережье Белого берега, и, судя по обилию острых каменных обломков в кипящей белой полосе прибоя, штурм этот частенько венчался успехом. А при взгляде в клубящуюся серую дымку с берега порой действительно казалось, что над морем бродят какие-то гигантские темные силуэты, и при должной фантазии их можно было вполне принять за призраков. На сушу же ветер обрушил потоки ледяного ливня, смешанного с острым градом. В такую погоду находиться в руинах старого форта стало абсолютно невозможно. Открытая всем ветрам площадка вокруг башни была последним местом, где хотелось бы проводить хоть какое-то время и уж тем более заниматься перемещением тяжелых камней. И раскопки, едва начавшиеся, пришлось временно прекратить. Монахи вернулись в свой штаб и к обычным делам. Я же остался в гостинице один и, не желая ввязываться в очередные неприятности, связанные с убежищем культистов Вермины, пережидал непогоду, размышляя, чем мне заниматься дальше. В самом Данстаре все же было немного полегче. Небольшая бухта, в которой располагался город, окруженная невысокими скалистыми холмами с трех сторон, а со стороны моря прикрытая архипелагом, являлась этаким островком спокойствия посреди осеннего буйства природы северного края. Шахтеры все так же продолжали добывать руду в глубинах скрытых под землей шахт. Работники плавилен, извергающих уже привычные клубы черного дыма, сейчас теряющегося на фоне затянутого серыми тучами неба, все так же безостановочно лили металл. Немногочисленные стражники лениво бдили за порядком. В город даже зашло несколько караванов с различными товарами, несмотря на погоду в Скайриме, следующих в Солитьюд и в Хай Рок. И только лишь немногочисленные рыбаки и работники пристаней, с тоской поглядывая в сторону беснующегося моря, отправлялись убивать время безделья в местную таверну. А в единственном трактире города в эти ненастные недели жизнь наоборот кипела и била ключом. В общем зале постоянно собиралась толпа народа; большой очаг жарко пылал огнем, было дымно и шумно, на стенах горели многочисленные свечи, ярко освещая помещение, а восхитительные запахи еды и ароматной выпивки дразнили обоняние посетителей. Норды в попытках отвлечься от непогоды сурового времени года пили, ели, смеялись, громко пели песни, приставали к дочке трактирщика Карите, исполняющей в таверне роль барда. А все разговоры нет-нет, да крутились вокруг обнаруженного в старом форте прибежища мерзких даэдропоклонников, из-за которых столько лет жителей Данстара мучили кошмары. При этом местные с надеждой обсуждали действия Дозорных. Поначалу я хотел было присоединиться к этому празднику жизни, но потом вспомнил, что собирался все-таки разобраться в местной магии. Поэтому, заперевшись в своей комнате, вытащил со дна своего мешка обе книги — «Руководство по зачарованию», том заклинания «Приглушение шагов» и найденный ранее в форте маленький камень душ, который, как я уточнил у Сорин, был заполнен душой под завязку, а также единственный зачарованный предмет оставшийся у меня — меч Клинков. И приступил к познанию неведомого.***
— Черт! Опять ничего не выходит! Агрх! — я отбросил в сторону треклятую книгу и откинулся на кровати. Вот уже вторую неделю я бьюсь над заклинанием, описанным в книге, которую мне вручила чародейка Сибилла Стентор. Впервые открыв ее, я подумал, что это описание какого-то сложного философского или математического расчета. Все слова были вроде бы знакомыми, но складывались в такую заумную белиберду, что я тогда было решил — местная магия не для меня. Но затем я догадался спросить совета у кого-нибудь из местных. Сначала я подошел к Сорин, но бретонка сообщила, что максимум в чем она разбирается это чары в предметах, и отправила меня к Каркетте. Женщина же, занятая делами в руинах старого форта, где велись раскопки, и Зале Дозора, управление которым с нее никто не снимал, не сразу смогла выкроить для меня время. Когда же наконец я застал ее свободной в личном кабинете в штабе дозора, то она просто вручила мне очередную книгу: — Заклинание из этой книги, Герман, является базовым. Именно с него чаще всего начинают обучение чародейству, — объясняла женщина, отдавая мне книгу. — К тому же я уверена, что тебе, молодой человек, будет проще разобраться именно в магии восстановления, а не иллюзий, — она кивнула на том заклинания «Приглушения шагов» в моих руках. — Обычно вам, я имею в виду имперцам, она дается проще любой другой. А вот если ты сможешь освоить это заклинание, то я с удовольствием прочитаю тебе пару лекций о школе магии восстановления. А пока ступай у меня последнее время стало много забот, между прочим благодаря именно тебе, Герман, — усмехнувшись напоследок, она выставила меня из своего кабинета. И если в первой книге было описано заклинание «Приглушения шагов». Как я понял из описания, оно должно заглушать производимый заклинателем шум, пока чары действуют. То во второй было описано простейшее заклинание «Лечения», подобное тому, что применял для моего исцеления Хротгар. Правда старый рыбак использовал чары следующего уровня — «Исцеляющие руки». «Во время действия этих чар магическая энергия, концентрируемая заклинателем стимулирует рост клеток, повышая их деление, практически моментально создавая новые ткани,» — указывалось в книге. Невероятно! Даже учитывая очень слабый эффект этого заклинания и необходимость предельной концентрации для его исполнения. Скорость заживления ран все равно не сравнится с любой методикой, применявшейся на земле. И еще более неожиданным для меня стало то, что в мире, который словно застыл в средневековье, ученые и маги знают о строении живого организма такие подробности, как существование клеток. С описанием принципа воспроизведения этого заклинания я разобрался быстро. Для его создания требовалось сконцентрировать магию на поверхности ладоней, используя положительные эмоции и желая исцелиться. Заклинание действовало именно на себя. Причем, что странно концентрация магии производилась в ладонях, а исцеление шло по всему телу. Но при этом существовало множество ограничений. Заклинание восстанавливало именно недавно поврежденные ткани до определенного состояния, а вот, например, исцелить болезнь не могло, пока источник болезни не устранен. Также оно не исцеляло зарубцевавшиеся раны. То есть им нельзя было свести шрамы или отрастить давно утраченные органы. В общем ограничений было полно. И уж тем более с помощью заклятий исцеления не получилось бы замедлить старение, по крайней мере таким примитивным, как было у меня. Но тем не менее это была Настоящая Магия. Проблема была в другом, как почувствовать то, что местные впитывают с рождения, и с чем я, рожденный в другом мире, никогда не сталкивался. Пусть меня все повсеместно считают имперцем, но дело в том, что я им не являюсь. На досуге я все же выяснил, что имперцами здесь называют представителей человеческого вида, населяющих Сиродиил, в основном коловианцев и нибенийцев. Но для меня имперцы выглядели как типичные европейцы, а вот, например, норды в большинстве были похожи на славян. К коим я и привык себя всегда относить. Так, ладно, что-то я отвлекся. Возвращаясь же к моим попыткам почувствовать местную магию, я снова обратился за советом к Сорин: — Проще всего было бы получить благословение от камня-хранителя. Но Камень Мага находится возле Ривервуда, есть такой городок на юге Вайтрана. До него больше недели пути только в одну сторону. А прямо сейчас же можешь использовать камень душ, который ты нашел на развалинах. Он как раз заполнен, — посоветовала девушка. — Попробуй помедитировать с ним. Он довольно сильно фонит магией. Именно так я училась распознавать чары на вещах, когда была дозорной, — затем ненадолго задумалась и добавила. — Хотя магия душ скорее относится к школе колдовства, а ты хочешь научиться заклинанию исцеления. Удобней конечно было бы воспользоваться пентаграммой душ и какой-нибудь вещью с чарами из школы восстановления. В общем если с камнем не выйдет, то пентаграмма есть у придворного мага в Белом зале, а зачарованную вещь я тебе дам. В итоге, я, снова заперевшись в своей комнате в таверне, провел несколько дней в попытках медитации. Но ничего почувствовать так и не смог. Этот маленький, размером с кулак ребенка, синий мерцающий камень был холоден и абсолютно безразличен к моим желаниям. Пришлось отправиться на поклон к местной чародейке. Мадена, пожилая, немного отрешенная, бретонка, выполняющая роль придворного мага при ярле Данстара, абсолютно не возражала, когда я пришел к ней с просьбой воспользоваться ее пентаграммой душ. И даже дала пару советов по ее использованию, а затем с удовольствием продала мне для экспериментов несколько невзрачных колец со слабыми чарами, облегчающими создание заклятий магии восстановления. Но при этом, наотрез отказалась давать какие-либо уроки магии. Едва я заикнулся об этом, отправила меня в Коллегию Винтерхолда. Пентаграмма душ представляла из себя большой пятиугольный стол. Массивная столешница была выполнена из цельного куска темного неизвестного мне дерева. Череп, который я заметил еще в Солитьюде в покоях Сибиллы, принадлежал не человеку, как я подумал вначале, а какому-то крупному рогатому существу, в его рогах был встроен мутный болотного цвета прозрачный шар из какого-то непонятного материала, похожего на неполированное стекло. Внутри шара постоянно клубилась дымка ядовито-зеленого цвета. Сама же столешница, расчерченная сложным рисунком из прямых линий, была подсвечена десятком свечей и мерцала огромным количеством символов, нанесенных на ее деревянную поверхность и испускающих бирюзовое свечение. Некоторые символы я опознал, они были описаны в книге по зачарованию Сергия Турриана. Эти знаки отвечали за различные направления магии: колдовство, восстановление, иллюзии и так далее. В общем, окончив разглядывать рабочий инструмент местных магов, я взял одно из колец и расположил его на пентаграмме, как было указано в учебнике. И, действительно, символ, обозначающий школу восстановления, засветился чуть ярче остальных. Дальше я положил руки на нужные места, согласно инструкции, и сосредоточился с желанием познать чары из предмета. Кольцо медленно прямо на глазах истаяло с фиолетовым свечением, а я наконец смог ощутить где-то на границе сознания Нечто. Нет, это было не знание, а просто новое, сложно объяснимое ощущение, не похожее ни на вкус, ни на осязание, ни на запах. Словно у моего организма вдруг возникло шестое чувство. Но вместе с тем как фиолетовое свечение на пентаграмме погасло, это Нечто исчезло без следа. После того, как я испортил все купленные кольца, кроме одного, которое надел на себя, и запомнил новое ощущение, дело в освоении заклинания «Лечения», наконец-то, сдвинулось с мертвой точки. Конечно, концентрироваться на мыслях о приятном, когда у тебя что-то болит, не очень просто, но это уже дело практики. Когда, наконец, заклинание «Лечения» мне впервые поддалось, книга внезапно истаяла прямо в моих руках. А в голове возникло четкое знание структуры заклинания. Это было так неожиданно, что я поначалу дико испугался. Решил, что опять кто-то лезет мне в голову. Но потом вспомнил, что так и было в игре. А в реальности, я так и не смог ни от кого из местных добиться внятного объяснения произошедшего. Единственное, что я узнал, что Тома Заклинаний — именно так с большой буквы — это очередное порождение Магнуса — местного бога чародейства, который и подарил магию смертным. Я не стал пытаться объять необъятное и просто принял это как данность. Может быть когда-нибудь, в будущем, когда я наконец решу все свои дела с Темным Братством, Матерью Ночи, Ситисом, Талмором и прочими Силами этого мира, которые чего-то от меня ожидают; а затем устроюсь спокойно в этом мире, вот тогда я и займусь исследованием этого и других магических феноменов, а так же попытками вернуться в свой мир. Ну, а пока, когда заклинание «Лечения» мне наконец поддалось, то я принялся им постоянно пользоваться. Пусть в моем исполнении чары выглядели, не как ровное солнечное сияние заклятий Каркетты, а скорее напоминали мерцание испорченной ртутной лампы, причем звук тоже был очень похожим. Пусть я постоянно вываливался из состояния концентрации, прерывая действие чар, а также быстро выдыхался, так как оказалось, что способность пропускать через себя поток магической энергии, вызывает вполне физическую усталость. Пусть развить эту пропускную способность или так называемый резерв маны возможно только практикой или артефактами мне в данный момент не доступными, но все же Настоящая Магия Своими Руками, так меня вдохновила, что я игрался почти неделю. Делая бритвой мелкие порезы на руке, а потом наблюдая, как они медленно затягиваются под воздействием Магии, я испытывал ни с чем не сравнимую радость. Когда же эйфория от первого сотворенного заклинания немного спала, вдохновленный первым успехом, я вернулся к книге Сибиллы. И тут меня постигло жестокое разочарование. Во-первых, здесь уже помимо концентрации требовалось совершать определенные жесты, а во-вторых необходимо было удерживать в голове определенный образ. По отдельности, кроме наверное сумбурно описанного образа, все получалось довольно легко, а вот свести все три компонента вместе никак не удавалось. В игре все было значительно проще, читай книгу и кастуй заклинания, если маны хватит. А в реальности Магнус, или кто там на самом деле сотворил эти книги, создал препятствие для неофитов, жаждущих познать Магию. Вначале нужно было самому сплести заклинание по описанию в книге, и только тогда книга вкладывала в сознание точное знание. Хотя возможно это задумывалось, чтобы чародеи искали свои пути в познании магии, создавая новые заклинания и новые направления, а не пользовались только готовыми. Кстати, я уже упоминал о своеобразном перезвоне при работе заклинаний Лечения. Так вот, оказалось, что магия — это не свет, и не звук, а какой-то иной вид энергии, возможно, действительно, не существующий в моем прежнем мире. И также, как и в игре, здесь в реальности опытный чародей при должной концентрации может плести заклятья абсолютно беззвучно и незаметно. И в данный момент я в очередной раз пытался создать это заклинание. Ладно попробуем еще раз. Я встал, взял книгу в руки, вызвал в голове нужный образ — звуков нет, тишина, пустота — и медленно, аккуратно выполнил необходимые жесты. Снова возникло знакомое ощущение на краю сознания, но отличающееся от того, которое я чувствовал при использовании заклятья «Лечения»; вокруг моих кистей начала формироваться серая едва заметная дымка, помещение заполнил легкий почти неслышимый шипящий звук, и… — Герман! Собирайся! Парни наконец смогли пробиться внутрь башни! Ты не можешь это пропустить, — распахнув дверь, в комнату влетела воодушевленная Сорин, сбивая мне концентрацию, заклинание в очередной раз сорвалось, дымка рассеялась, а я снова почувствовал холод. Именно холод я почему-то начинал ощущать после использования магии. Странно у местных совсем другие ощущения, я уточнял. — Черт! Опять сорвалось! Агрх! — и я, снова отбросив треклятую книгу в сторону, раздраженно откинулся на кровати.