Эффект гигантской сопли 2.0. Дети бога.

      Молодая саларианка лежала в постели и хотела разрыдаться. Да, это глупо, не рационально и так далее, только плакать ей от этого меньше не хотелось. Скорее наоборот. Чем больше она убеждалась в идиотизме ситуации, тем больше ей хотелась завыть. Как так? Она лежит в кровати, а столько всего не переделано, и не проконтролировано. И это сейчас в самый ответственный момент. Нет, понятно, что все остальные моменты тоже ответственные, и их тоже было никак не пропустить, но этот-то самый-самый.       Если бы она могла встать. Хоть как-то. Хоть с помощью стимуляторов, хоть с помощью всей нечистой силы. Только стимуляторы уже не помогали. Во всяком случае те, которые её точно не убьют. А ведь сейчас так важно получить информацию, дать указания, дать по шапке и самое главное показать, что она всё держит под контролем. Тень мелькнула в окне. Глаза саларианки расширились от ужаса, адреналин* выделился в кровь. Вооруженный саларианец в маске рванул к кровати. Только что-то в этой фигуре показалось знакомым…       — Смерть главе тайного ордена!       — Братик, ты ПРИДУРОК, — громким шёпотом заявила саларианка. — Мне теперь в туалет срочно надо. А я встать не могу. ПРИДУРОК, ПРИДУРОК, ПРИДУРОК! Когда мне было четыре, ты был придурком. Когда мне исполнилось семь, ты тоже был придурком. Иначе как объяснить тот факт, что ты уговорил меня полезть с тобой на заброшенную радиовышку? И когда мне было девять ты тоже был придурком. Причём полным. Иначе, как тебе могло придти в голову помочиться в бассейн с вышки? И самое главное: на хрена ты уговорил меня повторить этот номер?       — Это была месть зажравшимся капиталистам.       — Это был идиотизм моего старшего брата! И когда мне было двенадцать, ты тоже был придурком! Сейчас мне четырнадцать, а мозгов в твоём черепе не прибавилось ни на грамм.       Саларианка помолчала, потом добавила:       — Видимо количество твоего идиотизма — это мировая константа.       — Может медсестру позвать?       — Ты что? Чтобы все узнали в каком я на самом деле состоянии?       — Эх, сестренка. Умная то ты, умная, но такая дура! Просто диву даешься. Давай помогу.       Саларианка сразу оживилась:       — Ты поможешь мне провести собрание? Сможешь достать запрещенных стимуляторов?       — Могу, только я их тебе не дам. Может я и придурок, но не такая дура, как ты. Я могу отнести тебя в туалет.       Саларианка разочаровано помолчала, что-то обдумывая.       — Хорошо, я согласна, — сказала девушка.       — На что? — спросил саларианец.       — На то, чтобы ты отнес меня в туалет. И на твои условия за помощь в проведении собрания.       — На любые? — спросил саларианец в маске, подхватывая девушку.       — Почти, но они наверняка приемлемые. А у меня нет выбора. Ты конечно придурок, но умный придурок. Этого у тебя не отнять, — печально вздохнула больная. — Ладно, говори, что нужно СБ (Служба Безопасности) от меня, — сказала слабым голосом саларианка, когда брат положил её на кровать.       — А причём тут СБ? — возмутился саларианец.       — Тебя СБ послала, — уверенно произнесла девушка.       — Это я СБ послал!       — Как?! Опять?! — изумилась саларианка громким шепотом.       — Не опять, а снова.       — Я не понимаю, как ты умудрился стать заместителем СБ, и почему тебя до сих пор не прибили.       — Шантаж. Я в молодости нашёл коллекцию порно нашего дяди. Что там было! Ты не представляешь. Я сказал, что если он не сделает меня своим заместителем, то об этом узнает весь клан. Особенно женская часть.       Глаза саларианки стали, как блюдца.       — Но ведь мы саларианцы! Мы выше всего этого.       — Да, да. Я тоже всем так говорю, когда меня видят у азарийского борделя.       — Дурак! А ты не боишься, что я всё расскажу?       — Что?       — Про порно.       — А кто тебе поверит? Мало ли что Я сказал.       Девушка помолчала.       — Логично, — наконец сказала она. — С такого придурка, как ты спросу никакого. И доверия ноль.       — К тому же, никому ты ничего бы не рассказала. Помнишь, как ты вывихнула ногу в семь, когда мы пошли охотиться на бронтозябру? Я тебя ещё три километра на закорках тащил. Ты же так и ничего не рассказала родителям. Сказала вывихнула, когда бегала за домом. Или помнишь тот случай с бассейном? Ты так и не призналась, что это я тебя подговорил. Сказала, что просто вдохновилась моим героическим примером.       С кровати раздался громкий шёпот:       — Идиотическим, идиотическим примером.       — Так почему ты должна что-то рассказывать сейчас? — не обратил внимания на реплику девушки саларианец.       — Постой. То есть для тебя всё это одно и то же? Наша охота, твоя мегаумная идея с бассейном и карьера в СБ?       — Да. А что?       — Придурок. Ой, придурок.       — Ты ведь всё равно меня не сдашь?       — Не сдам, — обречённо согласилась саларианка.       — Ты просто смотришь на всё под неправильным углом. Под слишком серьёзным. По этому и ведешь себя, как дура, — уверено продолжил заместитель начальника СБ. — Ты же не будешь говорить, что со мной на радиовышку полезла другая девочка? Что это не ты каталась со мной, на честно свиснутой военной технике? Нет, это была ты. Так почему ты должна поступать как-то иначе, чем раньше?       На кровати долго сопели, потом раздался тихий голос саларианки:       — В твоем идиотизме скрываются зерна великой мудрости.       Саларианец победно улыбнулся, но девушка продолжила:       — Но больно толстый слой идиотизма скрывает их от мира, чтобы они могли прорасти всходами разума. — Саларианец скорчил страшную рожу, а больная продолжала: — Как только тебя одобрили в качестве заместителя СБ?       — Я думаю, что наш дядя сказал, что так я буду под присмотром СБ.       — А это серьёзный аргумент. Поставь вопрос сейчас, мой голос у тебя был бы.       — Нет, сестренка. С голосом у тебя сейчас не очень.       — Дурак, — прошептали с кровати.       — Так почему тебя не прибили? Только не говори, что дело в твоем особом обаянии…       — Не буду.       — И…       — Один раз пытались. Но для группы ликвидаторов стало сюрпризом, когда по ним стали стрелять из пушки. А уж когда я погнался за ними на танке… До сих пор не могу забыть выражение их лиц, когда я скинул их автомобиль с моста.       — И как это влияет на твою целостность шкуры.       — Элементарно. Знаешь сколько я заплатил за ремонт дороги и моста? А прикинь, я весь город разфигачу, а меня прибьют. Да, заказчик разорится на ремонте. Или ты думаешь наш клан оплатит мои посмертные расходы? Что-то сомневаюсь. А вот с заказчика всё стрясут…       — Ты не дурак. Ты реально самый настоящий придурок. Как тебя только с места заместителя не скинули?       — Я хороший агент.       Саларианка одним взглядом выразила всё, что она думает по этому поводу.       — Ну, ну. Не надо столько недоверия. Действительно хороший. К тому же меня боятся другие кланы и опасаются свои. Все чего-то хотят. Один я тут ради искусства. Взять тот раз, когда наш клан решил, что разорять бархотолапых слишком дорого. И долго. Я справился за полгода и потратил три кредита… Не надо было тому гаду мне хамить. А заодно никто больше не претендовал на один плавильный заводик, который принадлежал моей сестрёнке через пятые руки.       — Ты и это знаешь?       — Конечно знаю. Почему я должен не знать, чем занимается моя сестрёнка?       — То есть СБ всё знает? — с какой-то детской обидой спросила саларианка**.       — Да кто же им скажет? — изумился саларианец. — Не больше, чем ты предполагала. Даже чуть меньше.       — Знаешь, если бы ты был не моим братом, я бы тоже тебя опасалась. Так. Постой ты знаешь, что я предполагала? Заместитель СБ развел руками: "Извини сестрён, так получилось".       — Ты же не думала, что твое секретное общество единственное. Просто лет в десять мы обычно прекращаем играть в эти игры. Но если ты вспомнишь... Однажды когда тебе было пять ты участвовала в собрании моей банды. То есть секретного общества разумеется.       На несколько минут установилась тишина. Саларианка напряженно что-то вспоминала.       — Маска! — если бы она могла заорать, она бы заорала. — Я что скопировала твою маску?       — Да я сам был в ох. в офигении, когда увидел.       — А чем занималось твое тайное общество? — с сомнением в голосе спросила девушка. Она не была уверена, что хочет знать ответ.       — Борьбой с погаными капиталистами конечно.***       — Пожалуй я не хочу знать подробности. Ладно, чего ты хочешь за свою помощь?       — Ты ложишься в больницу и три недели отдыхаешь от работы. Совсем. А потом находишься в больничке сколько скажут. Хорошо?       — То есть ты это все затеял, чтобы меня вылечить? И всё?       — Да. Ты же моя глупая младшая сестрёнка.       На кровати подозрительно засопели.       — Наверно я не самая лучшая сестра, — раздался слабый голос с кровати. — Что ты предлагаешь?       Пять минут спустя.       — Придурок. Только такому придурку как ты, могло придти в голову такое!       — Да я тебе точно говорю — сработает.       Недовольный тихий голос раздался с кровати:       — Когда ты так в последний раз говорил, нас выпороли.       — Но в грузовой отсек космического корабля мы же забрались? * Или его аналог. Хренулин какой-нибудь. ** 14 лет у саларианцев, это 25 - 28 человеческих. И уж точно не 14 азарийских… *** Это не только прерогатива коммунистов. Многие контркультуры грешат этим. Те же хиппи. Или зеленые. Да и всякие байкеры, пламенем любви к капитализму не пылают.