Неправильный

— То есть… — задыхается Чонгук, поражённый внезапной догадкой. — То есть, ты всё это время знал? Тэхён невозмутимо кивает, а альфа внезапно взрывается от ярости и выпутывается из чужих объятий.  — Доволен?! Теперь можешь пойти и рассказать всему университету, чтобы не только твою ориентацию обсуждали!  — Ты придурок? — чешет в затылке омега и усмехается. — Если я никому до сих пор не рассказал, то какой смысл мне делать это сейчас? А на то, что там говорят другие, мне плевать. И тебе должно быть наплевать.  — Пошёл ты! — кричит Чонгук на грани истерики, стремительно ретируясь из злосчастного коридора и надеясь, что их никто не видел. Теперь ему точно нужно найти Намджуна и свалить отсюда — желательно подальше от этого сумасшедшего омеги. Тэхён не следует за ним. Просто облокачивается на стену и закрывает глаза, улыбаясь каким-то своим мыслям.

***

«Вообще-то, я серьёзно. Никто не узнает. Ты веришь мне?»  — И что я должен ответить? — шепчет Чонгук, вперившись усталым взглядом в сообщение от Тэхёна, пришедшее ему на следующий день после той вечеринки в клубе. По правде говоря, этот вопрос он задаёт себе уже третий день, но ответ упорно не желает посещать. Поэтому сообщение остаётся висеть в папке «Входящие» и в голове альфы. Я хочу тебе верить, хочет написать он. Давай увидимся, хочет написать он. Нам нужно поговорить, хочет написать он. Конечно, ничего из этого не покидает папку «Черновики». Тэхён третьи сутки молчит и не донимает сообщениями и звонками, и это тоже напрягает — зачем были все те приставания и подкаты, зачем он лез целоваться и признавался в симпатии — чтобы потом залечь на дно? «Что за игру ты затеял, Ким Тэхён?», — с досадой думает альфа, напрочь забывая о том, что он оказался на этом самом дне первым. Немного подумав, Чонгук стискивает зубы, открывает черновики и скидывает Тэхёну все три сообщения. Будь что будет. Колокольчик у двери кофейни оповещает о новых посетителях, и альфа поднимает взгляд от телефона, глядя на то, как Намджун идёт к нему вместе с Сокджином. Омега выглядит невероятно — и если в их прошлую встречу Чонгук посчитал его красивым, то сейчас он даже не может подобрать достойного эпитета, чтобы описать весь тот контраст между омегой в фойе кинотеатра и тем, которого он видит сейчас. Воистину, счастье преображает людей до неузнаваемости, потому что Джин весь буквально лучится — искрами в глазах и солнечной улыбкой. Чонгук приходит в себя, только когда Намджун многозначительно кашляет и показывает ему кулак. Он поспешно спохватывается:  — Привет, ребята. Так вы…вместе? Судя по тому, как Намджун волком смотрит на него — да, они вместе. Разве могло быть иначе? На секунду альфа им завидует: ведь у них всё так просто, никаких заморочек и неправильных предпочтений. Альфа — это альфа, омега — омега. Каждый играет роль, которую отвела им природа.  — Вроде как да, — улыбается ярко Сокджин. — Да, Намджунни?  — Да, солнышко, — мгновенно отзывается тот, не сводя с друга подозрительного взгляда. — Иди закажи кофе, хорошо? А мы пока столик займём. Джин покорно кивает и удаляется. Намджун сразу же суёт кулак под нос Чонгука:  — Это что за взгляды на моего омегу?  — Эй, расслабься, — смеётся Чон. — Омега друга — неприкосновенная собственность. Я просто немного удивлён, насколько Сокджин изменился. Серьёзно, он как лампочка светится рядом с тобой.  — Конечно, светится, — сразу же гордо выпрямляется альфа. — Что ему ещё остаётся — рядом со мной-то?  — Даже спорить не буду, Намджунни, — фыркает Чонгук, нарочно коверкая имя друга. — Просто со стороны понаблюдаю, как он тебя выдрессирует.  — А я, может, и хочу этого. Знаешь, отношения — это, оказывается, так прикольно. Он шлёт мне пожелания доброго утра и спокойной ночи, всякие милости среди дня, иногда даже ночью, если ему не спится. Переживает, хорошо ли я покушал и тепло ли одет. Это очень круто, когда кому-то не наплевать на тебя. Чонгук молча слушает, глядя на мечтательную улыбку друга и не перестаёт удивляться. Намджун, который редко встречался с одним и тем же омегой дольше недели (да даже с одним омегой в один период времени редко встречался) вдруг ловит кайф от серьёзных отношений — это, пожалуй, стоит записать на камеру, чтобы потом шантажировать при случае. Естественно, вслух он этого не произносит, а вместо этого:  — Это здорово, серьёзно. Я рад за вас.  — Да что мы всё о нас да о нас, — тянет друг, высматривая Джина, который уже возвращается. — Что у тебя случилось? Я, признаться, охренел, когда ты тогда влетел за столик в состоянии истерики, и срочно потащил меня домой. Чонгук выразительно указывает взглядом на Сокджина, устраивающегося на диванчике рядом со своим парнем. Тот с непробиваемым видом берёт его за руку, сплетая их пальцы, и омега начинает сиять ещё сильней.  — Ты можешь рассказать всё, что тебя беспокоит, Джин всё равно в курсе твоего грязного секрета, — тоном заправского психолога произносит Намджун, и Чонгук мысленно плюётся: вот ведь…чёрт бы побрал влюблённых, сливающих все секреты своим половинкам. Сокджин, видимо, заметил, как напрягся Чон, потому что протянул руку к его ладони, лежащей на столе, (Намджун следил ревнивым взглядом) и накрыл её своей, осторожно погладив.  — Не переживай, я никому не расскажу. Ни одной живой душе, обещаю. То ли слова омеги так действуют, то ли его тёплые пальцы, но Чонгук быстро успокаивается. Да и в конце концов — этот омега был близок с тем, кто не покидает его мыслей уже который проклятый день. Уж если он не поможет, то ситуация в корне безнадёжна.  — В общем, мне, кажется, нравится Тэхён, — произносит он таким тоном, словно его долго пытали калёным железом, чтобы вытянуть эти слова. Вопреки его ожиданиям, никто не удивляется и даже не делает вид. (Вот ведь сволочи, а могли бы, хоть для приличия!) Вместо этого сладкая парочка переглядывается между собой и почти в унисон произносит:  — Ну наконец-то!  — Я думал, до тебя никогда не дойдёт, — добавляет Намджун.  — Это так заметно?! — вскрикивает Чонгук, переводя взгляд с одного на другого. Сокджин неуверенно тянет:  — Не то чтобы… Просто ты так смотришь на него, что несложно догадаться. Я ещё в тот вечер в кино заподозрил, а потом просто понаблюдал издалека, вот и… На самом деле, я даже рад, потому что боялся, что Тэхён со своими замашками останется один на всю жизнь.  — Может, и останется, — пожимает плечами Чонгук. — Я ведь просто сказал, что он мне нравится. Не замуж его беру. Да даже если захочу, не факт, что он согласится — он ведь у нас такой сильный и независимый. Возьмёт и откажется из принципа. Сокджин вздыхает и качает головой, поправляя волосы, упавшие на глаза от этого простого и какого-то печального жеста.  — Чонгук, я не вправе рассказывать тебе. Но я знаю, почему Тэхён так ведёт себя и придерживается таких взглядов. Могу лишь сказать, что жизнь нехило окунула его лицом в грязь когда-то. И не просто окунула, а ещё и повозила там основательно.  — Солнышко, от твоих метафор у меня порой трещит башка, — жалуется Намджун, отпивая кофе.  — Это самое понятное и простое сравнение, — парирует омега, разводя руками. — В общем, Чонгук, я очень надеюсь на то, что ты относишься к нему серьёзно. Честно говоря, я вообще удивлён, как Тэхён после всего, что было, позволил кому-то из альф приблизиться к себе.  — Может, ты уже расскажешь? — вздыхает Чон. — Потому что твои намёки ничерта не помогают.  — Нет. Не могу, прости. Если Тэхён захочет — он расскажет тебе сам. Всё, что я могу посоветовать — не отталкивай его. Я знаю, насколько он сильно нуждается в чьём-то тепле. Чонгук коротко стонет и умирает лицом в стол. Телефон рядом пикает и шевелится, оповещая о новом сообщении. «Я хочу увидеться с тобой», пишет Тэхён, и Чонгук невольно расплывается в улыбке, воскрешая в памяти чужую — забавную, угловатую, такую же неправильную, как и ее обладатель.