***
— А теперь объясни мне, — начинает Намджун, едва Чон находит их столик и, кивнув мрачно пьющему сок Джину, мостится рядом. — Что именно? Кажется, это ты должен объяснить, что у тебя за срочное дело. Друг лишь вздыхает и указывает куда-то на танцпол, и у Чонгука вдруг что-то с треском ломается и крошится внутри, словно айсберг о борт ледокола. Потому что «срочное дело» Намджуна танцует с каким-то омегой, который выглядит еще более тонким и хрупким, чем он сам. Ну как «танцует» — откровенно и вызывающе трётся своими бёдрами о чужие, шаря руками по гибкому телу. Чонгук видит, как те самые руки, которые так недавно ласкали его тело, исчезают под чужой футболкой, вынуждая выгибаться навстречу ласкам. На душе становится непередаваемо паршиво, но отвернуться — практически невозможно. А потом Тэхён — а это именно он — словно чувствует, что на него пристально смотрят. Поднимает голову и схлёстывается взглядами с Чонгуком. Усмехается дерзко и в тот же миг резким движением разворачивает разомлевшего в своих объятиях омежку лицом к себе. Не разрывая зрительного контакта, цепляет пальцами чужой острый подбородок, вынуждая незнакомого парнишку призывно вскинуть голову и едва ли не самого потянуться за поцелуем. Их губы соединяются, а Чонгук всё смотрит, смотрит с мазохистским наслаждением, будучи не в силах отвести взгляда. Тэхён лишь насмешливо щурится и наклоняет голову, углубляя поцелуй и зарываясь пальцами в чужие волосы. — Да что с тобой? — кричит прямо в ухо Намджун, пихая друга в плечо и выводя из странного состояния оцепенения. — Чего ты ждёшь, он же твой! Пойди и оторви его от этой шлюхи. — Он не мой, понятно? — глухо отзывается Чонгук, падая обратно на диван и тянется за бутылкой, чтобы выпить. Вдруг полегчает? — Почему? — вскидывает удивлённо брови Сокджин. — Я думал, вы нравитесь друг другу. — Действительно, — хмыкает альфа, одним глотком вливая в себя полстакана коньяка. — Всё куда сложнее. — Пойдём, покурим, — туманно намекает Намджун и тянет его из-за стола. Чонгук оборачивается напоследок, но жаркой парочки на танцполе уже не видно. Ну и к чёрту. К чёрту Тэхёна, к чёрту его омег. К чёрту всех омег вместе взятых. Ему и одному будет хорошо. На улице свежий воздух немного приводит его в нормальное состояние, пока Намджун прикуривает, прикрывая зажигалку ладонью, и протягивает полупустую пачку другу. Тот лишь качает головой: сигареты сейчас ничего не решат и не спасут. Ничто не спасёт. — Ну так, — глубоко затягиваясь, нарушает затянувшуюся паузу Ким. — Выкладывай. — Что именно? — Что у вас с Тэхёном произошло? — О… — растягивает губы в издевательской ухмылке Чонгук. — Тебе с какого момента подробней? С того, что он почти трахнул меня в задницу, заставив признаться, что я сам этого хочу? Или с того, что он достал меня звонками и сообщениями после этого? Или с того, что когда он пришел ко мне, я выставил его за дверь? С последним он, конечно, лжет — никого он не выставлял. Тэхён сам ушёл. Тэхён самостоятельный. Тэхён гордый. Тэхён принял решение вычеркнуть альфу из своей жизни — и вычеркнул. Так вычеркнул, что Чонгук уже две недели кряду места себе не может найти. Намджун выдыхает дым и присвистывает: — Дебил. — Знаю. — Любишь ведь его. — Люблю. И так просто произнести в воздух эти два слога, что даже смешно. Чонгук грустно улыбается. — А он в курсе? — тихо спрашивает Намджун, крутя сигарету в пальцах и разглядывая причудливые завитки дыма. — Сам как думаешь? — Так скажи ему. Думаешь, ты один с ума сходишь? Просто вы даже в этом ролями поменялись: ты молча страдаешь, а он цепляет всех попало, лишь бы показать всем и самому себе, что ему класть на тебя и на все, что между вами было. Только ему совсем не класть, вот что я тебе скажу. Чонгук рывком поднимается на ноги. Отряхивает джинсы и смотрит на Намджуна, уютно устроившегося на бордюре и вытянувшего длинные ноги. Тот бросает ему ответный взгляд прищуренных глаз, а потом молча кивает, словно заранее соглашается с другом. — Мне срочно нужно найти его. И, не дождавшись ответа, Чон быстрыми шагами направляется ко входу в клуб, не заметив, как за его спиной Намджун возводит руки к небу и произносит: «Неужели?». На танцполе все так же толпа людей, запах алкоголя смешивается с запахом альф и омег в причудливый коктейль, а музыка так же долбит по барабанным перепонкам, отдаваясь эхом где-то в грудной клетке. Тэхёна нигде нет, как и омеги, с которым он зажимался. Чонгук отчаянно расталкивает посетителей, пытаясь успокоиться — не может быть, он ещё здесь. Он не мог исчезнуть, и уехать из заведения тоже не мог — альфа бы заметил. Чон не чувствует запаха, но что-то словно толкает его к узкому полутемному коридору, ведущего к уборным. И чутье не обманывает, только при виде открывшейся картины Чонгук не понимает — хорошо или плохо, что оно привело его сюда? Первым делом он порывается развернуться и уйти, но тут же понимает, что не сможет. Тэхён вжимает того самого омегу в стенку, потираясь о него бёдрами и зафиксировав чужие руки по обе стороны от тела — и незнакомцу это определенно нравится, потому что даже на расстоянии Чонгук ощущает удушающе-сладкий аромат его смазки — не течки, а именно смазки. То есть, омега вполне сознательно возбужден, а не под влиянием глупых гормонов, когда омеги готовы отдаться даже ножке стола. Тэхён что-то шепчет, параллельно целуя изящную шею, и Чонгук шумно сглатывает: давно ли он был на месте этого парня? Хотел бы сейчас оказаться на его месте? Даже думать не приходится, потому что сознание четко долбит словом «да». — И кому ты что пытаешься доказать? — максимально равнодушным тоном интересуется альфа, вынуждая Тэхёна слегка вздрогнуть и обернуться. Впрочем, лишь на секунду, после чего он сразу отворачивается обратно. Его спутник испуганно хлопает глазами, непонимающе переводя взгляд с альфы на омегу и обратно. — Проваливай, — хрипло отвечает Ким. — Ничего я не пытаюсь. — Себе хоть не лги. — Я лгал себе, когда пытался чувствовать что-то к альфе вроде тебя, — Тэхён выпускает омегу из объятий и поворачивается. — Лгал, но ты оказался прав: я неправильный, и пытаться что-то изменить — бессмысленно. На данный момент я просто полностью соответствую своей характеристике, и доказывать никому ничего не собираюсь. Так что проваливай, я не хочу тебя больше знать. Понятно? — Нет. Послушай, я не знаю, что на меня нашло… И… — Чонгук внезапно запинается, когда понимает, что ему катастрофически не хватает слов, чтобы описать весь тот ураган, что творится в его душе. Он решает идти самым коротким путём. — Прости меня. Я люблю тебя, понимаешь? — Что? — кажется, Тэ не ожидал такого поворота, потому что внезапно все маски слетают с его лица и остаётся выражение растерянности и беспомощности. — Люблю я тебя, глупый. И мне плевать, правильный ты или нет, потому что мне плохо, если тебя нет рядом. Я не самый лучший альфа на свете, я даже сомневаюсь, можно ли меня альфой назвать, но одно я знаю точно: я пропаду без тебя. Не уходи больше. Пожалуйста. Воцарившееся на секунду молчание прерывает всхлип и Чонгук, который до этого опустил глаза в пол, тут же испуганно поднимает их — но Ким удивлён не меньше его. Только потом до них обоих доходит, что звук доносится с пола, где, присев на корточки, вытирает глаза кулачками тот самый омега, который пару минут назад подставлялся под жаркие ласки. — Вы такие милые, — хнычет он. — Я словно в дораме… — Кажется, нам нужно уйти отсюда, чтобы не травмировать чужую психику, — осторожно улыбается Чонгук, потому что боится, что омега сейчас оттолкнет его и скажет, что не верит ни единому слову. Но тот лишь дарит улыбку в ответ и протягивает ему ладонь. На улице тихо, безветренно, и снег кружит большими хлопьями, когда Чонгук останавливается и застегивает распахнутую куртку Тэхёна до самого подбородка. Тот в ответ лишь смотрит удивлённо. — Меня сейчас стошнит. Это чересчур. — Думаешь? — Уверен. Чонгук пожимает плечами и внезапно притягивает парня к себе, чтобы осторожно коснуться поцелуем губ, по которым он так невыносимо скучал. Его не отталкивают, а наоборот, притягивают максимально близко, запускают руки в волосы и улыбаются. — Ты ведь понимаешь, что своей киношной сценой обломал мне секс? — шепчет Тэхён. — То есть, я признался тебе в любви, а всё что получаю взамен, это претензии? — А чего ты ждал от неправильного омеги? Они оба смеются, но от откровенно раздевающего взгляда Кима быстро становится не по себе. Потому что Чонгук знает этот взгляд, и примерно догадывается, чем закончится ночь. Он судорожно вспоминает, когда домой вернутся родители.***
— Хочу, чтобы ты был только моим, — тихо произносит Тэхён, сплетая их пальцы. — Понимаешь, о чём я? В квартире темно, только в коридоре горит свет, где они поспешно сбросили куртки и ботинки, после чего Чонгук достал из шкафа початую бутылку вина, которую они успешно прикончили, сидя прямо на пушистом ковре в его комнате. Альфа просто понимает, что в первый раз на трезвую голову ему будет гораздо тяжелее, чем так. — Кажется. — Я не хочу тебя принуждать. — Думаю, я… — Чонгук чувствует себя пьяным, но вряд ли это от вина, которое они пили только что. — Я хотел бы попробовать это. В любом случае. — Ты часто делаешь это с собой? — хрипло шепчет омега, пока придвигается совсем близко и вглядывается в чужое лицо. — Часто ласкаешь себя там? — Относительно, — Чонгук почему-то тоже переходит на шёпот, словно их могут подслушать. — Расскажи мне, — и руки Тэхёна мягко ложатся на его плечи, опрокидывая на спину. Альфа запоздало вспоминает, что неплохо было бы перебраться на кровать, которая в шаге от них, но, кажется, омегу это мало заботит. — Что? — Расскажи, что ты чувствуешь при этом. — Мне… Приятно. Это так необычно и… — Чонгук закрывает лицо руками, пока омега покрывает невесомыми поцелуями его шею. — Ох чёрт, Тэхён, я не могу говорить об этом, это так смущает. — Это возбуждает, — возражает омега и, перехватив одну из ладоней, кладет на свою ширинку. Под ней — твердая выпуклость, и альфа осторожно сжимает ее, от чего Ким низко стонет и прикусывает его ключицу. — Меня возбуждает лишь мысль о том, как ты ласкаешь себя. — Я предпочёл бы, чтобы ты просто сделал это. — О, не переживай, обязательно сделаю, — усмехается омега, прежде чем стянуть с него джинсы и устроиться между раздвинутых ног так, чтобы их возбуждения соприкасались. Чонгука ведёт от этого и он нетерпеливо ёрзает, одновременно боясь и предвкушая дальнейшее. Тэхён проникает ладонью в его трусы, обхватывая возбуждённый член кольцом пальцев и мягко проводит по всей длине несколько раз, запечатывая стоны альфы глубоким развязным поцелуем. Пока его язык отвлекает чужое сознание от происходящего, пальцы осторожно смещаются ниже, мягко массируют поджавшиеся яички, чтобы потом продолжить путешествие. — Стой, — шепчет Чонгук, с влажным звуком разрывая поцелуй. — Что? — Там, под кроватью… Вазелин. Чтобы… — О боже, — Тэхён беззвучно смеётся, пока шарит рукой под мебелью в поисках тюбика. — Ты слишком милый, когда смущаешься. Прекрати. — Можно, я сделаю это сам? — едва слышно произносит Чонгук, когда омега выдавливает на пальцы липкую мазь. — Мне так привычней. Тэхён покорно позволяет перехватить свою руку, и альфа, закусывая губы от волнения, направляет чужой палец к сжимающемуся входу. Вопреки его страхам, он погружается быстро и безболезненно. Палец явно тоньше ручки расчёски. Тем более, он раньше пихал в себя свои пальцы, так что ничего страшно непривычного не ощущает. — Кто-то недавно играл со своей попкой? — усмехается Тэхён, покорно двигая рукой вперёд-назад. — Молчи. Просто молчи. Чонгук перехватывает чужую кисть поудобней и направляет в себя два пальца. Теперь он ощущает, как стенки прохода мягко раздвигаются, но от этого, опять-таки, никакой боли — лишь лёгкий дискомфорт. Возможно, здесь еще алкоголь пришел на помощь. А может, зашкаливающий адреналин в крови сглаживает неприятные ощущения. Поразительно — чего он только боялся? Видимо, все будет не так сложно, как он опасался. Тэхён шумно дышит, касаясь своим лбом его плеча и обжигая кожу периодическими укусами. Он уже сам двигает пальцами в чужом теле, дурея от предвкушения — у него еще ни разу не было с альфой. А здесь не просто альфа — здесь Чон Чонгук, тот самый человек, по которому у него краш уже давно, всерьёз и надолго. Омега всерьёз опасается так многого: что Чонгук струсит в последний момент, что он сам струсит, что он кончит себе в трусы, не успев приступить к самому важному, что Чонгуку не понравится. Столько страхов и мыслей распирает его голову, что он даже не успевает понять, в какой момент альфа добавляет третий палец, тихо простонав от непривычных ощущений. — Тебе больно? — шепчет Тэхён, обеспокоенно глядя на прикрывшего глаза Чонгука. Тот качает головой и слабо улыбается. — Если будет больно, не молчи, хорошо? Сразу говори. Чонгук кивает и внезапно отпускает его пальцы, которыми Тэхён по инерции продолжает двигать в чужом теле. И в этом незначительном жесте — столько доверия, что впору расстрогаться до слёз. Словно альфа полностью отдал свое тело во власть чужих рук и теперь лишь готов покорно подчиняться. — Я тебе кое-что забыл сказать, — произносит Тэхён, стягивая трусы и приставляя возбуждённую плоть к растянутому входу, из которого секундой ранее вынул пальцы. — Что? — Я тоже люблю тебя. — Его возбуждение медленно раздвигает горячие стенки, и омега срывается на низкий стон, прежде чем заканчивает мысль. — И никому не отдам. Чонгук распахивает глаза в тот момент, когда омега свои закрывает, толкаясь глубже и вздрагивая всем телом. Чувствовать внутри чужую плоть — в миллион раз ярче и сильней, чем ласкать себя пальцами, расческой или еще бог весть чем. Потому что она горячая, рельефная и слегка пульсирует, вызывая во всем теле непередаваемую бурю ощущений. Чонгук разводит ноги шире и скрещивает лодыжки за чужой спиной, позволяя проникнуть в себя глубже. Его пальцы скользят по чужой взмокшей спине, а сознание с наслаждением ловит чужое учащенное дыхание, то и дело прерываемое низкими стонами. Тэхёну хорошо. Это его тело доставляет ему такое удовольствие — и Чонгук почти чувствует гордость из-за этого, как бы глупо это ни звучало. Самые смелые фантазии тоже иногда сбываются. А потом омега подхватывает его за бёдра, задирая ноги и укладывая их на свои плечи, и продолжает двигаться — и в этот момент Чонгук понимает, что долго он не продержится — потому что теперь член омеги входит в него под другим углом, задевая какое-то чувствительное место, и альфа дрожит всем телом, закусывая губы, но протяжный, почти жалобный, стон срывается с его губ. — Остановиться? — задыхается взмокший Тэхён. — Не вздумай, — и Чонгук прижимает его бёдра к своим почти насильно. — Пожалуйста… И Тэхён понимает — ускоряя темп и толкаясь всё быстрее и быстрее, он параллельно ласкает изнывающую плоть альфы — и вскоре обжигающая волна удовольствия накрывает их обоих. Омега обессиленно валится на альфу, не удержав своего веса на дрожащих руках. Его колотит — то ли от пережитого оргазма, то ли от эмоций, то ли от всего разом. Чонгук нежно перебирает чужие мокрые волосы, прижимает к себе и шепчет какие-то глупости, смысла которых он сам не осознаёт. Сейчас он может осознать только одно: Тэхён в его руках — покорный, обессиленный и счастливый. И он тоже любит его. А больше ему знать ничего не хочется — по крайней мере, в данный момент. Неисправимо неправильные, они подошли друг к другу, словно два кусочка паззла — и теперь никакая сила в мире не разлучит их. Потому что настоящая любовь не знает границ — она просто существует, не обращая внимания на условности и ярлыки этого мира. Тэхён любит Чонгука, а Чонгук любит Тэхёна. Очень сильно и очень правильно.