***
Лиз лгала. Лгала так, как никогда в своей жизни. Да, у неё были свои принципы, догмы, установки. Много чего, что служило стопором дальнейших действий, но... Ей было плевать. Данафор был уничтожен. В одно мгновение. Неотвратимо и чудовищно жестоко. Лиз почти поверила, что вся ниточки её прошлой жизни уничтожены. Почти поверила, что Мелиодас.. умер. Зря. Капитан Семи Смертных Грехов, чудовищно сильный Святой рыцарь Лионесса, убивший Заратраса и пытавшийся устроить военный переворот. Все это был он. Единственный выживший из её, теперь её страны. Хотя... Какая уж теперь разница. Лиз подавляла эмоции, подавляла все чувства и собирала информацию, по клочкам, по жалким оговоркам придворных. Лиз могла куда больше, чем сказала Элизабет. Видеть её глазами, слышать, чувствовать тактильные ощущения. Сенсорный шок был преодолен на голом упрямстве и теперь предел её был до дня непрерывного "паразитирования". Другое дело, что скрывать это от пытливого детского ума было сложно, но Лиз пока справлялась, лихорадочно размышляя как преподнести это носительнице. Поведение Принцессы было действительно странным. Лиз немногое знала о детях, но воображаемые друзья в таком возрасте и так резко появившиеся, были бы настораживающими. Девочка не пыталась донести это до взрослых, если не считать её запоздалой просьбы, по собственной инициативе. Вела себе довольно собранно, взросло. Даже вкинутую от непонимания информацию о стирании памяти приняла совершенного адекватно! Тот конструкт темного заклинания повлиял куда сильнее, чем она считала? Да и остатков эманаций Лиз совершенно не нашла во время досконального изучения той поврежденной области, испуганная перспективой перекраивания разума носителя под кого-то другого. Так или иначе, спустя еще энное количество бесплодных попыток достучаться до спящей в Элизабет магии, она впервые попыталась перехватить контроль над телом. Ночью, когда сознание носительницы спало, Лиз попыталась захватить чуть больше функций, чем обычно, временно выдвигая свое сознание на лидирующую позицию. На удивление, все получилось, пусть и не без некоторых накладок. Координация хромала на обе ноги, Лиз с трудом вспомнила каково это - передвигаться с помощью чего-либо. Даже чувствуя все ощущения девочки, Лиз все равно не могла назвать это полноценной заменой собственного тела. Ненужные навыки быстро выветрились из памяти. До зеркала она доковыляла с трудом, тяжело плюхнувшись прямо перед резной рамой. И откинула челку, с интересом осматривая правый глаз. С одной стороны ничего необычного, однако... Лиз привычным усилием пытается почувствовать потоки - пусть и не свои. Удается почти сразу, хотя ощущение абсолютно непривычно. Окрас явно светлый, приторный даже, определенно целитель или чаровник, с их усиливающими все возможности тела заклинаниями. Опасаясь, она все же пытается направить частичку магии наружу, активируя спящей источник и чуть не кричит от неожиданности. Очаг, давно пробужденный, это Лиз видела четко, вдруг заработал на полный износ, выдавая дикое количество энергии. А правый глаз пожелтел потусторонним сиянием, заменив зрачок на причудливый знак. В удивлении, Лиз припоминает похожий символ в деревне друидов, а затем на сознание обрушивается волна боли, сметая любые связные мысли.***
Спальня третий Принцессы была безмолвна, однако её единственная обитательница вовсе не собиралась вновь погружаться в царство причудливых снов. Элизабет осталась сидеть на коленях, все так же наблюдая собственное отражение в зеркале. Взгляд девочки точно мертв, она несмело касается собственной щеки под правым глазом, что до сих пор пугал причудливым знаком. А затем хрипло шепчет не своим голосом: — Нет, госпожа Лизабет, я ещё не закончила изучать записи прошлой Хранительницы. В её воспоминаниях, девушка-ангел с кроваво-алыми волосами презрительно смотрит сверху-вниз, чуть поджимая губы. Голубые глаза обжигают холодом, а интонации властного голоса хлестают словно плетью: — Совет надеется, что ты будешь достойной преемницей. Не подведи их и постарайся усваивать элементарные знания.. чуть быстрее. — Неприкрытая издевка в словах Судьи давит и девочка быстро кивает, пряча за челкой отчаянно заблестевшие глаза. Было больно. Но злости она совсем не чувствовала. Взгляд скользит по мраморному полу и Элизабет видит собственное отражение - неожиданное взрослое. Простая туника, штаны по колено, собранные длинные в хвост волосы и белоснежные крылья, что сплошной пеленой покрывали спину, скрадывая обстановку позади. Взгляд равнодушно возвращается к потрепанной тетради в собственных руках и неожиданное ведение будто размывается, со временем окончательно пропав. Маленькая девочка продолжает невидяще гипнотизировать зеркало, не замечая как челка скрывает чужеродную деталь на лице Принцессы. Маленькая девочка проваливается все глубже в непонятные, такие реальные... сны?***
Лиз тихо хрипит, приходя в себя на холодном полу. Солнечный зайчик из неплотно зашторенного окна игриво щекочет глаза, тонкой полосой света ознаменовав наступление утра. Девушка пытается пошевелиться, охая от раскалывающей голову боли и замирает сломленной куклой. Мысли текут лениво, не спеша атаковать сознание хоть какими-то догадками о произошедшем. Кривое отражение её самой в детстве звонко смеётся, пытаясь поймать величественную бабочку на сочно-зеленом лугу. Это было бы мило, не проведи всю свою сознательную раннюю жизнь Лиз в бараках, среди таких же как она рабов. Девушка никогда не видела таких просторов до своей продажи. А случилась она лишь ближе к десяти годам, когда её отправили в обучение к Святым Рыцарям Эдинбурга. Бабочек же впервые ей показал Мелиодас, удивившись полному равнодушию спасенной диверсантки ко внешнему миру. Лиз уже было почти не больно вспоминать его. Ведь в кривом отражении было место и Мелиодасу. Уставшее сознание уступает место девочке, уверившись, что сдвинуть тело с места не удасться своими силами. И Лиз молиться всем известным себе Богам, чтобы Принцесса не видела ничего из ночного её "репертуара". Даже во сне. Хотя бы потому, что собственная взрослая копия в сомнительно тянущих на сон событиях, не то, чего бы пожелала Лиз на ночь своей носительнице.***
Вивиан чуть хмуриться, сосредотачиваясь над неожиданно ярко засиявшим накопителем. Старый, заброшенный её наставницей на дальнюю полку за абсолютно ненадобностью, он неожиданно активировался, начиная собирать откуда-то магическую энергию. Система, созданная Мерлин была действительно гениальна, её накопители тянули бесхозную энергию из всего периметра замка и тренировочных полигонов. Простое и изящное решения проблем конечности собственного резерва. Однако этот уродливый кусочек какого-то неизвестного девушки материала, в доминантную систему включен не был. А значит источник эманаций... Магичка резко вскакивает, подхватывая посох, и небрежно забросив кристалл в карман хламиды, телепортируется по тонкой ниточки чуждой энергии. Хендриксон определенно будет доволен. Приятные сознанию мысли неожиданно прерывает обрыв нити и Вивиан, сбившись с курса, вылетает в одну из многочисленных заброшенных комнат Замка, сметая огромную кучу какого-то хлама. Громко чихнув, девушка следит за причудливым полетом пыли перед своими глазами и отчаянно прикрывает на мгновение веки. Что ж... По крайней мере, для обследования у неё было целое южное крыло Замка. Обрыв нити произошел почти у места назначения, Вивиан почувствовала это ясно. Главное, не упустить её источник, иначе... С тихим стоном, девушка поднимается с обломков старой мебели и небрежно складывает комбинацию зеро. Хлам с тихим хлопком исчезает из этой грани реальности. Пыль причудливым облаком продолжает витать в воздухе. — Что же ты такое? — Магичка достает из кармана одеяния накопитель, поднимая его на уровень глаз. Уродливые грани неизвестного Вивиан кристалла чуть блестят от находящийся внутри энергии и удовлетворенная ухмылка сама просится девушке на губы. — Наставнице такое определенно и не снилось... Ведь загвоздка этого накопителя в том, что предназначался он для чистейшей светлой энергии, которую под силу обуздать было лишь кому-нибудь из былинного клана Богинь. Вивиан впервые за долгое время было весьма... интересно.