Dum spiro - Spero

Миона ещё пару секунд задержала взгляд на тропинке, по которой только что ускакал новый знакомый. Потом она медленно развернулась к домику и её сердце заполнило чувство неизбежности. Пересиливая себя девушка маленькими шажками подошла к крыльцу. В голове крутились тысячи «А что если?..», связанные с девушкой, с которой ей сейчас придётся познакомиться. Это было очень странно — неожиданно получить вместе с перемещением в прошлое лучшую подругу. Вдруг они не сойдутся характерами? Чисто теоретически, так быть не должно, но все же… — Миона! Етить твою за ногу, как же я рада! — радостный звонкий голос резко выдернул Эдельвейс из раздумий. Она отдернула руку, которую успела поднести к дверному колокольчику и развернулась. По дорожке, уходящей куда-то за дом, к ней, дружественно распахнув руки и почти не касаясь земли, на высокой скорости летело нечто. И только через секунду оказавшись в объятьях, Миона поняла, что это нечто и есть Чарли. Чарли была… своеобразной. Она возвышалась над Мионой почти на пол головы, была одета в некое подобие мантии с непозволительно для этого времени обкромсанным подолом и вырезом. При этом рукава были длиннющие, и это подсказывало, что изначально мантия была на пару размеров крупнее девушки. Из кармана мантии торчали портновские ножницы. Ее волосы, темно-каштановые с медным отливом, с выкрашенными в персиковый цвет прядями были довольно коротко подстрижены, что вместе с ее угловатым, крепко сложенным, но по-своему изящным телом делало ее похожей на мальчика. А выражение лица только дополняло образ этакого мелкого засранца. А ещё Чарли сияла. Широко поставленные глаза её были большие, темные, серо-синие, окаймленные удивительно длинными и пушистыми ресницами. Где-то в самой глубине зрачков плескался бездонный океан безудержного веселья и упорства в перемешку с какой-то особенной хитринкой. Она широко улыбалась Мионе, и в уголках глаз у нее подобно хозяйке сияли ласковые лучики морщинок. Щеки были усыпаны яркими золотисто-медными веснушками — солнышко поцеловало. И от одного взгляда на ее ласковое, по-настоящему счастливое и одновременно хитренькое личико, на ее сияющие глаза и открытую улыбку, любые сомнения, которые до этого момента возникали в ее голове бесследно испарились. В ней чувствовалось что-то безумно родное, и обнимая Чарли в ответ Миона почувствовала, что все правильно. Так и должно быть. — Чарли, как же я скучала, — и это была правда. Ещё в бытность её Гермионой Грейнджер единственной подругой девушки была Джинни Уизли, хотя эти отношения было сложно назвать дружбой. Скорее обычным знакомством однофакультетников. — Ну нет, так не пойдет. Давай без всяких розовых соплей, — сказала Чарли, тем не менее покрепче обнимая Миону. — Но я тоже скучала. Они постояли так пару минут, во время которых Миона упивалась близостью с неожиданно появившемся родным человеком. Она очень давно не обнимались с близкими — родители забыли о ней летом 1997-го, с Гарри и Роном они никогда не обнимались, за редкими исключениями, Молли Уизли никогда не была настолько близка ей, а Сириус… Сердце отдалось гулкой раздирающей внитренности болью от воспоминаний от объятий с мужем, лёгкие как будто заполнились песком и битым стеклом, не давая дышать. Из глаз брызнули слезы, а из груди против воли вырвался то ли стон, то ли всхлип боли. Изнутри скрутило и перекарежило, заставляя желать стать ещё меньше при ее и так небольшом росте, забиться куда-нибудь в угол и тихо умереть. И снова, как раньше, погружаясь во тьму, Миона из последних сил ухватилась за Чарли, как за спасительную соломинку, стараясь прижаться к ней как можно ближе, только бы эта боль ушла. *** Миона не разбирала, какие слова ей шептала Чарли — они смешивались в одну сплошную густую, обволакивающую, теплую и ласковую серебристую жидкость. Эта жидкость медленно просачивалась во тьму, кружась вокруг тонкими удивительно красивыми разноцветными струйками, создавая вокруг водоворотики, водопадики и крохотные смерчи. Миона протянула руку и дотронулась до одного маленького светло-изумрудного потока, резко погружаясь в тепло и искрящийся золотистый свет. *** Миона не сразу поняла где находится. Потом вдруг пришло осознание — она в гриффиндорской спальне. Причем точно не в женской — вокруг валялась куча различной мальчишеской одежды на любой вкус. В комнате никого не было, только на самой дальней от входа кровати сгорбившись сидел худенький маленький мальчик примерно одиннадцати лет. У него были светлые почти пепельного оттенка серебристые волосы челкой прикрывающие глаза и изящные, искревленные сейчас горем тонкие черты лица. На нем была обычная маггловская футболка и джинсы. В тонких руках он держал какую-то фотографию, на которую капля за каплей из-под челки падали слезы. Миона подошла поближе, так чтобы разглядеть фото. С него, радостно улыбаясь, на нее смотрели счастливые орденовцы во главе с сияющим Ремусом в костюме и Тонкс, обнимающей руками округлившийся животик одетой в короткую беленькую свадебную мантию. Она увидела себя с мужем, ласково прижимающим ее к себе за талию, и удивилась, почувствовав только щемящую грусть в сердце, вместо разрывающей кровавой боли, которую она чувствовала чуть раньше. Она увидела Гарри и Джинни, неловко держащихся за руки, Рона, Фреда и Джорджа, для которых это фото стало последним, на котором они появились вдвоем, выливающих ярко-малиновое зелье на голову абсолютно серьезному Аластору Грюму, Билла и Флер, мистера и миссис Уизли и других. — Эй, Люпин, — раздалось от дверного проема. — Как нарыдаешься, приходи в зал. Старая карга Макгонагалл убьет тебя, если ужин пропустишь. Миона резко развернулась на голос. Она сейчас должна была бы испугаться, удивиться, или испытать хоть какие-то чувства от того, что она только что увидела ребенка покойного друга, но все было спокойно. Вместо этого она резко развернулась на голос. У входа стоял мальчик, чем-то ей напомнивший Ли Джордана из ее девяностых. В это время Тедди Люпин, судорожно утирая слезы чтобы однокурсник не увидел, задел рукой фотографию и она мягко слетела с его острых коленок. Он рванулся ее поднять, и уже протянул руку, когда мальчик стоящий у дверей резко сделал несколько шагов и со всей силы наступил на его руку, не давая поднять фото. — Я не услышал ответ, — злобно шипя проговорил он, не смотря на искривившиеся от боли лицо светловолосого. Миона в ужасе от такого отношения дернулась, чтобы помочь Тедди, и хорошенько приложиться лицом наглеца об пол, но почувствовала как просто не может физически сдвинуться с места. — Угу, я приду в зал на ужин, — тихо пробормотал маленький Люпин. — Вот и отлично. Мальчик, похожий на Пьюси, резко убрал ногу и спокойно вышел в коридор, хлопнув на последок дверью. Светловолосый мальчик дрожащими руками поднял с пола чуть приятную фотографию и постарался расправить ее. — За что же он так с тобой, малыш Тедди? — прошептала девушка в ужасе. Мальчик дернулся и развернулся к ней, испуганно сверкнув из-под челки глазами и прижав к худенькой груди фотографию. И тут же глаза его удивлённо заморгали, он снова посмотрел на фотографию, а потом опять на Миону. В его взгляде засветилась какая-то лихорадочная надежда и одновременно неуверенность. Около минуты они молча смотрели друг на друга, а потом мальчик медленно-медленно спросил шепотом: — Тетя Гермиона?.. — Лучше называй меня просто Мионой, — она подошла к нему поближе, и села на пол рядом с ним, на что мальчик даже не отдвинулся, завороженно смотря на нее. — Хорошо, Миона, — он говорил все так же тихо, будто боясь спугнуть прекрасное видение. — Ты пришла за мной, да? Чтобы увести меня туда, к папе, маме, дяде Сириусу и бабуле, да? Что-то влекло ее вперед, подсказывало, что нужно говорить и делать. Поэтому Миона мягко положила мальчику на плечо руку и так же тихо проговорила: — Если ты захочешь. — А я хочу, — пробормотал малыш с надеждой заглядывая в ее глаза. — Тогда пойдем. Она поднялась с пола и протянула ему руку. Непонятно откуда взявшийся в комнате ветер вихрем закружился вокруг них, сверкая золотом тонких листьев. И в тот миг, когда мальчик протянув ладошку прикоснулся своими пальцами к ее, вихрь танцуещего золота закружился ещё быстрее, скрывая от глаз комнату, и медленно заполняя все вокруг медово-золотым светом, кружась в воздухе потоками неведомой жидкости, медленно приобретая светло-изумрудный оттенок и становясь все темнее. *** Когда цвет материи начал переливаться и пульсировать темным изумрудным цветом, сияющий кокон начал рассеиваться. Они стояли держась за руки на полянке золотого осеннего леса освещенного сверху донизу солнечными лучами. Перед ними стояли две абсолютно одинаковые двери, парящие в воздухе невысоко над землёй, одна из которых была просто белой, а другая имела темно-золотой цвет. А за спиной росло исполинское золотое дерево, усыпанное спелыми золотыми яблоками. — Что это? — звонко спросил мальчик. — Это выбор, который тебе предстоит сделать, — спокойно ответила Миона, про себя удивляясь, откуда она все это знает. — Если ты войдёшь в белую дверь, то вернёшься обратно. Туда, откуда мы только что ушли. — А если я войду в другую? — То попадешь туда, где мой дом. — В рай? — Нет, это место сложно назвать раем. Глаза малыша обеспокоенно сверкнули из-под челки. — Что же это за место? Миона, я так устал быть один, я хочу быть с тобой, — грустно прошептал он. Сердечко девушки сжалось от грусти. — Там я всегда буду с тобой, обещаю. А ты будешь со мной. Всегда. Вокруг в бешеном танце закружились сияющие листья, будто принимая незримую клятву. Тедди покрепче сжал ее руку. Она ласково погладила ладонью по щеке и нежно улыбнулась. — Я хочу подарить тебе кое-что, — она развернулась к яблоне и протянула его за собой. Она протянула руку, не отпуская ладошку мальчика. Ветка тихо звеня склонилась к ней, позволяя сорвать с нее несколько более тонких веточек. В ее руке они начали переплетаться, образуя тонкий причудливый венок. Листья пели причудливую золотую песню, приобретая золотисто-изумрудный оттенок. Миона надела венок на голову мальчику, ласково погладила его по щеке. Потом сорвала золотое яблоко, и вложила его в свободную руку Люпина. — А теперь иди, — едва слышно заговорила она через некоторое время, — Это только твой выбор. Но знай, что в том мире, откуда пришла я, все совершенно иначе, и тот мир гораздо темнее, чем тот, из которого мы пришли сюда. Он серьёзно кивнул, и с решительным выражением лица развернулся и направился к дверям, зависшим над золотой листвой, устилающей поляну. Мальчик замер на несколько секунд, помедлил, задумчиво обернулся на нее. Миона тепло улыбнулась и одобрительно качнула головой. Тедди снова обернулся к дверям, вдохнул поглубже и, не оборачиваясь, шагнул в золотую дверь. И в тот миг, когда дверь за ним захлопнулась, девушку подхватил золотой водоворот материи, утягивая в ласковую тьму.