Ассистент

      Затевался закат. Снижался шар к грани земли и уходил медленно в неё, как под воду. Воздух холодел и наполнялся запахом сумрака. Ветер только усиливался, а на востоке виднелись громоздкие тучи. В машину пробирался легкий сквозняк и посол вздрогнул от нахлынувшего холода, подняв воротник свитера до носа. Джессика заметила это и полностью закрыла окно, когда предстояло поворачивать. Удалялись они от пробок и гама города, всё ближе приближаясь к лаборатории. — Ночью будет дождь или уже этим вечером. Ты успеешь дойти до дома после всего? — неожиданно заговорила Грэй, на зеленом свете светофора. Фриск застыл на доли секунды, а после повертел головой. — Так и думала… Поедешь со мной, а там уже определимся, куда тебя везти.       Посол послушно кивнул, принимая любые меры, что примет женщина для его безопасности. Он не против сократить путь домой, очень не против.       Оставив машину на краю дороги, они двинулись к знакомой двери и вместе с послом она постучала в неё, ожидая ответа. Послышался треск посуды друг об друга, и приближался топот. Дверь отворилась и их встретил сонный взгляд учёного. Он сначала заметил только посла, и улыбнулся, и потом лишь женщину. Улыбка искривилась. — Гастер, пожалуйста, ей очень нужна работа! Возьми её к себе, — сиплым голосом начал Фриск вместо неё уже не первый раз, но жалость явно просачивалась в его словах.       Бровь монстра изогнулась и он странно посмотрел на малыша. Потом он перевёл взгляд на Грэй и нахмурился. Он не заметил на ней такого привычного значка ОПМ и почувствовал облегчение. — Для начала, Фриск, скажи мне. Вы выиграли суд? — борясь с подступающим сном, пытаясь оставаться серьезным, запросил Гастер. Посол радостно кивнул, — Отлично, это просто замечательно. А теперь вопрос к вам, Мисс Грэй. Раз вы проиграли, то теперь сможете мне дать доступ к камерам ОПМ?       Женщина замялась и, немного подумав, согласилась, но на условии важности этого доступа. Она достала пару ключей и отдала их прямо в руки доктора. Он же, повертев их на пальце, вяло отошёл в сторону от дверей, приглашая войти.       Ночная лаборатория была намного темнее и пугающее, чем дневная. Лампочки освещали её тусклым светом и большинство углов сохраняли густую темноту. Но на столике рядом с диваном стояла ещё одна лампа, от которой свет шёл ярче всех других. Они присели на кресло рядом, а Гастер напротив них и сонным взглядом смотрел на лампу. Никто не нарушал тишину и она могла бы затянуться на долго, если бы Джессика не взяла дело в свои руки. — Давай начнём сначала, — вздохнула она и выпрямилась, — Меня зовут Джессика Грэй, на данный момент я безработная и хочу устроиться к вам ассистентом. Это все ещё возможно?       Довольная своей речью, она подергалась в своём кресле. — Куда же делся этот кофе… — бормотал он в дреме и вырвался из неё, как только наступила забвенная тишина, — Да-да, возможно. Попробуем… Приходите утром, где-то в восемь… — Гастер снова закрыл глаза и повалился на кресло. Крепко заснул, будто не спал несколько дней, решила девушка.       Неожиданно резко спрыгнул с дивана посол и молниеносно убежал за поворот в другую комнату, где застилала всё темнота. Она не отважилась пойти за ним и пристально смотрела в отверстие открытых дверей. Чернота пугала и нагоняла ужас на её сознание, а на кожу — мурашки. Она не была ребёнком и уже давно не подростком, но с возвращением монстров поверить можно было и в это. Черный цвет всегда ассоциировался с такими же темными и склизкими кошмарами. Они нагрянут как гром, но ты не проснешься до тех пор, пока не увидишь полностью их и не почувствуешь боль, страх, ужас. Кошмары всегда показывают ужасные моменты или возможности реальной жизни. И у неё был такой момент, от того и страшны ей кошмары каждой ночью.       Тем временем Фриск спокойно вышел из темноты, заставив подавиться воздухом Грэй, но выдохнуть его уже спокойно. В руках он держал темных цветов плед и расправлял его по дороге. Укрыть полностью ученого ему не удалось, слишком мал был ещё и не доставал даже до плеч. На цыпочках это получилось еле-еле. Тогда ему помогла девушка, подняв подол пледа с пола и потянув кверху. Ребёнок счастливо улыбнулся и умиротворенный обстановкой, зевнул. Грэй похлопала по плечу посла и тот очнулся из полудремы. Они выдвинулись из дома и только взглядом проводили спящего доктора на уютном кресле в уютном доме.       На улице стояла гудящая тишина и воздух, каким можно было захлебнуться от его свежести. Небо печально роняло капли ледяной воды на их одежду и лицо. Грэй поспешила к машине, а посол метнулся к ней со всех ног и оказавшись внутри, захлопнул дверь. Девушка понимала его и боялась, что он может заболеть. Его монстр-родительница, должно быть, будет очень опечалена, и Джессика это осознает.       Внутри не было так тепло, как ожидал ребёнок и девушка ничего не могла поделать — только поскорее отвезти его домой. Именно это она начала расспрашивать у него, но, как и в прошлый раз, внятного ответа добиться было сложно. Зато информация о том, что дом находится рядом со школой по развитию сил в душах людей упростило всё. Джессика как можно быстрее завела машину и они двинулись. — Ох чёрт, — резко воскликнул Фриск, когда они уже отъехали на приличное расстояние, — Я забыл пригласить его на фесту! — И возмущенный своей глупостью и забывчивостью ребёнок начал несильно бить кулаками в сиденье. — Что за феста? — спросила Джессика. —  В эти выходные мы устраиваем праздник, на котором и монстры и люди смогут прийти и подружиться друг с другом! Думаю, каждый, кто не боится их, хотел бы иметь друга-монстра. Это всё потому, что мы выиграли в суде, надеюсь, вам это не не приятно слышать. Мы просто хотим мира со всеми, а ведь он такой огромный! — заливисто рассказывал Фриск о ней, но вдруг его осенило кое-что, — Вы тоже приходите, Мисс Грэй, я хотел бы вас познакомить с ещё несколькими монстрами, что дороги мне. Только не подумайте, что других я обделяю любовью, — заметил посол, — Я дорожу всеми ими, но даже у них есть свои друзья-монстры. — Тебе правда нравятся монстры… — облегченно выдыхая, выдала Грэй — А еще ты сказал, что у них есть свои… «друзья-монстры». Что насчёт Гастера?       Посол застыл, перебирая что-то в свое голове, а потом отрицательно покачал головой, разводя руки. — Мы совсем мало чего знаем о нем, кроме как того, что он учёный и имеет сыновей — Санса и Папайруса.       Закончив на этом, Фриск окончательно закончил и разговор. Больше спрашивать или сказать было нечего, поэтому оставшееся время пролетело незаметно, правило скуки не действовало и всё быстро закончилось — как быстро она отвезла его домой, так и доехала до своего.       Наступил новый день, а она только выбрасывала кипы исписанных бумаг в неподходящее для этого ведро. Теперь они не понадобятся. Легко приоткрытое окно впускало капельки воды на ковёр и на стол, а ветер свистел между досчатых панелей. Девушка забывает о нём, когда работа закончена, и засыпает под его звуки.       Этой ночью кошмары проходят мимо.       Утро было холодным, с такими же простынями и температурой в доме. Джессика проснулась под сквозняк и поспешила закрыть окно. В доме царила тишина и царство холода, она повертела конвектор батареи в надежде восстановить утраченное тепло. Всё приходилось делать более быстро, хоть и время приближалось только к семи, но у неё всегда дорога занимала большую часть. Грэй не любила есть на ходу, поэтому она просто поспешила всё это пережевать.       Припаркованная машина ожидала её и радостно просигналила на владельца. Джессика отправилась на ней до лаборатории, попутно думая о чем-то своём.       Например, о первом дне, и о том, что она совершенно не представляет, что её ожидает. Она всю жизнь работала в сфере политики и только мимолетом слышала о научной, в которую вступила со вчерашнего дня.       Совсем не готовая и растерянная, входит в такое… Джессика не имеет представления. Может, ее заставят готовить этому парню кофе, а может буду гонять по всей лаборатории без перерывов. Что-то в этом было явно не так. Да и она не была уверена ни в чём. Ни в одной из своих мыслей.       Поэтому покорно решила отдать это судьбе и надавить на газ.       На этот раз никто не вышел на порог двери, но её дружелюбно пригласили войти внутрь. Она отметила, что он обратился к ней на «ты», но посчитала это оговоркой. Грэй взяла себя в руки и повернула ручку.       Гастер смотрит через стекло на комнату сплошь покрытую серыми стенами и что-то записывает. Грэй осторожно приближается, надеясь не спугнуть момент и не помешать тому в исследовании, или что он там делает? Подойдя к нему, она заглядывает в бумажки и входит в крайнее недоразумение. Это подчерк такой или неизвестный ей язык? Символы схожи на руки, карандаши и лица. — Возьми халат со стула, — неожиданно громыхнул Гастер и ручкой указал на то место, где он лежал. Девушка схватилась за подол рубашки и чуть не оступилась. Но он все ещё говорит на «ты». — Ты ведь не думаешь, что я не услышал, как ты вошла? — Ей тоже стоит начать обращаться к нему так… Она поскорее идёт туда, куда ее направили, избегая ответа. Халат почти на неё, но не полностью. Вернувшись к нему, видит, что он уже отложил, по-видимому, наблюдения и ждал только её. — Давай я тебе объясню твою работу. Эта серая комната — обнулитель магии. Эта зона, с помощью которой можно лишить полностью магической энергии как монстра, так и человека. Сейчас она в нестабильном состоянии и я пытаюсь это исправить. Позади тебя место, где ты и будешь работать. Нажимай правильные кнопки, а я запишу результаты. Пройди и посмотри, и постарайся запомнить всё, что я назову.       В кабинке было множество кнопок, над которыми скотчем были приклеены бумажки с надписями. Грей думает, что раньше он использовал это для себя, чтобы запомнить каждую из них. Их было очень-очень много, она надеется, что не все будет использовать. Напряженно усмехается, а Гастер довольно хмыкает, будто ожидая этого.       Гастер ещё долго рассказывал о каждой из этих кнопок, но как закончил, Джессика выдохнула. — Что это было? — Он недоуменно поднял бровь, недогоняя до её мысли. — Что именно, я не умею читать чужие мысли. — Ну, в отчётах и на тех досках. Странные иероглифы… Символы.       Гастер издал характерный звук удивления и махнул рукой, будто говоря, что это пустяки, но во взгляде женщины увидел ту самую искру, которую стоило бы потушить. Любопытство? — Виндингс.       Выражение никак не изменилось, только брови совсем чуть-чуть сблизились друг с другом. Джессика ожидала нормальный ответ, а не… это.       Отложив этот вопрос для интернета и дальнейших поисков, она вспомнила, что сейчас на работе. Последовали первые указания, которые она незамедлительно выполнила и посмотрела во внутрь испытательной.       Серые стены начали расходиться, как панели, за которыми виднелось множество прозрачных, но крепких труб. Они обволакивали полностью всю огромную комнату и по ним шло что-то неземное и невероятно красивое. Блестело синими искрами во тьме.       Грэй восхищенно глядела на зрелище и ахнула. Гастер смотрел на неё снизу вверх и улыбнулся. Впервые все так реагируют. Тогда он отдал ещё одно указание и цвета некоторых труб изменились, они порыжели или пожелтели, как листья под приходом осени. У девушки завороженно билось сердце, и она могла только мимикой лица выразить свои ощущения.       Мужчина взял блокнот и снова начал свои записи. — Что это? — заставив ручку в руках доктора дрогнуть и черкнуть лишнее, спросила она. — Магия.

***

      Ближе к обеду из окна пропадает часть лучей, от чего работа становится трудней, но красота помещения еще больше заметной. У Джессики затекли ноги и, она совсем не прочь их размять, направилась на кухню.       На ней не обнаруживается кофе и до девушки немного доходит, почему ученый был таким сонным вчера. Как по велению палочки, он показывается из-за угла. Грэй окликает его. — Теперь я знаю, почему ты вчера заснул, — победно ухмыляясь, трясет она пустую пачку из-под кофе. — Как будто это было секретом.       И вправду, непохоже, чтобы это скрывали. Не говорили — да. Но вот зачем об этом говорить? Довольно глупая тема для разговора. — Кофе — единственный спаситель, да? — несмотря на сказанное ранее, она всё равно заводит об этом разговор. Для нее это тоже так, когда сроки поджимали, а бумаги были нужны как никогда, кофе приходил в помощь. Гастер скромно кивает, Джессика понимающе уже улыбается. — Я могу съездить за ним, у меня машина. А ты можешь заняться тем, что делал здесь без меня. — тонко намекает она на начало их рабочего дня. — Насколько ты кофеман?       Гастер смотрит на неё и выражает свое замешательство поднятой бровью. — С тех пор, как мы вышли на поверхность, этот чудо-напиток спасал меня несколько ночей подряд, — начинает Гастер и тут же заканчивает, ища в кармане купюру. — Держи, и купи пачку побольше… пожалуйста.       Девушка бросила белый халат на стул и направилась на улице, помахав ручкой на прощание. Недолгое, но все-таки прощание. Монстр взглядом проводил её до двери, а потом переключился на что-то другое.       Эта резкая и изменчивая погода не очень нравилась Джессике: то солнце печет изо всех сил, не щадя никого, то ливень на следующий же день. Лето как будто взяло часть работы осени, и поливает регулярными дождями. Сейчас же было солнечно, но она уверена, завтра будет дождь.       Простояв в полуденных пробках, смогла наконец-то выбраться на поверхность, запарившись в машине. По улице ходили и монстры и люди, а иногда они ходили даже вместе. Грей удивлённо смотрела на то, как две расы сближаются друг с другом, будто родные.       Или как давно поссорившиеся братья снова воссоединившиеся. Особенно маленькие дети почему-то так и тянулись к монстрам, как к игрушкам. Им хотелось их потрогать и полапать, узнать, что же это такое. Но только самым маленьким и не вышедшим из возраста дитя.       Подростки смотрели на всю ситуацию по-разному. Одни были доброжелательны к монстрам и даже смогли с ними подружиться, от такого зрелища хотелось приложить руку к груди. Но были и те, кому они просто не нравились. Они либо презирали их пассивно, либо переходили в агрессию.       А вот монстры не могли относиться к ним агрессивно, как делали люди. Это такое ограничение на них наложили, будто клеймо. Слава богу, что ещё свободы передвижения не лишили. Джессика помнит, что этот в их департаменте предлагал и такое.       Взрослые относились к этому скептически, но крайне лучше детей и подростков. У них хотя бы было понятие «морали», уже полностью сформировавшееся. Тех ограничивал закон, потому что на взрослых он действует с полной силой, чем на тех же тинейджеров.       Джессика тоже была связана им, и тогда, если бы ей дали возможность навредить монстру, она бы сделала это. А сейчас она не чувствует никакой ненависти к этим существам, хотя все ещё проскальзывает колкая неприязнь.       Среди них была и Бетти, девочка, в розовом свитере и с такими же кончиками волос. Она слишком ярким пятном была среди этой разноцветной массы, а все из-за того, что стояла в стороне. И глядела на всех исподтишка. Особенно на монстров.       Эта девочка не любит их? Или просто не может наладить контакт… Джессика подходит к ней впритык и та поднимает голову наверх. — Здравствуйте, Мисс Грэй, — Она кивает и подбоченивается у стены рядом с ней. — Привет, милая, а почему ты не вместе с ними, — Джессика кивает в сторону компании детей, но не только из одних них, но и ещё с двумя монстрами. — Ты не ладишь с монстрами?       Бетти задумчиво переводит взгляд то на компанию, то на женщину. Но отрицательно мотает головой. — Не не лажу, а они мне просто не нравятся… И Фриска не понимаю, почему тот с ними так возится.       Джессика перебирает в голове, что сказать, потому что никогда раньше не думала, что будет защищать монстров. — Может тебе стоит попытаться дать им шанс? — Кто бы ей дал его, — Они ведь только выглядят как монстры, внутри те же люди. Ты бы не испытывала к ним такие чувства, если бы они выглядели, как мы, да?       Бетти улыбается и кивает, ведь оно правда. Один лишь их вид отличает всех до милипизерных деталей. Монстры имеют множества видов, когда же люди отличаются только во внешности. Они правда пугают и интересуют.       Девочка провожает женщину в магазин и из него и ещё на прощание желает удачи, как вежливый человек. Или очень зацикленный на ней. Вежливости.       Пачка кофе в её руках вибрирует, словно живая, но все равно неодушевленная. А в лаборатории её встречает загробная тишина. Даже из испытательной звуков полный ноль. Она мигом пробегается по всем комнатам, оставив кофе уже на кухонном столе, но никого не обнаруживает.       У Гастера есть свой дом, кроме лаборатории? Или он живет прямо здесь… Джессика не знает, но все-таки не думает, что он ушёл. Оттого и такой дискомфорт испытывает, когда мешает кофейную гущу без него, но на его деньги.       Послышался треск и странный звук, Грэй вздрогнула и почувствовала, как завибрировал пол под шагами. Но, наверняка это ученый, ведь так? Но он точно ходит как слон, или бежит. Она приготовилась к его приходу, но все равно испугалась.       Кажется неудачный эксперимент… и Гастер весь черный лицом, или что там у скелетов? Черепушка? Она испугалась, но приняла его. За того, кто он есть. — Прости, но я не нашла тебя и решила сделать кофе без тебя… но, для тебя тоже, — она указала на кружку рядом с её и улыбнулась. Ученый нахмурился и умылся сточной водой из-под крана.       Он махом выпил свой кофе… — Ты определенно зависимый от кофе, — выдала вердикт Грэй, на что он хмыкнул. — Рабочий день уже окончен. Долго же ты там провозилась, но я тебе это прощаю за шикарный кофе. — Джессика снова ощутила это чувствовать дискомфорта, но ещё и стыда, — Пока ты не ушла, я хочу поговорить… — Слушаю, — быстро ответила она.       Гастер внимательно смотрел ей в глаза и собирался с мыслями. Тем, что хотел сказать, еще и чтобы не проговориться на лишнее. — Я просто хотел извиниться за прошедшее. За мою грубость при первой встрече и наглость… Хотя ключ теперь все равно у меня, — ухмыльнулся и похлопал по карману. Видимо, там он и был. — Твоя организация была ярым ненавистником нашей расы, поэтому никто из нас не мог нормально относиться к вам. Мы просто боялись, ведь недавно вышли на поверхность, а тут вдруг узнаём, что против нас целая общность людей.       Джессика натянуто улыбнулась, потому что это все так неправильно. Извиняться должна она, а не монстры. Потому что вина лежит на её плечах, а они просто жертвы и главный спорный момент суда. — Это мне стоило бы извиниться… честно. Из-за меня и моей организации у вас было столько проблем, а вы недавно вышли. Но это была моя работа, та самая, из-за которой произошло столько всего.       Женщина вздохнула и уже печально улыбнулась, вспомнив дочь. Ту теперь уж точно не вернешь из-за её опрометчивости и увлеченности делом. От этого и грустно ей. Она была плохой матерью… — Примите мои извинения лучше, — кончила она.       Гастер удивленно вздохнул, но кивнул, и этого было достаточно.       Ещё напоследок она потрепала плечо своего нанимателя, а после вышла из комнаты. На душе стало легче от осознания, что напряженные отношения удалось развеять. Девушка с нежностью уповала моментом и прощалась из машины с вышедшим на крыльцо доктором. Кажется, всё идёт к лучшему.       Все мысли, каждая идея была расставлена по полочкам, а проблемы постепенно разрешались и уменьшались, что заставляло Джессику облегченно выдыхать. Этого минутного, секундного, временного, в конце концов, затишья ей не хватало очень долго.       Когда ни горячий, ни холодный ветер расслабляет тело, а день подходит к концу. Предчувствуя долгожданный отдых, совсем обмякла в кресле сиденья, хоть и старалась не сводить взгляда с дороги. Все шло, как по маслу.       Хлопнув дверцей, женщина остановилась в оцепенении, заметив кого-то перед порогом дома. Джессика быстрым шагом приближалась к нему, все больше напрягаясь. Во-первых, это был не просто человек, а ребёнок, что делает у её дома в такое позднее время. Во-вторых, эта пачка…       С ужасом застыла на месте и не сдвинулась ни на миллиметр больше. Точно призрака увидела. А взгляд вперился в макушку темных волос, но таких же коротких, как у неё… — Мам, что такое? Почему ты выглядишь так, будто призрака увидела? — удивленный голос неживого тембра, — Но что важнее…       Её дочь развернулась на все сто восемьдесят, и Джессика невольно продрогла, когда увидела её лицо. Кажется, и слов нет, чтобы описать все, испоганенные неизвестно кем, черты. Будто монстр. Монстр. Её дочь. — Мама, — Как ребёнок может так зловеще говорить? — ты дружишь с теми, кто меня убил?       Опешила, и будто провалилась в пропасть, застанная вопросом. А потом была тьма.