С этого дня их отношения стали теплеть. Джессика аккуратно подметила для себя, что ученый начал относиться к ней как к потенциальному собеседнику, а не к незнакомцу-человеку…
Она вспомнила, как вернула кардиган доктору на следующий же день, и начала вести своеобразный отсчёт с этой даты.
Работа становилась все более совместной и требовала слаженных действий. Грей всё больше и больше удивлялась магии монстров, попеременно пытаясь придумать, как можно отблагодарить Гастера за жест сострадания к своей персоне. Но было довольно сложно продумывать варианты благодарности, когда тебя постоянно окликают, прося нажать или сделать что-то… и сделать свою работу, в конце концов!
— Черт побери, Джессика! Перестань витать в облаках, — прикрикнул ученый, заставляя женщину содрогнуться от неожиданности. Она виновато кивнула, прогоняя ненужные, но в то же время столь важные, мысли и пытаясь настроиться на одну волну с доктором.
Сегодня они заполняли какие-то бумаги — это напоминала Джессике ее старую работу. Единственное отличие было лишь в содержании бумаг… Да, именно в нём. Все казалось столь странным и непонятным… А попытки вычленить информацию из книг, полностью состоящих из неизвестных символов, стали абсолютно невыполнимыми. Кажется, ей придется расспросить доктора обо всем этом.
— Гастер, — позвала она его и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила: — Наверное, мне все же не стоило умалчивать об этом…
— О чём? — ничего не подозревая, спросил ученый.
— Что я не знаю Вингдингс…
Между собеседниками повисло неловкое молчание. Джессика почувствовала дискомфорт ещё тогда, когда умолчала о своем незнании, а теперь же смутилась. Ей точно стоило это сказать с самого начала, но гордость не дала этого сделать. Из-за этого и лишние мысли. Возможно, она увлеклась делом также, как и Гастер, если бы понимала хоть что-либо?..
Казалось, Гастер не особо удивился такому повороту. Он лишь тихо вздохнул, подсаживаясь к ней.
Грэй будто снова оказалась в школе, где терпеливый учитель рассказывал свой предмет. Вингдингс был сложным и чем-то напоминал китайский или японский языки, в которых также не было ничего схожего с ее родным английским. Как ни странно, символы имели значение в английских буквах и открывали свой смысл женщине по мере рассказа Гастера. Похоже, ей это правда придётся все запоминать. И только.
Доктор знал, что та не сможет с первого же дня понимать то, на чём он говорит всю жизнь, но также и понимал, как важен был Вингдингс здесь, в его лаборатории. Все доски были исписаны символами и отчеты, написанные от его руки, в обязательном порядке. Он редко что писал на родном для людей и других монстров языке. Несмотря на это, мог общаться и на нормальном. Делал это с ней прямо сейчас.
Пришлось дать ей новые книги, где все написано на английском черным по белому. Стало определенно легче и проще, девушка вздохнула и с облегчением принялась за работу, наконец-то углубившись в неё.
Грэй стала чуть чаще обращать внимание на её соседа-монстра. Заинтересованная их сущностью и личностью, иногда подглядывала за действиями Гастера. К её сожалению, ничего особенного в этом не было. Он вёл себя практически как и человек, может, только видом и отличался. Этот удивительный факт и начал ей немного приоткрывать глаза.
Она знала, что ошибочно судить людей по их внешнему виду, и, применив этот постулат к монстрам, постаралась смотреть на них иначе.
Бросив ручку на пол, женщина этим жестом обозначила окончание работы, позволяя себе расслабиться. А потом осознала, что ничего так и не придумала. Джессика облокотилась на стол и внимательно посмотрела на ученого, что давно закончил собственные бумаги и, как обычно, расписывал на доске свои наблюдения. Что может понравиться такому монстру, как он?
Женщина путалась в том, к какому типу монстров относится её наниматель, но предполагала, что к скелетам. У его черепа не было четко выделенных скул, и всё «лицо» принимало форму овала. Особенно примечательными были две трещины, словно шрамы, пролегающие по глазам. Гастер будто вечно щурился, но прекрасно видел. Она немного не понимает, как его внешность может помочь с подарком.
Джессика не была детективом, чтобы вычислять по пятну на сюртуке, где был этим утром человек. Может, какие-то уроки логики еще сохранились в памяти, но дедукция явно работала также, как и у всех людей, то есть не очень хорошо. Джессика была политиком, не полицейским или местным/частным детективом. Несмотря на всё это, сейчас она бы заявила с полной уверенностью в своей правоте, что Гастер не высыпается.
И, наверняка, лучшим подарком для него стал бы полноценный сон. А для начала его стоит утомить и вычерпать весь заряд кофе.
— Могу я сегодня остаться у тебя до вечера? — начала обращать мысли в реальность она, все ещё перелистывая страницы книги. Грэй обратила внимание, что тот смотрит на неё слишком пристально, но, точнее будет сказать, сквозь неё.
— Джессика, — от посуровевшего взгляда собеседника у Грей внутри все похолодело, — если не затруднит, то оставайся.
Это было… очень странно.
Догадывается, что он хотел было сказать что-то ещё, да промолчал. Не будет же она настолько настырной и об этом расспрашивать? Не будет. Зато будет радоваться первым выполненным пунктикам в списке.
В холостяцкой лаборатории было ботански скучно, кроме пробирок и полок с документами в развлечениях имелись лишь книги, коротавшие его досуг. Это место не предназначено для активных игр или движений, зато они легко могут сыграть в карты или шахматы. Или даже шашки? По правде говоря, ни в том, ни в другом девушка особо не разбиралась.
Около кресла лежала одна из тех книжек, которой сейчас увлекался Гастер — это был шанс узнать, чем он сейчас заинтересован.
Она как раз направилась туда и «случайно» её взяла, а затем уселась в это же кресло и попыталась понять писанину. Ожидаемо, она не поняла. На этот раз был не Вингдингс, но эти руны и закорючки не лучше. Все ученые и лаборанты знают по несколько старых и «мертвых» языков или это она такая глупая?.. В ней присутствовали картинки, где изображались старые, определенно, времена.
Когда магия ещё была в расцвете сил и каждый, будь то монстр или человек, пользовались всеми её запасами. Это звучало как старинная сказка, где неразрывно существовали волшебники и воины. Иначе никак не назвать то свечение, исходящие от их орудий и копий, и странные взрывы, изображенные с блестками. Было бы здорово узнать, что же именно там написано.
Она подняла голову, снова встретившись глазами с несколько протестующим и словно борющимся с самим собой взглядом ученого. Монстр переводил взгляд с неё на книгу и обратно, все не решаясь действовать. А потом она увидела блеск в его глазах и решительность, с которой он встал. Гастер наверняка понимает, что написано в этой книге. Только… становится с каждым разом стыднее просить о такой помощи.
Он, не жалея кресло, уселся на подлокотник и заглянул в книгу, приподняв брови.
— «Семь Великих Волшебников, создавших барьер», — автоматом переводя написанное, произнес ученый, зажигая в женщине интерес.
— «Для разрушения барьера нужна сила семи человеческих душ и одного монстра, либо же тех, кто создал этот барьер. Правители нескольких королевств являлись их создателями и в честь них были названы города. Существовала команда великих волшебников: братья — справедливость и настойчивость, две девушки — доброта и терпение, юнец — честность. Рядом с ним всегда были юные близнецы — храбрость и решительность, но они не входили в состав команды…» Дальше слова не разобрать, а потом идёт сражение этих близнецов, о которых я рассказывал в баре.
— Что думаешь? — пришёл финальный вопрос.
— А это… довольно интересно. Никогда не знала и не думала, что люди пользовались силой своих душ в древности. Сейчас только в медицине и других «важных» профессиях такое происходит. И, кажется, виной всему моя организация… — с осторожностью пропуская локон между пальцев, проговорила Грэй, снимая некое напряжение.
Джессика снова вернулась взглядом к книге и заметила фото, где те самые близнецы стояли с какой-то девочкой, смутно напоминавшей её знакомую. Просто та же форма волос и немного схожесть в одежде, не больше. Если бы она верила в перерождение, то определенно Бетти была этой девочкой в то время. А если нет… совпадения бывают всегда.
Даже так, для Джессики книга вызывала легкую сонливость, с которой бороться не хотелось. Потому, отдав себя на волю судьбы, она продолжала листать страницы и читать-читать-читать, ожидая, пока сон возьмёт своё. Гастер не мог похвастаться мелодичным голосом, от чего постоянно пробуждал её. Но в итоге, под тяжестью письменной работы, она всё равно уснула.
***
Аккуратно ступая на плитку, она осмотрелась. Вокруг пусто, ветер не воет, солнца не видно. Над головой будто нависла бурая крыша, иногда переливаясь в бордовый цвет, от чего и внизу было темно. Очень редкие островки травы расплывались между щелями плитки. Было мрачно, если не серо.
Женщине раньше не попадались в собственных снах такие просторные миры, выдуманные ее головой. Раньше и они не были серыми, а пестрили цветам ламповости и солнечности. Раньше они просто одурманивали её, обманывая, а теперь заранее готовят что-то. Грэй не просто чувствует, а уже знает, от чего поправляет сумку, как-то висящую на ее плече. Тоже отличие.
Подозрительно и неприятное ощущение заскребло в груди, ведь это новый кошмар. Что-то новое её и будоражило и страшило одновременно. Оставалось лишь плестись вперед, пытаясь определить, что за вещи скрыты за видимыми глазу контурами.
Всё бы ничего, но она врезалась. Очень резко и неожиданно, стукнувшись лбом об стену. Джессика потрогала лоб, а потом поверхность и обнаружила её край, а после выглянула из-за него. Это странное сооружение сливалось с контуром, как влитое. Еще удивительнее была ручка двери, чуть ли не парящая в воздухе. Девушка обошла, видимо, дом и отворила выдуманную дверь.
«Ну, началось».
И вправду, началось.
Знакомая прихожая и знакомое расположение дверей навело на мысль. Очень пугающую и ошеломляющую.
«Лаборатория».
Отличалась она от нее лишь разрушенным стенами и опрокинутыми полками. Отброшенные книги покоились даже у её ног, а штукатурка грозилась прихлопнуть женщину, отвалившись с потолка большим куском. Двери, сорванные с петель, валялись рядом же. Здесь все равно что прошёлся паром, на удивление, еще аккуратный, ведь входил только через двери.
Больше всего беспокоило только одно. Почему именно лаборатория, почему не ее дочь? От чего это зависит?.. Теперь все запуталось окончательно. Своей девочкой она очень дорожила, но неужели и к этому гику она успела за столь короткое время привязаться до кошмаров? Сделать для собственной головы подарок, от которого будешь страдать. Просто, какого чёрта…
Анархия, только таким словом можно описать все, что произошло здесь. От пуфиков с диваном остались только клочья поролона, между ними покоилось чёрное тело, искореженное всевозможными ранами. Выбитые окна, осколки которого долетели даже до тела. Или это было сделано намерено? Она не детектив, она не детектив… а жаль.
Вздрогнула, когда поняла, что не одна в комнате. Существо, стоящее перед ней, носило черную пачку и само было сплошной чернотой, да только пара алых глаз выкидывали из головы все мысли о дочери. Хоть и тело было похоже на неё, душу, если она есть, и разум не подменишь. Ее саму не подменишь. Её память… Но в глазах скопились слёзы от досады и боли. Руки сами потянулись в сумку и дрожащим пальцами нащупали его.
Существо-не-дочь повернулось прямо к ней и встретилось взглядом. Джессика тем временем уже навела на него пистолет и почувствовала предвещающую боль в пальце, и в душе. Из черной жидкости проявились устрашающие зубы и осклабились. На секунду она стала хладнокровным снайпером и забыла, как дышать.
А потом раздался выстрел. В него она вложила всю свою веру. Что сможет пробить его, что сможет выбраться из собственного кошмара. Сможет и точка. И какого же было ее ликование, когда в чудовище образовалась маленькая дыра, а потом она разрослась в огромную и уничтожила его изнутри, оставив за собой кучку грязи.
Учащенно выдыхая от адреналина в крови, Грэй выронила пистолет и упала на колени. Не выдержав давления, оперлась о руки и почувствовала такую же боль. Точно разрывающую изнутри, все равно что пытающуюся выбраться. Рядом что-то звякнуло, обращая внимания на себя. Пара ключей, как по невидимой команде, выпала из кармана черного тела, заставляя сердце сжаться сильнее. Те самые ключи, но…
Он всё равно мертв.
***
Проснувшись, она начала тяжело дышать, глубоко вдыхая воздух, которого так не хватало во сне. Сердце забилось чаще и замедлять темп, кажется, не собиралось. Женщина опрокинулась снова на кресло и только сейчас поняла, как ей тепло, чуть ли не жарко. Щеки налились румянцем, но голова была свободна. То есть, не болела. Значит, ничего не схватила, пока спала.
Её укрыли тем самым пледом, что когда-то принес ей посол и вместе они укрыли учёного. Это так знаменательно. До того, что она даже усмехнулась. «Слишком явное дежавю» — вдруг осенило её, но вроде прошло ещё и не так много. Полторы недели с их знакомства, а это… было даже позже. Джессика стянула плед и закинула себе на плечо. Почему-то ей не хотелось расставаться с этой вещью, но и ходить в нем тоже не было особого желания.
Даже думать о кошмаре не хотелось, потому что возвращение в реальность так раскрепостило её, что девушка рванула на задний двор и как можно скорее.
Повечерело. Всегда вечереет, когда происходит что-то важное в её жизни. Не ночь и не поздний вечер, а те самые прекрасные мгновенья, когда звезды лишь прорезаются в небесах. Когда луна бледным пятном сквозь перистые облака приветливо светит ей. Ветер ненавязчиво тревожит её кожу, когда одно плечо согревает ещё теплый плед. Девушка ступает мягко, а во рту послесонный привкус.
Фигура доктора стоит прямо перед ней, но почему-то сонное сознание не сразу признаёт в нём его же. Джессика удивленно смотрит и сверлит ему спину своим взглядом до тех пор, пока не раскрывает рот.
Гастер её опережает.
— Не так давно я понял, что звёзды, к которым так стремились монстры, не больше, чем мёртвые огни.
Джессика молчит, не смеет рушить паузу, оставленную доктором. Она обескуражена и даже удивлена его словами, но все равно отводит взгляд и проговаривает:
— Н-не правда, — «Заикнулась, чёрт». — Мне кажется, что за этими мертвыми огнями — души людей… и монстров. Сверкающая ярче всех — их предводитель, — подобный ход мыслей удивил её саму, но если бы была возможность, то из этого вышла бы хорошая сказка на ночь. Хоть человеку, хоть монстру.
Джессика смутилась, молясь про себя о том, чтобы доктор не повернулся в ее сторону. Но Гастер лишь усмехнулся.
— Да вы мечтательница, Мисс Грэй. — Неожиданный перескок на «вы» сбил женщину с толку, но было бы довольно странно слышать сочетание «ты» и «мисс Грей». Это ребячество с её стороны выглядело бы глупо, но забавно.
Девушка вздохнула и подумала, что стоит подойти к нему. Накинув долгожданный плед, она подумала ещё раз и сделала неожиданное. Накинула его половину на ученого. Тот вздрогнул и дернул кружку, держащую в руке. Её она не видела, но это не суть. Самый сок был в выражении лица мужчины-монстра — настолько сильного удивления ей ещё не приходилось видеть. Или это было возмущение?
— Замёрз? — Джессика и сама не была уверена — вопрос это или утверждение. Пледом, видимо, подтвердила второе. Чтобы отвлечь от себя внимание она указала на луну, что засветились наконец-то в полной красе.
— Нет, а по поводу звёзд… Теоретически это глупо, но если отбросить науку… — В его глазах она увидела знакомое чувство, если не материнства, то отцовства и догадалась по ним, о ком он думает.
Его сыновья… Санс и Папайрус, да? А что ему напоминают эти звёзды? Ответ она не узнает, потому что сама углубилась в их рассматривание. Звезды сверкали еще совсем тускло, но уже успели увлечь обоих.
