«Это просто рубеж, и я к нему готов. Я отрекаюсь от своих прошлых снов, Я забываю обо всём. Я гашу свет… © «Рубеж» by «Ночные снайперы»
— Руки! Подними руки! — Иван, не находя в себе сил сдерживать разрывающее изнутри желание, крепко обхватил пальцами запястья девушки и поднял их над её головой. Мужчина целовал жадно, яростно, оставляя красные следы на светлой коже. Время от времени он, одурманенный собственной похотью, утыкался в Варин лоб, переводя дыхание и дыша тяжело. — Не смотри на меня так! — звонко, задыхаясь от чувств и теряя самоконтроль, сказал он. — Я больше не могу! Варвара не вполне чётко осознавала, что происходило в данный момент. Едва отойдя от отозвавшегося белыми молниями в голове удара о стену в прихожей, она ощутила жёсткие уверенные касания сильных грубых рук, болезненные поцелуи, напоминающие больше желание причинить страдания, чем удовольствие. Девушка успевала только, словно рыбка, ловить воздух короткими глубокими вдохами и хвататься за подвижные плечи. Она была совершенно безучастна, в общем-то, не понимая, что должна в подобной ситуации делать. Ведь всё закрутилось слишком быстро: вот они относительно размеренные входят в квартиру, а — ещё мгновение — удар головой о бетонную стену, боль в районе затылка и жадные требовательные губы, не целующие её собственные, а скользящие и кусающие её лишённое дотоле ласк тело. Внутри неё голос просил о пощаде, он хотел предупредить, хотя бы попытаться это сделать. Конечно же, Варя понимала, чём всё это скоро обернётся. Но решимости сказать что-нибудь не было. Она поднимала голову, уже смирившись с болью, принимая грубые поцелуи. Ей бы хотелось, чтобы Иван остановился на мгновение, отдышался, посмотрел ей в глаза, спросил хоть что-нибудь. Попросил, в конце концов, разрешения — да пусть только взглядом! Но его, кажется, совсем не волновали её чувства, он будто пытался всяческими силами удовлетворить внутреннюю жажду обладания, долгое время сдерживаемую. Варе стало страшно. Нужно было его оттолкнуть, дав понять, что девушке совсем того не хочется. Что пока она не готова, что ей необходимо ещё время. Но сил на то не было. Это же её Ваня, он не станет причинять ей боль, он так не сумеет. Правда, вера в это утверждение заметно угасала в её сознании: чем дальше заходил Ургант, тем более она становилась неуверенной в нём, в себе, в том, что она готова на этот шаг. Варя набралась решимости, чтобы оттолкнуть, но вместо этого вцепилась ногтями в мужские плечи. Ургант зашипел и грубее припал к её шее, кусая. Варя зажмурилась, окружающий мир растерял свои чёткие очертания. Теперь она видела лишь слабый световой луч, который то погасал, то вновь вспыхивал. Она выпрямилась, словно струна, ощутив на бёдрах причиняющие боль касания. Иван растегнул пуговицу на женских джинсах, ширинку он дёрнул с такой мощью, что, кажется, штаны теперь нуждаются в ремонте. Крик девушки утонул в горячих губах, в поцелуе, в котором она растворилась. Ургант так никогда раньше не целовал, и мир сузился до этих страстных касаний. Ничего более не существовало. Поцелуй был не эстетическим, совсем не красивым, скорее ему была присуща звериная энергия. Изнутри Ивана разрывало настолько позабытое чувство, когда единственное, что есть в его голове на данный момент, — желание обладать. Никаких отстранённых мыслей, касающихся дел бытовых. Ему, в общем-то, было наплевать на всё то, что было сейчас за пределами его страсти, его желания. Если бы не его влечение, помутнившее рассудок, Иван заметил бы страх, сковавший девичью фигуру и легко читаемый в глазах, смотрящих на мужчину с мольбой абсолютно беззащитного существа перед опасным и мощным хищником. Варя потянулась дрожащими то ли от страха, то ли от желания руками к пуговице на джинсах, неловко пытаясь схватить мужские ловкие пальцы. Всё было тщетным. Складывалось совершенно противоположное впечатление: словно Варя хотела помочь Ивану стащить дурацкие штаны. Девушка накрывала своими ладонями руки мужчины, опускающим джинсы вместе с нижним бельём. «Надо остановиться!» — визжал внутренний голос. «Сейчас же, пока не стало поздно!» Девушка, теряясь в собственных страхах и стараясь найти данное положение дел для себя комфортным или, по крайней мере, не чересчур пугающим, бродила бестолковыми руками по не менее бестолковой траектории: плечи, спина, живот, грудная клетка. И снова. И снова. Страх перед следующим этапом окатил новой волной, и Варя, вцепившись в эластичную ткань пуловера Урганта, совершенно не поразмыслив над тем, что выйдет в итоге, потянула на себя предмет гардероба. Иван разорвал многочисленные поцелуи, поддавшись влиянию со стороны и помогая девушке снять через голову одежду. Светло-голубая ткань очутилась под ногами. Мужские руки стремительно расстегнули ремень на собственных джинсах, звякнула молния. Варя накрыла ладони Урганта своими, в последний раз прибегнув к попытке остановить происходящее. Но на этот раз хватка оказалась заметной даже для впавшего в азарт мужчины. Ваня поднял мало осмысленный взгляд на Варвару, замерев на миг. Он ждал хоть какое-нибудь продолжение. Но девушка, увы, сама не понимала, чего ей хотелось: двигаться дальше или остановиться. — Не волнуйся, — на выдохе молвил он, слабо улыбаясь. Прикусил нижнюю губу девушки. — Я нечасто обижаю женщин. Иван усмехнулся, заглядывая Варе в глаза. Его девочка. Как же он её желает. И нет таких слов и оборотов речи, чтобы верно передать эти чувства. Счастье от обладания, влечение, которое пришлось сдерживать. А теперь — бах! — довольно. Пришло время действовать, менять… Ситуацию? Отношения между мужчиной и женщиной? Или статус кво в личной жизни? Варвара держит в себе дрожь, не давая ей выхода, глядит на Урганта наивно-испуганно. И гасит в себе страх перед неизвестностью, перед, возможно, новым будущим. Разве можно думать иначе в первый раз? Конечно же, он что-то меняет, этот самый первый опыт. Неуверенно кладёт ладони на красивое лицо, подбородок, обрамлённый щетиной. Пальцы медленно скользят к распухшим, ярко-розовым, тёплым губам. Осторожно целует, пробуя, решаясь. Аккуратно кладёт руки на плечи, проводит ими до шеи, опускаясь на позвоночник. Пальчики медленно, будто шагая, измеряют расстояние от нижнего ребра до поясницы. И обратно. Мужчина ждёт — сигнала ли, жеста. Касания. Огня в глазах. Расширившихся зрачков. Искривившихся губ или приоткрытых. Девушка чутко прикасается к его губам, оттягивая большим пальцем нижнюю и проводя по нижнему ряду белых неровных зубов. Ургант внезапно клацает зубами, отчего Варя вздрагивает, поднимая взор ото рта к глазам. Ваня улыбается только ими. Варя осторожно, но всё же слишком резко отталкивает от себя Ивана, воспользовавшись его сосредоточенностью на другом предмете. Мужское и женское тела разделяет сантиметров двадцать, но Варваре того хватило, чтобы, вынырнув из импровизированной клетки, заскочить на стоявшую близ тумбу — позволяющую лицам сравняться. Быстро снимает совершенно не нужную сейчас лёгкую кофточку. Иван реагирует практически сразу, придвигая к себе за ноги девушку, стаскивает с неё застрявшие на щиколотках джинсы и трусики. Варя старательно держится на красном дереве, крепко хватаясь за углы — до боли и, кажется, приобретённых царапин. Он одним шагом уничтожает расстояние между уже разгорячёнными телами, жаждущими друг друга — невыносимо и нестерпимо. Ваня глядит прямо, стоя напротив, но не касаясь. Девушка неприятно ёжится, ибо связь была разорвана, а она лишь сейчас поняла, как для неё это было необходимо: чувствовать тепло его тела, его страстность, которая, как ни крути, не могла не будить в ней её соратницу. В квартире свежо, за окном — градусов пятнадцать. Варе холодно, тело покрывается фриссоном, и, поддавшись инстинкту, девушка подаётся бёдрами к мужскому паху. Она ощущает то, что раньше для неё было лишь физиологической данностью в теории. В горле сразу же пересыхает, и Варя поднимает затравленный и несколько ошарашенный взгляд на лицо Ивана.Он смеётся? Неужели?
Варвара не успевает удивиться его реакции, как настырные губы впиваются в её, уже отвечающие полной и безоговорочной взаимностью, голова вновь ударяется о стену, но девушка того не замечает, ибо руки непроизвольно тянутся к уже низко сидящим на бёдрах джинсах и стремительно опускают их вниз. Ургант достаёт маленькую упаковку из заднего кармана. Варя замирает, смотря на отдалившегося Ивана. Руки девушки непроизвольно вцепились в углы тумбы, она тяжёло дышит и неясно соображает. — Если нужно — кричи. Только не держи в себе. Не бойся. Девушка кивает, не особенно-то вникая в суть сказанного. Варя запрокидывает голову назад, потолок, как назло, чернее ночи, разглядеть в нём нечего. Ногти впиваются в жёсткое дерево, но, скользя, царапаются. Кое-где зарождаются небольшие кровоточащие ранки. Девушка всхлипывает, задерживая дыхание, растерявшаяся от незнакомого доныне чувства нахождения в давно, казалось, изученном теле чужеродного органа. Фрикции медленные, движения размеренные — мужчина не спешит, понимая, что девушке необходимо привыкнуть к данному ощущению. Входит не полностью, чуть больше чем наполовину. Варя понимает, что глаза наполняются слезами — то ли от боли, то ли от новых впечатлений. Иван не знает, как уменьшить её боль, как сделать ей приятно — и возможно ли это сейчас? Смотрит сосредоточенно, стараясь опознать её эмоции. Ургант целует мягко, чутко девушку в шею, в подбородок, вынуждая её взглянуть на его лицо. Она поддаётся на эти манипуляции, внимает зачарованно, глаза блестят полные воды. Варя ощущает жидкость, текущую по внутренней стороне бедра, пенис, находящийся внутри неё, согревающий и приятно наполняющий. Лицо Вани отчего-то становится роднее — словно сейчас что-то изменилось раз и навсегда: в её взгляде, в её отношении к нему, в её привязанности, в её чувствах, наконец, которые она дотоле неясно осознавала. Губы мужчины накрывает искренний и даже, кажется, благодарный поцелуй, в процессе которого Иван не закрывает глаза и внимательно изучает лицо девушки: её блестящие дорожки слёз на щеках, подрагивающие ресницы, влажные волосы, спутанные на лбу. На его плечи ложатся тонкие девичьи руки, а юркие пальчики зарываются в тёмных волосах. Ему хочется знать, что же испытала Варя, всё ли хорошо. Но они оба молчат, не решаясь растормошить это мгновение тихого единения. Ваня нежно прикасается губами к девичьему лбу, ловя при этом жесте сорвавшийся с Вариных уст вздох. — Нам бы в душ. Ургант осторожно отстраняется, но кольцо рук на его шее сжимается. Оттого он замирает, глядя, не понимая, на макушку девушки. Спустя мгновение Варины ноги сцепляются в замок на его ягодицах, девушка прижимается ближе, касаясь обнажённой грудью к мужскому торсу. — Побудем ещё немного так. Очень хорошо. На губах мужчины застывает глупая, но такая самодовольная улыбка.