«Вокруг либо клоуны, либо клоны — Их миллионы. Серые дни, серые люди, как серая пыль, оседают на моих серых извилинах — Похуй на них, похуй, что будет, похуй, что было. * Извини, но моя личная скука теперь и в твоём сердце застряла ножом. (…) Шепну я тихонько на ушко то, что не принято вслух говорить: «Сегодня я с тобой, потому что мне скучно жить» © «Мне скучно жить» by «ЛСП»
«Расскажи, что моря не кончаются, Как любовь никогда не закончится. И мечты, ну конечно, сбываются, Если этого сильно захочется» © «Говори» by «Звери»
31 декабря, Екатеринбург, 16:38
В квартиру ворвались мы дружной оравой: Кирилл чудом прошёл через дверь с кипой воздушных шариков, Топоров-младший и Серёжа были нагружены пакетами из супермаркета, Антон, вальяжно шагая, нёс пакеты с подарками, которые не удосужился привести из Москвы и которые, соответственно, купил в самый последний момент, Тома несла кремовый торт, который нам сделали на заказ, а замыкала нашу не слишком-то шуструю и очень шумную компанию я, неся в руках посылку с почты. Мама с тётей Леной, комментируя покупки, вынимали их из пакетов и приступали к процессу приготовления новогоднего стола. Я сразу же скрылась в уголке некогда своей комнаты и с удовольствием вскрыла упаковку, в ней находились все те вещи, которые я так и не сумела вместить в чемодан, — различные подарки друзьям и родственникам с базаров и рынков нескольких крупных и не очень городов Китая. Быстро раскидав вещицы по праздничным пакетикам и коробкам, я обнаружила один маленький, непонятно как попавший в общую кипу подарков предмет — я силилась вспомнить, как он мог там оказаться, ибо я не планировала привозить его в Россию, но в голову ни одна идея так и не пришла, кроме той, что это был какой-то нелепый случай. Испугавшись вновь «чудесного перемещения» вещи в неизвестном направлении, я положила её в карман джинсов и благополучно выбросила из головы.21:20
«Наслаждайся своими победами, Говори, разгоняй, что ты слабая. Не лечи меня, детка, советами, Расскажи, расскажи, что ты самая» © «Говори» by «Звери» В старших классах мы с Тошей любили бывать здесь. Хотя нет, как выяснилось позже, эту кофейню любила лишь я, а Антон, как верный влюблённый, всюду таскался со мной. И сейчас, спустя несколько лет после последнего приезда в родной город, мы заняли столик в чудесном, пропитанном детскими мечтательными воспоминаниями заведении. В каждом дорогом для нас месте существует такая пара-тройка пристанищ, куда стоит попасть, как нечто давно спавшее юношеское внутри расцветает и требует чуда. В обычной жизни волшебства, увы, недостаточно, а здесь его полным-полно. Оно всюду. Друзья выбрали самый большой стол у стены под разрисованной яркими цветными мазками иллюстрацией, пока я, улыбнувшись им, обратилась к девушке за стойкой. — Можно нам, пожалуйста, миндальный латте, халвалатте**, мокко и, думаю, классический латте. Три кусочка торта «Три шоколада». Всё в больших кружках. — Добавьте ещё американо с холодным молоком и капучино с корицей, будьте добры, — услышала за спиной. Девушка повторяла мой заказ, но прервалась на полуслове. Я воззрилась на неё — она, кажется, вообще пребывала в каком-то ином пространстве. Обернулась, дабы узнать, кто у нас здесь такой шутник и почему Инга (значилось на бейдже) застыла на месте. Что же… блестящие от уральских ветров глаза, румяные щёки, полуулыбка лукавая на устах. Наконец, прочитав мою шокированность, сменившуюся возмущением, он поджал губы и так по-детски, совершенно по-своему растянул губы в широкой довольной улыбке. Самой довольной, которую я когда-либо видела на лице человека, улыбающегося всегда — профессионально задорно. — Нам с Серёжей, — Ваня указал большим пальцем в сторону входа. Я проследила за его жестом и заметила Светлакова, вставшего за дверью и вынужденного каждый раз отступать на шаг, стоило ей распахнуться. Гости заведения оборачивались, и на их лицах виднелись удивление и радость. Кто-то даже подошёл со смартфоном к Сергею. Мы кивнули друг другу в знак приветствия, и я вновь обратилась к Инге. — Плюсуйте кофе. Господин Ургант расплатится. С наступающим вас! — и устремилась к друзьям, на лицах которых прочла: Серёжино смутное воспоминание о летнем инциденте в моей старой квартире на Волгоградке, Томино недоумение и загадочную улыбку. А Тоше было всё равно: он как смотрел в телефон, когда мы только вошли в кофейню, так и не отвлекался от прежнего занятия. Я подошла к столику, присела. Серёжа и Тома с немыми вопросами рассматривали меня. Тут Антон произнёс, не подняв взгляда от мобильного. — Помнишь Настю из «Кольцово»***? Я угукнула. — Так она говорит, что Светлакова сегодня с утра видела. Какими это ветрами его, интересно, занесло в родные пенаты. Тома прыснула, Антон перевёл на неё свой осуждающий взгляд. — Ты что-то знаешь? — Нет-нет, откуда, — отнекивалась подруга, весело глядя на меня. Мне, правда, смешно не было вовсе. По левую и правую стороны от меня приземлились стулья. Я вздрогнула. Спустя пару секунд на столешнице оказались чашки и блюдца. — Мы составим вам компанию в этот чудный предновогодний вечер, вы не против? — поинтересовался Ургант, присаживаясь рядом. — Сергей, — протянул Светлаков ладонь Федину. — Сергей, — мужчины обменялись рукопожатиями.«На двоих сто морей и одно окно. Говори, ну а лучше пообещай. Говори мне, что будет всё хо-ро-шо. Я готов, я привык к таким вещам» © «Говори» by «Звери»
23:14
Мы вдвоём брели вдоль заснеженных безлюдных улиц, на которых никто не слышал обо мне, не вспоминал о нём и определённо не знал о нас. — Твой принц дожидается тебя дома? — Егор? — я потупила взгляд на ботинках, пытаясь унять стук сердца и прилив порции веселья. — Он с только что родившей ему сына любимой женщиной сейчас. Мы шли в тишине. Ваня взял меня за руку, но в какой-то момент неожиданно остановился, ощупал руку до запястья и растерянно спросил: — С каких пор ты изменила своё отношение к украшениям? Меня внезапно осенило. — Дай мне руку, — сказала я. Ваня недоумённо протянул правую ладонь. Я потянулась в карман джинсов и вынула оттуда маленький пакетик, в котором лежал браслет идентичный тому, что я с некоторых пор носила, не снимая даже в душе. Закрепила его на запястье и, улыбаясь, ответила на Ванины витающие в воздухе вопросы. — Гуляла по гонконгской барахолке и приобрела их у одной семейной пары. Если верить истории жены, то вот эти решётки — это оковы, а одно небольшое отверстие между ними — окошко к настоящей, желанной жизни, с титаническим трудом пробитое заложником этой клетки. А муж поведал об ином: изначально браслет был исключительно решётчатым, а после в нём образовалась дырка, поэтому его пришлось продать через барахолку, а не сдать в ломбард. Тебе какая версия ближе? — я улыбнулась, глядя на то, как снежинки орошают его тёмные волосы. Мы так и остались стоять посреди улицы под снегопадом, держась за руки — за руки, которые украшали только чудаковатые браслеты. И больше ни-че-го.«Все предельно серьезно! И ты — из тех, что смертельно опасны. В сердце больше борозд, чем от оспы оставишь. Последствия злее, чем от астмы. У меня было предчувствие теста. Ты подошла, и все мироздание погасло. Ведь я не знал, что тебя найду наконец-то. Я в этой бездне тону… Хули, здравствуй!» © «Девочка пиздец» by «Oxxxymiron»