Прозваньем - дракон

В городе на детских площадках - батуты, многие из них - с драконьими головами. Дракон-батут хмур и скалится нарочито сердито, чтобы никто не заподозрил, что ему нравятся смех и радостные вопли прыгающей ребятни, - несолидно! Вечером батуты сдувают, но, едва взошедшая луна наливается белым златом, как лежащий плоской шкуркой дракон обретает плоть, встает, потягивается, разминая затекшие лапы. Трёхглавый зеленый Змей Горыныч, обитающий на шумном перекрестке у громадного торгового центра, некоторое время спорит сам с собой, решая, какая голова сегодня главная, иногда кидает жребий - припасенный речной камушек, и проигравшая левая младшенькая потом демонстративно дуется, - потом подтягивает к себе надувные пальмы и горку - и они оказываются громадными крыльями, а ступени - хвостом. Одноглавый ало-золотой дракон, скромно делящий детскую площадку с почти-пиратским кораблём, лесенками и горками, с шорохом разворачивает цветастые полосатые паруса крыльев, что были днём оградою надувной площадки, и взмывает над ночным городом. Парит меж огнями небесными и земными, купается в тёплой тьме, кувыркается в серебристых облаках над городом, пролетает под мостами, ныряет в непроглядное, чёрное зеркало спящей реки, что ночью обнимает небо... Наутро, едва сонная медно-красная птица-солнце взмывает из вод реки, неспешно расправляя крылья, расцвечивая небеса алым, розовым и оранжевым, дракон, налетавшись, покувыркавшись в облаках и накупавшись вдоволь, возвращается обратно. Приземлившись, встряхивается, точно кот, потоптавшись, укладывается на песок детской площадки, распластывая мокрые крылья, и плоть будто истаивает, вновь обращаясь плоской пёстрой шкуркой. Лениво переругиваясь сам с собой, складывает крылья и сворачивает хвост Змей Горыныч, наевшийся рыбы, которую стянул с оставленных рыбаками в прикормленных местах на ночь закидушек, - еще одна пестрая громадная шкура, каких множество в городе летним утром. И кто же поверит рассказам рыбаков, невзначай увидевших громадную морду, высунувшуюся из воды этаким водяным драконом луо и слопавшую весь улов? Дети прыгают по нагретому солнцем батуту, чьи краски поутру ярки, как никогда, скалится приторно-сердито неподвижная драконья морда, а где-то на речном берегу тихо тает, смываемый волнами, глубокий когтистый след...