Заложники правды

Lifeless, falling into madness Crawling I am fractured, fractured (с) Red — Fracture

Они ехали молча, но напряжение росло с каждой секундой. Хиде-Зо чувствовал себя всё тревожней, несмотря на сильный голод и жуткую разбитость. Эти люди — никак не обычные законопослушные граждане, только что им от него понадобилось? Выкуп? Стать для кого-то наживкой? Да даже просто поиздеваться? Парень внутренне напрягся, раз за разом рисуя в голове всё более кровавые картины, готовясь отбиваться из последних сил, если вдруг на него накинутся, ведь подмоги ждать было неоткуда. Но упорно ничего не происходило. — Думаю, не стоит напоминать, что на улице становится всё холоднее, — нарушил молчание тот самый мужчина, сидевший рядом на заднем сиденье и глядевший в окно. — Тем более, если постоянно ночевать под открытым небом, можно и простыть. И ты можешь запросто оказаться там снова, несмотря на то, что вряд ли оказался там по собственной воле. Только тогда уж точно придётся полагаться на себя, а спасения даже и искать не стоит, уж поверь на слово. А можешь помочь мне разобраться с нехорошими людьми, а я, в свою очередь, прикрою тебя, дам еду и крышу над головой. Выбирай. Автомобиль притормозил на светофоре. В салоне воцарилась тишина. В этот раз Хиде-Зо даже не обратил внимания на сарказм, вновь просквозивший в словах. Оба варианта были для него неестественными, но он понимал, что вряд ли сможет дальше бороться в одиночку. — Я согласен, — глядя куда-то в пространство и превозмогая жуткую головную боль, тихо ответил парень после недолгой паузы. А дальше всё было словно в тумане. Попетляв улочками, автомобиль свернул на широкую пустую дорогу, по обе стороны которой плотно расположились одноэтажные домики, в которых уже не горел свет. Но остановились они лишь на парковке трехэтажного дома, стоявшего особняком от остальных и ограждённого высоким массивным забором. Внутри всё также было сделано стильно и со вкусом; в какой-то момент Хиде-Зо показалось, будто он прибыл с визитом в главный офис какой-нибудь известной компании, отчего парень подавил нервный смешок. — Можете быть свободны. Дальше я сам, — пытаясь отогнать невесёлые мысли, не покидающие голову, и бездумно разглядывая интерьер, который также был сделан по высшему классу, Хиде-Зо не сразу заметил, что тот самый загадочный незнакомец отпустил своих телохранителей. — Проходи, — но, несмотря на то, что они остались один на один, ребята быстро дошли до конца коридора и остановились перед массивной дверью, за которой оказалась небольшая спальня с двумя кроватями. Только Хиде-Зо так и стоял перед дверью, не в силах сдвинуться с места. Страх парализовал, ноги стали ватными. — Ты сам согласился мне помочь, — снисходительно усмехнулся незнакомец. — В чём проблема? — Но в ответ парень лишь молча опустил взгляд. — В таком случае, собирайся с мыслями, а завтра продолжим, — расценив молчание по своему, мужчина, постояв ещё минутку, развернулся и зашагал прочь. С трудом пересилив себя, Хиде-Зо вошёл в комнату только тогда, когда шаги вдали стихли. Присесть он так и не решался, всё ещё ожидая какого-то подвоха и оглядываясь от малейшего шороха. Но усталость, подкашивающиеся и ноющие ноги давали о себе знать, отчего парень вскоре сдался и аккуратно примостился на край сиротливо пустующей около стены кровати. У комнаты, похоже, уже имелся хозяин: соседнюю кровать украшал аккуратно застеленный одноцветный плед. На стуле, стоящем рядом, аккуратной стопочкой были сложены деловой костюм, юката и тёплый кардиган, от которых доносился еле уловимый, но приятный аромат духов. Тумбочка также не пустовала: обложкой вверх, там лежала раскрытая книга, стояли стакан с недопитой водой и небольшой ночник. Продолжая осматриваться, Хиде-Зо и сам не заметил, как согрелся и немного успокоился. За этот вечер мысль о побеге ни разу не посетила его голову. В какой-то момент тишина стала не такой пугающей, и парень, решив немного полежать, забрался на кровать и незаметно уснул, даже не услышав, что его «спаситель» наведывался к нему ещё раз. — Да проснись же ты! Эй! — донеслось до Хиде-Зо откуда-то издалека, но голос был чужим. Сначала парень не реагировал никак, думая, что ему это снится, затем закрыл руками голову, но зовущий не унимался до тех пор, пока беглец с трудом не разлепил глаза. — Наконец-то! — уже полушёпотом продолжил незнакомый парень. Полная луна осветила его невысокий, худощавый стан. — Я уж подумал, что ты не очнёшься! — Извини, — Хиде-Зо потёр лицо руками. Спать хотелось неимоверно. — Ты, наверное, хозяин? — Ну, не совсем. Что тебе сказал Асаги-сан? — улыбнувшись, полюбопытствовал новоприобретённый знакомый. — Кто? — не понял Хиде-Зо. — И куда я, вообще, попал? — Я имею в виду, тебя, по-идее, нашёл статный, высокий такой мужчина с длинными чёрными волосами и привёл сюда, верно? — Да, так и было, — Хиде-Зо насторожился. — Откуда ты знаешь? — Значит, он. Большинство обитателей остались в живых только благодаря ему. Он находил их по разным закоулкам в очень плохом состоянии, помогал и ставил на ноги. Многие, впоследствии, оставались, не желая возвращаться назад, подрабатывали, потихоньку обустраивали дом, и, по возможности, помогали новоприбывшим. — То есть, это секта? — резко проснувшись и ничего не понимая, Хиде-Зо похолодел и вовсю уставился на соседа. — Или какой-то клан?! Якудза!? — Ну, это всё громко сказано, хотя толика правды есть, — хихикнул собеседник. — Наставник Асаги-сана имеет отношение к якудза, но сам Асаги — нет. Главный постулат этого дома: те, кто когда-то сам попадал в беду, протягивают руку помощи другим, таким же, а, может, и ещё более слабым и несчастным. Ищут обидчиков, копают на них досье, собирают доказательства и сдают с поличным при первом же подвернувшемся случае, но подстраивают дело так, чтобы всё было само собой разумеющимся, чтобы ничьего следа не было и в помине. Насколько я знаю, у Асаги были убиты родители, а за ним самим охотятся и по сей день. Наставник — близкий друг его отца, живущий, буквально, на соседней улице — наведался в гости, так как от друзей не было ни весточки, и плохое предчувствие его не покидало. Он нашёл Асаги в одной из дальних комнат, забившимся под кровать — тот боялся даже ходить в школу, не говоря уже о простом выходе из дома. Тогда он забрал паренька к себе, спрятал, выходил и стал обучать всяким разным вещам. Только Асаги и сам тянулся к знаниям, а тренировался в спортивном зале с такой силой, будто в него вселился сам дьявол. Он поклялся, что лично отомстит за смерть родителей, даже без помощи этого же наставника. Ладно, давай отдыхать, время-то позднее! Кстати, как тебя зовут-то? — Хиде-Зо. А ты?.. — переваривая услышанное, парень бездумно наблюдал, как его новый сосед переоделся и залез под одеяло. — И как, у этой «благотворительной организации» есть успехи? Жалоб ещё не поступало? И почему Асаги всё никак не поймает своих обидчиков? — Увы, — грустно усмехнулся парень. — Они мастерски маскируются и скрываются, играя и заманивая, а только он начинает их ловить — оказывается, что это была очередная подстава. Жалобы... С чего бы им быть? Те, кому мы помогли, считай, начинают новую жизнь. Некоторые, при этом, остаются жить тут, некоторые возвращаются назад. Плюс, всяких вечеринок, пьяных дебошей с громкой музыкой и горами алкоголя мы не устраиваем, стараемся не мешать другим жителям, если хочется расслабиться — выбираемся в проверенные места и уже там даём себе волю, так что полиция, хвала богам, пока что не навещала нас ни разу. Ах, да, я Руиза. Думаю, что завтра мы сможем поговорить ещё, клиентов у меня намечается меньше. — Клиентов?.. — Хиде-Зо вообще перестал что-либо понимать. — Работаю массажистом, — несмотря на не сходящую с уст улыбку, Руиза посерьёзнел и, помолчав, продолжил. — Расслабься и жди своего часа. Понимаю, что доверять человеку, которого видишь впервые в жизни, довольно рискованно, но…я своего дождался. Тогда, лёжа между нежилыми домами в почти заброшенном квартале, думал, что не выживу, что вот он, конец. Только внезапно меня обнаружил там Асаги — раньше он жил неподалёку. Теперь я здесь… Ты совсем не ужинал? — резко сменив тему, Руиза указал на прикроватную тумбочку, где стояла пиала с рамэном. — Или это добавка? — Н-не ужинал, но особо не голоден, спасибо, — Хиде-Зо удивился, глядя на пиалу и не понимая, откуда она могла взяться, ведь вечером её не было, но виду не подал. — И спасибо за веру, — уже укутавшись в одеяло, парень смог, пусть и слабо, но улыбнуться. Он никак не верил, что тучи могут рассеяться, что небо бывает и безоблачным. *** — Уже день на дворе, ты встаёшь? — услышал парень откуда-то издалека мужской голос, но сон никак не отпускал. — О, я смотрю, ты совсем не ужинал… Ладно, я скоро вернусь. Только после этих слов Хиде-Зо с трудом разлепил глаза. Обычно, он подолгу не мог уснуть, забравшись в самый дальний закоулок, упираясь в очередную холодную стену, отчего спина предательски ныла, и старался не обращать внимания на яркие солнечные лучи, порывы ветра и шорохи, выбивавшие из колеи. Сейчас же за окном светило вовсю, а он проснулся с гудящей головой — ночные разговоры дали о себе знать. Было немного дико и необычно наблюдать вокруг себя другую обстановку, но царившего в душе страха и сумятицы и след простыл. Аккуратно усевшись на кровати, Хиде-Зо заметил, что на стуле нет кардигана, а также что соседняя кровать пустует, но решил не задавать лишний раз вопросов и дождаться возвращения Руизы. — Доброе утро, — глубоко задумавшись, от неожиданного приветствия парень вздрогнул и резко повернул голову. В комнату вошёл его вчерашний спаситель в просторной тёмно-синей юкате с двумя пиалами горячего ароматного рамэна, отчего у парня предательски заурчало в желудке. — Я хочу, чтобы ты разделил со мной завтрак, — при этом он протянул одну из пиал Хиде-Зо. Беглец взял её трясущимися руками и нервно сглотнул, будто его собрались кормить ядом в чистом виде. — Доброе, — коротко ответил Хиде-Зо, и, покосившись на еду, соврал. — Я… Я не хотел есть. Не был голоден. — Тогда восполняй силы сейчас. Всё свежее, приготовленное только с утра, а остывший рамэн не такой вкусный, — мужчина указал взглядом на пиалу. — А потом я хотел бы с тобой поговорить. Плюнув на страх, Хиде-Зо, потихоньку начав есть, понял, что на самом деле очень голоден, и что рамэн настолько вкусный, как будто его готовили в каком-то изысканном ресторане, где даже маленькая порция стоит баснословных денег. Асаги лишь лукаво улыбался, глядя на то, с какой скоростью пустеет пиала. И говорил он с Хиде-Зо тоже спокойно, без криков и эмоционального давления. Немного о жизни, прошлом, и взглядах; о том, что же произошло, что парню пришлось стать бездомным скитальцем; про наркотики, о которых Хиде-Зо внезапно вспомнил и тут же похолодел. Не соображая, он так и не успел выкинуть пакетик по дороге, он так и лежал в самой глубине кармана брюк. Помня рассказ Руизы, парень расслабился и выложил всё так, как оно было. — Как же Анзи смог их подложить так, что я даже не почувствовал? — искренне удивился Хиде-Зо, отдав тот злополучный пакетик Асаги. — Всё просто, друг мой, — развёл руками тот. — Ты сам сказал, что он сел совсем рядом, чтобы спросить за танцовщицу, а сам, тем временем, тихо и аккуратно сделал своё дело. Затем же, чтобы отвести все подозрения, ушёл, вроде бы, за кулисы, чтобы договориться о встрече после шоу. — Асаги-сан… А почему Вы захотели мне помочь? — парень, собравшись с духом, задал волнующий его вопрос. — И каким образом я могу помочь? — Как много вопросов, — ухмыльнулся Асаги. — Обо всём договоримся, а там посмотрим. И давай на «ты». А насчёт помощи… Ты не выглядел как бездомный. Как человек, потерявший работу и бегущий от отчаяния. У него семья, а кормить детей нечем. И идти некуда. Или наркоман со стажем. Или как ребёнок-истеричка у богатых родителей. Я многое в жизни повидал, поверь. Встречал и таких, которые просто с кем-то поругались и уходили только ради понтов, чтобы заставить понервничать, утром же возвращались назад. Безнадёжных, которым помоги — но они всё равно сбегут в поисках своего опиума, только зря силы потратишь. С некоторыми хватало короткого разговора — и становилось понятно, стоит тратить время или нет. А ты… Я сразу понял, что не оставлю тебя, особенно после той «пламенной» речи. Тем более, если всю кашу заварил сукин сын сучьих родителей… — мужчина замолчал. — В смысле? — удивился Хиде-Зо. — Вы знакомы с Анзи? — С его родителями. Да и с ним заочно, — хмыкнув, Асаги отвёл взгляд. — Ну да ладно, не будем об этом. Не в этот раз. А дозу я ему верну сполна, да так, что следом побежит и добавки попросит! — Спасибо, — только и смог сказать Хиде-Зо после недолгого молчания. Впервые за долгое время в глубине души он почувствовал облегчение и…маленький лучик надежды. — Сочтёмся, — усмехнулся главарь. *** — Как видишь, компания здесь самая разная, но нас объединяет одно — боль, обида и жажда мести. Когда сам удушил бы ублюдка голыми руками, но нельзя — последствия, — вздохнул Арэта. — Первые несколько дней меня переполняло дикое желание плюнуть на всё, прийти к этому выродку — не могу назвать его человеком! — и мучительно над ним издеваться. До самого конца, чтобы и живого места не осталось; чтобы он орал, рыдал, как маленький, просил о пощаде. Но я бы ему этой пощады не дал. Точно так же, как он в момент влез и искалечил мою жизнь. Шли дни. Хиде-Зо, казалось, привык к новой жизни и обстановке, но чуть ли не каждую ночь его преследовали кошмары. Что он не успевает вылезти в то злополучное окно, его арестовывают и отправляют в тюрьму. Что Мари, вместе с родителями, насмехается над ним и не приходит ни на одно свидание. Что он просто натыкается ночью на головорезов, которые его безжалостно убивают. С раскалывающейся головой и вылетающим из груди сердцем, задыхаясь, он просыпался задолго до рассвета и больше не мог уснуть, как бы ни пытался. Подолгу ворочался, лёжа с закрытыми глазами, но всё было безрезультатно. Боль от обиды поутихла, на смену ей пришло холодное равнодушие и горечь, но, вот, мысли о сестре и родных никак не давали покоя. Искали ли тогда они его — наследника-сына и младшего брата? Или сразу же и забыли, махнув рукой? Особенно после тех объявлений, развешанных практически на каждом столбе по всему городу? Интересно, как же там Мари? Да они с Даичи наверняка уже распланировали свадьбу и назначили дату!.. Жаль только, что он, Хиде-Зо, вряд ли сможет побывать на торжестве и увидеть сестру счастливой, со светящимися от радости глазами и в красивом пышном платье… Но с наступлением дня горькие мысли постепенно рассеивались. Практически до обеда парень проводил время в спортзале, тренируясь чуть ли не до изнеможения. После — шло время отдыха и досуга. Буквально за несколько дней Хиде-Зо перезнакомился и, к своему удивлению, сдружился с «братьями по несчастью». А несчастья были самые разные: насилие, убийства и поступки, которых люди не совершали, травля, пытки… За старших, в основном, были Арэта-сан и Джун-сан, пока Асаги отлучался по делам. Они являлись старожилами — хоть уже давным-давно разобрались со своими бедами, но возвращаться обратно не пожелали, решив остаться и помогать другим. Арэта был высоким, худым и в меру накачанным. Мог подолгу молчать и размышлять о чём-то, а говорить лишь чётко и по делу. Бывали моменты, когда Арэта вызывался на разговор, с ним можно было поделиться болью, что бередила душу, попросить совет — и он не отказывал. В отличие от Джуна, который являлся полной его противоположностью. Небольшого роста, довольно плотный и упитанный, несдержанный на язык, Джун в одно мгновение мог накалить атмосферу, сболтнув лишнее. Но точно также умел поднять боевой дух и придать решимости. Почти ни один обыватель не представлял себе дом без этих ребят, которые, как ни странно, дополняли друг друга. — У нас с Асаги похожие судьбы, — продолжил Арэта. — У меня, как и у него, убили родителей. Только если Асаги помог друг его семьи, мне не к кому было идти и обращаться — руку к убийству приложил родной брат отца, который всю жизнь ему завидовал. И когда их отец — мой дедушка — решил передать моему, как старшему сыну, своё дело, дядя сильно обиделся и стал вынашивать план мести, который воплотил в жизнь после смерти дедушки. Я тогда только окончил учёбу и пытался найти работу, чтобы сводить концы с концами, но этот случай меня очень подкосил. Дядя жаждал расправиться и со мной и посадить за решётку, чтобы я не имел отношения к наследству вообще; не было и дня, чтобы мне не приходили сообщения с угрозами. Каждый день я старался уйти как можно дальше, возвращался домой далеко за полночь и очень аккуратно, чтобы ни на кого не напороться. Только в один день мне надоела эта игра в прятки, и, плюнув, домой я больше не возвращался. Останавливался в круглосуточных кафе и забегаловках, в барах, пока однажды ко мне не подсел Асаги. Шёл второй час ночи, и из посетителей там был только я, а ему, видимо, тоже было одиноко. Мы разговорились, и я не сдержался, рассказал ему всё. Я не знал, что делать и как поступать. Он пообещал помочь и сдержал слово… Обратился к своему наставнику, тот нанял хороших детективов, и, буквально, через несколько месяцев дядя уже предстал перед судом. Но даже после того, как справедливость восторжествовала, я понял, что нормальной жизни у меня уже не будет никогда. Я до сих пор люблю своих родителей, которые старались дать мне всё, мы проводили всё свободное время вместе, подолгу говорили, когда выпадала такая возможность… Эти разговоры были моей пищей для размышлений; когда выдавалась свободная минутка, всегда просил маму или папу, чтобы они мне что-то рассказали… — мужчина вздохнул. — Да, я знаю, что родители и так умерли бы, только от старости. Но так хотелось, чтобы они были на моей свадьбе, чтобы можно было приходить к ним всей семьёй на праздники… А так, зачем я другому человеку со своей болью?.. Жить по разным комнатам, работать до полного бессилия, чтобы, в итоге, покончить с собой?.. Лучше я буду здесь хоть каким-то подспорьем, чем безликим овощем… У Джуна ситуация немного проще, хотя об этом он вряд ли захочет говорить: в какой-то момент он попал под сокращение на работе, а взять себя в руки после этого так и не смог. Ему тогда было, да и сейчас стыдно смотреть в глаза жене и растущей дочке. Бывает, он даже тихо плачет по ночам, рассматривая небольшую фотографию своей семьи, и очень за ними скучает. Временами пытаюсь вразумить его, что можно ещё что-то изменить, но он всё отмахивается. Хотя, я сам такой же, было бы желание... — за окном давно стемнело, а Арэта так и сидел с Хиде-Зо в гостиной. После обеда все разбрелись кто куда, а они, оставшись, незаметно разговорились… Они долго ещё сидели в тишине и кромешной тьме, но это молчание не было им в тягость. — Ты сегодня какой-то не такой, — оставшийся вечер Хиде-Зо был в раздумьях, что даже Руиза, вернувшись с работы, это заметил. — Да нет, вроде… Просто пытаюсь понять, почему всё происходит так…как происходит. Почему всё не может быть нормально, откуда все эти злые шутки? — Так бывает, хотя и не хочется в это верить, — вздохнул Руиза, улегшись. — Меня до сих пор переполняют вопросы. За что мне? Почему именно я? Что я такого сделал?! — А ты… Что случилось с тобой, что ты оказался здесь? — осторожно спросил Хиде-Зо, не надеясь на ответ. — Да так, ошибки молодости, — вяло улыбнулся Руиза, разглядывая потолок. — Пока пытался первый раз устроиться на работу, параллельно делал массаж разным клиентам. И попался мне богатенький дедуля, дававший за каждый сеанс чуть ли не в два раза больше, чем я просил. Ну, я, идиот, попался. Сначала радовался, мол, какая возможность выпала. Ездить, правда, далековато было. Затем он начал говорить, чтобы я оставался ночевать, чтобы не кататься туда-сюда попусту. Поначалу я принимал это за жалость, но потом… После одного из сеансов он меня просто не отпустил. Скрутил за две секунды так, что я не смог вырваться, тем более дать сдачи. Да даже если бы и смог — у него почти везде в доме и во дворе были камеры, шага лишнего нельзя ступить. Связал и запер в подвале, ещё и охрану приставил. Еду приносил перед сеансами массажа, если я отказывался ему его делать — он начинал лупить меня плетью. А ещё… — повернувшись на бок, тихо продолжил массажист, — Этот придурок использовал меня в сексуальных целях. Как игрушку. Насиловал, связывал. Творил, что ему вздумается. Как-то даже устроил вечеринку и показывал меня всем, как куклу, затем устроил оргию, когда и он, и его друзья прилично напились, — в коридоре послышался шум, но ребята не обратили на него внимания. — И вот тогда моё терпение лопнуло. Помню, я не ел тогда дня два, а до этого присмотрел в подвале неприметную дверь, только не было возможности ею заняться. Когда меня снова туда закинули, с синяками и кровоподтёками, я из последних сил достал из внутреннего кармана брюк ключи от дома и дрожащими руками пытался взломать тот злополучный замок, который поддался только с десятой попытки. Там оказался небольшой проход, который вёл на задний двор, но так как была глубокая ночь, я смог пробраться к воротам, открыть дверь и бежать. Сломя голову, пока не затерялся где-то в кварталах и не подкосились ноги. Но я боялся, что не успею, что меня найдут и будут дальше вытворять всё в том же духе. Поэтому шёл дальше. Не было ни сил, ни еды, ни крова над головой — ничего, но меня это не останавливало. Только в один момент я понял, что дальше не смогу. Домой не дойду так точно. Так меня и нашёл Асаги — неподалёку от его собственного дома, в полуобморочном состоянии. Забрал сразу к себе, привёл в чувство, можно сказать, выходил… Когда этого дедулю и его компанию арестовали — оказалось, что они также искали других людей, и такое же творили и с ними — я попытался вернуться домой и начать жить обычной, обыденной жизнью, но очень скоро понял, что не хочу так. Вернее, не смогу. Вот и вернулся сюда. Да что там такое? — в коридоре происходило что-то довольно громкое, что Руиза, плюнув, встал, выглянул за дверь и присвистнул. — Вот так дела… Кажется, у нас пополнение.