***
Платье было белое. Как снег. Оно обнажало спину и плечи. Замысловатые детали по бокам заставляли его мерцать и переливаться на свету. Оно было прекрасно, атласная ткань мягко обволакивала кожу, подобно воде, обтекая каждый изгиб ее тела. Оно было идеально. Она немного наклонила голову. — Чтоб мне провалиться, Гермиона, ты выглядишь великолепно! — девушка подняла взгляд на зеркало, чтобы найти Джинни, стоящую у двери. Она улыбалась ей, и она рассеянно улыбнулась в ответ. — Ты обязана взять его, я думала о том, чтобы превратить тебя в лебедя, мы могли бы прикупить маски в другом магазине, что недалеко отсюда, ты знаешь, тот магазин, где они делают… Она не слушала. Она вообще не думала о платье или о бале. Она думала о Гарри. Когда она спросила его о родителях Блейза, его лицо было пустым. Он действительно обвинил родителей Блейза в ложных преступлениях? Неудивительно, что Блейз его так ненавидел. И еще не было абсолютно никакой информации о том, как противостоять камню Лютеуса. Она изо всех сил пыталась снять платье. — Гермиона? — от неожиданности девушка вздрогнула. — Ой, прости, я снова немного отключилась, — девушка встряхнула головой, пытаясь прийти в себя. — Все в порядке, — Джинни стояла рядом с огромным зеркалом. Платье, которое она примерила, выглядело «положительно шлюшеским». Гермиона рассмеялась над видом отвращения на лице Джинни, когда она обернулась и осмотрела его. — Тьфу. Может быть, я должна пойти как ворон, ведь черное смотрится хорошо с моими волосами, и это правда, что я ношу черное с тех пор, как Рон… Она снова замолчала. Гермиона нахмурилась. Она подошла к Джинни и похлопала ее по спине. — Ты должна пойти как бабочка. Джинни посмотрела на нее с любопытством. — Бабочка? — затем она усмехнулась. — Почему? Гермиона пожала плечами. — Я точно не знаю. Мне показалось, что это хорошая идея, — предложение было настолько нелепым, что Джинни должна была засмеяться. — Хорошо, Герми, я прислушаюсь к тебе, — она сняла «шлюшеское» платье и набросила мантию. — Давай посмотрим еще, может быть, мы найдем что-то подходящее. Джинни была в хорошем настроении, и все оставшееся время она пыталась примерить как можно больше платьев. Гермиона решила купить белое платье, потому что она немного ленилась примерять что-нибудь еще. Через час Джинни нашла прекрасное платье для образа бабочки. Она выглядела совершенно потрясающе. Они собирались заплатить за все, когда Гермиона увидела кого-то через стеклянную витрину магазина, идущего быстро и максимально скрытно. На нем было толстое черное пальто, руки спрятаны в карманы. Платиново светлые волосы были грязными, а лицо было безэмоционально, но рот слегка искривился в насмешке. Он выглядел так, будто только что совершил что-то очень важное. Она услышала, как ее сердце забилось от волнения. Она поспешно вышла из магазина, не обращая внимания на недовольства Джинни, и ринулась за ним в толпу. Его белая рубашка была вся в крови. Он направился в «Три метлы», а она бросилась за ним. — Остановись! — закричала она. Он тут же повернул голову и, увидев ее, ухмыльнулся. Он подошел к ней, его пальто уже было закрыто. — Привет, принцесса, — до того, как она успела сделать что-нибудь еще, он уже слегка приобнимал ее за плечи. — Какой приятный сюрприз. Я узнаю твой голос где угодно. Она стряхнула его руку и сердито попыталась расстегнуть пуговицы пальто. Он снова обнял ее, притянул за запястья и поцеловал. — Я знаю, как сильно ты хочешь меня, но не сейчас, — он ухмыльнулся всем проходящим мимо. Она покраснела, когда люди стали бросать на них заинтересованные взгляды. Она попыталась ударить локтем его в живот, но он даже не вздрогнул. Внезапно он потащил ее к столу в дальнем углу. Там были Блейз Забини, Пэнси Паркинсон и трое других слизеринцев. — Опоздал, как всегда, — сказал Блейз, выглядя довольно раздраженным. Он был потрясен, увидев ее. — Гермиона? — Послушай, я должна сейчас же поговорить с тобой! — сердито прошипела она на ухо Малфою, полностью игнорируя Блейза. — Позже, — он усадил ее на стул рядом с собой, но она снова встала. — Нет. Немедленно. — Сядь, — снова сказал он, на этот раз более угрожающе. Его голос требовал, а глаза застелила темная пелена. Она раздраженно выдохнула и снова села. — Почему здесь грязнокровка? — внезапно выпалила Панси. Глаза Блейза расширились и он судорожно похлопал своей ладонью ее руку. Взгляд Малфоя стал ужасающим, заставив Панси вжаться в стул, а трех остальных слизеринцев потупить взгляд. — Заткнись. Панси лишь тихо пискнула. — Ингредиенты? — спросил Малфой. Он крепко сжал бедро Гермионы под столом. Ей хотелось отчаянно выбраться оттуда. — Их достаточно? Слизеринец-брюнет нервно кивнул, глянув на Гермиону, затем на Малфоя. Казалось, он думает о правильном выборе слов. — Оно… Почти готово. Малфой ухмыльнулся. — Чудесно. Она просто наступила на ногу. Он раздраженно посмотрел на нее. — Извините нас, — он схватил ее за руку и вывел на улицу, в темный переулок рядом с магазином, где их никто не видел. — Что? Она попыталась снова расстегнуть пуговицы его пальто. На этот раз он не остановил ее. Она побледнела, увидев кровь. Это было реально. — О, ты об этом? — он щелкнул языком. Он убрал ее руки со своей рубашки и спокойно застегнул пальто. — Волк умер недалеко от Запретного Леса, и я, когда проходил мимо, споткнулся об его труп. Так я испачкал рубашку, понимаешь? — Лжец, — прошипела она, дрожа от гнева. Он был таким… таким спокойным, что это просто взбесило ее. Она схватила палочку и наставила на него. — Что ты сделал? Он поднял бровь. — Дурочка, ты же знаешь, что твоя палочка мне не навредит. Она закусила губу, но не опустила палочку. Он был прав. Камень внутри него, ее магия, вероятно, будет абсолютно бесполезна, но она только покрепче сжала ее. — Я убил пару кентавров, если ты уже знаешь, — сказал он небрежно, как будто это было нормально. Его сдержанный тон еще больше раздражал ее. — Это был ты? — возмутилась она. — Да, — сказал он, не отрывая от нее снисходительного взгляда. — Теперь насчет этой субботы… — Ты заблуждаешься, — она вдруг поняла, насколько они одиноки в этом темном переулке. Она немного отодвинулась. — Я давно уже все решила. — Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер, — он спрятал руки в карманы. — Мы с тобой оба знаем, чем все это закончится. Почему ты не хочешь все упростить? Он медленно подошел к ней, но Гермиона положила руку ему на грудь, чтобы удержать его. — Я скорее умру, — ее голос наполнился ядом, а в глазах сияла решительность. Он горько рассмеялся, холодная злоба вспыхнула в его глазах. Он продвинулся вперед, оттеснив ее к стене своим телом. — Ты знаешь, у тебя нет против меня шансов, — прошептал он. Она боролась с ним. — Кроме того, я знаю, что ты умираешь от желания узнать… как легко я убил Уизли. Спустя несколько секунд Малфой прижал ее к стене. Ее рука вытянулась, костяшки пальцев побелели, а тело дрожало. Заклятье попало ему прямо в грудь и он оказался на земле. Гермиона почувствовала невообразимое чувство триумфа. Ей хотелось увидеть, как ему больно, как он страдает так же, как и Рон. Она хотела убить его. — Я собираюсь уничтожить тебя, — прошипела она. Однако ее маленькая победа длилась недолго, потому что он снова встал на ноги. Она послала еще одно проклятие, но на этот раз он отразил его. — Я приказал команде напасть на него во время матча, чтобы никто не заподозрил розы. Больше заклятий, просто брось в него больше заклятий. — Заткнись! — Он чувствовал всю эту ужасную боль, знаешь, когда кровь медленно вытекает из тела. Она закричала и отчаянно зажала уши руками. Образ смерти Рона всплыл в ее сознании. — А он все кричал и кричал, пока я пытал его Круциатусом. — Хватит! Замолчи! Он снова засмеялся. Она отчаянно сжимала свою голову. Она почувствовала, как ее голова пульсирует, как ее сердце стучит все быстрее, как ее зубы до крови прокусили губу. Она никогда прежде не чувствовала такого гнева против одного человека. Она ненавидела Драко Малфоя. Она ненавидела его. — Круцио. Малфой прекратил говорить, и на минуту она почувствовала облегчение. Он упал на колени, закрыв глаза, все еще пряча руки в карманах. Она действительно не знала. Боль, должно быть, была невыносимой, но ее это не беспокоило. Ее разум исчез. Она чувствовала слезы на щеках, но не могла перестать плакать. Он это сделал. Он виноват. Больше. Он должен страдать больше. Его лицо выглядело абсолютно спокойным, но легкое подергивание губы выдавало его. Он застонал от боли, и она почувствовала болезненное удовольствие, услышав это. Он медленно и с трудом открыл свои серые глаза, скривил губы в снисходительной ухмылке, которая выглядела настолько невероятно извращенной и садистской, что девушка отшатнулась. Затем она бросила палочку с внезапным страхом и осознанием. Проклятие было снято, но этот болезненный сладкий голос, шептавший его наложить, исходил не от него. Неужели это я? — Да, ты только что послала в меня Круциатус, Гермиона, — радость практически плясала в его глазах. — И очень сильный. Я тобой горжусь. Он снова встал на ноги. Она ладонью в ужасе прикрыла рот. Она сбежала.***
— Ты уверен в этом, Гарри? — Да, министр, вы еще не поняли, что я сам обо всем позаботился, прежде чем приехать сюда? — Но Драко Малфой… — Бывший Пожиратель смерти, — перебил Гарри, серьезно глядя на него. — Гермиона сказала, что у него нет черной метки на руке, но он, должно быть, что-то сделал, чтобы ее снять. — И он убил Рона Уизли с помощью Лунного зелья? Мерлинова борода… — Мы не уверены, что Рон единственный, кого он… — Гарри сделал паузу. Ему не нравилось вспоминать о смерти друга. — Возможно, он убил Лаванду Браун и трех других слизеринцев. — Но почему, по-твоему, он это делает? Гарри не ответил. Он хотел сказать, что Малфой преследовал Гермиону, но как для этого, он уж через слишком многое прошел. Почему бы ему просто не похитить и не увезти ее? Может быть, он преследовал еще какую-то цель? Он не собирался позволить Малфою победить, это точно. Он уже потерял Рона, и не собирался терять еще и Гермиону. Они разговаривали почти час, и к тому времени, когда они закончили, Гарри был уверен, что все сработает. — Мы продолжим расследование по этому вопросу, — сказал Кингсли. Гарри кивнул и поблагодарил его. — Я свяжусь с Орденом. — О, и, министр… — сказал он, прежде чем полностью выйти за дверь. — Забини? Она не Пожиратель смерти. Вы можете отпустить ее. Затем он ушел. В следующем номере «Ежедневного пророка» была фотография очень красивой женщины с черными локонами, что улыбалась, свободно покидая Азкабан, невредимая.***
Наконец, она пришла в гостиную старост. Весь день был как в тумане, ее разум был пуст. Она увидела Джинни внутри, сидящую в кресле у костра, увлеченную беседой с Блейзом. Если бы Гермиона не была так смущена всем произошедшим, она бы спросила. Джинни была первой, кто заметил ее. — Где ты была? — спросила она, вставая, чтобы обнять ее. — Ты как будто пряталась от меня! Нигде не могла тебя найти. — Мне очень жаль, Джинни, — она обняла ее в ответ, вопросительно взглянув на Блейза через плечо Джинни. Он просто пожал плечами. — Я чувствовала себя нехорошо, вот и все. — Ох, — к ее облегчению, Джинни кивнула в понимании, несмотря на ее хромое оправдание. В настоящий момент Гермиона не хотела говорить. Ей хотелось просто лечь и отдохнуть. Джинни прошептала ей одними губами, что они поговорят позже. — Я не смогла купить твое платье, у меня было недостаточно денег, когда ты сбежала. — Все нормально. Я просто воспользуюсь старым, — Джинни была ошеломлена. Гермиона перебила ее, прежде чем она успела что-то сказать. — Я просто устала, Джин, я сейчас пойду спать. — Хорошо, — разочарованно ответила Джинни. — Я собираюсь немного задержаться, если с тобой все в порядке. Гермионе все равно. Джинни снова села рядом с Блейзом, и они начали говорить. В последний раз она снова взглянула на странную пару, прежде чем отправиться в свою комнату. На ее постели лежал пакет, внутри которого была черная коробка, связанная серебряным бантом. Она проверила коробку на наличие проклятия или чего-нибудь, что могло нанести ей вред, но ничего не было. Она открыла его и нашла красивое белое платье, которое она примеряла недавно. Она снова закрыла его и принялась искать карточку или письмо, но все, что она смогла найти, это странный символ, выбитый в нижней части коробки. Были замысловатые линии и узоры, образующие вокруг искривленного вида буквы М, что располагалась прямо посередине. Где я это видела раньше?