Опаленный

      Толстые корни вздымались над землей, чей запах растворился в летнем зное. Нагретый воздух давил на одежды, а раскаленная духота сжимала горло, не давая сделать полного вдоха. Ослабевшие деревья прогибались под нещадными лучами солнца, выжавшего из них последние соки. Жухлые травы клонись к узкой дороге, около которой поднималась пыль от лошадиных копыт. Пот катился с их тел, стекал по бледной коже эльфов, задыхавшихся от невыносимой жары.       Кавалькада из высоких всадников неспешно двигалась по долине, ведущей в белоснежный Имладрис. Трандуил прикрылся от белизны зданий и отблесков солнца. Гордо поднятая спина не показывала слабости, острый взор не внушал сомнений, и только крепко сжатые руки на поводьях и покрасневшая кожа на шее выдавали последствия тяжелой поездки.       За воротами затрубил рог, возвещая о прибытии гостей. Король поморщился от резких звуков. В последнее время мир был одним сплошным неприятным пятном: слишком ярко, слишком громко.       Тяжелые ворота распахнулись, и по каменному мосту зацокали копыта. Город приветливо встречал путников, но Трандуилу было все равно на его радушие. Разноцветные платья эллет казались пестрыми, а негромкие возгласы отвлекали. Он искал лишь одного и когда встретился с темными глазами, облегченно вздохнул, выпуская накопившееся раздражение. Спешившись, он быстро направился к Элронду и кивнул на его приветствие, не желая тратить времени на пустые разговоры.       Оставшись наедине с эльфом, он откинулся на стул, наблюдая, как эллет в воздушном платье наливает вино и расставляет фрукты. Светлые волосы опускались на открытые плечи, а смущенная улыбка прибавляла легкого очарования. Но Трандуил не замечал ее, смотрел сквозь нее.       Он видел выжженные земли, некогда несущие жизнь, погибшую зелень, обратившуюся в пепел. Вместе с травами переплетались сломанные кости, пожелтевшие от времени. Округлые, в некоторых местах обугленные, они усеяли поле битвы. Даже приглядевшись, вы никогда не сможете узнать кому они принадлежали.       Безымянное поле.       Так оно и хранилось в его воспоминаниях. Место, где стерлись границы истории, погребенной заживо. Он никогда не придет на могилу отца, не проведет рукой по влажной земле, где хранится его тело. Потому что его нет. Ни короля, ни воинов, ничего. Кровавая тьма стерла память о самом важном, и теперь она возвращается. Трандуил чувствовал, как темные времена из века в век жадно набирают силы, поглощают свет и ждут момента удара, желая заявить о себе.       — Тебе стало хуже.       Сквозь пелену размышлений прорезался мелодичный голос собеседника. Король легко зажмурился, и снова вернулись пейзажи белесого города. Элронд внимательно изучал Трандуила, отмечая уставшее лицо. Он ухмыльнулся, обратив внимание на широкие перстни на длинных пальцах — видимо, друг никогда не утратит любви к подобного рода украшениям.       — И ты сам прекрасно знаешь, чем это обернется в скором времени. — Трандуил обводил пальцем острые пики гор. Где-то там таился их будущий враг. Элронд проследил за ним, устремляясь в ту же сторону на горизонте. Словно мерзкое напоминание, крошечная точка заходящего солнца наполовину скрылась за черными, будто прогнившими вершинами.       — Мы не можем знать наверняка так ли оно.       — Правда? — Трандуил рассмеялся, но смех получился немного сиплым. — Илуватар, как беспечно звучат твои слова.       — Эти отродья давно сгинули во времени, их силы утрачены, — Элронд повел рукой куда-то в сторону, отмахиваясь от ненужных мыслей.       — Но драконья магия продолжает существовать в моих жилах, — Трандуил схватился за подлокотники, подаваясь вперед и дико смотря на эльфа. Элронд заметил странный блеск в его глазах, когда изумруды вспыхнули пламенем, а длинные волосы блеснули златом, но отогнал мираж, сочтя его за игру солнечных лучей, — и если она так нещадно сжигает все внутри, то тьма рожденная Морготом не искоренена по сей день.       Король зло откинулся на спинку, залпом осушив бокал. Участившееся сердцебиение отдавалось во всем теле, набухая где-то в горле и стуча в ушах. Прохладное вино успокаивало рассудок. Чем чаще он выходил из себя, позволял злости управлять им, тем сильнее драконья магия впитывалась в кожу, становилась частью его, разливаясь вместе с кровью. Трандуил вздохнул, беря себя в руки.       — Я не уверен смогу ли помочь, — ладонь Элронда легла на его плечо, — все что я мог, я сделал в тот раз. Теперь боль лишь ненадолго заглушится. Остальное в твоих силах.       — Спасибо, — Трандуил выдохнул, — ты знаешь, я ценю это.       Элронд слабо кивнул.       — Ты устал с дороги, поговорим позже.       Эльф покинул беседку, оставляя Трандуила одного. Владыка потер переносицу, встал и медленно зашагал к краю балюстрады. Внизу шумела река, тонкой нитью изгибаясь в ущелье. Аквамариновые воды таили холодное спокойствие на глубине, словно ледяной свежестью проникая в душу. Она слегка ранила ее, впиваясь снежинками внутрь, но зато возвращала течение мыслей в привычное русло. Вернуть былой покой ему мог только лес, родные земли, которые он так сильно любил. Зеленый мох на шершавых стволах, неброские цветы, затерявшиеся в тени, но не утратившие своего великолепия, мягкая шерсть новорожденных оленят и доверчивый взгляд лесных обитателей — это его дом; тот, в котором он чувствовал себя по прежнему сильным, способным держать под своей властью.       Но как он мог теперь управиться с королевством, если не мог совладать с самим собой?       Глядя на движение реки, Трандуил вспомнил супругу. В последний раз он видел ее в такого же цвета платье, что голубой волной разливалось в небесах. Помнил ли он ее? Он не забыл тонкие запястья, худой стан, тихую поступь, которой она шагала по лихолесским коридорам, но вот лицо… Оно словно окаменело, превратилось в статую. На нем не было живого блеска глаз, теплой улыбки и материнской ласки, когда она смотрела на сына. Ни одной эмоции.       Он так глубоко любил ее, так рьяно оберегал воспоминания, что тьма решила навсегда похоронить свет его души. Скрыла дымкой то, до чего добраться не хватало сил. Любил ли он ее до сих пор? Король сотни раз спрашивал себя, искал ответ, но его попросту не было. Он не знал, потому что забыл, что такое любовь. Чувство? Чужое прикосновение? Хранимая память? Нет, это небылица, трагично закончившаяся сказка, которой и вовсе могло не существовать.       — Ваше Величество?       Трандуил обернулся, встречаясь с эллет, ранее разливавшей вино. Она не стесняясь смотрела на него и все так же улыбалась.       Его долгие годы удивляла гармония Дольна, проявлявшаяся в каждом его жителе без исключения. Слуги не боялись смотреть королям в лицо, смело разглядывая их, молоденькие эллет не опускали стыдливо взгляд, а от воинов веяло спокойствием. Они не сильно отличались от его поданных, но в то время как в Лихолесье главным рычагом правления был страх, в Ривенделле — понимание и единство. Именно за такую атмосферу он так привязался к этому месту, восстанавливая силы после тяжкой борьбы.       — Ваши покои готовы. — Она сцепила подол платья в руках, ожидая ответа.       — Как тебя зовут? — Трандуил склонил голову набок.       — Ливея.       — Ливея, — король слабо улыбнулся, ощущая как медленно накатывает усталость, — передай Элронду мою благодарность и то, что сегодняшний ужин я пропущу.       Эллет быстро поклонилась и отправилась во дворец.       Трандуил чувствовал необходимость восстановить силы. И в первую очередь не физические. Его душу заполнила безэмоциональная пропасть, оползнем превращаясь в черную дыру. Ему нужен был лес, голос природы. Затем он и приехал. Имладрис был един с природой, источая жизненную энергию в каждом ростке. Он вспомнил полюбившийся пруд, окутанный высокой травой и хвойными деревьями.       Трандуил неспешно шагал по городу, рассматривая встречавшихся эльфов и коротко отвечая на их приветствия. Когда последний скрылся за высокими стенами, король стал углубляться в чащу.       Юные иголки мягко скользили по пальцами, пока Владыка спускался по каменным ступеням. Зелень ковром стелилась под его ногами, приглашая как давнего друга. Трандуил улыбнулся — ну конечно же, это место помнило его. Приди он через тысячу лет, он все равно будет принят.       Король присел на широкий борт около воды. Неожиданно на сапог что-то надавило и, наклонившись, король увидел травинку возле ноги. Она спиралью обвивала обувь, ластясь.       — Я тоже скучал, — ладони коснулся ее холодный кончик.       Вдруг из кустов выпрыгнул заяц, прибиваясь рядом. Бурая шерсть блестела под лучами заходящего солнца, а большие черные глаза источали любопытство. Привстав на задние лапы, он обнюхал короля, смешно шевеля усами. Он притронулся носом к коже сапога, опуская уши. Король легко провел рукой по гладкой шерсти, замечая, как животное вздрогнуло, но снова приблизило мордочку.       Трандуил легко улыбнулся, водя пальцами по шкуре зайца, что с удовольствием стоял рядом. На лес тягуче опускались сумерки, накидывая черный бархат на землю. В лесу зашумело, и потемневшие листья звенели под стать разбушевавшемуся ветру. Верхушки неторопливо раскачивались, скрепя под особо сильными порывами. На кронах яхонтами горела смола, блестя на маленьких веточках. В воздухе пахло хвоей, и король глубоко вдохнул, наслаждаясь одиночеством.       Озеро рябью расходилась из-за ветра, будя сонные воды и переливаясь синевой. Со временем она потемнеет, зеркально отображая насупившиеся тучи, которые серой массой скапливались к ночи.       Неожиданно заяц отстранился, приподнимаясь высоко на задние лапы и обеспокоенно осматриваясь по сторонам. Когда в лесу хрустнула ветка, он испугано наступил Владыке на сапог и ринулся обратно в кусты, оставаясь там и выглядывая из-за листьев. Трандуил рассмеялся, замечая торчащие уши среди листьев.       Тишину опять нарушили шаги.       Среди деревьев появилась тень, выдавая стройную фигуру и платье. Девушка медленно шагала, держа в руке небольшую корзину, перебирая в руках травы и не замечая короля, благодаря чему он смог лучше рассмотреть ее. Темные длинные волосы были собраны в косу, куда вплетались белые ромашки, растягиваясь по всей длине прядей.       Она хмурилась и что-то шептала, откидывая ненужные стебли. Когда последний лепесток упал на землю, девушка присела на бортик, ставя корзину у ног и, вытерев лоб, улыбнулась, явно довольная проделанной работой. Повернувшись, она встретилась взглядом с королем, от неожиданности вставая и сбивая ногой корзину, из-за чего травы рассыпались.       — Ваше Величество, — размеренный голос на мгновение дрогнул, выдавая волнение, — простите, я не знала, что Вы здесь.       Эллет опустилась на колени, быстро собирая зелень и стараясь не смотреть на короля. Что-то в ее движениях казалось знакомым, а лицо он и вовсе был уверен, что где-то видел. То, что она старательно отворачивалась, лишь подтверждало догадку. Все собрав, она хотела уйти, но Трандуил остановил ее:       — Постой, — она повернула голову в его сторону, а король гостеприимно указал на место рядом, — ты долго шла. Я совсем не против компании.       Подол простого серого платья был усеян зацепившимся иголками, волосы слегка растрепались из толстой косы, а руки грязными от земли. Девушка замешкалась, сильнее сжимая плетеную ручку, но опустилась на теплый камень. Король пристально смотрел на нее, но эллет намеренно не замечала. Он не мог хорошо разглядеть ее лица, и, не выдержав, осторожно взял ее за подбородок, приближая к себе.       — Ивэйн.       Он узнал ее.       Разжав его пальцы и высвободив лицо, Ивэйн усмехнулась, заметив то, как Трандуил посмотрел на нее. Она оставалась все такой же необычайно красивой, но что-то в ней неумолимо изменилось. Время оставило свой отпечаток. Серые глаза смотрели тускло, будто их глубокий серый цвет выжали, а щеки были мертвенно бледными, в наступающей темноте приобретая еще более жуткие краски, отчего красота ее становилось поистине страшной.       После того, как Трандуил назвал ее имя, Ивэйн расслабилась, отпуская подол платья. Казалось, что она пришла в себя, справившись с первым впечатлением и волнением. Она перестала хмуриться, и возле глаз стали заметны легкие нити морщин, такие же виднелись и возле аккуратных губ. Они приоткрылись, будто она хотела что-то сказать, но так и не вымолвила и слова. Эллет с королем сидели молча, наблюдая за раскачивающимися деревьями.       Заяц, все еще наблюдавший из кустов, вышел и стал опасливо подбираться. Ивэйн присела на колени, доставая из корзины кусочек морковки и подзывая животное к себе. Заяц медленно подошел к ней и, обнюхав, стал живо есть морковку. Он не убегал и разрешал себя гладить.       — Я часто бываю в лесу, — она пояснила, почему заяц не боится ее, — так что животные привыкли, что им всегда достается что-то вкусное. А зайцы такое любят вдвойне.       Она хитро улыбнулась, садясь обратно. Когда она убирала прядь за ухо, король увидел белые шрамы на ее руке, тянувшиеся уродливой цепью от ладони к запястью. Она проследила за его взглядом и грустно посмотрела, отвечая на невысказанный вопрос:       — Вы не захотите знать этой истории, Ваше Величество, она слишком скучна.       — Она сделала тебе больно, Ивэйн, — король старался быть мягким, — не стоит так говорить.       Не смотря на улыбку, он видел ее печаль. Она волнами исходила от эллет, отдаваясь разочарованием. Ивэйн была сломленной, тщательно скрывая это, не желала показывать слабину. Король все понимал, но молчал. Это не то, о чем нужно говорить в такую встречу.       Подул холодный ветер, и Ивэйн вздрогнула, вжимаясь тонкими пальцами в камень. Трандуил ощутил неожиданную нежность к ней. Ему хотелось коснуться ее щеки и узнать, что же случилось, но он понимал — слишком рано. Ивэйн больше не была юной эллет, ослепленной страстью, романтичностью момента; теперь в ней скрывалось что-то гораздо глубже. Он и сам уже не был прежним, ведь от старых чувств осталась только благодарность за спасенную жизнь и память о былом.       — Мне пора возвращаться, — Ивэйн улыбнулась, приподнимая корзину и указывая на травы, — много работы еще.       — Конечно, — король кивнул, — я рад тебя видеть.       Ивэйн встала, поправляя платье. С подола осыпались сухие листья с иголкам, а ветер сразу подобрал их, кружа в веселом танце. Они поднимались все выше в воздухе, улетая куда-то ввысь к серым облакам. Собирались тучи, тяжело нависая над землей и обещая разразиться сильным ливнем. В подтверждение над небом загремело, оповещая о плохом настроении погоды.       — Ваше Величество… — она положила на плече косу, перебирая кончики, и негромко спросила: — Надолго ли Вы здесь?       — Я еще не знаю, — Трандуил переплел пальцы, внимательно наблюдая за ней, — но не думаю, что задержусь надолго.       Ивэйн коротко кивнула в знак прощания и, бросив последний взгляд, медленно зашагала в чащу. Король улыбнулся, наблюдая, как исчезает серое платье и появляется прежняя гордая осанка. Ненадолго прикрыв веки, Трандуил старался в мелочах воссоздать образ юной целительницы, которую однажды встретил при битве в Дагорладе.