***
Юна стояла на краю скалы, о которую бились волны, её взгляд был прикован к небольшому камню, что выглядывал из земли. На нём было написано лишь имя её давнего знакомого. "Локи Лаватейн". Положив цветы, она посмотрела на парочку. Итари осторожно обнимал Сейру и поглаживал едва заметный животик. Чуть улыбнувшись, кареглазая вспоминала прошлое. Когда Итари их унес с места событий, она умоляла не стирать воспоминания. Смягчившись, он оставил всё как есть на некоторых условиях. Конечно же, она никому не должна была говорить, даже жителям дома Франкенштейна. Но, находясь там и осознавая всю комичность их положения, девушке становилось не по себе. И, собравшись с духом, она попросила у Итари ещё об одном. Семья была не богата, и ей хотелось уехать из Кореи. Он, в свою очередь, предложил ей жить в Японии, где связи были обширнее. Вот спустя годы она обзавелась семьей и начала преподавать в школе. Раз в пять лет к ней приходили эти двое, и вместе они посещали небольшое надгробие Локи. Сколько бы не прошло времени, но она почему-то не смогла забыть его. Нет, это была не любовь, но она была благодарна за то, что он приоткрыл ей дверь в мир, о котором она и не догадывалась. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, нужно было уходить. Подойдя к камню, Итари прошелся по нему пальцами, прикрыв глаза, он улыбнулся. "Не скучай". Вернулся к девушкам, и они исчезли во тьме. «Этот мир полон вещей, которые ты не можешь изменить. Чем дольше ты живешь, тем больше осознаёшь, что мир состоит из боли, страдания и пустоты. Пока в этом мире существует свет, будет и тьма. До тех пор, пока есть победители, будут и проигравшие. Эгоистичное желание «мира» побуждает войны, а из ненависти рождается любовь».Эпилог
17 августа 2017 г. в 15:00
Друг на против друга сидели двое. Раскрея не могла объяснить свои ощущения. Перед ней всё тот же Ноблесс, но она прекрасна понимала, что за печаль таится в глубине его глаз. Время. Оно ускользнуло снова мимо него. Если же при первой встрече она не придавала значение на ускользнувшие столетия для Ноблесс, ведь они жили практически вечность. То сейчас всё по другому. Он привязался к людям и мог просто не застать их. Предатели итак причинили ему боль, но несмотря на это он жил дальше. Сейчас же она не могла сказать что было бы проспи он больше.
— Рейзел, смотрю, твоё здоровье после небольшого сна поправилось.
— Тебе не о чем беспокоиться, Раскрея.
— Всё же пятнадцать лет прошло, но, должна признаться, мы беспокоились, что ты надолго нас покинешь.
— Я пропустил многое.
— Согласна, ведь ты дружил с детьми, но теперь они подросли. У всех уже взрослая жизнь.
— Да... Франкенштейн.
— Мастер?
— Когда встреча?
— Через два часа они придут к нам.
— Тогда мы не будем мешать. Раэль, позови Кэриаса, мы уходим. — Встав Раскрея поспешила уйти, они ещё успеют поговорить на это есть вечность.
— Слушаюсь.
Попрощавшись с жителями дома, они отправились обратно в Лукедонию. Когда закончилась битва между Ноблесс, Рейзел сразу же по прибытию ушел в сон. Многие предполагали, что он будет коротким, но проходили годы, и все осознавали, что, возможно, нескоро увидят его, а кто-то, может, не доживет до этого момента. Модифицированные хоть и жили больше положенного, но больше ста пятидесяти лет не смогли бы протянуть. Но это касалось только Тао и Такео. М21 к этому времени уже жил под опекой Музаки. Первое время к нему относились с пренебрежением, но как только он проявил свои таланты и заручился поддержкой сильных воинов, некоторые нехотя, но признавали его как своего. Он за все время ничуть не изменился, в отличие от своих товарищей. У Тао и Такео уже проскальзывала первая седина. Они лишь отмахивались и говорили, что еще молоды.
Раздался звон по всему дому, и вот, как в былые времена, ураганом ворвались некогда дети. Первой вошла женщина, чьи волосы были убраны в объемный пучок, а светлое платье облегало тело. Её глаза прошлись по жителям дома, и та, широко улыбнувшись, принялась обнимать присутствующих, следом зашел слегка растрепанный мужчина крепкого телосложения, но он был, как по своей старой привычке, неопрятен, но это ему не мешало, ведь он был директором спортивной школы. Следом, не расставаясь со своей техникой, зашел Икхан и тут же увлекся разговором с Тао.
— Как я рад вас снова видеть, но Юна?
Франкенштейн проводил такие встречи раз в два года, но после выпуска Юна уехала за границу и больше не возвращалась. Хоть она и общалась со школьными друзьями, но с директором не поддерживала связь. Это сильно его расстраивало и наводило на мысль, что она чего-то боится.
— Мы звали её, но она сказала, что работа не позволяет ей уезжать.
— Вот как.
— Кстати, а Рей?
— Он уже здесь.
— Ну, наконец-то, его тоже не видели давно. Юна хоть связывается, а он попросту исчез. — Недовольно пробурчал Шинву.
Как только он закончил, из коридора показалась темная фигура, что медленно приближалась к ним.
— Рейзел! Да ты ничуть не изменился! Рассказывай, что с тобой было все это время.
Набросившись на него, они тут же его увели в гостиную. Весь вечер они провели вместе, рассказывая о себе, а бедному Франкенштейну пришлось соврать, что Рей после аварии половину забыл и рассказать, соответственно, ничего не мог. Но это не являлось проблемой, ведь они вспоминали школьные дни.