Он

Тихий ветерок колыхался в тонких ветках деревьев, дышал своими холодными дуновениями скучной пустой меланхолии, нагоняя тоску на и так растерзанное и кровоточащее сердце. Желтые сухие листья парили, словно бабочки, в невесомости, кружились вокруг ледяных могильных плит, легонько касаясь их потрескавшихся от влажности поверхностей. Узкая пыльная тропинка вела вглубь опустошенного кладбища как-то уныло и неприветливо и резко отворачивалась, стоило человеку начать свой путь по ней. Но если он приходил достаточно часто, то она становилась всё более обходительной и запоминающейся, а на дороге все меньше и меньше можно было встретить мелкие камушки и отломанные плитки, об которые ноги постоянно спотыкались, но чувство сострадания и некого сочувствия природы и всей окружающей атмосферы давили с каждым разом все сильней, даже выбивали из легких воздух. Тело обхватывал жар, и тогда человек останавливался, чтобы перевести сбившееся дыхание. В такие моменты он всегда желал бы отвернуться и зашагать обратно, но сильное чувство тащило его по назначенному маршруту, который стал для него чем-то вроде адресом «второго» дома. Раз шаг, два шаг, три... А вот он уже и здесь!..  Кагами медленно приближался к знакомому месту, на каждом повороте останавливаясь и оглядываясь, будто чувствуя на себе чей-то взгляд. Он давно перестал ощущать в себе наполовину детское, наполовину суеверное неотвратимое желание бегства из кладбища. В дневное время суток оно не так сильно, как в вечернее и еще больше в ночное. Но его теперь больше нет... Так в чем тогда проблемы?..  Знакомый запах увядших хризантем… Их белые цветы с мягкими лепестками низко наклонили свои головки, будто извиняясь за то, что снова так быстро отцвели, прижимаясь с отчаянием к могильному камню и фотографии с черной лентой, на которой был изображен молодой парень. То есть, друг... Снова чувствуя в горле горький комок, Кагами глубоко вздохнул, избавляясь от ощущения удушья, опустился на колени около могилы, очистил её от сухих мелких травинок и сорняков, вытащил из темной вазы отцветшие хризантемы и на их место поставил новые, белые, как снег. 16 штук. И все белые. Он такие любил. Вроде...  На мгновенье баскетболист поднял голову, быстрыми глазами оглядев бледное плоское небо, и снова опустил их на могилу. Еще секунду помолчав, парень мысленно обругал себя за нерешительность. «Черт! Не знаю, с чего начать...»  Потоптавшись на месте и все еще стесняясь, Тайга зачем-то обошел могилку и, когда снова встал перед ней, начал:  - Ну... Ну что, привет! – немного помолчал. – Как дела?.. Тьфу! Глупый вопрос, да? – он нервно засмеялся, но тут же посерьезнел. – Мда, глупый, конечно!..  - Не то слово, - произнес знакомый голос позади парня, и тот вздрогнул.  Он его сразу узнал и поэтому не стал поворачиваться.  - Батюшки, кто объявился! - пытаясь скрыть дрожь в голосе, усмехнулся Кагами и засунул руки в карманы. – И давно ты смотришь на меня... Куроко?..  - Давно, - коротко ответил он, и по шуршанию листвы стало понятно, что был сделан уверенный шаг вперед. Но только один.  - Да ты, я смотрю, за мной шпионишь, - с наигранной ворчливостью проговорил Кагами, чуть расслабляясь. – Я тут, знаешь ли, не знаю, как разговор начать, а ты все это время стоял и смотрел на меня! Ну что, теперь у тебя есть над чем надо мной посмеяться...  - Не неси ерунды, Кагами-кун, - прервал Куроко и шумно выдохнул. – Думаешь, мне легко здесь находиться?  - Здесь всем тяжело находиться, - кивнул Тайга и добавил, - даже мертвым.  - Почему «даже»? – спросил тот. – Мертвые тоже когда-то были людьми. Некоторые, может, даже ими и умерли.  - Согласен, - снова кивнул Кагами и замолчал.  - Ты давно здесь не был, - заметил Тецуя, прерывая молчание. – Что случилось такого, что ты снова сюда пришел?  - А что, нельзя?  - Нет, не в этом дело.  - У меня был перерыв.  - Перерыв?  - Да.  - От чего?  - От всего.  Тишина. Кагами все не поворачивался к Куроко, стоя к нему спиной и чувствуя лишь холодное дыхание ветра под лопатками.  - Ты должен одеваться теплее, Кагами-кун, - тихо произнес Тецуя. – Осень, все-таки.  - Все нормально, - огрызнулся вдруг Тайга и тут же пожалел об этом.  - Значит, ты решил сделать перерыв? – продолжил, как ни в чем ни бывало, Куроко.  - Да.  - И от баскетбола тоже?  Кагами дернулся всем телом.  - Да тебе-то что?! – вспылил он, нервно поводя плечами, словно от холода.  - Да мне-то ничего, - вздохнул Тецуя, - просто, во-первых, это не похоже на тебя...  На это Тайга лишь фыркнул.  - ... а во-вторых, уж лучше умирать от тренировок Рико, чем гнить целый месяц дома. - От чего гнить?  - От того, что накопилось внутри, - спокойно ответил Куроко.  Кагами вслушивался в слова своего друга и даже представил, как в этот момент он прижал руку к груди, и ему самому где-то в солнечном сплетении вдруг стало нестерпимо больно, до дурноты больно.  - Ты это так спокойно говоришь... - тихо проговорил Кагами и не закончил того, чего хотел сказать. Он посмотрел в голубые глаза парня с фотографии, покоившейся на могильном камне и, взяв себя в руки, продолжил. – Вот я смотрю в твои глаза на фото и представляю, что именно такие они и сейчас... - его голос оборвался и затих.  - Фотография? – Куроко еле слышно усмехнулся. - Разве по фотографии что-нибудь скажешь о человеке?  - Нет, конечно... - Кагами сжал зубы. – Куроко, почему?  Тот молчал.  - Скажи, почему?!  - Не кричи, - тихо попросил Тецуя. – Сколько ты себе этот вопрос задавал? Много, неправда ли? Так, может..  - Так, может что?  - Так, может, уже хватит?  - Я не зн... не зн...  Тут Кагами не выдержал – его ноги подкосились, и он рухнул на колени перед могилой. Он оперся кулаками в землю, с силой сжимая пальцы, зажмурился – и громко закричал. С надрывом. До хрипоты. До болезненного кашля – но он кричал, опершись лбом об могильный камень и орошая могилку своей горечью.  - Мне больно!! – сквозь горькие потоки слез прокричал он. – Слышишь?! МНЕ БОЛЬНО!!!  - Знаю, - тихо ответил тот.  - Что мне делать?!! – Кагами прервал дикий кашель. – Я... не знаю!..  Послышались шаги, и Куроко сел на корточки позади друга, ни проронив ни звука.  - Забыть, - наконец проговорил он. – Тебе надо забыть... и пойти на тренировку.  - КАК?!! – не понимал Тайга, роняя слезы на камень. – Как?! Всё на тренировке – абсолютно всё – напоминает мне тебя!! Как мне тебя забыть?! Как?! – он до крови прикусил губу. – А в школе – твоя пустая парта, дома – твои фотки с Сейрин, твой телефон!.. Я не могу!!  - Забыть не меня, - возразил Куроко, - а то, что тебе не дает покоя. Да, это тяжело. Но нужно...  - ... жить дальше?!  - Да, как бы банально это ни звучало, но да, - Тецуя замолчал и по шороху его одежды Кагами понял, что он поднялся на ноги, - смириться с этим.  - С аварией?..  - Да, - Куроко на пару мгновений замолчал, - авария – глупая шутка судьбы. Она была мне предначертана. И всё.  Тайга ничего не ответил, лишь тихо зашипел, сдерживая слезы и свое разочарование и досаду за всё, всё, что произошло за этот месяц. Чувства рвались наружу, через грудь, раздирая её в клочья.  - Я... - тихо прошептал он. – Я... любил тебя... и люблю... Куроко судорожно втянул воздух.  - Я тоже, - ответил он, и по его голосу стало понятно, что он улыбается.  Кагами оторвал голову от камня и стал внимать каждый звук, каждый шорох.  - Кагами-кун, знаешь, почему я здесь?  Тот покачал макушкой в знак отрицания.  - Теперь послушай меня внимательно, - начал Куроко. – То, что было – это то, что было. А тебя ждет хорошее, светлое будущее. Ты здесь, потому что это одно из твоих препятствий, которое ты должен преодолеть. Не зацикливайся на прошлом. Живи будущим, тем, что у тебя уже есть, а не тем, чего или кого у тебя нет, - он вздохнул. – Прошу, - тихо прошептал он. – Ты должен отпустить меня, Кагами-кун.  Тайга опустил голову. Он это понимал и до этого дня, но сейчас он был точно уверен в этом. Перед глазами тут же всплыли моменты из жизни, когда Куроко предложил стать его тенью, их первая общая комбинация, победа на матче, первые изучающие взгляды на него, первые ощущения влюбленности, первый общий страшный противник, первый проигрыш, первый разлад, первое примирение, первая вспышка любви... Все эти вещи, хоть и были ему знакомы, но с ним они были новыми, ПЕРВЫМИ!  По щеке протекла слеза, на этот раз последняя. Все это было в прошлом. «Первая» жизнь вместе с ним... но без продолжения.  Кагами сжал губы в тонкую полоску и прокричал:  - Я отпускаю тебя!  Поднялся ветер, задул в лицо, бережно сдувая с щек следы горечи и отчаяния. Баскетболист зажмурился, прикрывая глаза рукой и ощущая на своем плече мягкое, легкое прикосновение холодных пальцев. Куроко прошел мимо него, словно тот же ветер, легко и быстро, и двинулся вглубь кладбища. Тайга решился и поднял взгляд на Тецую...  Тот шел, чуть обернувшись к своему товарищу. Кроткая улыбка на бледных губах, яркие голубые глаза, будто отражавшие ясный небосвод волны неспокойной реки, прозрачные щеки... Все в нем играло и жило так, как не жило при жизни... В груди болезненно защемило.   - Молодец, Кагами-кун, - произнес он, еще больше расплываясь в искренней улыбке, и Тайга дрогнул. Его брови с силой распрямились, а морщинки на переносице разгладились; горькая улыбка проявилась на его губах. - Пока, Тецу, - проговорил он и, усмехнувшись, поднял в воздух свой кулак.  Силуэт напарника засветился белым сиянием и перед тем, как исчезнуть, раствориться в воздухе ненасытного кладбища, протянул кулак навстречу Кагами... - и все.  Кагами тихо кашлянул, поднялся на ноги, вытер лицо рукавом куртки, сунул руки в карманы и, мягко приподняв уголки рта, направился к выходу.  Надо спешить. А то Рико снова накажет за опоздание.