***
— Что всё это значит? — немного протрезвев, но всё еще шатаясь, спросила девушка, когда догнала парня на веранде. — Это значит, что мы расстаемся! — Сульфус даже не желал её видеть. Он искал отца. — Милый, ну, что я такого сделала? Я же тебя… ИК!..люблю! — Поправочка, Кабале: ты любишь только себя и мои деньги! Я тебя совсем не интересую как человек, не так ли? — Нет, не правда! Я жить без тебя не могу! — девушка вцепилась в его руку, как маленький ребёнок. — Я вижу, — сквозь зубы произнёс парень и, отдернув руку и увидев в толпе отца, пошел к нему. В зале послышался громкий хлопок. — Насильник! — неожиданно закричала желтоглазая. Повернувшись в её сторону, гости удивлённо посмотрели сначала на девушку, держащую ладонь на щеке, а потом на Сульфуса. — Что за… Ты что несешь?! — он развернулся и направился к ней. — А ну, повтори, что ты только что сказала! — Он избил меня! — жалобно прокричала она и указала на него пальцем. Все столпились около молодых людей, в том числе и синьор Дамиано. — Дочка, что такое? — грозно спросил Валента, обняв Кабале и покосившись на черноволосого. — Папа, это всё он! — девушка зарыдала и уткнулась лицом ему в плечо. — Скотина, как ты посмел тронуть её?! — Я её не бил! Она врет! — защищался парень. — На ней и следов побоя нету! — Ложь! — сквозь слезы крикнула Кабале, убрав руку с щеки, на которой виднелся розоватый след пальцев. — Он… Он дал мне пощечину! — Ах, ты сволочь! Я тебя на куски порву! — Валента отошел от дочери и ударил парня в лицо. Сульфус упал на пол, сморщившись от боли в челюсти. Прежде чем мужчина нанес новый удар, парень пнул его ногой в живот, от чего Валента, согнувшись, попятился назад и упал на спину. Охая и ахая, гости вечеринки столпились у организатора, спрашивая о самочувствии, и не хочет ли он воды. Сульфус стоял стороне, прикладывая к челюсти кусочек льда, взятый из ведра с шампанским, и наблюдал всю эту картину, пока за спиной не раздался рассерженный голос отца: — Пошли. — Отец, я… — Я сказал, пошли! Вечеринка закончилась! Кинув гневный взгляд в сторону Кабале, которая с такой же ненавистью смотрела на него, янтароглазый покинул веранду вслед за Аргоном.***
Начался дождь. Тяжелые дождевые капли падали на зонты людей и крыши автомобилей. На улицах появились лужи, отражающие прохожих. Черная Porsche ехала к особняку семейства Росси той же дорогой. Из окон были видны всё те же мосты, здания, вывески и замок Святого Ангела, которые казались Сульфусу просто сине-оранжевыми пятнами. Пустым взглядом он смотрел в окно. Думать о чем-либо уже не было ни малейшего желания. Родители нашли невесту, а девушка, к которой он что-то чувствовал, оказалась «алчной девицей», как и предполагал отец. Весь город мелькал перед янтарными глазами, как и вся жизнь черноволосого. Все семнадцать лет своей жизни он только и делал то, что ему говорили родители: снимался в разных фильмах и играл в спектаклях, как хотели Аргон и Селена; занимался вокалом и учился играть на фортепиано, хотя всегда мечтал зажигать на электрогитаре; перешел в самую престижную школу Италии, простившись с друзьями, которые у него были в самой первой, родной… Все семнадцать лет, он занимался тем, чем хотел и был самим собой только в школе, когда родителей не было рядом. Но, в основном, это всегда были какие-то шесть часов, просиженные за партой и за учебниками. — Ну… И что это было? — печально спросил отец, отвлекая сына от раздумий. — Ты о чём? — Зачем ты ударил Кабале? — мужчина повысил голос. — Совсем оборзел?! Ты понимаешь, что ты меня опозорил перед всем Римом??!! — И что?! Всё? Нас сожгут на костре или повесят? Ты так и будешь всю жизнь волноваться о том, что о тебе подумают другие?! — Ты идиот?! Я известный режиссёр! Я не могу себе позволить иметь плохую репутацию! — Да какая к черту репутация??!!? — кричал парень. — Языками почесали и забыли! Лучше бы тебя так волновало счастье твоего единственного сына… От таких слов, Аргон возмутился: — Ты считаешь, что я не забочусь о твоем счастье?! Вот неблагодарный! Кто тебя с детства таскал на съемки и кастинги, прокладывая тебе дорогу в светлое будущее?! Кто вылезал из кожи вон, чтобы ты стал тем, кем являешься?! — Вот именно, отец! Никто тебя не просил этого делать! От всех этих конкурсов и съемок нет никакой пользы! Я не стал актером, и не хочу им становиться! И вообще, знаешь что? Я не собираюсь больше плясать под вашу дудку, тем более жениться на девке, которую я даже ни разу не видел! — Не смей мне… — машина резко затормозила и перевернулась. Ударившись виском о потолок и прежде чем погрузиться во тьму, Сульфус услышал знакомый голос:-Бойся не подняться…
***
Госпиталь «Санто Спирито»*, 23:55 Сульфус очнулся в палате номер 66, почувствовав жуткую боль в голове. Открыв глаза, парень осмотрел помещение: небольшая одиночная палата была выполнена в бледно бирюзовых тонах и освещена не очень ярким ночником; справа от парня стояла тумбочка, а рядом — дверь в туалет; слева большое окно, закрытое жалюзи и стул, на котором сидел полноватый мужчина в халате и круглых очках. — А я уж думал, Вы очнетесь только утром, — сказал доктор, поглядывая то на парня, то на листы, которые он держал в руках. — Где… где я? Где мой отец? — спросил парень, схватившись за забинтованную голову. Мужчина приподнял очки: — Вы в госпитале «Санто Спирито», как и он. Вы помните, что с Вами произошло? — Вроде бы… Я попал в аварию? — черноволосый приподнялся. — Правильно, Вы помните, кто Вы? Парень усмехнулся и снова улёгся на спину. — Конечно помню… Неудачник и ничтожество по имени Сульфус Росси… — О, чувство юмора в норме, — весело заметил доктор и записал что-то в своих листах. — Меня зовут доктор Гнозис. Как ваше самочувствие? — Хреново, — буркнул парень. — Впрочем, как и вся моя жизнь… Гнозис перестал писать и странно посмотрел на парня: — А почему Вы так считаете, синьор Росси? — Сами подумайте, доктор… — он хмыкнул в ответ. — Девушка — редкостная дрянь, родители насильно женят, никакой личной жизни… Это по-вашему норма? — Нет, лично я так не считаю… — неожиданно Гнозис перевёл тему. — Выпейте. Вам станет лучше. Если что, таблетки в тумбочке. Доктор протянул парню стакан воды, в который бросил две таблетки. — Эх, доктор, лучше бы Вы мне дали яд… — сказал янтароглазый, сделав глоток. — А зачем Вам яд? — так же странно Гнозис посмотрел на юношу. — Неужели нет другого способа избавиться от несчастья? — В моём случае нету… — Вы уверены? — губы доктора скривились в хитрой улыбке. — А если я скажу, что есть?