Touch / Прикосновение

— Кабале, я ещё не решил! — он уже хотел уйти, но девица встала перед ним, преграждая дорогу. — Всё! Мне надоело! Ответь мне на один простой вопрос, Сульфус! Ты меня любишь? Настал момент истины. Или они снова будут вместе, или эти два года отношений превратятся в глупую влюблённость. Всё зависит от него. Одно слово — один ответ. — Кабале, дай мне подумать! — Над чем подумать? Любишь ли ты меня или нет?! Отвечай прямо! Парень замолчал и опустил голову. Что сказать? Как ей объяснить? — Я всё поняла… Ты меня не любишь… Я всего лишь была твоей игрушкой, шлюхой! — говорила она, всхлипывая. — А я тебя любила! И сейчас люблю! А ты… Ты бегаешь за этой белобрысой психопаткой, которая сначала показывает, какая она стерва, а потом слёзы льёт по каждому поводу! — Не смей так говорить о ней! — сквозь зубы произнёс Сульфус. — Ты даже не знаешь, почему она себя так ведёт! — ДА НАХРЕНА ОНА ТЕБЕ СДАЛАСЬ??!!? — крики и истерика Кабале слышались по всему коридору. — У неё есть парень! Она просто использует тебя! Ей нужно только твоё бабло! Я тебя люблю! Мне нужен только ты и твоя любовь! А ей… Только мужики и деньги! Желтоглазая замолчала и, тяжело дыша, уставилась на своего бывшего парня. Кожа красная от злости, глаза полны ненависти и гнева — девушка была похожа на дракона. Одно неверное движение или слово, и ты заживо сгоришь, как ведьма на костре. — Всё высказала? — ноты безразличия и еле уловимой злости звучали в его холодном голосе, несмотря на то, что Росси был готов дать ей пощёчину, чего не мог себе позволить. — Обливаешь грязью человека, чтобы казаться ангелом на его фоне?! Знаешь, что я тебе скажу? Ты мне противна! Ты — пустышка! Я не хочу общаться и, тем более, встречаться с тобой! Ты подлая эгоистка! Девушка ахнула и начала тихонько плакать. Он разбил ей сердце, бросил, а теперь и высказал всё, что думает о ней… Последним ударом стали его слова: — Ты хотела получить ответ на свой вопрос? Ладно, отвечу. Кабале, я тебя не люблю и не любил. Всё, что произошло между нами — просто увлечение. Извини. Он развернулся и ушёл, оставив брюнетку одну в пустынном коридоре. Она тихо плакала, стараясь не показывать ему, что ей плохо от этих слов. Когда Росси всё-таки скрылся за углом, она разрыдалась и упала на колени. — «Почему она? Почему она, а не я?» — эти вопросы кружились в её голове, повторяясь. — «Что он нашёл в ней такого, чего нет у меня?!» Сжатые кулаки стучали по полу. Хотелось выплеснуть все эмоции на чём-нибудь или на ком-нибудь. Она стукнула ещё сильнее, и рука заныла от боли. Она плакала, но не от боли, а от несправедливости. С того самого момента, как они начали встречаться, Кабале делала абсолютно всё, чтобы нравиться Сульфусу: терпела его друга, постоянно звала его куда-нибудь, чтобы провести время вместе, стала откровенно одеваться, волосы перекрасила в его любимый цвет, даже забронировала дорогущий номер в отеле, ради одной ночи с ним! Делала абсолютно всё! И это «всё» он променял на какую-то больную белобрысую, по которой психушка плачет! Вот что в ней такого?! Может Кабале тогда тоже надо вести себя так? Нахрена? Чтобы все тебя сторонились? Он всё равно больше не обратит на неё внимание, а будет бегать за новенькой, как влюблённый дебил! Желтоглазая всё поняла: тогда в отеле он при всех бросил её, из-за того, что влюбился в другую! Белобрысая — дочь банкира Малаки Бьянки. Они точно были в списке приглашённых! Ещё Сульфус что-то говорил о какой-то девушке, когда Кабале искала его на террасе… Значит это правда… Он влюбился в эту чокнутую… — Ненавижу… Ненавижу её! — тихо шептала девушка, сжимая кулаки и продолжая плакать. — Я ненавижу её! Она всё у меня отняла! Почему ты бросил меня, ради неё? Почему?! Слезы всё текли и текли, словно капли дождя, тучи которого очернили небо «Вечного города»…

***

Сульфус шагал по коридорам школы в поисках сбежавшей одноклассницы. Настроение испортилось с самого утра. Вроде бы всё было так хорошо: Рафаэлла сидела с ним на краю его кровати и пила их любимый чай, они болтали и вместе пошли в школу. А главное, голубоглазая показалась ему совсем другой. Спокойная, весёлая, целеустремленная, ну и с характером, конечно. Настоящая… О, вот же она! Белокурая девушка сидела на большом подоконнике, прижав к себе колени, и смотрела в окно. Мелкие капли дождя прилипали к окну, изредка постукивая. Тишина и покой. Пустой коридор четвёртого этажа, на котором, в основном, находились только лаборатории и кабинеты школьной администрации, казался заброшенным: на переменах из учащихся сюда никто не ходил, и, чаще всего, здесь делали ремонт. Идеальное место для того, чтобы побыть в одиночестве. Сульфус наблюдал за ней из-за угла: вроде бы успокоилась и просто смотрела в окно. Не улыбалась, но и не грустила. Просто смотрела, будто что-то увидела там, в небе. — Как дела? — глупый вопрос-клише, чтобы начать разговор. Девушка посмотрела на него: красив… красиво улыбается, а глаза поблёскивают. — Всё хорошо, — легкая улыбка в ответ. — Ты уверена? По тебе не скажешь, — грустно сказал черноволосый, присаживаясь рядом. — Может всё-таки расскажешь? Я… Немного волнуюсь… — Я не могу… — вздохнув, шепотом произнесла белокурая. — Это не потому что я тебе не доверяю… Просто немного личное. Ты из-за… — она посмотрела вокруг, проверяя нет ли кого рядом. — Укусов на шее? — Да… Я боюсь, что… — Нет, нет, ты не подумай! Гейб не насиловал меня! Мы просто так играем иногда… Все в порядке… Я так реагирую вовсе не по этой причине… — девушка замолчала и вновь тяжело вздохнула. — Это детская травма… Когда я была маленькой, к нам в дом проникли какие-то вооруженные люди. Они избивали нас. Один держал у моего виска пистолет и угрожал отцу, что если он не вернёт долг, то меня застрелят или… — на её глазах появились капельки слёз. Вспоминать тот жуткий день было очень больно, а продолжать саму фразу было не только больно, но и страшно. — Отец вернул долг и даже больше, чем взял взаймы. После этого, мы поехали в госпиталь. Меня осмотрел психолог и сказал, что это надолго… Прошло уже одиннадцать лет, а я до сих пор такая… Сумасшедшая… Сульфусу представлялась жуткая картина: избитая голубоглазая девочка безутешно плачет, а в её голову упирается холодное дуло пистолета. Её судьба зависит от решения отца: или деньги, или жизнь, а еще хуже насилие над дочерью. Слушая голубоглазую, Росси понял, что ошибся. Думал, что Гейб черт знает что с ней творил, а оказалось, что всё по обоюдному согласию и, вообще, причина её странной реакции вовсе не в этом. Хотя… Может это просто укусы и больше ничего не было? Просто глупая игра влюблённых? Когда-то у него и Кабале тоже было что-то подобное… — «Этот болван, что, засосы оставлять нормально не умеет?» — пронеслось у него в голове. — «Чёрт, о чём я думаю?!» И вообще, почему он думает об этом? Ревнует? — Я понял… Прости. Мы, парни, немного по-другому всё воспринимаем, — он грустно улыбнулся. — Мне жаль, что так получилось… Прости, что просил рассказать… На твоем месте, я бы тоже не стал этого делать… — Спасибо, что понимаешь меня, — девушка всхлипнула и закрыла лицо руками, давая волю слезам. Через секунду она почувствовала жар, но не только от собственных слёз, а от теплых рук парня, которые обвили её, словно пытаясь защитить от тех самых бандитов из прошлого. От тех людей, образы которых всегда будут преследовать её разум, когда кто-нибудь из парней захочет пойти с ней на контакт. До этого момента она боялась одного: прикосновения… Каждый раз перед глазами появлялись эти страшные минуты, когда главарь банды держит её за предплечье и вот-вот нажмет на курок. Вместо любой чужой руки, она чувствовала его грубую кожу, похожую на кусок наждачной бумаги. Но не в этот раз… Сейчас только теплые руки обнимали её и нежно гладили светлые волосы, с которыми соприкасались иссиня-черные. — Рафаэлла, мне очень жаль, что так получилось… Я не хотел, прости меня… Я хочу, чтобы ты знала… Я никогда, слышишь? Никогда не сделаю тебе больно! Я всегда буду рядом… Белокурая опять всхлипнула, и уткнулась в его сильное плечо: — Спасибо, Сульфус, спасибо… — он услышал тихий нежный шепот. Парень улыбнулся и прижал её к себе еще сильнее. Не хотелось отпускать. До звонка оставалось пять минут, но ему пофигу. Им обоим пофигу. Они вновь сидят вместе, но уже намного ближе друг к другу. Гробовую тишину прервал стук дождевых капель и голос голубоглазой. — Сульфус, — тихо позвала она. — М? — Можно тебя кое о чём попросить? — Конечно, о чём? — Называй меня Раф.