Победитель

Когда пришло время расходиться по домам, Лайт изъявил желание переночевать сегодня у Мисы, ссылаясь на то, что девушка соскучилась и давно ждёт его. Отец не был против, всё-таки его сын повзрослел и, обладая великолепным умом, совершенно точно не натворит никаких глупостей. Лайт попросил его передать привет маме и Саю и спокойно покинул штаб до завтрашнего дня. Надо было обсудить кое-что с Рюком и договориться с Мисой насчёт ближайших убийств. Несмотря на то, что детектив «взял отпуск» и на время оставил дело Киры, всё равно следовало быть очень осторожными и также тщательно продумывать все ходы. Неожиданная волна смертей из-за необдуманных действий Мисы могла только навлечь на Ягами-младшего лишние проблемы. Даже если L не стал пока снова подозревать Лайта, то обязательно вернётся к моменту своего выхода из игры, когда соберёт все паззлы. В этом Лайт даже не сомневался. Поэтому продумывал заранее свою стратегию на четыре/пять ходов вперед, делая каждый ход частью более изощренной атаки. Он хотел другой победы. То не было поражением, когда безжизненное тело детектива оказалось в его руках. L тогда не проиграл, и сейчас Лайт понимал это. Кира хотел бы видеть полное поражение своего врага. Самым прекрасным было бы получить признание победы от лица Великого детектива, раздавленного позорным проигрышем. Кира хотел бы насладиться потрясением L, его смирением с позором, горечью поражения… хотел бы увидеть эмоции на бледном лице, а не считывать с него проценты вероятности того, что он является Кирой, перед тем как навсегда сомкнутся усталые веки. И вот потом только он бы убил его, чувствуя сладостное удовлетворение. Это была бы идеальная развязка событий, к которой только можно стремиться, если бы только… Масло в огонь, несомненно, подлили события в спальне Рюдзаки. Лайт вскипятился от возмущения и был действительно взбешён подобной выходкой детектива. Хотя от вполне целомудренного поцелуя с парнем с какого-то чёрта всё внутри обдало жаром. Видимо, L сам напрашивается, чтобы с ним играли по-жёсткому. Пусть так. Кира и не собирается щадить его, и сделает всё возможное, чтобы сбить корону с этого сыщика-самоучки и заставить его проиграть. Даже если иной раз становится жаль потерявшего память чудаковатого гения и проскальзывают глупые мысли подружиться с ним — вздор! Лайт тряхнул головой. L никогда не изменит себе и вряд ли откажется от своих слов. И раз Ягами-младший оклеймён Кирой — им никогда не быть ближе лучших врагов. Возвращение на прошедший этап даёт определённое преимущество. У Лайта есть неоспоримый козырь — его память. Он, в отличие от Рюдзаки, прекрасно помнит всё и поэтому имеет плюс начать гейм. Главное — не допустить ошибку. … — Лааайт! Миса с визгом кинулась на него в прихожей, едва только он переступил порог дома. Ягами мягко отстранил от себя девушку, поправив съехавший от бурной встречи ворот рубашки. — Здравствуй, Миса. Вижу, ты сильно соскучилась по мне. — Конечно, Миса соскучилась! Миса не видела Лайтика уже неделю! И очень хочет устроить романтический вечер! Амане прижалась к руке парня и, согнув колено, игриво погладила ногой его пах, задорно подмигнув. Как бы не хотелось угомонить девушку всплеском тщательно сдерживаемых яростных эмоций, в битве с L ему нужны союзники. — Миса… — Лайт отстранился от неё и прошёл в комнату. Амане посеменила следом за ним. В голове девушки уже нарисовывался ужин при свечах, но парень перенаправил её мысли в другую сторону, спросив о тетради. — Миса делала всё, как сказал Лайт. Все преступники умирали в точное время, как было велено, — серьёзно отрапортовала она, держа руки вдоль тела, как на параде. С напускной серьёзностью девушка всё равно не выглядела умней. — Хорошо, — Ягами благосклонно кивнул и вышел в прихожую, чтобы пройти на кухню. Бог смерти обнаружился именно там. Когда пришёл Лайт, он затихарился и, видимо, подслушивал их с Мисой разговор. Однако сейчас вовсю поедал яблоки одно за одним, любезно разложенные специально для него по глубоким розовым мискам, коими был заставлен весь стол. Большего счастья Рюк и не мог себе представить. Жить с Амане оказалось очень даже неплохо. Но не так интересно, как с Кирой. — О, Лайт! Здарово! — бог смерти закинул себе в рот огрызок, блаженно урча. — Яблоки что надо… — Здравствуй, Рюк. Конечно же, по мне ты не скучал. Бог смерти усмехнулся, глянув на Лайта, и взялся за очередное яблоко, переключая внимание на него. — Конечно, нет. Мне было вполне весело в компании твоей подружки. Если бы она ещё поменьше говорила глупостей… мм. какое сочное… — он зачавкал, откусив добрый кусок от сладкого плода. Миса фыркнула, а Кира скептично повёл бровью, прокручивая в голове детали предстоящего разговора. — Рюк, — наконец сказал он, когда уже пятая по счёту миска оказалась пустой. Бог смерти с интересом уставился на него, чуя что-то забавное, что парень собирался ему сказать. Кира перевёл взгляд на Мису, беря её в круг внимания, и вновь посмотрел на Рюка. — Рядом с тетрадью, которая осталась от Рэм, я нашёл ещё кое-что. Ягами вынул из кармана маленький белый ластик, который любой бы принял за простой канцелярский. Бог смерти неожиданно расхохотался и, сотрясаясь от смеха, завалился спиной на стол, отчего полетели на пол две пустые миски и их громкий звон на мгновение заглушил дикий хохот сверхъестественного существа. Лайт поднял бровь, и Миса приоткрыла рот в удивлении. Неужели простой кусок резины так развеселил его? Нет, за этим смехом таилось что-то недоброе. Кира помнил, как хохочущий Рюк навёл его на мысли о ложном имени Мисоры Наоми. Для него было неподдельным развлечением — увеселительным шоу — видеть досаду Лайта, как он старательно крутит шестерёнками в голове, стараясь успеть за считанные минуты управиться с бывшим агентом ФБР. И (Ягами готов был биться об заклад) с таким же хохотом он смотрел бы как Лайт жарится на электрическом стуле — это для него не больше чем бесплатная весёлая развлекаловка, он же не на стороне Киры и не на стороне L. Впрочем, Кира никогда не доставит богу смерти такого удовольствия. Отсмеявшись, Рюк провёл указательным костлявым пальцем по нижнему веку, делая вид, что от смеха у него выступили слёзы, которые он поспешно стёр. Только у богов смерти нет слёз. Это было сделано специально напоказ. Плечи и грудная клетка ещё изредка вздрагивали, сопровождаемые хриплыми смешками, но приступ смеха был уже позади. — Знаешь, Лайт… — Рюк даже не поленился подлететь к нему, но это только для того, чтобы иметь возможность видеть изменения в ледяных глазах массового убийцы, когда он расскажет ему весьма любопытную вещь. — Ты ведь уже опробовал его в деле, не так ли? — бог смерти выписывал вокруг него круги, пребывая в безумном возбуждении. — Ты бы не смог удержаться от соблазна совершить эксперимент. И кто он? Может, твой дружок Рюдзаки? — он снова сорвался на хохот. — Рюдзаки жив?! — потолок пронзил высокий голос Мисы, сорвавшийся на визг. Кира закрыл глаза, сведя брови у переносицы. Рюк, шутя и, вероятно, сам того не ведая, попал точно в яблочко. В конце концов, на счёт соблазна он был абсолютно прав. Ведь однажды Лайт сделал в тетради смерти первую запись. Лгать было бессмысленно. Вдвойне бессмысленно лгать им. — своему раздражающему, но верному союзнику и сверхъестественному существу, которому Лайт — должен признать — обязан своей силой и именем Киры, но больше бог смерти, в принципе, был ни на что не годен. — Да, Рюдзаки жив, — вздохнув, подтвердил Лайт, и на него устремились две пары глаз — изумлённые Мисы и заинтересованные Рюка. Кажется, ему удалось их обоих заинтриговать. — Скажем, я провёл на нём эксперимент, который завершился удачно. — О чём ты говоришь? Так Рюдзаки всё же умер? Миса непонимающе хлопала ресницами, пытаясь понять ситуацию. — Нет, он жив. L жив. Но он потерял память и не представляет угрозы. Сейчас, во всяком случае…от него не будет проблем. Амане дала волю нахлынувшим эмоциям и повисла на шее Ягами, щекоча волосами его щеку и ухо. — Я не хочу чтобы из-за противного Рюдзаки с Лайтиком случилась беда! А Рэм… Как же Рэм? Она.погибла? А этот гад Рюдзаки жив! Девушка отчаянно топнула ножкой, продолжая виснуть на парне. Было видно, что она хотела разозлиться на Лайта, ведь Рэм была ей подругой. Но сказать что-то обидное ему, своему любимому Лайту, который, к тому же Справедливость-Кира, она не осмеливалась. — Избавиться от него мы успеем. Рюк, я хотел бы спросить тебя. Лайт осторожно высвободился от объятий девушки и поправил на себе галстук. — Хочешь узнать о ластике смерти? — любопытствовал Рюк. Ему очень хотелось рассказать Лайту забавную вещь. — Да. Бог смерти чуть ли не подпрыгнул в воздухе и начал говорить, с наслаждением отмечая, как зрачки Лайта расширяются всё больше и больше. — Ластиком смерти могут пользоваться только боги смерти. На людей такая привилегия не падает. Как, впрочем, и с тетрадью смерти… Но штука в том, что когда ластик смерти использует бог смерти — никаких последствий не будет, с ним ничего не произойдёт. Но если человек вдруг начнёт использовать ластик смерти — выйдет небольшой нежданчик. Рюк улыбнулся настолько широко, насколько мог своим уродливыми кривыми губами. Лайт переваривал информацию, сохраняя, как всегда, холодный рассудок. Только увеличенные зрачки выдавали его нарастающее волнение. — Ты имеешь в виду побочные действия? — Можешь назвать это так. Короче говоря, стирая имена из тетради ты сокращаешь свою жизнь. Уже сейчас — на пять лет. Лайт похолодел. — Или ты вернул к жизни не только своего странного приятеля, а, Лайт? Бог смерти насмехался над ним, нарочно держа указательный палец у рта, на манер Эла. Кира сжал ладони в кулаки, напрягая разом все мышцы. — Это не имеет значения, — Лайт доверил Мисе ластик и она прижала его к груди, заверяя, что будет беречь как зеницу ока. Оно и к лучшему. Если надо будет кого воскресить, хотя это и маловероятно, — Кира сразу сможет обратиться к ней и больше так глупо не рисковать. Он итак отдал десять лет своей жизни ради эксцентричного детектива, который никогда об этом не узнает и, тем более, не оценит, и ради его верного дворецкого, который, неизвестно, очнётся ли от комы. Чёрт подери! Кира быстро начертил на бумажном листе из готического блокнота Мисы план убийств на ближайшее время. Подробно растолковал всё девушке и, сославшись на разыгравшуюся головную боль, смог отделаться от навязчивых просьб остаться на ночь. Кажется, только бог смерти понимал истинную причину духовного упадка Бога Нового мира и провожал его до входной двери хитрым взглядом, сдерживая внутри лавину рвущегося наружу отвратительного смеха. Кира и правда был раздосадован и огорошен новостью о сокращении своей жизни. О том, что он сам лишил себя десяти своих лет. Как же глупо, чёрт возьми! Кира готов был кусать локти от такого просчёта. Он собирался не только создать Новый мир, но и успеть им поправить. И сокращение срока жизни никак не шло ему на руку. Кира злостно прикусил губу до крови. Хорошо было только то, что ни Миса ни Рюк не задавали по поводу Рюдзаки лишних вопросов. … На следующий день всё переменилось. Лайт заподозрил неладное ещё с самого утра, когда Рюдзаки украдкой поглядывал на дверь, сидя вместе с командой полицейских, изучающих статистику последних убийств. Нет, он не работал, скорее создавал видимость, чтобы не вызывать лишних вопросов. Ведь Лайт так и не сказал группе, что L уступил ему своё место в расследовании дела Киры, и L это знал. Поэтому для полицейских всё пока оставалось как прежде. От Лайта не укрылась взволнованность детектива, которую он ото всех умело скрывал под привычной маской равнодушия. Время, проведённое с сыщиком на пятиметровой цепи, позволило Кире лучше узнать своего врага, даже если тот контролировал практически каждую свою мысль и эмоцию, зная, что любой промах может стоить ему жизни. Кого так поджидает L, скашивая изредка глаза к массивной стальной двери, стало ясно когда, взломав идеальную, сложнейшую пропускную систему, созданную гениальным детективом, в штаб проникли двое парней европейской внешности и одетых по стилю Американских гангстеров. Парни ворвались в главный офис, где были собраны все участники расследования, и застыли в десяти метрах от них. Голубоглазый блондин в чёрных кожаных брюках, чёрной футболке и накинутой сверху куртке нараспашку стал бледным, словно мел, как увидел Рюдзаки. Его рыжий товарищ, одетый в полосатую водолазку и тёплую жилетку поверх неё, с красующимися на лбу мотоциклетными очками, положил ладони на плечи парня, явно сдерживая его эмоциональное цунами, готовое в любой миг захлестнуть всех вокруг. — L? Ты жив… Слава яйцам, ты жив! — Лицо блондина начало вновь обретать краски. — Введи нас в курс дела — что и какого чёрта здесь произошло?! — в его речи отчётливо звучал резкий немецкий акцент, режущий слух, и Лайт невольно поморщился. Парень казался агрессивным, вспыльчивым, из тех кто любит лезть на рожон, возможно не от большого ума и, даже пусть он обладает худощавым телосложением, Лайт понимал, что с ним лучше не шутить — себе дороже. Рыжий парень сильнее сжал плечи блондина, тоже не сводя глаз с Рюдзаки. Несмотря на то, что в его взгляде читалось беспокойство и тревога, он казался спокойнее и, возможно, был рассудительней и умней своего отчаянного товарища. Впрочем, Лайту эта компания сразу не понравилась. — Могу я попросить вас не выражаться здесь, Мелло, среди присутствующих, которые вас не знают. Холодный тон детектива, не терпящий возражений, заставил светловолосого парня мгновенно поубавить пыл, и он сделал шаг в сторону, избавив напарника от надобности сдерживать его дальше. Тот, кажется, о чём-то задумался, и уголки его губ чуть приподнялись в едва заметной улыбке. В голове Киры проскользнуло неожиданное сравнение, что эти двое — как две стороны L, и при том они наверняка хорошо знакомы. Сложилось впечатление, что до того, как L умер и воскрес, у них были крепкие отношения. Скорее всего, работа… — Кто вы такие? И как вам удалось сюда попасть? — сбивая Киру с мыслей, выпалил Айдзава, вскочив с кресла. И обратился к детективу, негодуя. — Что это ещё за выходки, Рюдзаки? Все полицейские были также в полном недоумении и не знали, как им реагировать на появление новых действующих лиц — сыщик оставался абсолютно невозмутимым. Значит, всё в порядке? — Рю… Рюдзаки? — повторил за Айдзавой блондин, названный Мелло, переводя взгляд с полицейского на Великого детектива и обратно. Его рыжий друг пытался въехать в ситуацию. — Я дал им возможность взломать систему безопасности штаба и, как видите, им удалось проникнуть сюда незамеченными, — невозмутимо пояснял сыщик, таская из фарфоровой вазочки на столе кусковой сахар. — Кто эти парни, Рюдзаки? — Ягами-старший уже начинал терять терпение, нависая над детективом, в жажде услышать внятные объяснения. — Они помогут нам в расследовании, они мастера своего дела. Гениальный гангстер и непревзойдённый хакер. Объединившись, мы сможем поймать Киру. Их пригласил ещё один мой информатор, вчера мы обсудили детали их перелёта в Японию. Лайт уловил брошенную детективом нить. Значит, вот чем вчера занимался Рюдзаки, до и после их странного разговора в спальне. Значит, это была тщательно продуманная операция. Гангстер… Понятно, для чего мог пригодиться талантливый хакер — раз он сумел взломать систему, созданную самим L, то без труда справится и с другой работой, и может здорово пригодиться команде. L его таким образом протестировал. Гангстер… L и раньше не брезговал работать с представителями преступного мира — Айбер и Уэдди тому пример. Киру воротило от одной только мысли о них. Но если эксцентричный детектив счёл молодого гангстера полезным и даже гениальным, значит, предполагается, что тот ещё преподнесёт в ближайшем будущем немало сюрпризов и с лихвой проявит себя. А судя по его характеру в этом можно было не сомневаться. Но Кира не мог понять, о каком информаторе шла речь. Ватари, если он таковым и являлся, как помощник детектива, сейчас находился в глубокой коме и не мог подсобить лохматому гению. Было ясно, что тот что-то недоговаривает. Но всех устроил такой ответ, и полицейские не привязывались с лишними вопросами к сыщику. Их интересовали теперь лишь формальности — имена и надёжность парней. Имена. Лучше было бы узнать их, но гангстер и хакер сто процентов использовали псевдонимы. Это же зверушки L, а L всегда страхуется трижды. Рыжий парень тепло улыбаясь, представился Мэттом. Вынырнув из воспоминаний, он был как будто окружён аурой спокойствия, под которую невольно попадал и его друг, пряча иголки глубоко под кожу. Мелло смягчился и, сложив руки на груди, спросил детектива уже не таким резким тоном, как прежде. — Ты так и не ответил нам, что здесь произошло, L. Нам надо поговорить с тобой. Поведение парня было удивительно. Никто и никогда не осмеливался разговаривать с Рюдзаки подобным образом, разве что Лайт, когда, лишившись тетради, отстаивал свою правду и вступал с ним в споры, способный выдержать тяжёлый взгляд детектива и достойно ответить на любую его реплику. Мелло действительно был рисковым парнем. Рюдзаки какое-то время смотрел сквозь него, рассасывая за щекой кусок сахара и усердно что-то обдумывая. Затем закинул в рот ещё два куска, спрыгнул со стула и, с набитым ртом, кивнул в сторону своих апартаментов. Гангстер с хакером переглянулись и последовали за ним. Самым странным было то, что великий эгоист, которого только знал мир, пропустил парней вперед, затем вошёл в свою квартиру и плотно закрыл дверь. Хотя, скорее всего, это была мера предосторожности, а вовсе не любезность. L наверняка дал всем понять, что разговор состоиться приватный, и никому не следует подслушивать. Очевидно, это было что-то важное. Естественно, когда бы L стал с кем любезничать, будь то даже его старые друзья, которых он, в прочем, и не помнил… Лайт устало потёр виски. Анализ сложившейся ситуации его утомил. Эти парни вызывали беспокойство, и хотелось от них избавиться. Кира начинал жалеть, что не оставил детектива в мёртвых ради…знал бы сам, чего ради. Ради продолжения их противостояния и достижения полной победы, ради того, чтобы тонкие губы сыщика тихо прошептали признание проигрыша. Или… ради того, чтобы мистически чёрные глаза вновь посмотрели на него. О других возможных «или» Лайт даже думать не хотел, настолько это звучало абсурдно. Спустя некоторое время, L вместе с гангстером и хакером вернулись к команде. L занял своё привычное место на механическом стуле, поджав под себя ноги и закусив большой палец. — Я разъяснил Мелло и Мэтту кое-что, касательно расследования, — пробубнил Рюдзаки, не вынимая палец изо рта. Хотел бы Лайт знать, о чём именно они говорили. Блондин с немецким акцентом испепелял его пристальным взглядом, и это не могло не раздражать. Наверняка, оба парня в курсе Ягами-младшего. — Я предлагаю вернуться к тому моменту, на котором мы остановились. Детектив потянулся к своей вазочке, а сердце Лайта совершило кульбит. Если L имеет в виду расследование, то нужно будет срочно переходить к плану «Б». Варианты ходов у Киры были, но он не рассчитывал, что всё будет происходить так быстро. Он недооценил своего противника. Детективу нужно было время прийти в себя — это во-первых, а во-вторых: не он ли сам вчерашним днём предлагал Лайту вести дело Киры? Или это была очередная ловушка… Когда же ты успел взять себя в руки? Лайта будто окатило ледяной водой. Детектив ведь не может притворяться? Никто из полицейских и сам Ягами-младший не присутствовали в апартаментах L, когда там находились врачи. Если он их подкупил… Мозг Лайта готов был взорваться, но он отчаянно продолжал крутить шестерёнками. — И проверить правило тринадцати дней, — закончил детектив, шаря рукой в опустевшей вазочке и собирая крупинки сахара. — Но, Рюдзаки?! Это же чуть не убило тебя! — Мелло вцепился в спинку стула сыщика железной хваткой. Все так же были ошарашены не меньше его. Лайт отметил, что блондин стал обращаться к L, используя его японский псевдоним. Очевидно, L внушил ему это там, в своих апартаментах. — Верно, — флегматично подтвердил детектив, поочерёдно обсасывая каждый приторно-сладкий палец. Сейчас он был Кире до невозможного противен. — И я не могу понять, почему не умер тогда. Очевидно, что моё принятие решения испробовать правило подтолкнуло Киру к убийству. А это было именно убийство. Из этого можно сделать вывод, что Кирой является Лайт-кун, так как если бы выяснилось, что правило тринадцати дней ложное — это стало бы неопровержимым доказательством его вины. Лайт-кун был в заключении больше тринадцати дней, соответственно, он и являлся Кирой, но… — Хватит, Рюдзаки! Мой сын не Кира! — насыщенный баритон отозвался эхом от стен. L не мог не понимать, что своими словами причиняет боль высоко моральному полицейскому, но он делал свою работу. Мелло, гордо подняв подбородок, сверлил Лайта колючим взглядом, в котором читалось откровенное презрение. Кира мысленно представлял, как имя заносчивого блондина окажется в числе тысячи других, записанных в его тетради. — Я не исключаю возможности передачи сил другому человеку — мы имеем дело со сверхъестественным, господин Ягами. Соичиро, вздохнув, провёл рукой по волосам, которые заметно поседели за последний год. Рюдзаки подозревал Лайта. Нет, он ясно видел его Кирой. L мог бы преподнести информацию по-разному, и менее болезненно, но своего мнения он не изменит. — Говно дело… — проговорил Мелло в кулак, и Мэтт тут же дёрнул его за капюшон. Блондин наградил друга убийственным взглядом и положил руки себе на бёдра, размышляя над ситуацией. Он без слов бы согласился прикончить Ягами-младшего, изрешетив его парой тройкой пуль. Но детектив запретил ему действовать спонтанно. Прежде чем вынести окончательный вердикт, следовало собрать все доказательства. Мелло не хватало терпения сидеть и ждать, когда, по его мнению, итак всё было очевидно. Но Рюдзаки, как чёртова Справедливость, не простит себе смерти невиновного человека, в случае, если Лайт не окажется Кирой. Хоть вероятность подобного исхода была не больше трёх процентов. Мелло нервно играл желваками, стуча тонкими пальцами по кожаному ремню. Он желал действовать. Поскольку переубедить эксцентричного детектива не было возможно, полицейские согласились на проведение эксперимента. Ягами Соичиро был уверен, что это точно должно помочь Лайту снять подозрения. Кира обдумывал план «Б», который собирался осуществить сегодня ночью. L и его неожиданные соратники, ранее прятавшиеся в тени… Что они знают об L? Кем они ему приходятся? Вспыльчивый активный гангстер, явно немецких кровей, и крутой хакер флегматичного темперамента, убаюкивающий своей расслабленностью светловолосого друга, который наверняка находится в эмоциональном напряжении практически всегда. Идеальное дополнение друг друга. Два плюс два, составляющие вместе с L непобедимую силу, субдоминантовое трезвучие. По отдельности с ними справиться будет проще. Кира не знал, чего от них ожидать. И досадным было то, что в комнате L не было камер, и он никогда не узнает, о чём эта троица вела разговор. Лайт мог бы подцепить для себя в нём что-то важное. … Эксперимент было решено запустить завтра. L сказал, что собирается обдумать детали и поставить в известность выбранного им преступника — Хаяси Юки. Лайт обрадовался отсрочке, как дайвер свежему глотку воздуха. Но тут же одёрнул себя и приказал себе не сходить с ума. Сыщик наверняка и здесь спрятал свои ловушки, и действовать следовало очень осторожно. Поэтому Лайт, как примерный сын и будущий полицейский с острым чувством справедливости, остался вместе с детективом, гангстером, хакером и отцом в штабе, в то время как другие члены команды разошлись по домам. Лайт должен быть обеспокоен за преступника, чья жизнь может оборваться через 13 дней, и кроме того, этот эксперимент касался и его самого в первую очередь, и это не должно не волновать студента. Все должны думать именно так. Кира связался с Мисой глубокой ночью, когда все уснули, за исключением страдающего бессонницей чудаковатого гения, что склонился над своим ноутбуком ещё с вечера и неотрывно таращился в монитор, бесконечно стуча по клавишам. Он не знал, можно ли было сделать это по телефону, но не рискуя, Лайт бы не оказался сейчас в штабе с лучшим детективом мира и не носил бы своё грозное прозвище. Бог смерти приветливо ответил ему, когда Миса включила громкую связь. Лайт находился на крыше и не боялся быть услышенным — камер здесь не было. Никто не узнал об их с Рюдзаки разговоре под дождём. Именно поэтому упрямый сыщик позвал парня на крышу в тот роковой день. Рюка удивила просьба Ягами-младшего. На том конце провода были слышны быстрые хлопанья крыльев. Бог смерти чуял какой-то план Лайта и был чертовски заинтригован. И ради любопытства даже согласился частично помочь реализации плана, а именно — подбросить какому-нибудь очевидному стороннику Киры тетрадь смерти этим утром и передать подобравшему весточку от него. Рюку не терпелось узнать, к чему приведёт эта цепочка действий и чего же собирается добиться провозгласивший себя Новым Богом. Ему хотелось веселья, а Лайт мог здорово его повеселить. Через минуту Ягами-младший недоумевал, почему он оказался на крыше. Потом хлопнул себя по лбу, мысленно обозвавшись идиотом. Он же просто вышел подышать свежим воздухом, окунувшись в созерцание расположенного внизу, мерцающего огнями, города. Он зверски устал от нападок Рюдзаки, и возникшие из ниоткуда «друзья» детектива отнюдь не прибавляли оптимизма. Мелло на Лайта пол дня смотрел так, будто тот ему денег должен и Мэтт в какой-то степени поддерживал блондина. Постоянно тёрся рядом, как цепной пёс. Что-то между этими двумя не так… Лайт тряхнул головой, избавляясь от глупых мыслей. Наручные часы показывали половину третьего. Надо было лечь спать, отдохнуть перед завтрашним днём. Завтра запустится эксперимент, который подтвердит невиновность Лайта, и они с Рюдзаки, наконец, смогут быть настоящими друзьями. Тогда детектив навсегда снимет с него это позорное клеймо. …часы показывали половину третьего.