Зараза ушастая

***

— Солнце мое, взгляни на меня-я-я… — Я уже здесь! Соскучилась? — Нахальная улыбка расцвела на тонких губах главы гвардии Абсента, а сильные руки обвили плечи поющей девушки.       Фейлин с раздражением на лице посмотрела на эльфа, всем своим видом показывая, что не оценила его выходки. Но блеск фиолетовых глаз и расслабленная спина девушки говорили об обратном. Поэтому алхимик, хищно улыбнувшись, наклонился, чтобы сорвать с её губ поцелуй, но тонкий пальчик помешал ему это сделать. Удивление и обида вмиг отразились в изумрудных глазах, отчего девушка хихикнула. — Вообще-то, ты мне помешал, — мягко сказала она, разворачиваясь к эльфу всем телом и не разрывая его объятий. — Если ты о своей попытке петь, то у тебя, моя дорогая, ничего не получилось, — пробурчал он. — Эзарель! — прикрикнула Фелис, щелкнув его по лбу. — Я… я просто сетовала на отсутствие солнышка.       Уже неделю над Элдарией нависают огромные, грозовые тучи, а дождь омывает ее земли нескончаемым потоком. Заданий с каждым днем становится все больше, что, несомненно, радует Мико, но их банальность уже бесит всех гвардейцев. Кому понравится каждый день спасать белье старушек или заделывать дыры в крышах?       К тому же от пасмурной погоды настроение многих гвардейцев изрядно попортилось. Вот и Фелис пребывала в довольно скверном расположении духа, сидя перед открытым окном в своей комнате и наблюдая за непроглядным, серым небом. В этот день фейлин не то что не вышла из своей комнаты, а даже не сняла пижаму. Она лишь закуталась в плед и заварила чай, удобно устроившись на полу и напевая странные, незнакомые эльфу песни. Именно в таком состоянии и застал ее Эзарель, когда, не обнаружив возлюбленную в столовой, пришел в её комнату.       Он и раньше замечал, что Фелис не любит дождь, да и сырость в общем. Особенно это стало проявляться после их задания, связанного с Гномьей слезой. Но сейчас в лице девушки что-то незримо поменялось. Между тонких бровей залегла маленькая морщинка, улыбка по-прежнему была светлой и теплой, но уголки губ как-то опустились, а пальцы нервно теребили край его рубашки, выдавая внутреннюю тревогу. Что-то явно было не так, и отсутствие солнца тут явно ни при чем. — Фелис, что случилось? — слегка обеспокоенно спросил эльф.       Девушка смутилась и отвела взгляд, что крайне не понравилось алхимику. Эзарель чуть сильнее сжал талию фейлин одной рукой, а второй приподнял ее подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. Когда зрительный контакт был восстановлен, алхимик наклонился и быстро поцеловал девушку в кончик носа, чем вызвал легкую, смущенную улыбку. — Ты же знаешь, что мне можно доверять, — серьезно сказал он. — Знаю… — Фелис тяжело вздохнула и уткнулась лбом в грудь эльфа. — Сегодня ровно год, как я оказалась в вашем мире.       Непонимание отразилось на лице главы гвардии Абсента. Разве в этом есть что-то плохое? Алхимик думал, что теперь Фелис счастлива в Элдарии, ведь у нее есть друзья и он — любящий ее всем сердцем.       Фелис, словно почувствовав недоумение эльфа, разъяснила: — Ровно год назад я покинула своих родителей, друзей. Ровно год назад я причинила им ужасную боль, а все из-за своей прихоти прогуляться в лесу. Если бы я не ступила в ведьмин круг… Если бы не пошла на поводу у своего любопытства, они бы никогда не испытали горе от утраты.       В фиолетовых глазах, в которых минутой ранее плясали яркие искры, сейчас скопились слезы. Шмыгнув носом, девушка слегка улыбнулась, кладя свою ладонь на лицо эльфа. — Но если бы я этого не сделала, я бы не встретила тебя… — Голос перешел на шепот.       В груди главы гвардии Абсента мгновенно разлилось приятное тепло, обволакивая, словно мёд, его, когда-то холодное и одинокое, сердце. Ровно год назад Фелис ворвалась в его жизнь словно лучик солнца, осветив все потаенные, скрытые от глаз других существ уголки его души. Не замечая этого сначала, Эзарель менялся, все больше открываясь и выпуская свое истинное «я». Рядом с фейлин он не хотел больше притворяться кем-то другим, ведь любовь не терпит масок и лжи. Каждый день, проведенный вместе с девушкой, был наполнен разнообразием: от стычек и ругани, до смеха и улыбок; от ненависти и едва ли не драк, до любви и пылких поцелуев. Рядом с ней ему просто хотелось жить, — жить во всех смыслах этого слова. Эзарель был счастлив рядом с фейлин и считал, что она не менее счастлива рядом с ним.       Но сейчас, когда он узнал скрытые ее переживания, которые вот уже год разрывают сердце девушки, эльф понял, как сильно заблуждался. Все это время Фелис винила себя за боль, которую, не желая этого, причинила близким людям. Весь этот год она жила здесь — в Элдарии, — радуясь счастливым моментам, которые она день за днем проживала вместе с гвардией Эль. Фелис каждый день дарила всем жителям Главного штаба солнечные улыбки, медленно сгорая внутри от чувства вины перед родными. И ведь она ни разу не сказала об этом никому. Эзарель только сейчас понял, каким дураком и эгоистом он был, принимая как должное ее существование в его мире. Он совсем не думал о том, что, оказавшись в Элдарии, Фелис потеряла огромную частицу своей души, которую, к сожалению, даже он не в силах восполнить. — Прости, — опустив глаза, произнес Эзарель. — Но за что? — Фелис непонимающе моргнула. — Я-я не знал, не догадывался даже, что все это время ты сожалела об этом. — Голос эльфа был сухим и далеким. — Ты все еще… хочешь домой, Фелис?       Алхимик поднял взгляд и посмотрел прямо на девушку, ожидая ответа. Его изумрудные глаза ничего не выражали, но фейлин удалось рассмотреть в них боль. Девушка почувствовала, как сердце пропустило удар, в ушах на миг зазвенело, словно ее только что ударили по голове. Хочет ли она вернуться домой? Снова увидеть родителей, друзей? Если бы эльф задал этот вопрос полгода назад, она бы с уверенностью ответила, что только об этом и мечтает, засыпая ночью. Но теперь, спустя год, девушка не могла этого сказать. Слишком сильно Фелис привязалась к этому миру и его обитателям. Слишком сильно она привязалась к одному противному эльфу. Настолько, что одна мысль о расставании вызывала щемящую боль в груди. — Эзарель. — Тихий голос девушки заставил эльфа вздрогнуть — столько укора в нем было. — Я очень скучаю по родным и все бы отдала, лишь бы вернуться домой.       Алхимик дернулся, как от пощечины. Дышать стало в разы труднее, а сердце словно замедлило свое биение. Он ожидал подобного ответа, но и представить не мог, что будет так больно услышать его. Губы сжались в тугую линию, а в глазах отразился лед, который, казалось, завладел всем его телом. Руки, до этого крепко сжимающие талию девушки, ослабили хватку и безвольно повисли вдоль тела. Эзарель сделал шаг назад и сухо сказал: — Сообщу Мико о твоем желании — возможно, она сможет что-то предпринять для твоей отправки на Землю. — Глава гвардии Абсента развернулся, чтобы уйти — движения его были резкие, — но Фелис вовремя опомнилась.       Сорвавшись с места, девушка налетела на эльфа, обнимая его со спины и прижимаясь к нему всем телом. Алхимик снова вздрогнул и остановился, но не обернулся. Фелис судорожно выдохнула и, уткнувшись лицом ему между лопаток, продолжила свой монолог. — Так бы я сказала тебе ровно год назад. Да, я все еще скучаю по родным и виню себя за боль, которую причинила им из-за своего исчезновения, но… Я больше не хочу возвращаться домой. Вернее, не могу… — Мико что-нибудь придумает, — перебил ее алхимик, делая еще один шаг к двери.       Фелис всеми силами вцепилась в эльфа, мешая уйти и поспешно продолжила: — Не могу, потому что здесь меня удерживает кое-что важное. За этот год произошло много всего: превращение в русалку, убийство гамадриады, сражение с горными троллями, в котором мы оба чуть не погибли. Было много плохого, я бы даже сказала, ужасного, но все это было перечеркнуто улыбками и смехом моих друзей. Жители Элдарии подарили мне новую, счастливую жизнь. А ты, Эзарель, ты стал для меня… семьей. Я считаю тебя самым дорогим и любимым существом; я хочу, чтобы ты всегда был рядом — неважно, в каком из миров! — я не хочу, чтобы ты покидал меня. Ты — мой свет во тьме, Эзарель. И я люблю тебя, глупый эльф.       Слушая девушку, алхимик боялся пошевелиться — да что там! — он забыл, как дышать! Волна небывалого счастья прошлась по его телу, а в глазах подозрительно защипало. Разжав руки фейлин, которая все еще крепко сжимала его, он повернулся к ней лицом. Держа ее ладони, эльф чувствовал, как его собственные дрожат. — Мерлин, что ты со мной делаешь? — осипшим голос спросил он, крепко обняв девушку, уткнувшись лицом в её волосы и вдыхая ставший родным аромат сирени.       Отстранившись, он заглянул в фиолетовые глаза и поцеловал фейлин, чувствуя, как по её щекам катятся слезы. — Я заменю тебе солнце, — прошептал он, разорвав поцелуй. — Ты уже им стал, — так же шепотом ответила Фелис, прижимаясь к широкой груди любимого.       В этот миг черное небо озарила яркая вспышка, а землю сотряс оглушающий рокот грома: на Элдарию низвергся дождь, постепенно перерастающий в самый настоящий ураган. Но девушке, чьи волосы пахли сиренью, а глаза отражали в себе душистые фиалки, было все равно на погоду за окном, ведь теперь у нее было солнце.       Её синеволосое, любимое солнце.