POV Соня
Боль, везде только боль, и больше ничего. Горло саднило, голос сорван, и ничего, кроме хрипов, я уже не могу издавать… Я то погружалась в темноту, то выпадала из неё, но боль постоянно была со мной. — Передавай привет Крылову, это только начало, — проговорил чей-то голос, и сознание, наконец, покинуло меня совсем. Монотонное тиканье часов… Тик-так, тик-так… то замедляется, то ускоряется, и наступила тишина. Я медленно открыла глаза, привыкая у яркому свету, который лился из окна. Это явно не моя комната, где я? Попытка быстро встать с треском провалилась, организм отозвался резкой болью в ребрах и ноющей в животе. Воспоминания вспышками напомнили мне о последних событиях. Странные недобайкеры, темнота, удары ногами по лицу, животу, спине. Острый край ножа, оставляющий за собой тонкий след, «привет Крылову» и темнота… Накатила паника, и я предприняла попытки если не встать, то хотя бы сползти с кровати. Через десять минут пыхтений мне это почти удалось, но дверь открылась, впуская в комнату двух горничных. — Соня, Станислав Иванович запретил Вам вставать! Лягте обратно на кровать, мы его сейчас позовем, — шустро завернув меня в одеяло и вернув на центр кровати, девушки быстро убежали. Когда звук шагов стих в коридоре, я снова медленно, но верно поползла из этого кокона к краю кровати. Наконец, ноги коснулись мягкого ворса коврика, который был построен возле кровати, а рукой я вытерла капли пота выступившие на лбу, чувствую себя новорожденным котенком. Пока мышцы отходили от нагрузки, я обвела взглядом комнату. Мдяяя, тут, как минимум, две гостиные из моей квартиры! Огромное окно во всю стену с тяжелыми шторами по краям, если их задернуть, в комнате, наверняка, будет темно. Огромная кровать, на которой я как раз и сидела, напротив большой телевизор. Возле окна — диван с креслом-качалкой и кучей подушек, журнальный столик, с какими-то книжками. Обязательно надо глянуть, что это за книги, но сейчас меня интересует зеркало около двери, из которой ранее зашли две служанки. Медленно приподнявшись на дрожащие ноги, я сделала пару шагов в направлении двери. Штормит не по-детски, шаг вперед, три вправо и два назад. Именно такими круговыми движениями я медленно приближалась к зеркалу. Наконец, последние два шага сделаны, а рука оперлась на спасительную дверь в поисках поддержки. В зеркале отражалась я. Ну, не считая некоторых побитостей, это я. Свободной рукой приподняла край рубашки и с тихим шипением опустила руку на живот, молясь, чтобы кроме синяков на нем ничего не было. Правой рукой все также опиралась на дверь, не доверяя собственному ощущению равновесия. Какой ужас, ндя, били не стесняясь, сволочи, ну ничего, я отомщу. Я Босса на них натравлю! Стоп. Как же мой Босс? Мне же его скоро привезти должны были! Где мой телефон? Но выполнить действия по поиску телефона не удалось, потому что дверь начала открываться, причем в коридор и достаточно быстро, поэтому я стала стремительно падать в открывающийся проход. Я уже была готова к встрече с полом, как вдруг меня подхватили на руки и прижали к явно мужской груди. — Сонь, как ты? — спросил Стас, и голос такой заботливый, меня аж перекосило. — Я замечательно! Пока ты не пришел! Мы тут с кроватью, полом и зеркалом почти на «ты » перешли, а ты испортил нам начинающиеся отношения! — пострадавшие нервы сказали свое весомое «фи», но моё тело наоборот прижалось к сильной груди сильнее. — Тебе еще нельзя вставать, — «не замечая» моего настроения строго сказал Стас, положив меня все в тот же центр кровати. — Я нормально себя чувствую и не собираюсь лежать весь день, — попытка встать снова провалилась, но я шипя сквозь сжатые зубы приподнялась на локтях демонстрируя собственную независимость, хотя и понимаю насколько жалко выгляжу. — Куда ты вообще меня привез? Это бордель, и ты хочешь продать меня в рабство? Так и знай, не выйдет! Твои посыльные испортили упаковку, такую красоту теперь никто не захочет! Стас сморщился как от удара и присел на край кровати. — Сегодня полежишь, а завтра я тебе все покажу здесь, считай, что это моя дача, — само спокойствие, смотрит с такой заботой и виной в глазах, что аж плакать хочется. А вот нефиг, нафиг! Знаем мы таких, без боя не сдадимся. — Дача? Значит, все-таки бордель, а где же Алина? Она хозяйка? Тогда не удивительно, что перед ней таким козлом скакал, только что рогами об стены не бился! Видимо из вас двоих доминирует она! А я то думала, что ты прекрасный образец самца, а вот не срослось, расстроил в лучших чувствах! — я изобразила вид, что плачу, пытаясь не засмеяться, но ребра снова пронзила боль, заставляя подаваться воздухом и согнуться калачиком на кровати. — Соня! — Стас было протянул ко мне руки. — Не смей меня трогать! — рявкнула я, скуля от боли в ребрах и вытирая выступившие слёзы рукавами странной пижамы. — Сонь, я… — Пошел вон! Я не хочу тебя видеть и знать! Я тебя ненавижу! — я била словами наотмашь, сомневаюсь, что он что-то почувствовал, но я пыталась сделать ему как можно больнее. Руки Стаса упали на кровать, губы сжались в тонкую линию, а глаза потемнели. Он еще несколько секунд смотрел на мое лицо, а потом встал и быстро ушел из комнаты, на удивление мягко прикрыв за собой дверь. А я, наконец, упала на кровать и разрыдалась, выплескивая всю боль и обиду на блондинов с зелеными глазами. Острая боль в ребрах сменилась ноющей, глаза горели от недостатка влаги, нос уже давно перестал хлюпать, а внутри все сжималось от пустоты. Вскоре сон забрал меня в свои объятия, позволяя отдохнуть от телесной и душевной боли.POV Стас
— Пошел вон! Я не хочу тебя видеть и знать! Я тебя ненавижу! — она выкрикивала это с такой ненавистью, каждое слово словно пронзало меня насквозь, я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, даже сердце, как мне показалось на мгновенье перестало биться. Руки безвольно опустились, изнутри все будто бы облили кислотой. Её глаза, заволоченные пеленой слез и горящие ненавистью, будто прожигали во мне дыру и испепеляли все изнутри. Не сумев ничего сказать, я вышел из комнаты и прижался спиной к ее двери, слушая всхлипы девушки, которые вскоре сменились тяжелым дыханием, а затем едва слышным сопением. Только тогда я позволил себе уйти. Быстро спустившись вниз, я подошел к специальной комнате около которой дежурили двое моих ребят, кивнув им, зашел в дверь. На стуле сидел двадцатипятилетний парень, с завязанными глазами и кляпом во рту. — Ну привет, ублюдок, — сказал я, срывая повязку с его глаз и рывком выдирая кляп. — Мне сказали, что ты очень сильно хотел меня видеть, не так ли? Парень зыркнул на меня, но промолчал. — Ну что же ты, я к тебе всей душой, а ты даже не здороваешься, это не дело. Видимо, мне стоит слегка поучить тебя вежливости, если твой папочка не справляется, — проговорил я и с размаху ударил его по лицу, с первого раза сломав нос и заляпав кровью свою футболку. Парень захрипел, из разбитого носа полилась кровь, а я ощутил какое-то животное удовольствие от его боли. — Знаешь, что-то мне подсказывает, что это будет увлекательное знакомство, — сказал я, с мрачной усмешной отмечая страх, промелкнувший в глазах пленника.