Save the last dance

— Мне кажется, что я влюбилась. Ответом ей послужила ироничная улыбка и чудесные ямочки на щеках. Это действительно сбило девушку с толку. Она ожидала злости, приготовилась лечь в гроб, услышать проклятия в свой адрес, но Никлаус был совершенно спокоен. Такое поведение старшего брата пугало Аматею. Джереми пытался отговорить ее от возвращения домой, но Тея была непреклонна. Клаус не трогал их все это время, неизвестно, что у него на уме, поэтому нужно появиться перед братом, пока гибрид не покажет весь свой гнев. Убьет? Ладно, старшие помогут. Но все оказалось совсем по-другому. — Почему ты не злишься? — наконец решилась спросить первородная. Как ни странно, это стоило ей больших усилий. Перед братом Тея всегда робела, как будто бы была маленькой девочкой, а он — страшным взрослым. — Я же ведь все тебе испортила! А как же превращение Елены в человека, чудесная семья маленьких гибридиков? Маленькие гибридики, которые с огромным удовольствием вспорят кому-нибудь глотку, дабы угодить своему жестокому создателю. Это у них почти что как игра. Тея однажды слышала, как они хвастаются друг перед другом количеством совершенных убийств. — Зачем мне злиться, если ты действительно все испортила, а другие охотники пока не появлялись? — бархатным голосом поинтересовался старший Майклсон. Тею даже передернуло — он таким тоном обычно разговаривал с будущими жертвами. Что-то вроде «Я в хорошем настроении, но я все равно тебя скоро уничтожу». — К тому же… хочется посмотреть, как быстро твой любимый оставит тебя, поддавшись влиянию старшей сестры. Младшая Майклсон обиженно насупилась на колкое замечание брата. Она, если честно, первое время действительно боялась такого поворота событий, пока не поняла, что Джереми не маленький мальчик, зависимый от Елены. У него на все есть свое мнение, сестру в вопросе любви бывший охотник слушать не будет. Наверное… А Клаус улыбался. Почти как в те времена, когда они были одной семьей. Тея улыбнулась в ответ, вспомнив живого, жизнерадостного, настоящего Никлауса. А потом перед глазами снова встал он, только избитый, лежащий в луже собственной крови, жестоко избитый Майклом. Самые страшные воспоминания человеческой жизни. Никлаус обычно получал просто за то, что вообще существует. — Я не такой монстр, каким вы привыкли меня считать, дорогая, — вдруг признался гибрид. — Более того, я могу дать тебе шанс попробовать. Я знаю, что ты ошибешься, но да, я даю тебе шанс, потому что мы все еще семья. Навсегда и навечно. Тея улыбалась так, что начали болеть щеки. Не сдержавшись, она кинулась на шею Никлаусу, чем очень удивила не привыкшего к нежностям жестокого первородного вампира. Чуть помедлив, он все-таки обнял непривычно радостную сестру в ответ. — Я не ошибусь, Ник, — шептала ему по-настоящему счастливая Аматея. Прозвучало почти как какая-то клятва, в которую девушка верила до последнего вздоха. — Я не ошибусь, слышишь меня? Безусловно, у Клауса было иное мнение. Петровы приносят только боль, это факт, проверенный многими, а Джереми Гилберт тоже относился к роду двойников. Вероятнее всего, Тея останется в итоге с разбитым сердцем, но Клаус действительно давал ей шанс попробовать. Ведь семья — все еще главное для него.

***

Елена не была сильна в серьезных разговорах с повзрослевшим Джереми. Она боялась сказать что-то неправильное, обидеть его, поэтому старалась избегать таких бесед. Чужая душа потемки. Но сегодня Аматея ушла к своей семье, и старшая Гилберт решила, что это знак. — Ты любишь ее? Вопрос прозвучал достаточно жестко. Джереми, чьи губы были перепачканы кровью, вдруг улыбнулся, смотря сестре прямо в глаза. Елена давно не видела его таким счастливым. — А что? — иронично поинтересовался парень. Словно не понимал, зачем Елена спрашивала это. — Почему это тебя так интересует, Елена? Мне казалось, что это только наше с Теей дело. В голосе прозвучали такие интонации, с которыми обычно говорила Майклсон. Она словно въелась под кожу младшего Гилберта, стала каким-то сильным наркотиком, без которого у него начнется ломка. Джер зависим от тысячелетней вампирши, которая много дел натворила за свою долгую жизнь. В глубине души Елена надеялась услышать отрицательный ответ, узнать, что это банальная симпатия, ничего более. Но Джереми вдруг встал, подошел ближе к сестре, и в свете солнца ярко блеснуло кольцо на его пальце. Кола. Джереми настолько привязался к Майклсонам, что Елена не надеялась, нет, она мечтала услышать отрицательный ответ. Но Елена уже большая девочка. Елене пора бы понять, что реальный мир ужасно жесток, и мечты в нем исполняются очень редко. — Да.