Save the last dance

Спустя неделю — Да, Кэролайн, с ним все хорошо, — ответила Елена, поудобнее прижав телефон плечом, боялась, что упадет. — Джер потихоньку привыкает к новой сущности. Он справляется. Майклсоны нас больше не тревожат. На той стороне послышался смешок. Совсем недавно Кэролайн окончательно отвергла первородного гибрида, чем невероятно разозлила его. Но теперь, по всей видимости, семья Древних вампиров не трогала не только Гилбертов, но и мисс Форбс. — А младшая? — вдруг поинтересовалась Кэр. — Тея ушла? Или все так же действует тебе на нервы? — с каким-то натянутым весельем в голосе спросила девушка. — Она не уйдет, — возразила Елена, стирая пыль с давно забытого дневника. Ей нужно было с кем-то поговорить, рассказать все свои чувства, но довериться живому человеку она не могла. — Она теперь никогда не уйдет, Кэр, она ни на шаг от Джера не отходит. Заботится. — Правда? — удивилась блондинка. Она, как и многие члены компании антиклаусников, мыслила стереотипно, поэтому доброта со стороны первородной вампирши казалась ей дикой. — Как ты думаешь, она любит его, раз так заботится? Или просто игра? Из комнаты Джера доносился веселый девичий смех. Они были счастливы, находясь в своем маленьком и уютном мире. — Не знаю, Кэр, — честно призналась Елена. — Я уже ни в чем не уверена на сто процентов…

***

Миниатюрная Аматея в футболке высокого и широкоплечего Джереми тонула, но, по мнению парня, она шла первородной намного больше, чем ему самому. Беззаботная вампирша лежала на спине, свесив голову с кровати и улыбалась так, что Гилберт невольно залюбовался ей. — Наверное, я пережила первую неделю только благодаря Финну. Я кидалась на все живое, что видела, потом меня клинило так, что я огрызалась и на старших. А Финн подойдет, скрутит, я перебешусь, зато потом легче, — весело поведала Тея, вдруг перевернувшись на живот и с сомнением осмотрев пол. Занервничала, наверное, в каком состоянии после такого отдыха будут длинные золотистые волосы. Убраться в комнате не мешало бы. — Ты держишься намного лучше меня, кстати. — Я думал, что это будет труднее, — заметил парень. Ее фуболка задралась, открывая длинные ноги и… немного выше. Вонзившиеся в нижнюю губу клыки помогли немного прийти в себя. — Но жить можно. Майклсон засмеялась, голубые глаза искрились весельем, и, черт, перестать смотреть на нее было очень трудно. Джер сел на кровать рядом с ней, и эта хитрая чертовка вдруг плавно переместилась к нему на колени. — Только эмоции контролировать стало трудно, — прохрипел вампир. Нельзя же ведь… так. Тея улыбалась от уха до уха. — Потому что они стали намного сильнее. — В каком плане? — игриво поинтересовалась Древняя, придвигаясь к нему ближе. Слишком. Черт. — И какие эмоции? Как будто сама ничего не понимает! Или же просто играет. Джер смотрел на открытые острые ключицы, на пухлые губы, искрящиеся радостью глаза и понимал, что да, чувства усилились до безумия. И Древняя казалась даже еще более волшебной, чем раньше. Тея сводит с ума. И это даже более безумно, чем связь, возникающая между создателем и новообращенным, о которой однажды рассказывала Елена. Джереми был влюблен, такое головокружительное сумасшествие, но оно ему слишком нравилось. — А вообще, это нормально, — мурлыкнула девушка, не дождавшись от него ответа. — Особенно любовные чувства, если можно так сказать. А что, у тебя с этим проблемы? — хитро закончила она, и это окончательно довело Джереми. Когда Елена, действительно забыв постучаться, зашла в комнату, она увидела их страстно целующимися. Тея сидела на коленях Джереми, и все происходящее грозило перейти в нечто большее, поэтому Гилберт просто закрыла дверь, вернулась к себе и вставила наушники в уши. Сообщение, отправленное Кэролайн, содержало лишь одно слово, ответ на заданный Форбс вопрос: «Любит.»